***
Они, наверное, пялились на эти сооружения около десяти минут. Прохожие все время косились на них, остолбеневших у самого входа и потерявших дар речи. Парк был огромным. Огромнейшим, Захарра даже не могла увидеть его конец. Будто очнувшись, она включила камеру и первым делом засняла Марка. Не запечатлеть это Драгоций не могла: чуть приоткрывшийся рот и глаза — с восторженным блеском и каким-то азартом, а еще легкая улыбка, и Захарра уверена, что сама выглядит не лучше. Очнулись они где-то минут еще через пять и поспешили внутрь. Драгоций заметила парк еще до того, как они подъехали к нему — настолько тот был огромен, и даже когда покупали билеты, как оказалось, без них не пропускали, едва не давилась слюной, и все равно перед входом не смогла двигаться от переполняющего её чувства. Странного: то ли восторг, то ли ожидания, восхищения и даже легкая боязнь, а может и все вместе. Повсюду носились дети, со всех сторон — куда не повернешь голову — слышались крики и визги, кафетерии, развлекательные палатки, подсвечиваемые разными разноцветными лампочками, фонариками и даже шариками, внутри которых светились огоньки. Парк кипел и переполнялся жизнью. Шум и движение окутало Захарру с головы до ног, и она уже чувствовала себя частью всего этого. Громкая музыка вливалась сладкой негой в уши, и Драгоций уже не могла держать себя в руках. Колени пробила легкая дрожь и засосало под ложечкой. Она не стерпела ни минуты и схватила Марка — Захарра была уверена, что тот стоял позади нее — и потащила на первую горку. Она была не такой уж и большой, но с множеством вертушек, что аж дух захватывало. — Ты можешь перестать так дергаться? Раздражаешь, — фыркнул Ляхтич, когда они уже стояли в очереди. Захарра только энергично замотала голову, попрыгала на месте, а затем и похлопала его по плечу. Много раз. Больно. Ей надо было выплеснуть куда-то свою энергию, да и Марку тоже надо, она видит это. Каким бы холодным и спокойным он не пытался из себя строить, глаза выдавали его с потрохами. — О, да брось, — фыркнула Драгоций. — Я же вижу, что тебе тоже натерпится, так что давай, сегодня можно. Никто не следит за твоим поведением. Она подмигнула Марку, потрясла его за руку, чтобы растормошить. Настала их очередь. На секунду, когда вагонетка с людьми опустела, и автоматические решетки распахнулись, сердце невольно пропустило пару ударов. Захарра нервно сидела в пластиковом сидении, пока сотрудники проверяли крепко ли их держат фиксаторы. Она не знала, как они называются и как работают, но вроде как от этого еще никто не умирал. На всякий случай тоже подергала за рукоятки вверх и удостоверилась, что правда зафиксировались. Когда вагонетка сначала не спешно поехала по рельсам, Захарра сто раз успела пожалеть, что ухватила им с Марком первые места, поэтому со всей силы одной рукой вцепилась в поручни, а другой в руку Марка. Тот лишь фыркнул, но когда они резко остановились, напрягся и сжал ее руку сильнее. Драгоций казалось, что её просто вело: сердце от ожидания забилось в сто раз сильнее, кровь пульсировала в висках и сильно тянуло внизу живота. Неописуемые ощущения, от которых она напряглась еще сильнее. Драгоций повернулась к Марку, который даже побледнел, и если бы Захарра не оставила свою камеру на полке, где все люди клали свои вещи, то обязательно засняла его. — Ну что, ты гото-о-о-о… — собственные слова потонули в крике; вагонетка внезапно сорвалась с места, стремительно набирая скорость. Адреналин, мгновенно ударивший в голову, вырывался через безумные визги девушки, да и кричащий под ухо Марк, только прибавлял энергии. Весь шум, визги, чувства и ощущения смешались в один большой-большой комок, которому нужно высвобождение. Внезапно, даже для самой себя она сделала что-то сравни невозможному: отпустила поручни и руку Марка, подняв их вверх и засмеялась. Ее крики смешивались со смехом, и Захарра впервые за этот месяц чувствовала себя настолько радостной и веселой. На этой горке они катались около минуты, может чуть больше или меньше, но для Драгоций это длилось неимоверно долго, и она была даже не против. — Потрясающе! Восхитительно! — все тараторила Захарра, даже не отдышавшись. — Мы обязаны сходить на неё ещё раз! — Погоди… чуток… — Ляхтич выглядел ошеломленным и пораженным. — Мы должны не просто прокатиться на ней ещё разок, но и два, и три раза! Захарра радостно запрыгала на месте и захохотала, а Марк улыбнулся. Не как обычно: мимолетно, чтобы никто не видел, а широко и долго. Драгоций была счастлива видеть такого Марка: не тягостным чем-то, а простым и самым обычным. Пусть это и будет только на эту ночь. Ляхтич, не медля ни секунды, потащил её к очереди.***
Уже была ночь, но Захарре все еще казалось, что день: народу ни на грамм не стало меньше, все и вся мерцало огоньками. Уже была ночь, а они даже и половины горок не обошли; в основном из-за того, что на каждой катались по несколько раз. Но Драгоций собиралась дойти до конца: она знала, что там, почти в самом конце парка, была самая-самая высокая горка. Наверное, и самая-самая страшная. Глаза готовы были вытечь от изобилия различных горок, Захарра даже мысленно похвалила остальцев за придумывание таких вот аттракционов. Это же додуматься надо. Сейчас она сидела вблизи какого-то кафе, пила холодненький лимонад и ждала Марка. Они сели передохнуть, как Ляхтич, увидя что-то, оставил её, бросив мимолетно, чтобы она подождала. Драгоций правда смиренно ждала его, но когда увидела, как какой-то парень кидал мячик, видимо, чтобы попасть в цель, не удержалась и подошла к палатке. По её бокам висели мягкие игрушки: большие и маленькие, совершенно разные, но Захарре почти сразу же приглянулся тонкорог: белый, с черной гривой и рогом, он будто говорил ей забрать его себе. Драгоций же не стала себе в этом отказывать, поэтому, когда парень исчерпал свои попытки, пошла следующей. Продавец ей что-то сказал и, разумеется, Захарра ничегошеньки не поняла, тогда тот показал пальцами цифру три. До девушки дошло, что тот требует деньги. Они у неё ещё остались, та самая сдача из магазина. Когда ей вручили три мяча и показали на мишени, Захарра сосредоточилась. Меткость была присуща каждому часовщику, иначе не попадешь в цель. А уж учиться у Астрагора меткости — значит стать специалистом в этом. Поэтому сбить все мишени не оказалось чем-то особо трудным и уже через минуту в руках оказался её тонкорог. Драгоций даже подпрыгнула пару раз на месте. — Я же вроде говорил тебе оставаться на месте, — позади послышался недовольный голос. Захарра резко обернулась и обомлела: перед ней стоял Марк и держал что-то в руках, больше похожее на вату. Ляхтич, заметив пристальный взгляд, закатил глаза и протянул одну палочку ей. Та чуть настороженно приняла вату, сощурено смотря на Марка. — Не волнуйся, это вкусно, — проговорил он и откусил кусочек. Захарра последовала его примеру и поражена выдохнула: и правда вкусно. Сладость приятно таяла на языке, оставляя после себя сахарное послевкусие. Вопросительно уставившись на Марка, она ждала пояснений. — Сахарная вата. Сахарная вата Драгоций очень понравилась, однако после нее пальцы, как впрочем и рот, оставались сладкими, но для нее это не было особой проблемой. По мере того, как они ели сладкую вату, они становились все ближе и ближе к той самой-самой большой горке. Но потом ее взгляд упал на вышку, по которой поднимались сидящие в креслах люди. Зависли на какое-то время там, а потом рухнули вниз, и Драгоций едва ли не закричала, но почти у самой земли она замедлялись, а потом и вовсе опустились. Ей даже и говорить ничего не пришлось, как её уже потянули в сторону аттракциона. С огромным трудом расставшись с игрушкой — она положила её вместе с видеокамерой на полку — Захарра села на сидение. Рядом плюхнулся Марк, сразу же опуская на себя и Драгоций фиксаторы. Захарра удивленно моргнула, но потом улыбнулась. Они подождали еще людей и наконец их ноги оторвались от земли. Ляхтич внезапно сильно нахмурился и напрягся. Захарра сразу же заметила это и пока они аккуратно поднимались, оторвалась от разглядывания вида, и повернулась к парню. — Тебе что, страшно? — болтая ногами в воздухе поинтересовалась та. — Конечно нет, — фыркнул Марк, поднимая голову, однако Захарра заметила, как он слегка позеленел и бросила первое, что было в голове: — Ты что, боишься высоты? Ляхтич выглядел ошеломленным, и Драгоций поняла, что попала в точку. — Погоди, серьезно? — переспросила она. Они поднимались выше. Марк выглядел хуже. — Но ты же сто раз был на высоте. Полеты на крыльях? А темпогонки? — волноваться о том, что их услышат смысла не было, те все равно не понимают их. Ляхтич сжал руки за поручни и, кажется, начал выглядеть раздраженным. — Это не одно и то же, — процедил он, на секунду опуская взгляд вниз. Они уже силы на высоте метров десять, и это еще не предел. — Господи, Великий Эфларус. Захарра на секунду почувствовала себя виноватой, но Марк тоже хорош. Она хмыкнула. Довыделывался. Резкий толчок, и они внезапно остановились, и Ляхтич со всей силы впился в запястье девушки. На такой высоте было видно не просто весь парк, но и город, в который они приехали. Он намного отличался от Лас-Вегаса: не было ярко-неоновых подсветок, многочисленных вышек. Этот город выглядел как-то спокойней и по-своему красивым. Залюбовавшись открытым ей видом, Захарра напрочь забыла о том, что они должны упасть. Поэтому со всей силы заорала наряду с Марком. Воздух хлестал по лицу, проникал под толстовку, вызывая табун мурашек. Драгоций в самом деле показалось, что они вот-вот разобьются, пока скорость плавно не начала снижаться. Захарра перевела дух: это было действительно захватывающе и неожиданно. — Уже можешь открывать глаза, — ехидно проворковала Захарра, ухмыляясь. Ляхтич на самом деле сидел с закрытыми глазами, но потом быстро распахнул их. Он пихнул её под ребро и спрыгнул с сидения. Драгоций захихикала, спрыгнула вслед за ним и похлопала по плечу. — Да ладно тебе, — она махнула рукой. — Все нормально, — однако потом разочарованно вздохнула. — Жаль, что ты не пойдешь со мной вон на ту. Она кивнула головой на ту самую-самую высокую горку, где как раз на вагонетках, на самый верх, почти вертикально, ехали люди. Драгоций могла поклясться, что не видела ее конца, хотя, возможно, это было из-за наступившей темноты. Марк тоже слегка сощуренным взглядом смотрел на аттракцион и громко сглотнул. Потом нахмурился, нервно почесал затылок, а затем громко выдохнул. Постоял еще пару минут, Захарра его не торопила, резко ухмыльнулся и пошел вперед. — Да легко, — Драгоций тихо фыркнула. Ну да, конечно, ему надо восстановить свою поврежденную гордость. Но она промолчала, ибо одной кататься на такой громадине она побаивалась. Драгоций видела, как парень начал сожалеть о необдуманном поступке. Однако было поздно. Они снова оказались в самых первых рядах и на этот раз даже не специально. У Захарры словно кровь в жилах застыла и нервное, то срывающееся с места, то замедляющееся биение сердца, казалось, слышали все. Видеть, как люди поднимаются на высоту — это одно, однако быть среди этих людей — совершенно другое. От этого ужасного напряжения и ожидания хотелось кричать уже сейчас. Они, наверное, уже минуту поднимались по рельсам вверх, все выше и выше. Марка от этого нехило пошатывало: часто дышал и со всей силы сжимал фиксаторы. — О, господи, о, господи… Захарре даже стало чуть-чуть его жалко, однако все мысли мигом выветрились из её головы, как только вагонетка остановилась. От невообразимой высоты поплыло в глазах, сердце будто перестало биться. Крепко схватившись за поручни, она зажмурилась. — О, господи, — повторила за Марком Захарра. Это был легкий толчок вперед. Просто толчок, но они уже неслись на мозговыносящей скорости вниз, и Драгоций даже не стыдно за то, что орала как резаная, разрывая голосовые связки. Ветер бил в лицо, адреналин достиг высшей своей стадии, отчего её руки даже дрожали. Их отбрасывало в разные стороны, они проделывали многочисленные петли, и даже когда вагонетка потихоньку начала снижать движение, Захарра не переставала кричать. — Ю-ху! Это просто… просто… — ноги коснулись твердой земли и Захарра, перебиваемая собственным сбивчивым дыханием, и слова связать не могла. — Сногсшибательно! Потрясно! Просто… Девушка взмахнула руками, чуть не выпустив из рук игрушку с камерой. Марк её настроения не разделял: облокотился рукой об рядом стоящий столб и тяжело дышал. Сердце все еще билось как сумасшедшее и слегка дрожали коленки. — Эй, давай посмотрим, что там! — радостный голос Драгоций доносился до него приглушенно, и он даже не успел понять весь смысл сказанного, как его уже тащили куда-то в сторону. Ляхтич успел испугаться, что его вновь ведут на горки. Ему хватило сполна и на всю жизнь. Он успокоился, когда увидел вместо очереди из людей сувенирный магазинчик. В нем было хорошо и прохладно, так что Марк сразу же присел на первый попавшийся стул. Он выдохнул с облегчением, когда прохладный ветерок коснулся его лица. Марк позволил себе прикрыть глаза и расслабиться, пока Захарра носилась по магазину, рассматривая каждую полку. Если честно, Ляхтич не понимал такого рвения: он бы сейчас предпочел развалиться где-нибудь и наконец отдохнуть. Он никогда не чувствовал себя настолько вымотанным, хотя рядом с Захаррой Марк ощущал себя измотанным всегда. Ляхтич даже с закрытыми глазами понял, что Драгоций стояла напротив него и явно ждала чего-то. Марк же сделал вид, будто ничего не заметил, и остался сидеть с закрытыми глазами, думая, что девушка сама отстанет. Сверху послышалось фырканье и цоканье языком, а затем Марк почувствовал, как его пнули в голень. — Я же знаю, что ты знаешь, что я здесь. Парень слегка поморщился и очень нехотя открыл глаза, смотря на Захарру раздраженно-вопросительно. В руках, помимо мягкой игрушки и камеры, она держала рюкзак: черный с какими-то нашивками на нем. — Я хочу его купить, — сказала Драгоций. Марк хмыкнул, как будто он сам этого не понял. Но возражать не стал: с ним действительно удобно, да и будет место, куда можно было бы складывать вещи. — Хорошо, — он поднялся с места, взглядом нашел кассу и поплелся к ней. Захарра радостно пристроилась рядом, шагая точно в такт ему. — Круто сегодня было, скажи же, — она так радостно улыбнулась и посмотрела на него, что Марк не мог не согласиться. — Круто.