Смерть не отпускает просто так

Было совсем еще раннее утро, когда Стэн и Кенни вышли из гаража Такера. Солнце только взошло, воздух был влажный, под ногами хлюпали лужи. - В школу идешь? – спросил Стэн. - Нахуй, – Кенни посмотрел на приятеля, и тот снова улыбнулся, вспоминая то, что случилось недавно. – Я должен пойти домой. Там Карен, ну и… Сам понимаешь. По-любому папаша натворил что-нибудь, а мне разгребать. - Ясно. Хочешь, могу пойти с тобой, если надо? – Марш почувствовал жалость к Маккормику от того, что ему досталась такая семья. - Нет уж, сам справлюсь, – Кенни хлопнул рукой Стэну по плечу, на миг сжимая ладонь. – Увидимся. Марш кивнул, и Кенни скрылся за поворотом. До школы оставалось еще полтора часа. Можно было зайти домой, сходить в душ, переодеться, позавтракать и успеть на автобус. И так уже почти неделю пропускал занятия. А вот Кенни наверняка сегодня останется без завтрака. Оставалось надеяться хотя бы на то, что он живым доберется до дома. С другой стороны, Стэну очень понравилось просыпаться в обнимку с Кенни. Очень понравилось. Он шагал по тротуару, вспоминая все подробности, и улыбался, благо, людей на улицах еще не было, и никто не мог смотреть на него, как на идиота. Кенни ясно дал понять, что теперь они – пара. Конечно, это было странно, но на гомосексуальные пары в их стране давно уже смотрели, как на нечто обычное. Однако родителям пока говорить не стоило, разве что затем, чтобы Шелли умерла от смеха. Интересно, как Кенни поведет себя в школе? И – о боги! – что скажет Картман? Стэн усмехнулся, представив себе реакцию жиртреста. Что бы тот ни сделал – Маршу было плевать, ибо он был счастлив. *** Дом Маккормиков встретил Кенни тишиной и запустением. По всей гостиной валялись бутылки, бычки от сигарет, огрызки какой-то еды и прочий мусор. То же самое творилось на кухне. С того рокового ужина так никто и не удосужился убрать со стола, и протухшие остатки еды облюбовали крысы, при появлении Кенни разбежавшиеся прочь. Воздух был смрадным и тяжелым, воняло алкоголем, куревом, травкой, блевотиной и мочой, не считая протухшей еды. Кенни распахнул окно настежь, впуская свежесть в дом. Открыл кран – так и есть, воды не было. Вернувшись в гостиную, парень отворил окна и там, а потом поднялся по лестнице вверх. В комнате Карен было пусто. Не было ни самой девочки, ни ее школьной сумки и книг. Неужели она со сломанной ногой предпочла ходить в школу, чтобы только не находиться здесь? Кенни ее понимал. Бегло осмотрев другие комнаты, парень нашел пьяного Стюарта, валявшегося в луже блевотины на своей кровати. Кевина нигде не было, видимо, он пропал снова после похорон. Обшарив карманы отца, а также все места его обычных заначек, Кенни насобирал в общем счете около восьмидесяти баксов. Этого не хватало, чтобы оплатить налоги за воду и свет, которого, как оказалось, тоже нет. Придется найти деньги где-то еще. Снова спустившись вниз, Кенни прикинул, что успеет прибраться на кухне и в гостиной до школы. Если Карен там – он тоже должен будет пойти. Привычно закатав рукава, Маккормик принялся за уборку. *** Кайл стоял на остановке в одиночестве. Вчера он так и не поговорил с Картманом, так как мать отказалась выпускать его на улицу в дождь. Брофловски успел пожалеть, что придумал в качестве причины прогула простуду, а не что-нибудь еще. К утру его решимость изрядно поубавилась, и теперь парень опасался появления жиртреста, мечтая, чтобы сегодня на остановке появился Стэн или Кенни. Но минуты шли, а парней все не было. Минут за пять до автобуса на горизонте показался Эрик. Он медленно приближался, и Кайл все усерднее старался смотреть в другую сторону, чтобы можно было сделать вид, будто он его не видит, и не разговаривать. Осторожно покосившись через плечо, Брофловски с неожиданным ужасом заметил, что Картман уже стоит в паре метров от него и курит свои идиотские сигареты с ментолом. Приветствия не последовало, и повисла напряженная тишина, бесконечно нервирующая. Кайл все больше психовал, каждую секунду ожидая, что Эрик что-нибудь скажет, но тот молчал. Почему он, Кайл, не мог бросить «Привет» первым, парень не знал, но язык отказывался слушаться, и едва только мысль о том, чтобы открыть рот, посещала голову – все тело содрогалось в панике. Казалось, что если он нарушит молчание, то Картман сделает что-нибудь ужасное наподобие того, что сделал на диване в своей гостиной. И Кайл краснел, бледнел, нервно оглядывался, но упорно хранил молчание. Брофловски испытал огромное облегчение, когда неожиданно увидел приближающегося Стэна, но первое впечатление оказалось обманчивым. Стоило только Маршу бросить «Привет, пацаны», как тут же парня пронзила мысль о том, что он вел себя, как истеричная девчонка при их последней встрече. - Привет, – нервно выдал он и покосился на Картмана. - Привет, – буркнул Эрик, и Кайл от неожиданности вздрогнул, опасаясь, что рухнувшее молчание повлечет за собой хаос. Однако Картман больше ничего не сказал, только выкинул окурок в канаву и уставился на дорогу. Чувствуя себя полным психом, Кайл посмотрел на лучшего друга. Тот выглядел довольным жизнью. «Может, он был так пьян, что вовсе забыл о моем признании?» – с надеждой подумал Кайл. Однако взгляд синих глаз говорил об обратном. Вся жизнерадостность Стэна куда-то пропала, стоило ему приглядеться к мятущемуся другу. - М-м… Кайл, – он покосился на жиртреста, но тот не подавал признаков заинтересованности в беседе. – Ты как? «Тупой вопрос!» – ругнул себя Марш, который вдруг вспомнил при виде друга, что тот признался ему в любви. - Нормально, – чересчур поспешно выдал Брофловски, нахмурился, смутился, отвернулся и снова посмотрел на Стэна. - Ага, – тот усиленно соображал. – Я не очень хорошо себя повел в прошлый раз, давай поговорим потом… наедине. Оба парня покосились на Эрика. Тот хмыкнул, но не удостоил их взглядом. Обязанность что-нибудь ответить с Кайла снял вывернувший из-за угла желтый автобус. Парни вошли в открытые двери. Картман сел один, Стэн и Кайл вместе, как всегда. Двери уже закрывались, когда в них вихрем ворвался Кенни, радостно выкрикнув что-то наподобие «Яху-уу!», и грохнулся на пустое место рядом с Эриком. Развернувшись лицом к Стэну и Кайлу, он ухмыльнулся, демонстрируя все 32 зуба. - Успел, надо же. Кайл, чего такой кислый? Не выучил уроки? – сел прямо, толкнув Картмана локтем. – Здорово, Картман, дай пару сигарет, а то курить охота просто пиздец! – и снова к Кайлу и Стэну: – Кайл, сделай лицо попроще, а то учителей распугаешь. - Заткнись, нищеброд, – Эрик презрительно глянул на Кенни и демонстративно сделал вид, что хочет отодвинуться от него, что получилось плохо ввиду того, что Картман и так сидел вплотную к окну. – Только и умеешь попрошайничать. Еще и рад чему-то. Что, сегодня на завтрак тебе перепало целых две замороженных вафли? Или ты по пути сюда нашел десятицентовик? - Иди в жопу, жирдяй, – Кенни снова отвернулся. – Чего такие мины у всех, пятница же! Завтра выходные! Удивительно, но Кенни, как никто другой, умел заставить улыбаться, даже против воли. Вот и Брофловски, поддавшись хорошему настроению, растянул губы в усмешке: - Тебе-то что, у тебя и так каждый день выходной, когда захочется. - Твоя правда, – Кенни пожал плечами. Автобус остановился, и ребята высыпали из него на школьный двор. Кенни, подмигнув Стэну, умчался за Эриком в курилку, и Марш остался наедине с Брофловски. - Стэн, я понимаю, что все получилось коряво и вообще, но… – начал Кайл, остановившись возле школьных дверей, когда другие ученики разошлись кто куда. – То, что я сказал… Это правда. Я уже год… - Кайл, – оборвал его Стэн, положив руки на плечи друга. – Мне жаль, но я должен сказать тебе. Я никогда не думал о тебе, как о чем-то большем, чем лучший друг. Даже больше, я люблю другого человека. И мы с ним… вместе. - Вот как, – Брофловски опустил глаза, проклиная себя и мечтая провалиться сквозь землю. Вопрос вылетел сам собой: – Кто это? - Кенни, – напряженно выдохнул Стэн. - Кенни?! – Кайл пораженно уставился в глаза друга, но не увидел там ни капли лжи или насмешки. – Наш Кенни? Значит, жиртрест все время был прав! Он постоянно говорил, что между ними что-то есть, а Кайл не верил. - Да, Маккормик, – подтвердил Марш. - Но я думал, он… – Кайл замялся, подбирая верную, но приличную характеристику. Кенни ведь волочится за каждой юбкой! В его постели побывали едва ли не все девушки из старшей школы, а может, и больше. Он грезит о сиськах постоянно. Он мог продавать себя за деньги… И вдруг серьезные отношения с парнем? - Кое-что изменилось, – правильно расценил молчание друга Стэн. - Что? – спросил Кайл, прежде чем успел подумать. - Я не могу сказать, – Стэн спрятал руки в карманы и отвел взгляд. – Это не важно. - Понятно, – последняя надежда рухнула. Весь мир вдруг стал серым и потрескавшимся, как на старом фото. Отчего-то стало пусто и совершенно наплевать. - Кайл, – Стэн протянул руку и положил ее на плечо друга. – Мне жаль… Брофловски посмотрел в синие глаза, полные сожаления, и понял, что Марш действительно переживает за него. Надо было не раскисать, собраться с силами и жить дальше. Может быть, найти девушку… Или другого парня. - Я понимаю, Стэнли, – Кайл вздохнул. – Дай мне немного времени, и все наладится. Мы ведь все еще лучшие друзья? - Конечно! – Марш улыбнулся. – Уверен, все образуется. Кайл в ответ кивнул, выдавив вымученную улыбку, и парни направились в школу. До звонка оставалось не больше пяти минут. *** На перемене после первого урока к Маккормику подошла Венди. Девушка улыбалась, но глаза ее были серьезны. - Эй, Кенни, можно тебя на пару слов, – окликнула она со спины. Парень обернулся, примерно догадываясь, о чем пойдет речь. Неподалеку торчала Бебе Стивенс, не сводившая с подруги глаз. Венди мило улыбнулась. - В первую очередь, я хочу сказать, что очень сочувствую твоему горю. Смерть родного человека – это огромный удар, – начала она. – Наверное, тебе очень тяжело, и если вдруг понадобится какая-то помощь, то знай, что я всегда рядом. Кенни кивнул, ожидая истинных мотивов этой беседы. - Я знаю, что Стэн много времени проводил с тобой в эти тяжелые для тебя дни, – брюнетка бросила быстрый взгляд на мнущуюся невдалеке Бебе, что не укрылось от внимания Кенни. – Скажи, он не говорил тебе… С кем он сейчас встречается? Кенни ухмыльнулся. Как все просто и предсказуемо. - А с чего ты взяла, что он с кем-то встречается? – спросил он. - Я не думаю, – Венди стала очень серьезной, – что он ушел бы от меня просто так. Наверняка у него кто-то есть. Может, они и не вместе, но он совершенно точно кем-то заинтересован. И я хотела бы знать, кто это. - Чтобы отомстить сопернице? – Маккормик хмыкнул, глядя в решительные серые глаза девушки. - Да хоть бы и так, – не стала лукавить она. - Тогда, – Кенни вздохнул. – Можешь начинать мстить прямо сейчас. Потому что человек, с которым теперь встречается Стэн – это я. Венди пораженно уставилась на парня, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась. - Ясно. Не хочешь говорить, да? - Не тупи. Я тебе только что сказал. Брюнетка вглядывалась в лицо Кенни, надеясь увидеть хоть каплю лжи или насмешки, но парень был предельно серьезен. Постепенно, секунда за секундой, до Венди доходило, что Кенни сказал правду. - Но… Как?! – она непонимающе уставилась на одноклассника. – Ты же… Да все в школе знают, что ты больше всего на свете любишь сиськи! - Все в школе плохо меня знают, – просто ответил блондин. Венди замолчала, переваривая информацию. Глаза ее замерли на одной точке где-то в стене. Наконец она выдала: - Но… Почему он мне не сказал, что он… Ну… - Вот уж чего не знаю, того не знаю, Венди, – Кенни пожал плечами. – Ты прости, что так вышло. Я правда считал вас отличной парой. Девушка молча кивнула. - Ты же понимаешь, что мне придется рассказать об этом Бебе, иначе она меня на части порвет. - Рассказывай. - Если узнает она – будут знать все. - Я понимаю, – Кенни кивнул. Бебе была главной сплетницей в школе. - Неужели у вас все так серьезно, что ты готов заявить о ваших отношениях? – девушка удивленно подняла глаза. - Так вышло. Венди кивнула. Она узнала, что хотела, и разговор был окончен. Месть в этой ситуации была неуместна. Бебе, предвкушая смачные новости, нетерпеливо переминалась у шкафчиков. Оглянувшись на Кенни, Венди сжала губы, собралась с силами и положила ладонь на плечо парня. - Удачи вам. Будьте счастливы. - Спасибо, Венди. Маккормик был благодарен девушке за то, что она восприняла это, как сильная женщина. Нужно было найти Стэна, прежде чем слухи поползут по школе. *** За урок и перемену Кайл понял, что каким-то непостижимым образом Картман все же не рассказал о них никому. Никто не показывал пальцем, не шептался за спиной и не хихикал вокруг него. Все занимались своими обычными делами, никому не было дела до Брофловски. Это, с одной стороны, безмерно радовало, но с другой – настораживало еще больше, ибо тайные планы Картмана по-прежнему оставались загадкой. Весь первый урок – историю – Картман что-то писал на обратной стороне тестового листа, который им раздал учитель. Что именно, Кайл не видел, однако выражение лица Эрика угнетало, и ручка Картмана с такой скоростью носилась по бумаге, что, казалось, вот-вот ее разорвет. Кайл косился на него время от времени, ненавидя себя за свою нервозность, но ничего не мог с собой поделать. Когда Кайл первым сдал выполненный тест учителю, жиртрест злостно скомкал свой лист и сунул в сумку. На Брофловски он даже не посмотрел, однако паранойя Кайла вопила на все голоса, что все это неспроста. На перемене Картман не попадался Кайлу на глаза, однако следующий урок у них тоже был общим, и это не радовало. В самом начале занятия Брофловски был послан в библиотеку за методичками, которые миссис Хэпстер забыла принести сама. Эрик опаздывал, и Кайл надеялся, что он так и не появится. Однако его надежды были разрушены, когда парень вышел с пустыми руками из библиотеки: оказалось, что старая учительница все-таки забрала нужную литературу, просто сама позабыла об этом. В пустом коридоре слышался знакомый до боли голос: - В следующий раз смотри, куда прешь, отсосок! С замершим сердцем Кайл выглянул с лестничного проема и увидел Картмана, грозно нависшего над щуплым пареньком, кажется, на класс младше. Вроде бы его звали Джерри. Или Джеффри. Он испуганно глазел на огромную тушу Эрика, который держал его за грудки. Вокруг валялись разбросанные книги и канцелярские принадлежности. - Ты своим учебником мне чуть ногу не отдавил, ботаник, – рычал Картман, не слушая тихого оправдательного бормотания. Кайл закрыл глаза, мечтая о том, чтобы жиртрест отпустил паренька и пошел в класс или куда угодно еще, но тот явно был зол, а девятиклассник попался под горячую руку. - Я тебе его сейчас в задницу засуну, понял? Кайл открыл глаза и увидел, как Эрик поднимает с пола тяжелую книгу и тычет ей в лицо жертвы. Брофловски разрывался на части: одна половина его требовала просто обойти парней стороной и отправиться на урок, чтобы не обращать внимания Картмана на себя, но вторая половина горячо желала вмешаться и не дать жиртресту творить произвол в школьных коридорах, притесняя тех, кто слабее. - Проклятье, – прошептал Брофловски, будучи уверенным в том, что вскоре пожалеет о сделанном выборе, и шагнул в коридор. Быстрым шагом он подошел к Эрику и запуганному им парню и громко произнес: - Картман, жирная жопа, отпусти его немедленно! - А то что, Ка-айл?! Кайл не успел даже сообразить, как вдруг оказался тесно вжатым в холодную зеленую стену. На него пахнуло куревом и ментолом. Кровь бросилась в лицо от неожиданного испуга. В глазах Эрика полыхало такое бешенство, что, казалось, он просто раздавит Брофловски о стену и сделает вид, что так и было. Младшеклассник мигом смекнул, что его уже никто не держит, похватал с пола вещи и слинял, пока Картман вдавливал Кайла в стену своим массивным телом. Его лицо было так близко, что у Кайла кружилась голова от запаха табака и чувства беззащитности. Он попытался дернуться, но жиртрест только крепче сдавил его, заставляя воздух резко покинуть легкие. - Я не позволю тебе нападать на тех, кто слабее, понял, жирный кусок дерьма? – выплюнул Брофловски, глядя прямо в глаза Эрика. – Отпусти меня! - И этими губами ты теперь смеешь мне указывать? – прошипел Картман, и глаза его потемнели, словно на солнце нашла тень. – После того, что было? Кайл ошарашенно замер, в голову пришла мысль, что Эрик – больной извращенец. Потому что нормальные люди так не смотрят. Нормальные люди так не дышат. «Что я делаю, твою мать!» – носились остервенело мысли внутри головы Картмана. – «Я же обещал себе, что буду делать вид, что ничего не было! Давай, Эрик, отпусти его, ну же! Твою мать!!! Не смотри на него! Отпусти!!! Ты ведь можешь, столько раз мог, столько раз сдерживал себя! Не смей тянуться к этим губам! К этим жидовским… сладким… мягким… Твою ж мать!!!» Кайл вздрогнул, когда язык Картмана неожиданно проник в его рот. Эрик целовал его ненасытно, напористо, яростно, вдавливая в стену, зажав его запястья в одной руке, а другой ухватив за подбородок, чтобы Кайл не смог увернуться от жаждущих губ, просунув одно колено ему между ног, чтобы исключить всякую возможность движения. Когда первый шок схлынул, оставив место холодной ярости, Кайл услышал, что в секундных перерывах между жадными слияниями губ Эрик шепчет что-то неразборчивое, шепчет и целует снова и снова. - Ненавижу тебя… Поцелуй. - Будь ты проклят… Голодный укус за нижнюю губу. - Ненавижу… Язык ласкает рот. - Больше всего на свете… Губы вжимаются с неистовой силой. - Ненавижу… Еще укус. - Пархатый жид… Страстно, вожделенно. - Чтоб ты сдох… Рука так сильно сжимает скулы, что все лицо немеет. - Еврейский выродок… Тяжелое дыхание оглушает. - Рыжий потрох… Рука отпускает подбородок и хватает за волосы, скидывая шапку, сжимая, заставляя слезы брызнуть из глаз от резкой боли. - Ненавижу тебя… Губы осыпают поцелуями щеку. - Ненавижу всем сердцем… Ухо. - Ненавижу всем своим существом… Шея. - Ненавижу так сильно… Засос оставит след надолго. - Что готов убить… Еще один засос и сразу укус. - Но не могу… Снова язык пролезает в рот. - Потому что кого же мне тогда… Неистовый, сумасбродный поцелуй. - Так ненавидеть… Мысли в голове Кайла путаются, скачут, бьются в смятении, парень открывает зажмуренные глаза и утыкается взглядом в карее безумие, в котором вперемешку с отчаянной ненавистью плещется дикая, животная страсть. Брофловски не знает, что на него находит, просто вдруг становится невыносимо тесно, жарко, горячо – и он, выдергивая запястья из удерживающей их руки, обхватывает шею Картмана, тянет его к себе, хотя ближе, кажется, уже невозможно, и отвечает на поцелуй, уже по собственной воле приникая к пылающим губам, прерывая лихорадочный шепот, вбирая в себя влажный язык, лаская его своим, впивается пальцами в каштановые волосы, цепляя и удерживая. Эрик вздрагивает всем телом, резко выдыхает, шарахается от Кайла, как от прокаженного, отскакивает на метр, и смотрит, словно видит его впервые в жизни. - Ты что творишь, жиденыш?! – рычит он. Брофловски ошалело смотрит, распахнув глаза в полнейшем недоумении как от реакции Картмана, так и от собственного неожиданного поведения. Эрик вытирает рот рукой с брезгливостью и отвращением. - Никогда ко мне не приближайся, пархатая тварь! – кидает он и быстрым шагом уходит, через три секунды скрывшись на лестнице. Кайл остается один в безлюдном коридоре. Он никак не может перевести дух и абсолютно не понимает, что сейчас произошло.