Особый вид огранки

- Так странно снова оказаться здесь. Джейсон прошипел это «здес-сь», дернул губами, сжав зубы. Он чуть поворачивал голову, рассеяно осматривая включенные экраны, витрины с костюмами, пустую площадку для бэтмобиля, проследил глазами трубы под потолком, тянущиеся вглубь Пещеры, через разноцветные своды других залов – к Кристальному сердцу. Только легкая дымка былого Робина сохранилась в растерзанном, обесцвеченном кристалле. Кварцы – воины, существующие чтобы защищать своих Алмазов, но Морион – особая разновидность, меняющая свойства в зависимости от обработки, и после того, что сделали с Джейсоном, остались ли у того хоть какие-то привязанности? Что он чувствовал сейчас: тоску, ностальгию, боль? - Я пришел сюда, чтобы повидаться с двумя Самоцветами, - проговорил он, проигнорировав приветствие. - Но, видимо, придется ограничиться одним. Дик почувствовал, как тепло собиралось внутри, тонкие ручейки надежды стекались под грудью. По какой-то причине его выделили из остальных братьев, и это означало, что между ними сохранилась связь, истончившийся реликтовый след. Он даже не подумал о том, чтобы атаковать, просто медленно поднял руки, показывая, что не представляет угрозы. - Давай поговорим? – о, губы расплывались в этой мягкой улыбке, как будто он собирался общаться с ребенком или диким животным, и хотелось проклясть собственную мимику – брат всегда чувствовал фальшь. - Если ты пришел ко мне, так выслушай меня! Тот рассмеялся острым смешком, наклонил голову, упершись ладонью в левую щеку, пальцы перекрывали глаз: - Ох, Грейсон, - пробормотал он в перерывах между выдохами. - Зачем мне ты? Я хочу видеть Джокера. Он вздернул подбородок, облизнул губы. - Он ведь здесь, да? Висит в пузыре в этой вашей тюрьме, целый и невредимый, – по всей проекции пробежала рябь, на секунду показалось, что Джейсон сменит облик, превратится во что-то другое. – Вы такие наивные, думаете, что найдете способ всем помочь, начать жить заново, невиновными и чистыми. Скажи мне, герой, кто тогда ответит за всё, что они натворили? Дик пытался вспомнить цвет его глаз – не черные же? Зеленые, вроде бы. Удивительно, как легко детали стираются из памяти. Казалось, брат был таким всегда: исхудавшим, мрачным, каждая линия на широком лице заострилась, стала как лезвие. Представились пятна на полу в лечебнице, кровь лежала густой темной пленкой, было проще подцепить и оторвать пласт целиком, чем смывать её водой. Рыцарь Архэма собирался выпустить своего мучителя, чтобы убить его. Раньше они всегда представляли восстановление Самоцвета, как сугубо технический процесс – вот, все трещины на камне срослись, и он стал гладким и блестящим. Но что при этом должно случиться с воспоминаниями: он забудет боль, которая привела в то состояние или начнет воспринимать ее, как должное? Спереди будто ударила волна холода, Дик съежился и зажмурился – Господи! Как очевидно то, что ему хотели сказать: нельзя исправить содеянное. Хотелось жить в динамичном мире леденцов и сладкой ваты, где любой спор можно будет разрешить, скрестив мизинцы: «мирись-мирись-мирись, и больше не дерись!» Они были готовы бороться ради этого, что пять тысяч лет назад, что сейчас, представляя злодеев, как капризных буйных детей, которых просто нужно поставить в угол. Но вступиться за Джокера означало признать: не произошло никакой несправедливости, не было ничего, что требовало бы сатисфакции, давайте все успокоимся, разойдемся по своим комнатам... Дик проследил уродливый крючок шрама на щеке брата: тот неравномерно вспучился и начал расплываться. Встретив взгляд, тот опустил голову, возвращая шлем Рыцаря Архэма на место. Казалось, он стеснялся собственного лица. Пунктирная линия ярости прошла по позвоночнику: Грейсон сейчас охотно проводил бы брата в зал, служащий темницей и сам помог освободить клоуна. Быстрое движение мелькнуло под потолком, Джейсон среагировал с небольшой задержкой, удар Бэтмена, сильный, акцентированный, скользнул по затылку. Рыцарь Архэма перекатился вперед, легко поднялся на ноги. - Ты стал предсказуемым, как и все старики. Оставил меня наедине с Джокером, а теперь точно так же бросил Дэмиена и Тима. Дик обернулся, посмотрел на экран. Никаких новых уведомлений не появилось, все переговоры ранее он тоже вел только с младшими. Это не было необычным, Брюс редко обозначал свое присутствие по радиосвязи. Но, получается, тот и не уходил из Пещеры, заранее знал, что за ним придут. - Они справятся. - Вряд ли. Мои союзники способны на многое. Брюс выдохнул, он весь как-то обмяк, выступающие из-под маски щеки стали казаться одутловатыми. - Они не твои союзники, Джейсон. Рыцарь Архэма чуть наклонил голову, вытянул вперед шею, вся его поза выражала странный вид любопытства. Он кружил вокруг монументальной фигуры Бэтмена, Дик следил за его новой истерической пластикой, постоянными короткими движениями, каждое из которых могло стать броском. - Других у меня нет. Этот разговор выматывал, даже если просто наблюдать за ним. Грейсон потер пальцами правый висок. Каждый раз, когда он начинал верить, что до Джейсона удалось достучаться, вытащить из темной комнаты, где все сплошь враги и предатели, тот тут же разубеждал в этом. «Мы твои союзники, - хотелось сказать. - Мы никогда не желали тебе зла. Возвращайся в семью!». Но он молчал, потому что любое неловкое слово могло стать началом очередного мрачного витка спирали событий. - Я… - Бэтмен выдохнул, уронил напряженные руки обессиленным движением. – Я извиняюсь. Мне жаль, что так вышло. Джейсон остановился, выпрямился, в позе появилась неловкая подростковая растерянность. - Меньше слов. – Модуляция не скрывала дрожь голоса, ногти Дика впились в ладонь – Господи, пожалуйста! – отчаянно хотелось, чтобы все это скорее кончилось, и они вместе пошли выручать остальных. - Докажи, что тебе жаль. Отведи меня к Джокеру, позволь закончить это. Дик повел подбородком, почувствовал, как мимическая конвульсия прошла по лицу, горящие, больные веки вытолкнули слезы. Повинуясь скорее интуиции и предчувствию, чем желанию, он изменил положение, уперся в пол ногами, готовясь вскочить в любой момент, как только понадобится своему Алмазу. - Ты же понимаешь, что это ничего не закончит, - произнес Брюс, голос звучал спокойно и мягко, но это не имело значения – для Джейсона всегда была важна суть действия, а не сопровождающие его жесты. Утверждение могло быть истинным или ложным, каждый из двух вариантов определял дальнейшую цепочку алгоритма, и потребовалось меньше секунды, чтобы интерпретировать извинения Бэтмена, как ложь. Рыцарь Архэма легко вошел в бой, парой быстрых шагов преодолев разделявшее их расстояние. Брюс легко заблокировал первые удары, расслабленные, размашистые, скорее определяющие границы противника, а потом тот пропустил прямой в корпус. Он коротко махнул головой, и поймал шею Темного Рыцаря в захвате. Дик сжал зубы, наблюдая, как подбородок Бэтмена соприкоснулся с наколенником футуристической брони. Он чувствовал себя отвратительно, все внутри требовало вмешаться, служить и защищать. Но – мысль крутилась в голове бегущей строкой, впечатывалась в массив сознания – ничего ужасного пока не происходило. Человеческое тело не имело значения, было всего лишь вспомогательным механизмом, но, все-таки, Брюсу стоило бы начать закрывать лицо полностью. Тот вырвался, разорвал дистанцию. Рука брата метнулась к бедру, что там: какое-то оружие, пистолет? Это оказался просто грейфер, который он зацепил за одну из балок под потолком и переместился наверх. - Найтвинг! – звук искаженного голоса пронесся по всей Пещере. – Ты не нужен здесь. Уходи! Попробуй помочь своим братьям! Вспомнилась фразочка, которую Джейсон выдал вместо приветствия: я пришел сюда ради двух Самоцветов, и ты не являешься ни одним из них. Если бы он мог просто отправиться к Дэмиену и Тиму, где точно был бы полезен! Казалось, что сердце раздулось, заполнило собой грудь, дергалось и опадало там, каждым толчком сотрясая все тело. - Оставайся! – приказал Алмаз разбитыми губами, наконец, обратив на него внимание. Он легко спрыгнул со стула, быстрый, пластичный. Появилась мысль включить прожектора, но Джейсон, скорее всего, находился над лампами, и яркий свет мог разве что дезориентировать их самих. Голубой блеск в углу пещеры привлек внимание, и Дик перепрыгнул на другую платформу, поближе. Бэтмен собирался последовать за ним, связь избавляла их от необходимости обмениваться словами или жестами, чтобы действовать сообща. Темная масса тела беззвучно приземлилась на Брюса сверху, тот вовремя сориентировался, изменил импульс, чтобы в итоге их падения оказаться сверху. Что там блестит в углу? Просто какая-то обманка с диодом. Кулак впечатывался в забрало шлема, раз за разом, оставляя круглые, расходящиеся следы мелких едва заметных трещин. Высокотехнологичное стекло чуть подсвечивалось изнутри, блестело гранями, как кристалл. Дик вздрогнул, реальность сплелась в комок ассоциаций, и ему показалось, что трескался сам камень, еще раз. Пугающее предчувствие почти вывернуло его наизнанку. Морион, боже! Он же был почти разрушен, и любое грубое усилие сейчас – Забрало становилось все светлее, обесцвечивалось. Наверное, Бэтмен мог разглядеть линии лица, загогулину шрама. Дик не успел отметить, как его брат медленно освободил левую руку из-под собственной спины. Резкий поворот, набор быстрых движений, ствол пистолета уперся Брюсу в подбородок – обычное, человеческое оружие, ничего особенного. Ошеломило другое - не задумываясь, ничего не говоря, Рыцарь Архэма нажал на курок. Точка выхода линии выстрела была где-то под маской, и энергии не хватило, чтобы пробить армированный пластик: пуля или застряла в кости или отрикошетила внутрь. - Вот и все, герой, - выдохнул Джейсон за секунду до того, как удар ноги скинул его с умирающего тела. Пистолет отлетел к краю платформы. Это не было смертью во всей её полноте, Алмазу просто потребуется время на регенерацию, чтобы восстановить силы и создать новую человеческую форму. Но, когда Дик увидел, как родной образ исчезает, тает, растворяется, он потерял контроль над собственной яростью. Оружие появилось само, в быстрой голубой вспышке. Эскримы, которые Рыцарь Архэма пренебрежительно назвал «электрическими палочками» могли бы причинить ущерб его высокотехнологичному костюму, если бы кто-то задумался об этом. Но получилось просто повалить противника и механически колотить основанием палки по забралу, в точки, от которых уже расходился флер повреждений. - Предатель! – шипел Дик, стиснув зубы. - Псих! Ненавижу тебя! Джейсон пытался перевернуть его, и их ноги сплелись в том странном виде борьбы, когда огромные мышечные усилия приводят к движениям в несколько сантиметров. «Это все ты!» - шептал голос в голове, всхлипывающий, извивающийся: «Ты не пришел на помощь сразу, ты думал, что с Рыцарем Архэма можно договориться!» Правое запястье Джейсона он удерживал, приколов к полу, левая рука того застряла между сплетающимися телами. Грейсон не чувствовал собственных слез, когда он заметил их мутные плевки на стекле шлема, то сначала не понял, что это – с потолка капает, что ли? Отчаяние взрывалось болью в висках, все движения были нечеткими, неловкими, хоть и очень экспрессивными. Это все не по-настоящему. Разрушить Черный Алмаз не так просто, и через несколько минут Брюс придет в себя. Нужно просто выиграть это время. Брат выдернул левую руку быстрым движением локтя и тут же схватил его за горло, жесткий воротник костюма смялся. Пальцы сжались, грубый рельеф ткани впился в шею, Дик сглотнул и кадык нелепо двинулся под давящей ладонью. Он закашлялся, и Рыцарь Архэма оттолкнул его и легко вскочил на ноги. С разбитого, граненого «лица» сыпалась белая крошка, отвалились небольшие частички стекла, оставляя треугольные провалы. - Я предлагал тебе уйти. Джейсон изогнулся в алом сиянии, вместо пистолетов, которые были в момент их первой встречи, в руках появилась странная штурмовая винтовка остроугольной формы, напоминающая о компьютерных играх-шутерах. Дик понятия не имел, что это за новое Оружие, и на что оно способно. Тот легко вскинул объемное тело автомата, направил вверх порывистым угловатым движением. Нужно выпрямиться, встать между ним и Алмазом. Правильным было бы поиграть, отвлечь внимание, но он не мог заставить себя не защищать Брюса. Вся геройская игра, которая была сутью их жизни подошла к концу, потому что, на самом деле, нельзя жалеть того, кто не пожалеет тебя. Брат нажал на курок, стреляя короткой очередью. Суть его действий потерялась сначала, пока странный, шуршащий и мелодичный звук не прокатился по Пещере. Трубы. Энергия Кристального Сердца. - Что ты делаешь-то, придурок?! – заорал Дик. Ужас и удивление выбили из него весь воздух, и понадобилось сосредоточиться, чтобы издать какой-то звук. – Ты же всё здесь разрушишь! Совсем всё! Система была куда более разветвленной, и должна восстановиться раньше, чем потери станут критическими. Но они никогда раньше не сталкивались с такой ситуацией, сложно было даже представить, что кто-то может попытаться сделать э-т-о. Рыцарь Архэма потерял в своем нигилизме всё: границы дозволенного, себя, шанс исцелиться, и оставалось только смотреть на акт неслыханной жестокости. Комната наполнилась вибрациями, невидимое и неощутимое вещество собиралось в воздухе, напряжение покалывало кожу. Вокруг винтовки начало формироваться странное рябящее облако. Было не совсем понятно, что делает Джейсон, и как он это делает, но Дик осознавал: следующий шаг убьет их с Брюсом. Миллионы модальных вероятностей ветвились перед глазами. Должен же быть какой-то способ все исправить, странный, неожиданный, непонятный! Он закрыл на секунду глаза, а потом вскинул голову и отбросил оружие. Самопожертвование имеет много углов, и некоторые из них острее других. Хотелось спасти отца, спасти Джейсона, спасти Дэмиена и Тима. Хрустальный звон наполнял помещение, резонировал в выпуклых и вогнутых стенах, и от него кружилась голова. Он вскинул руки, сделал пару легких танцующих шагов сторону Алмаза, а потом развернулся, изящно выгнулся, напрягая спину, и посмотрел в глаза Джейсона за искореженной плоскостью шлема. - Только попробуй провернуть слияние с ним, и я пристрелю тебя. Или Грейсон привык к этому голосу, или с модулятором что-то случилось, и он стал более человечным.