Депривация

Интерком коротко пиликнул, извещая о том, что ворота только что были открыты электронным ключом. Джареда этот звук застает с чашкой чая в руках, когда он пересекает порог кухни, привычным утренним моционом направляясь в гостиную. В кухне просторной и светлой почему-то совершенно не хочется находиться спросонья, вероятно, из-за солнца, бьющего прямиком в окно, зато в вечернее и ночное время под мягким электрическим светом там всегда уютно. Непроглядная чернота в незанавешенном окне с нечетким отражением интерьера на стекле, глянцевая поверхность столешницы с белесым отблеском лампочки и периодическое, еле слышное урчание холодильника наполняют спокойствием изнутри и превращают ужин в гордом одиночестве или опять же чай перед сном в приятный ритуал под мерные размышления. Джей ставит чашку на журнальный столик и идет открывать дверь. В том, что это Шеннон, нет никаких сомнений – только у этого засранца есть ключи, но сам факт появления не слишком пунктуального братца за час до обусловленного времени, приятно удивляет. Да что уж! В пору радоваться даже тому, что Шенн в принципе не забыл о договоренности и не проебал запись после своего секс-тура в Малибу, а тут такое чудо! Можно было бы сказать непостижимое чудо, но возможные мотивы его столь раннего прибытия тут же вырисовываются в голове. Наверняка брат решил выпить кофе перед работой в студии, а заодно без спешки поделиться своими успехами за уикенд. Джаред распахивает дверь и, держась за ручку, наблюдает, как Шеннон вальяжно пересекает двор с таким самодовольным, почти надменным видом, будто сам Джей, оказавшийся теперь в поле его зрения, невзначай превратился в фанатичную, истекающую слюнями при его виде, поклонницу. На брате те самые уродские серые, обляпанные черт знает чем, ботинки, которые Джей предлагал похоронить на дне мусорного контейнера пару недель назад, и чудовищные трикотажные штаны с мотней ниже колен. И вышагивает брат с таким величием и важностью, будто где-то за этой мотней припрятан священный Грааль, ну или аппарат в два фута длинной, не меньше чем у коня. Других причин укорачивать свои ноги втрое в голову как-то не приходит. Его прикид - штанцы и ботинки вкупе - смотрятся настолько комично и убого одновременно, что Джаред, невольно поводит плечами от омерзения и возводит глаза к небу, будто умоляя солнце ослепить его. Чуда не происходит, и он снова устремляет взгляд на брата. Десять секунд созерцания залитого солнцем неба дают о себе знать: наряд Шеннона на время теряется за темными эфимерными пятнами, кружащими перед глазами, а потом снова начинает проступать во всей красе, и Джей не выдерживает, начиная посмеиваться: - Шеннон, милый, ты клоун по призванию, только, наверно, не догадывался об этом до сегодняшнего дня! Скорее всего, потому, что ты не удосужился взглянуть на себя в зеркало. - И тебе привет, Джей! Не понимаю, над чем ты ржешь, но что-то подсказывает мне поздороваться с тобой еще и этим жестом! – Шеннон выставляет вперед руку с вытянутым вверх средним пальцем и приветливо машет брату. - Ахах… А так слабо?! – Джей кладет ладонь на собственный пах и через ткань сжимает содержимое в руке. – Полагаю, слабо! Тебе же для этого понадобится нагнуться, собрать пару миль ткани на манер французской рулонной шторы, а потом еще отыскать в этих складках член! - Я смотрю у тебя глумливое настроение с самого утра. Интересно с чего бы это?! - Ты просто вдохновил меня своим появлением! Шеннон, не теряя деловитости в движениях, поднимается по ступеням и, поравнявшись с младшим, убирает солнцезащитные очки на отросшую челку. Довольно лыбится, глядя на физиономию Джея, всем своим видом давая понять, что после проведенного в Малибу уикенда словесные выпады брата его совсем не задевают. - Ой, ну все! Достаточно! Твой хищный взгляд заставляет меня чувствовать себя школьницей, которую сейчас будут влюблять в себя, а потом лишать невинности. И перестань делать вид, что гордо донес до меня свои яйца, потерявшиеся в этих убогих штанах! Я не по этой теме! - Да фу! Ты совсем уж далеко за пределами моих мечтаний, хотя бы по половому признаку! - Ну слава богу, а то ты так целеустремленно вышагивал, будто видел в моем лице цель номер один! Джей было отступает на пару шагов в сторону, чтобы брат мог пересечь порог дома, но как только Шеннон совершает первое поползновение, словно опомнившись, резко перекрывает проем рукой. - Стоп, Шенн. А теперь шаг назад! - Ты чего, Джей? – Шеннон недоуменно хлопает ресницами, но отступает. - Снимай ботинки и оставляй здесь. Не хочу видеть эту мерзость в своем доме! - Ты тут за эти пару дней совсем охренел, да? – Шенн порывается проскользнуть под рукой брата, но Джей вовремя преграждает проем собственным телом. - Заметь, я тебя прошу избавляться только от ботинок, убогие штанцы, так и быть, можешь не снимать. - Ой, ну спасибо тебе огромное! Низкий поклон! Шеннон театрально склоняется и под сей отвлекающий маневр предпринимает еще одну попытку прорваться внутрь. Для Джареда, впрочем, это не явилось неожиданностью. Он, вцепившись всеми конечностями в дверную коробку, стойко выдерживает напор брата и, завершая защитную комбинацию, умудряется извернуться и оттолкнуть пятой точкой хитрого, несговорчивого родственника. - Кстати, знаешь, почему я не прошу тебя избавиться от штанов? - Ну-ка просвети! – Шеннон предпринимает еще одну попытку, но с тем же успехом. - Боюсь, вдруг под ними окажутся стринги?! Я ведь такого культурного шока не переживу! - Мелкий, не нарывайся! Сейчас по щам получишь, это во-первых! – негодует Шеннон. – А во-вторых, я же тебя могу просто поднять и внести в дом. - Попытай счастье, но знай, я все равно улучу момент и выкину твои ботинки из дома! Так что не теряй зря время! - Господи, какая же ты заноза в жопе! – Шеннон стаскивает с ног ботинки, аккуратно ставит их в сторонку и, подвигав пальцами в пестрых носках, устремляется на Джея, словно ледокол на северные льды. – Я тебе это еще припомню! – кидает, проходя мимо вовремя отступившего брата, и с видом, замышляющим изощренную месть, следует на кухню. Пока Шеннон, судя по звукам, колдует над кофемашиной, Джаред потирает руки, опьяненный победой в этой бесполезной, но принципиальной схватке, а потом, паскудно ухмыльнувшись пришедшей в голову идее, выходит на крыльцо. Ботинки брата с его легкой подачи летят в ближайшие кусты. Ощущая небывалый подъем сил и воодушевления – он все-таки сделал этот мир чуточку лучше, избавив от извращенных экспериментов дизайнеров обуви - Джей возвращается в дом, закрывает за собой дверь и с невинным, беспечным видом плюхается на диван. Чашка чая на журнальном столике находится очень кстати, когда требуется скрыть коварную, гаденькую улыбку при появлении в гостиной Шеннона. Брат уже вновь расслаблен и вальяжен, будто не было того противостояния интересов. Такое ощущение, что от запаха кофе он балдеет, как кот от валерьяны. Светясь самодовольством, он усаживается в угол дивана лицом к Джею и буквально ерзает от нетерпения в ожидании расспросов про свою поездку. - Ну рассказывай! – сдается Джаред. - Чую, тебе прямо-таки не терпится поделиться подробностями. Я по твоей довольной роже вижу, что с недотрахом покончено! - Вообще-то с ним довольно давно покончено, и я тебе об этом рассказывал! – сняв с головы очки и положив их на журнальный столик, Шеннон со смаком отпивает кофе из кружки, будто вовсе и не горит желанием поделиться подробностями. - Ага, рассказывал, но сейчас, глядя на тебя, в голову приходит идиома: козел, конечно, задрочен, но жить будет! Шеннон грозно зыркает на брата, ржущего над своей хохмой, но должного эффекта взгляд не производит, поэтому приходится прервать его веселье вербально: - Во-первых, ты кого с козлом сравниваешь, травоядное, а во-вторых, не задрочен, а затрахан, а это совсем другое дело! - Ладно-ладно! Не кипятись! – Джей примирительно выставляет вперед руки. – Ну и как там вторая сестричка? Стервозина, кажется, да?! - Типа того. Но со мной, знаешь ли, этот номер не пройдет. Была мила, уступчива и согласна на все. Черт, Джей, я давно так не отрывался! Господи, что она только не делала? Где я ее только не пялил?! И на кухне, и в спальне, и в гостиной, и в ванной, и у бассейна! Полагаю, мы освоили все горизонтальные поверхности в нашем пляжном домике. На чердак только не поднимались и в твою комнату не заходили. - Черт, ну зачем я это слышу?! Без отряда дезинфекции я теперь туда не ногой! - Ой, можно подумать ты туда ездишь за другим? Сам бы, наверно, оттрахал эту твою чистильщицу на каждом квадратном дюйме пространства. Хотя ты ее и здесь наверняка… Бля, я даже знать не хочу, было ли что-то на этом диване! - О! – загадочно тянет Джей, вспоминая, как относительно недавно этот самый диван сносил очуменное троеборье из минета, мастурбации и дикого траха. – Лучше тебе об этом не знать! - Пожалуй, - брезгливо морщится Шеннон, но тут же переключается на свое. – Прикинь, я трахал Бренду, пока она разговаривала с мужем по телефону. Дьявол, это было так охуительно! Слышал бы ты ее голос: «Даааааа, дорогоооой! Конееееечно, милый! Ааааааа, как же я по тебе скучаааааю!» Сука двуличная! А сама только и мечтала кончить на моем члене. Но похер, что она там несла, я ловил такой кайф именно в этой ситуевине, какой бы мне и десяток девиц легкого поведения не доставили! - То есть тебе понравился секс с участием еще одного мужика? - С номинальным участием! Блин, Джей, почему ты такая зараза и вечно все передергиваешь? - Я хотя бы слова передергиваю, а вот ты, напомню, пока обхаживал свою Бев, просто передергивал! - Ты что, мелкий, обзавелся личным врачом-травматологом, и теперь не терпится подкинуть ему работу?! – задумчиво выдыхает Шеннон. - Мне кажется, я тебе сегодня все-таки врежу! - Лучше врежь себе чувство юмора! Оно лишним не будет! - Да ты достал, умник! – Шеннон хватает ни в чем не повинную подушку и кидает в ехидную моську брата. Джей недовольно морщит лоб. Было не больно, скорее обидно. – Вот! То-то же! А если не угомонишься, я тебе еще и кулаком звездану. - Если догонишь и не покалечишься по пути, - Джаред с деловым видом, будто и не огреб только что, подкладывает подушку себе под спину. - Ставлю сотку, что запутаешься в своих штанах! - Ставлю сотку, что буду видеть в каждой тарелке и в каждом барабане твою гнусную рожу и с умопомрачительным удовольствием бить по ним! Боже, где все? Мне уже не терпится начать запись! Звонок интеркома подозрительно совпадает с окончанием реплики Шеннона. Тот даже облегченно выдыхает, одновременно осушая кружку с кофе. И на физиономии такое воодушевление, будто ему на подмогу подоспела армия комиков, ангажированных, чтобы глумиться над братом. - Кажется, бог тебя услышал, - хмыкает Джаред. – И раз ты так рад, может, сам откроешь? – Шеннон лишь закатывает глаза, даже не думая сдвинуться с места. – Ладно, я сам. Недостающая часть команды наполнила дом шебутным гулом голосов и избавила Шеннона от сардонических шуточек брата. Джей с энтузиазмом переключился на вновь прибывших, и в течение записи находил все новые мишени для своих подколов и язвительных замечаний, благо лажали все, кроме Шеннона. Всю хренову кучу часов в студии старший ощущал себя расслаблено и комфортно, но главное с точностью и легкостью выполнял то, что от него требовалось, тем самым избегая прицельного внимания младшего брата. Другим везло меньше, но часы интенсивной работы оставили без сил всех. Даже Джей под конец притих и все чаще изъяснялся жестами на радость старшего брата. Наверно, поэтому Шеннон и не вылетел стрелой вслед за остальными, как только младший Лето объявил о завершении сегодняшней студийной сессии. Свято веря, что брат вымотан, а значит, не способен на очередную порцию назидательных сентенций, Шеннон накапал в бокал глоток виски и вышел на крыльцо, дабы выкурить сигаретку, а потом отправиться домой. Прохладный ночной воздух освежает после душного томления в студии, ветерок щекотно обдувает лицо и тело, проникая сквозь ткань одежды, остывшие доски под ногами приятно холодят ступни, напоминая, что теперь, за сигарету до пути домой, можно и обуться. Осушив бокал и затянувшись сигаретой, Шеннон кидает взгляд на то место, где утром оставил свои ботинки, и озадачено приподнимает бровь. На всякий случай, оглядывается по сторонам, но обувь на крыльце не обнаруживается. Приходится вернуться в дом и даже пройтись по первому этажу, но с тем же успехом. - Джей, блин! – кричит Шеннон, остро почувствовавший неладное. – Иди сюда! - Господи, что ты орешь? – ворчит брат, появляясь из-за двери кухни. – Что? – недовольно хмурится, будто ему на кухне Оскар вручали, но пришлось бросить все и уйти. - Где мои ботинки? - А они у тебя есть? – этот мерзавец тут же меняется в лице, точно только что не выползал из кухни умирающим лебедем. – То уродство, в котором ты имел не осторожность явиться, я бы постеснялся назвать ботинками. Да, что уж, я бы их и надевать не стал из-за чувства природной брезгливости. - Где они? – заменяет местоимением, лишь бы не вдаваться в дискуссии с новыми красочными эпитетами для собственной обуви. - Пффф… - фыркает Джей и, разворачиваясь на кухню, добавляет – На крыльце, насколько я помню. - Их там нет! - Да? – Джаред снова разворачивается и взирает на брата округленными глазами. - Да! Джей, хорош придуриваться, куда ты их дел? - Заграбастал! Давно о таких мечтал! Если ты сейчас снимешь штанцы и отвернешься на секунду, то я и их, конечно же, присвою. Повешу на флагшток и буду любоваться ими на расстоянии, а еще из ружья в них постреливать. - Верни ботинки, придурок! - Да нужны мне твои ботинки?! На крыльце они! Сомневаюсь, что на них кто-то позарился! Ну разве что собаки бродячие отыскали по запаху и утащили! Если так, то большое, человеческое им спасибо! - Джей! - Да что? – Джаред не выдерживает и с деловущим, серьезнейшим видом направляется на крыльцо. – Хм… - задумчиво чешет щетину на щеке, - Действительно, нет. Ну и слава богу! Они мне никогда не нравились. Хочешь, возьми мои сланцы?! - Спасибо, блин! – Шеннон, злой как черт, буквально вбивает пинками свои ноги в сланцы, валявшиеся у порога, и, намеренно задев брата плечом, спускается по ступеням. - Ой, что-то я за тебя переживаю, - раздается за спиной насмешливый голос Джея. - Не унесет ли тебя ветром со двора с этими твоими штанами-парусами, тем более, что утяжелители в виде кошмарных ботинок куда-то пропали. Вытянув вверх руку с вызывающе торчащим средним пальцем, Шеннон продвигается по двору к своей машине, не оборачиваясь, а потому не видит, как довольно зубоскалит в свете луны его младший брат. *** Находясь на тонкой грани между сном и пробуждением, когда реальность начинает постепенно внедряться в сознание, Джаред обшаривает пространство кровати, где по ощущениям ожидает нащупать что-то теплое, соблазнительное и до трепета необходимое сейчас. Что конкретно, пока остается за контурами разума, размытого ленивым, нежелающим включиться и припомнить завершение вчерашнего дня мозгом. Это что-то, к чему можно прильнуть всем телом и жадно вдохнуть невесомый аромат, не находится. Все, что он чувствует подушечками пальцев – мягкость и прохлада хлопковой простыни, а это по сути пустота, и Джей разочарованно выдыхает. Понимание, что, а точнее, кого он искал, сформировалось, но теперь кажется, что ему лишь приснилось, как он засыпал вместе с Терой. Руки, только что пытавшиеся отыскать ее в постели, бесконтрольно возвращаются и утешительно, несколько сиротливо обхватывают владельца, пока тот всеми силами пробует вернуть себе сон, где девчонка была рядом, в его объятьях. В тишине спальни шорох, смутно знакомый, что-то напоминающий, но не поддающийся идентификации, отвлекает и окончательно вырывает из приятной дремы. Любопытство побеждает, уж слишком интересно, чем он вызван. Джаред открывает глаза, и легкая улыбка тут же озаряет его лицо. Тера, которая, казалось, только приснилась, все-таки здесь: сидит у окна на стуле, притянув к груди ноги. На ней его вчерашняя футболка, на коленях какой-то журнал, поверх которого виднеются уголки белой бумаги, явно похищенной из принтера. В правой руке карандаш, и именно он своим движением по бумаге издает этот еле слышный шорох. Звук каждый раз на мгновенье стихает, когда Тера отрывается от листа и бросает на мужчину мимолетные взгляды, а потом возобновляется с новой интенсивностью. Лицо у девчонки увлеченное и сосредоточенное - кажется, Тера даже не замечает, что он проснулся - смотрит на него, но не видит, подмечая лишь нужные ей детали. Цепкий взгляд скользит по плечам, груди, торсу, за долю секунды фиксирует положение рук, рельефы мышц или игру светотени в складках простыни и устремляется на лист. Еще несколько быстрых уверенных штрихов, и она зажимает карандаш между зубами, а пальцами освободившейся руки размывает то, что вышло из-под грифеля. Снова смотрит на Джея, будто сверяя получившееся с оригиналом, и только в этот момент замечает, что мужчина наблюдает за ней. - Проснулся? – вороватая улыбка появляется на лице Теры, а импровизированный мольберт вместе с листом исчезают за ее спиной. С ума сойти, но Джей четко видит, что ее щеки вспыхнули румянцем! Смешно, что она бесстыдно может ходить перед ним голышом, в открытую пошлить, без тени смущения восхищаться его членом или, хотя бы, вспоминая первую встречу у бассейна, без каких-либо комплексов ублажить, а тут краснеет, застигнутая врасплох за невинным занятием. Правда, чертовка быстро возвращает себе самообладание: смотрит на Джея с азартом, будто свято верит, что он ничего не заметил. - Я все видел! – Джаред хитро прищуривается и, придвинувшись ближе, садится на постели напротив Теры. - В том то и дело, что не все! – хмыкает девчонка и игриво раздвигает ноги. – По крайней мере, не сегодня. - Ну… – зацепив взглядом открывшиеся перспективы и на мгновенье задумавшись, не пофиг ли, что она там делала, Джей решительно поднимает глаза на лицо девчонки. - Ты меня рисовала! - Думаешь!? – Тера садится нормально, понимая, что импровизация с внезапным соблазнением не увенчалась успехом. - А может, я срисовывала интерьер твоей спальни? - Нет-нет, даже не пытайся запудрить мне мозги! Ну! – Джей деловито подпирает руками бока. - И как я получился? - Как всегда божественен! - Покажешь? - Нет, конечно! Зазнаешься еще! – усмехается Тера. - Куда уж больше? Мой брат, к примеру, уверен, что я уже достиг в этом заоблачных высот! Ладно, попробуем сторговаться: что я должен сделать, чтобы увидеть результат? Многозначительно вздернув вверх брови, Джей наблюдает, как зависла девчонка: то ли прибывая в ступоре от такой прямолинейности, то ли выдумывая максимально изощренный вариант, чтобы он отступился. Пользуясь ее замешательством, Джей ловко перехватывает запястье Теры и без промедления утягивает девчонку в кровать. Секундная возня, хилая и тут же сломленная попытка сопротивления, и брюнетка, разметав свои черные волосы по белоснежной простыне, лежит на лопатках, придавленная его весом. Их губы почти соприкасаются, Тера тяжело дышит, будто успела запыхаться в этой короткой борьбе, веки полуприкрыты, но взгляд сквозь густые ресницы привычно плутоватый. Джей, усмехнувшись, сокращает и без того мизерное расстояние, касается ее губ сначала почти невесомо, но, чувствуя жар ее дыхания, впивается со всей страстью, и девчонка тут же отзывается, скрещивая длинные загорелые ноги за его поясницей. Оба уверены, что чередой уловок и хитростью вырвали у соперника победу, даже поцелуй в свете этого кажется особенно сладким, но сдержать ликующую улыбку не получается ни у одного. - Ну! Придумала? – Джаред отрывается от ее губ и смотрит в карие глаза, лучащиеся плохо скрываемым довольством. – Ладно, не мучайся! Приподнявшись на локтях, Джей чем-то шуршит за ее макушкой, устремив любопытный взгляд туда же. Тера запрокидывает голову назад, хотя и так уже догадалась, что ощущение победы было обманчивым. Продуманный засранец, хотя и приподнялся, предпринял все возможное, чтобы она не смогла вырвать из-под него руки и отобрать свой набросок. - Какой же ты изворотливый! Боже, вот почему я сразу не поняла, что ты хитрый, наглый, бессовестный тип? – для проформы ворчит Тера. – Ладно, переиграл! Доволен, наверно, собой? - Конечно! – Джей невесомо целует ее в лоб и продолжает изучать рисунок. - А я, правда, хорош! - Художникам свойственно приукрашивать реальность! - Это явно не тот случай! Я, действительно, божественен! И это, прошу заметить, при том, что не полностью обнажен! А была бы запечатлена обожаемая автором часть тела, наверно, ослеп бы от этого великолепия! - Если слезешь с меня, я могу удалиться! Передернешь на себя! - Нет-нет, ты мне совершенно не мешаешь! - Ну слава богу! А то я уже хотела стыдливо сбежать в монастырь. Джей откладывает лист бумаги в сторону и, освободив Теру от тяжести своего тела, устраивается сбоку. Запускает ладонь в длинные, черные волосы, задумчиво смотрит в ее лицо, не моргая, и улыбка, еще недавно казавшаяся ехидной и озорной, становится совсем другой: - Ты здорово рисуешь – я нисколько не преувеличиваю! Не закапывай свой талант! Чистка ба… - Джей, не начинай! – Тера прерывает его на полуслове и нервно морщит лоб. - Ладно, - Джаред замолкает и какое-то время просто смотрит на девчонку, силясь понять, какими витиеватыми тропами она пришла к своему неквалифицированному труду, имея за плечами высшее образование и очевидные способности к живописи. Почему, в принципе, стесняется своего дарования, если ее увлекает творческий процесс. - Напиши меня маслом! - Зачем? – Тера, пребывавшая в понурой задумчивости, на мгновенье окидывает мужчину взглядом и вновь устремляет взор в потолок. - А нужны веские причины? Ну сейчас придумаю! Как показала практика, натурщик из меня хоть куда! Шедевр гарантирован на всю тысячу процентов! К тому же, ты обещала, что мой член будет на полотнах в лучших музеях мира! - Ну раз обещала, куда теперь деться!? – смеется Тера. – А ты, кстати, понимаешь, что тебе предстоит стоять без движения, абсолютно обнаженным долгое-долгое время? - Обнаженным? - Конечно! Иначе как ты можешь быть уверен, что во всех музеях мира будет именно твой член?! - Действительно! Хотя, знаешь, светить со стен гениталиями – не моя принципиальная позиция. В общем, не возражаю, если эта миссия будет возложена на дублера. - Нет уж, без дублеров обойдешься. В конце концов, это ты напрашиваешься на полотно. Хочешь себя в масле – значит, в ню. Считай это моим условием! - Ладно, - Джей задумчиво чешет щеку, - я как-нибудь справлюсь с этим позорным клеймом на всю оставшуюся жизнь «Член с картины Теры». Предлагаю поторопиться, пока я не одумался! - Хорошо, - Тера бодро поднимается с кровати, рывком снимает с себя футболку мужчины и натягивает платье. – Тогда поехали, пока я тоже не передумала! - Куда? - Ко мне. Здесь я могу тебя нарисовать разве что оливковым маслом на полу. *** Повороты ключа в замке отдаются звучными металлическими щелчками. Тера открывает дверь квартиры и, переступая порог, тут же бросает ключи и сумку на стоящий в прихожей стул. Украдкой оглядывает собственную жилплощадь, опасаясь обнаружить какие-то признаки беспорядка, забытые не в нужном месте вещи, женские штучки, не предназначенные для взора гостя и, не заметив ничего криминального, с приветливой улыбкой оборачиваются к мужчине, так и оставшемуся стоять снаружи: - Ну? Пройдешь? Или тебе здесь кажется до клаустрофобии тесно? - Не говори глупостей, - Джей заходит и прикрывает за собой дверь, с любопытством озираясь по сторонам. Неизвестно, чего он ожидал от жилища татуированной крошки, обожающей секс во всех его проявлениях: тотемного фаллоса посреди гостиной, черепов на стенах или истошно орущий heavy metal на входе, но небольшая квартирка Теры в престижной многоэтажке, вряд ли может чем-то шокировать пришедших, а тем более его. Широкие окна пропускают много света, белые стены и минимум мебели визуально увеличивают скромный метраж, да и в ненавязчивых деталях интерьера чувствуется художественный вкус хозяйки. - Не скромничай, тебе это не идет! – усмехается Тера, наблюдая еле скрываемое любопытство Джея, осматривающего пространство, не сдвинувшись от двери ни на шаг. – Скидывай все, что мешает, и не стесняйся: можешь пройтись и заглянуть во все помещения, благо их совсем не много. Джей стягивает с ног кеды – это, вероятно, единственное, что ему мешало, так же как нежелание прослыть беспардонным гостем, расхаживающим по отполированному до блеска паркету в уличной обуви. Пройдясь по прихожей, он заглядывает во все дверные проемы: мельком оглядывает гостиную, спальню, кухню и возвращается к Тере: - А где студия? Где ты пишешь? - Скоро узнаешь, а пока законы гостеприимства подсказывают предложить тебе выпить. Сок, чай, кофе или, быть может, что-то крепкое для храбрости? - О нет, спасибо. Мне и своей дури в голове хватает. Так, где твоя мастерская? Может быть, сразу начнем? - Ладно, пойдем! - таинственно усмехаясь, Тера проходит мимо и исчезает в спальне. - Только не говори, что ты работаешь там! С отставанием в несколько шагов, Джей заходит в помещение, в котором скрылась девчонка, и наблюдает, как та решительно подходит к громоздкому шкафу-купе, открывает дверь одной секции, сдвигает к стенке вешалки с одеждой, откидывает вверх поперечную балку, на которой они держатся, и, гостеприимно махнув рукой в открывшееся пространство, командует: - За мной! - В шкаф? - Да! – девчонка почти хохочет, наблюдая замешательство Джареда. – Для начала, в шкаф. Догадываюсь, как нелепо это выглядит, но сейчас ты все поймешь. Пойдем! Джей не сдвигается с места, полагая, что это какая-то странная шутка, но девчонка, не дожидаясь его, заходит в шкаф и скрывается из виду. - Ну, ты идешь? – доносится из него, причем откуда-то сверху. - Бред какой-то, - выносит свой вердикт Джей, но все же подходит и заглядывает в шкаф. Внутри него, на месте соседней секции, обнаруживается узкая деревянная лестница, круто убегающая наверх. Тера стоит где-то посередине, почти упираясь головой в потолок. Черты ее лица размыты полутьмой, но плутоватую улыбку и горящие азартом глаза не способно скрыть даже отсутствие освещения. Глядя на недоуменное лицо мужчины, девчонка усмехается еще шире, толкает руками потолок, и тот поддается, наполняя шкаф ярким дневным светом. Скептически помотав головой, она поворачивается к Джею спиной, преодолевает оставшиеся ступени и исчезает в ослепительно белом квадрате света. Джаред недоверчиво косится на лаз в потолке, но все же заходит в шкаф, чувствуя всю абсурдность происходящего. Дичайший сюр: шкаф, лестница, отверстие в потолке, отбрасывающее пучок яркого дневного света. Кажется, будто Теру только что на его глазах похитили инопланетяне, а этот квадрат – не иначе как люк летающей тарелки, с опциями телепортировать все, что попадает в поток света. - Боже, ну что ты там застрял? - доносится сверху, и Джей решительно ступает на лестницу. - Чувствую себя Алисой в стране чудес! – Джей, как только его глаза поравнялись с полом помещения наверху, останавливается на одной из ступеней и оглядывает открывшееся пространство. Тут очень светло и просторно, причиной тому аскетическая обстановка и большие мансардные окна. Из мебели только стул у дальней стены, небольшой шкаф у другой, который сам по себе уже пугает, так как может вести на крышу или быть каким-нибудь порталом хрен знает куда, и собственно все, не считая мольберт на треноге и несколько картин, повернутых изображением к стене. - К чему такая конспирация? – Джаред преодолевает последние ступени, встает на твердый пол и тут же осматривает пространство, в котором очутился, на все триста шестьдесят градусов. - Сложно объяснить, на это есть несколько причин. Во-первых, я не хочу, чтобы о моем увлечении знали родители, а во-вторых, эта мансарда изначально не предусматривалась в этой квартире. Бывший владелец продавал свое жилье, и мы с соседями решили купить его в складчину. Я - только эту комнату, они – все остальные. Мне здесь нравится. Эта скудная обстановка и мансардные окна навевают какие-то параллели с нищими художниками-импрессионистами. Здесь будто бы время течет по-другому. Иногда мне кажется, что стоит только выглянуть в окно, и я увижу базилику Сакре-Кер, Монмартр, Париж девятнадцатого века. Глупо, я знаю. - Вовсе нет, здесь, и правда, атмосферно. Я взгляну? – Джей кивает в направлении полотен на подрамниках, повернутых рисунком к стене. - Если я скажу нет, ты же снова сжульничаешь? - Скорее всего. - Тогда какой смысл?! Смотри, а я пока подготовлюсь к работе. Пока девчонка водружает на мольберт загрунтованный холст и достает из шкафа палитру, кисти, краски, Джаред поочередно поднимает картины и с интересом изучает. Разные по цветовой гамме и стилистическим решениям, в каждой находятся любопытные акценты и что-то цепляющее. Не сказать, что это гениальные творения, но в изобразительном искусстве, также как и в музыке, нет абсолютных показателей, все сводится к субъективному суждению в двоичной системе «нравится - не нравится». Джареду нравится, и не важно насколько на эту оценку накладывается личное отношение к девчонке, он лишь укрепляется в возникшем еще дома мнение, что у нее талант. - Да ты авангардистка! – Джей ставит последнюю картину обратно и поворачивается к девчонке. Та, когда-то успела сменить платье на простую белую футболку космических размеров, кое-где местами носящую следы краски. - Не уверена. Боюсь, я еще не определилась. Кто знает, может после сегодняшнего дня направление ню станет для меня куда ближе! Я, кстати, готова, так что раздевайся! Не будем тянуть кота за яйца, лучше запечатлим твои! - Что, даже нет шанса, что их будет прикрывать фиговый лист? - Ну если ты его здесь найдешь! – парирует девчонка. - Я могу найти его в Интернете и с помощью экрана телефона прикрыть то, что надо. - Ты явно себя недооцениваешь, тут без планшета не справиться. - Манипуляторша! – Джаред с упреком покачивает головой и стягивает с себя майку. - Вот обожаю тебя за способность ерничать так, что самооценка, на удивление, не падает, а взлетает до высоты Бурдж-Халифа! Майка летит в направление Теры, и та проворно ловит ее на подлете, после чего, повесив вещицу на плечо, с нескрываемым энтузиазмом наблюдает за Джеем. Гордо выпрямленные плечи, величественная осанка, лицо спокойное и самоуверенное. Длинные, музыкальные пальцы ловко выуживают кончик ремня из шлевок, рывком высвобождают язычок пряжки, затем расстегивают ширинку – выглядит Джаред до умопомрачения сексуально, в нем запредельно много мужика, отчего хочется подзабить на планы и еще раз побыть его кошечкой на поводке. Прикусив нижнюю губу, Тера отводит взгляд и, схватив первую попавшуюся кисть, ногтем теребит щетину. Вера в свою стойкость и профессионализм исчезают, подспудно усиливая убеждение, что Ню Арт не для нее, по крайней мере, с таким натурщиком. Становится даже интересно, это она такая слабачка, или все величайшие художники периодически прерывали процесс работы, чтобы трахнуть модель. От мыслей и разглядывания колонка ее отвлекает какое-то подобие чечетки – Джей, запутавшийся в джинсах и чуть было не навернувшийся, со злобой комкает их вместе с боксерами и бросает в левый от себя угол. - Блин, такой момент испортил! – усмехается девчонка, подходя ближе. – У меня аж Joe Cocker со своим «You Can Leave Your Hat On» в голове прервался! Не быть тебе стриптизером! - И слава всевышнему! Хотя им-то попроще: дернули за штанцы, и те по швам разошлись! Стринги, правда, наверно, жопу натирают – но это уж издержки профессии! Ладно, и как я должен встать? Так… или так… а может…? Пока Джей калейдоскопом меняет всевозможные позы, Тера скептически улыбается, не в силах прервать сей захвативший мужчину процесс и ждет, пока он наиграется. Монументальные позы античных статуй сменяются асанами йоги и плавно перетекают в пародирование стоек бодибилдеров: двойной бицепс сзади, трицепс сбоку, дельтовидные мышцы спереди. На этом Тера не выдерживает и закатывает глаза. - Ладно, не нравится, я понял. Может, изобразишь меня в виде Витрувианского человека да Винчи? - Руки затекут! Нужна поза, в которой ты сможешь простоять, не меняя положения, минимум час. Джаред хмыкает, недобро взглянув на девчонку, и вроде бы перестает изгаляться, встает прямо, расставив ноги по ширине плеч, и как заключительный штрих прикрывает обеими ладонями пах. - У тебя там что-то вываливается из рук, - возведя глаза к потолку, Тера возвращается к мольберту. – Кстати, если подберешь, будет более-менее эстетично выглядеть, а если нарисовать за твоей спиной ворота, еще и уместно. - На тебя не угодишь! – морща нос, жалуется Джаред, но, тут же воссияв как лампочка, направляется к стулу. Приподняв его за спинку, тащит за собой, ставит вплотную к треноге мольберта и, довольный до безобразия своей находчивостью, встает на стул ногами. Его член как раз красуется чуть выше холста, собственно пах Джея почти единственное, что остается в поле видимости Теры. - Джей, хватит паясничать. Если передумал, так и скажи! Не нужно устраивать тут балаган. - Я просто не знаю, как мне встать, - Джаред подхватывает стул и возвращает его на место. – А ты даже совет не дашь. - Ладно, давай попытаемся что-то придумать. Встань напротив в шагах в пяти-семи от меня. Убери одну руку за спину, точнее перехвати ею другую где-то в районе локтя. Вот! Теперь правое плечо чуть выстави вперед, а голову наклони немного в сторону. Подбородок чуть выше. Все! Теперь запомни это положение и не двигайся. Тера придирчиво оглядывает натурщика и остается вполне довольна полученным результатом. Свет, падающий под углом из мансардных окон, расписывает тенью атлетическое тело Джареда, подчеркивает грудные мышцы, напряженные плечи, слегка проступающие кубики пресса, рельеф косой мышцы живота, убегающей к паху. Усмешка пропала, ясные голубые глаза смотрят прямо на нее, лицо волевое, сосредоточенное, но при этом ненапряженное, будто он замер на мгновенье для удачного кадра фотокамеры. Торопливо, пока не прошел порыв у них обоих, Тера берет в руки уголь и быстрыми движениями набрасывает очертания его фигуры на загрунтованном холсте. Сначала появляется силуэт, потом детали, те самые мышцы, линии, подчеркнутые светом из окна – все с перегибом, как сигнальные точки, по которым потом она выстроит композицию красками. Набросок углем завершен, и Тера, вооружившись кистью, смешивает на палитре краски. Как всегда увлеченная процессом, она не замечает времени, кажется, что прошло пару минут, не больше. Первый час дается Джею легко, но последующие минуты нескончаемо растягиваются. Стоять в этой позе надоедает. Под установкой не двигаться, каждая мышца, словно запротестовав, становится ощутимой, даже те, о существовании которых он до этого не подозревал. Хочется расправить плечи, переступить с ноги на ногу, сомкнуть напряженные кисти, покрутить головой налево и направо, но под требовательным взором Теры как-то неловко давать слабинку. Ее взгляд так остро чувствуется на теле, что Джей, не отрываясь, сморит на девчонку, чтобы предугадать в какой стороне он окажется, что обдаст жаром ее горящих вдохновением глаз. Ее личико такое милое, серьезное и сосредоточенное, что хочется щелкнуть девчонку по носу, вернуть в реальность, расцеловать, а дальше найти более подвижное занятие. Стоять на одном месте больше нет сил, и как только Тера, окинув его взглядом, вновь сверлит глазами холст, Джей делает шаг вперед и замирает в той же позе, что был. - Ты думаешь, я настолько тупа, что не замечаю? – сурово зыркает на него Тера, когда Джей сократил расстояние вдвое. - Нет, конечно, но ты так сексуально прикусываешь губу, когда рисуешь, что притягиваешь меня как магнит. К тому же мне интересно взглянуть на то, что получается. - Вот только подойди еще ближе, и я тебе член разукрашу красной краской. Будешь потом дома в ванной изображать купание красного коня Петрова-Водкина. - Хм… - Джей совершает этот шаг. - Я найду способ вытереть его, и как бы тебе потом не пришлось удивляться внезапным месячным! - О! Так, да?! – Тера, хитро прищурившись, смотрит на Джея, приблизившегося к ней вплотную. - Ну ладно, я тоже в долгу не останусь. Как бы тебе потом не пришлось растворителем смывать кроваво-красную ухмылку со рта! - Значит, ты не против? – Джей, возложив руки на плечи девчонки, требовательно поворачивает ее к себе и тянется к губам. – Как думаешь, натурщики когда-нибудь трахали своих художников? - Почти таким же вопросом я задавалась, пока ты раздевался. Знаешь, я без понятия! – схватив палитру с красками, Тера припечатывает ее к торсу мужчины. - По тебе же это сейчас и размажу! – ворчит мужчина, прижимая девчонку к груди, и одновременно впивается в ее губы.