Черная гуашь

Проснулся Тор, когда кто-то настойчиво тормошил его за плечо. Нехотя разлепив веки, громовержец встретился взглядом с Локи. Тот сидел перед ним на коленках и пытался достучаться до спящего старшего брата. В глазах его читалось нетерпение, он явно куда-то спешил. Недовольный столь неожиданным пробуждением, Тор зыркнул на братца довольно сурово, но тут же взгляд его потеплел, лишь только громовержец увидел умильные растрепанные черные кудряшки, выбивающиеся на лоб и растрепанные по плечам. — Ну, Тор, ну вставай! – прямо как в детстве тоненько протянул Локи. – Я же вижу, что ты не спишь... Тор бегло огляделся и осознал, что они все ещё находятся на полянке в старой усадьбе, небо сильно посветлело, хотя солнце ещё не встало, и было по-утреннему холодно. — Я не сплю, – наконец, сознался Тор. — И века не прошло! – как всегда иронично вскинул руки трикстер. – Нам пора возвращаться. — Ты издеваешься?! Время около четырех утра. — Я замёрз. — Ты ж йотун! — Тоор?! Я хочу домой. Я хочу горячий кофе. Я хочу под одеялко. Я хочу в туалет, в конце концов! Тор неслышно вздохнул. Да уж, теперь все действительно на своих местах. Локи вредничает, Тор исправляет. Идилия. Попытавшись приподняться, громовержец мягко отстранил от себя мятежного родственника, прильнувшего к нему явно в поисках тепла. „А ведь Локи, когда не пытается захватить мир, а просто хочет чаю кажется вполне даже хорошеньким. Он на котика похож!” – мысленно улыбнулся бог грома, глядя в преданные зелёные глаза. Локи покорно отклеился от брата и позволил тому поправить свою одежду, смятую его же, Локи, нетерпеливыми пальцами. Когда Тор закончил, трикстер как-то смущённо улыбнулся, пряча глаза. Видимо, его привычка подминать под себя подушку, для брата оказалась не очень приятной. Подобное выражение на лице Локи Тор видел впервые. Жадно цепляясь взглядом за каждое малейшее изменение, громовержец открывал для себя новую вселенную. Вселенную с именем «Локи». Его нового Локи, того, которого он совсем не знает. Конечно, он же так изменился... Коснувшись плеча бога обмана, Тор повел его прочь из сада. Рука об руку они покидали место, так много значащее для них теперь. Улицы в такой ранний час ещё спали, было пусто и тихо. Братья тоже молчали. Тишину нельзя было назвать неловкой, но Тор чувствовал заметное напряжение, грузущее его изнутри. Им предстоял очень важный разговор, и чем он закончится – никому не известно. Дойдя до дома, Тор сразу обратил внимание на его внешний вид. Золотой лев, грозно разинувший пасть, красовался теперь на прежде белых стенах. Но ещё большее удивление ждало его внутри. Оказавшись в уже знакомом Тору коридоре, Локи моментально ускакал на кухню, оставляя старшего брата изумляться в одиночестве. Везде, куда ни посмотри, на него светили тысячи солнц, отовсюду глядели яркие теплые картины, похожие больше на фотографии. Пройдя в зал, Тор удивился ещё больше. На самой широкой стене Локи изобразил Асгард. В мельчайших подробностях, не упуская ни одну деталь. Тору даже показалось, будто он оказался на Радужном мосту и смотрит на свой дом прямо в живую. Проведя ладонью по шероховатой стене, Тор подумал, что странно все это. В последний раз Локи оказался дома в кандалах, без возможности говорить и использовать магию. Асгард стал для него тюрьмой, а он оставил для себя самое хорошее воспоминание и отобразил его в своем новом пристанище. Тор никогда не думал, что Локи может быть так внимателен к мелочам. И уж тем более, что он ими так дорожит. Это было так... трогательно, что ли. Кажется, он и в прям совсем не знает своего брата. Тор даже не представлял, что у него могут быть такие привязанности... Воспользовавшись тем, что Локи основательно увлекся чем-то на кухне, Тор запустил руки в его рисунки. Красочные, цветные изображения самого громовержца в разных ракурсах. Портреты знакомых. Да много чего, только больше никакой скорби. Да, его брат очень сильно изменился. Теперь его надо заново узнать. С кухни потянулись соблазнительные ароматы жареных блинчиков, Тор просто не смог устоять и стремглав помчался к источнику запаха. Локи порхал от полок к плите. В руках сверкала вилка, испачканная маслом, а на столе уже возвышалась пухлая горка румяных блинцов. — О боги, Локи!! — Садись. – скомандовал брат и пододвинул к нему тарелку со вкусняшкой и банку земляничного варенья. Тора упрашивать не пришлось. За угощение он принялся с охотой и умял его за обе щеки. — Да где ж ты так научился готовить?! Локи лишь хитро улыбнулся и отправил в рот только что снятый со сковороды блин. Аппетитно облизнувшись, Локи схватился за ещё один. Дальше трапеза проходила в относительном молчании. Во всяком случае, ничего членораздельно никто не говорил. Когда с едой было покончено, Тор встал у окна и выглянул на улицу. Он всегда так делал, даже дома, в Асгарде. Локи завозился у него за спиной, сидя на высоком стуле. Видимо, полученная накануне рана все же давала о себе знать. — Красиво тут у тебя, брат, – последнее слово он произнес отдельно, чтобы подчеркнуть его значимость. — Да, конечно... – неумело согласился Локи и ковырнул ногтем кусочек оставшегося блинчика. Тор подавил ком в горле. Настал самый ответственный момент. — Локи, я... – Тор неловко замялся. Пришлось взять себя в руки и заново начать. – Локи, я подумал... Ну, может ты и не согласишься со мной, но все же, давай вернёмся?.. В Асгард, домой... Я все понимаю, ты, возможно, уже ненавидишь это место... Но может, у нас получилось бы? – Тор развернулся к брату, стараясь не сбиться с и так нечеткой мысли. – Мы бы начали все заново. С чистого листа, понимаешь?.. — Я понимаю, Тор... — Ты мне веришь? — Да. — И ты согласишься вернутся в Асгард? Локи, это же замечательно!! Я обещаю тебе, что не позволю тебе снова остаться одному, я всегда буду рядом... Тор сжал тонкую кисть Локи. Тот не сопротивлялся, смотрел в его глаза взглядом, полным надежды и счастья. Чувств, которых он больше не скрывал. Мой – пронеслось в голове Тора. Он без задней мысли потянул брата вверх и заключил в объятия, которых за последние годы стало так мало... Но теперь все будет по-другому, они успеют наверстать упущенное. Ведь теперь у них так много времени... Локи привычным, но уже забытым жестом обвил брата руками, прижался носом к его шее и позволил запустить пальцы себе в волосы. — Локи... Один простил тебя. – мягко рассказывал Тор. – Был суд. Они все знают... Про Таноса. – громовержец прижал его к себе ещё крепче, вспоминая, через что ему пришлось пройти. – Какой же ты храбрый... Господи, Локи... Как я скучал по тебе. Бог обмана не отвечал. Слишком много чувств роилось в его сознании. — Я люблю тебя, Тор... – после довольно долгого молчания сказал трикстер. — И я тебя, – отозвался брат. – Вернёмся, давай?.. — Конечно, вернёмся. Обязательно. Только закончим тут кое-что...

***

В тот же вечер они отправились к Старку и Беннеру. Локи долго благодарил их за все, что те сделали для него, и пообещал когда-нибудь свозить в Асгард, показать им настоящее великолепие, познакомить со своими асгардскими друзьями и покатать на своем жеребце. Это оказался очень душевный вечер. И очень теплый, несмотря на разгорающуюся осень за окном. Локи все-таки оставил им свои картины, в качестве маленького подарка, как меньшее, чем он может отблагодарить их. На утро следующего дня братья отправились в Асгард. Локи, наверное, никогда не сможет забыть того чувства благоговения, что он испытал, оказавшись на Радужном мосту. Того счастья, которое поселилось в его душе, когда Тор взял его за руку, и они вместе пошли ко дворцу. Он не боялся, нет. Но все же было довольно странно видеть на себе взгляды не полные ненависти и презрения, а гордости и уважения. И Локи улыбался. Каждому встречному, тепло и искренне. Оказавшись в зале, Локи увидел Одина. Тот стоял над какой-то картой и внимательно слушал доклад стоящего рядом солдата. Лишь только за ними захлопнулась дверь, как Всеотец вскинул голову и встретился с яркими зелёными глазами. Локи даже немного испугался, привычка... Один медленно распрямился. Отложил в сторону перо и неверной походкой приблизился к младшему сыну. Локи глядел на него широко распахнутыми глазами. Столько боли и любви было во взгляде старого короля..! — Отец... – все, что Локи успел сказать перед тем, как бросился ему на шею. Тот крепко обнял его в ответ, чуть приподняв лёгкого сына над полом. — Локи, Локи. Ты здесь, ты цел, мальчик мой... – Один гладил его по волосам, шептал что-то, укачивал... — Да, отец, я больше никуда не пропаду, обещаю... Прости меня. — Нет, нет, это ты меня прости. Я так виноват, Локи... И это был конец. Конец всех душевных страданий, конец одиночества. Теперь все было хорошо, теперь Локи был снова дома, с любящей семьей и уважением народа. И это был лучший день в его жизни. Так и закончилась история Ландри Обье. Во Франции больше не было гениального художника, что жителей немало расстроило. Они были уверены, что он уехал в столицу и творит теперь там. Зато началась новая жизнь. Жизнь Локи Одинсона. Он не прекратил заниматься рисованием, и теперь асгардские стены засияли всеми цветами и оттенками. И Локи наконец-то стал счастлив. Теперь навсегда и бесповоротно. Осталось только разобраться с Таносом. Но за этим дело не станет, ведь Один Всеотец собирался отмстить, а в Асгарде уже собралась десятитысячная армия...