Варенье для Лунного Кролика

Усаги довольно улыбалась, красуясь в зеркале. Ей снова удалось сделать это. Интересно, что скажет Мамору, когда заметит пропажу? Она игриво хихикнула, достала телефон и сделала ещё одно фото в его худи, которое, признаться, было ей так велико, что больше походило на платье. Впервые всё случилось несколько недель назад, когда их очередное свидание затянулось до поздней ночи. Несмотря на тёплую осень, под вечер начинало холодать, и, чтобы продлить прогулку по городу, Мамору дал Усаги своё худи. Ничего примечательного — обычная чёрная толстовка с капюшоном. Разве что небольшая вышивка красной розы с шипами в области сердца придавала одежде маленькую изюминку. Казалось бы, совершенно стандартный жест парня к своей девушке, но сердце Усаги забилось чаще. Она словно утопала в приятной на ощупь ткани, пропитанной свежим ароматом парфюма Мамору. Будто любимый нежно держал её в своих объятиях. Хотелось залезть в эту мягкую кофту и жить в ней до весны, пока окончательно не потеплеет. Но свидание закончилось, и Усаги пришлось вернуть худи владельцу. Правда ненадолго. Через пару дней Мамору пригласил любимую к себе домой на ужин, там-то Усаги и совершила первое в своей жизни преступление… Руки тряслись, в голове то и дело кричал голос совести, пытаясь вразумить её этого не делать, но Цукино не могла устоять перед соблазном. На спинке стула в спальне небрежно висела та самая толстовка, которую она примеряла ранее. Усаги заметила ее тотчас, как зашла в комнату. План похищения родился сам собой, пока Мамору вышел на кухню. Усаги поддалась импульсу, схватила кофту, спрятала (благо, Ками подсказал ей взять с собой в тот вечер рюкзак) и с достоинством актрисы, заслуживающей Оскара, сделала вид будто ничего не произошло. Пропажу Мамору заметил лишь на следующее утро, а когда обмолвился об исчезновении вещи Усаги, то, не выдержав натиска совести, она во всем призналась. Горя от стыда и смущения Усаги пыталась объясниться перед любимым, только слова подобрать получалось плохо. Но Мамору понимающе кивнул, списывая инцидент на «это у девочек такой прикол, да?». Возможно, отреагируй Чиба иначе, Усаги смогла бы сдержаться в следующий раз. И в следующий. И ещё раз, и ещё, и ещё… Для неё это превратилось в своего рода игру: «стащи худи у парня». Она тайком забирала вещь домой, щеголяла в ней ко комнате, вдыхая запах Мамору полной грудью, и ждала реакцию обнаружения недостачи. Было в этом для Усаги что-то волнующее и трепетное, что-то чисто «их с Мамору». *дзынь* Закусив губу в радостном предвкушении, Усаги ещё раз посмотрела на себя в зеркале, облачённую в то самое злосчастное худи, и достала телефон. На экране ярким баннером светилось несколько сообщений от Мамору. «Снова украла у меня? Сначала мое сердце. Потом толстовку… Что дальше? Мою фамилию? 😉» Комнату Усаги пронзил восторженный девчачий визг. Ну, как у него удаётся парой фраз довести её до состояния абсолютного счастья? А говорил, что не романтик. — Ох, это и в правду любовь! — томно вздохнула Усаги, плюхнулась на кровать и блаженно закрыла глаза, утопая в мягкой ткани кофты. В это же время Мамору самодовольно улыбался и выбирал в магазине парные худи для них с Усаги с многозначительной надписью «обещаю» и силуэтом рук, сцепленных в клятве на мизинчиках.