Смерть не отпускает просто так

Холодная вода льется из крана, но ни черта не помогает остыть. Руки зачерпывают полные пригоршни и брызгают на лицо, но кажется, что он поливает себя кипятком: так все пылает. Эрик все еще чувствует вкус Кайла. Запах Кайла. Слышит его дыхание. Парень весь содрогается от возбуждения, от страсти, нахлынувшей в коридоре и все никак не отпускающей. Картман глотает воду, приникая к крану, но даже на каплю не перебивает сладкий вкус нежной кожи. Он все еще видит перед собой его – своего любимого и ненавистного еврея. Бороться с собой больше нет сил. Парень врывается в ближайшую кабинку пустого туалета и запирает задвижку. Пальцы нетерпеливо расстегивают ремень, джинсы и трусы спускаются вниз, обнажая перевозбужденную плоть. Рука в исступлении обхватывает жаждущий разрядки орган, Эрик упирается горячим лбом в стенку кабинки и закрывает глаза. Будоражащие воспоминания распаляют, взвинчивают до предела. Вот он смотрит в невозможно зеленые разозленные глаза. Прижимается всем телом, вдавливая еврея в стену. Целует его, страстно впиваясь губами, скользя по белой коже. Врывается пальцами в мелкие кольца волос, тянет их, целует открывшуюся шею… Сдавленный стон, полный сладкого наслаждения, вырывается из груди, и в нем можно разобрать имя: - Ка-айл… Эрик тяжело дышит, все еще не в силах прийти в себя. Он уже и не упомнит, сколько раз шептал и стонал это имя в школьном туалете, в своей ванной или спальне, но сейчас оргазм был невероятной силы. Трясущимися пальцами Картман щелкает замком, на подкашивающихся ногах подходит к умывальникам и подставляет испачканные руки под струю воды. - Кайл, твою мать, что же ты со мной делаешь… – шепчет он, снова поливая холодной водой пылающее лицо. – Я люблю тебя, господи, Кайл, как же я люблю тебя… Постепенно чувство нереальности и опьянения происходящим отпускает, горячка проходит, сдавшись ледяной воде, и Эрик опирается на подоконник, доставая из кармана пачку сигарет. Вместе с ментоловым дымом приходят мысли. Теперь Картман точно знает, что сделать вид, будто бы ничего не произошло, не выйдет. Нужно срочно что-то решать. Нужно. Срочно. Что-то. Почему Кайл ответил на его поцелуй в последние секунды? Или это воспаленное сознание породило такие желанные галлюцинации? Нет, он, конечно, псих, но не до такой степени. А значит, жиденок и вправду целовал его. Где-то внизу живота что-то тянет от этой мысли, и тело пронзает новая порция безумия, однако Картман подавляет ее. «У тебя есть шанс, Эрик! Успокойся и поговори с ним. Все будет хорошо» – пытается докричаться до парня адекватная часть его сознания, придавленная и зажатая двумя огромными воспаленными «Я»: ненавистью и любовью. «Незачем с ним разговаривать! Он же жид пархатый, и вообще, у рыжих нет души! Он не способен на чувства. Он не поймет. Никогда. Убей его, придуши, пусть он сдохнет, потому что он не имеет права на твою любовь!» – убеждает ненависть. «Свяжи его, запри в подвале, и он будет твоим, только твоим» – шепчет извращенная ненавистью любовь. Эрик рычит и хватается за голову, не в силах совладать с собой. Он ненавидит себя за свою слабость и в бессильном отчаянии разбивает в кровь кулаки о стену возле окна. *** - Так значит, Венди спрашивала обо мне, и ты ей сказал? – переспросил Стэн в сотый раз. – И она просто смирилась с этим? - Точно, – Кенни улыбался и казался совершенно довольным жизнью. - Охренеть, – опять покачал головой Марш. - Что, твоя бывшая оказалась не такой стервой, как ты думал? – Маккормик ухмыльнулся. – Уж не собираешься ли ты по такому случаю к ней вернуться? - Что за чушь? – синие глаза уставились в голубые. – Ты же знаешь, я… Мы же… Теперь… Нет? - Стэнли, чел, прекрати истерику, не веди себя как бабенка, а то сиськи отрастут, – лучисто улыбнулся блондин, нагнулся вперед и шепнул другу на ухо: – А ты мне нравишься и без них. Марш нервно покосился вокруг: в коридоре было полно народа, и большинство то и дело косилось на парней. Бебе была явно в ударе: прошел только один урок, а вся школа тихо гудела, обсуждая новость. К ним подвалил Такер, невозмутимо цепляя Кенни за воротник. - Пойдем-ка, поговорим. - Руки убери, хуйло, – Маккормик стряхивает с себя чужие пальцы и встает, оборачиваясь к нахмуренному Маршу: – Я скоро. Крейг отводит парня к дальнему окну, где нет школьников, и встает так, чтобы Кенни оказался зажатым в углу. - Я так рад, что вам весело и вообще все прекрасно, но в моем гараже находится кое-что, что принадлежит тебе. Не хочешь забрать? Маккормик смотрит на одноклассника задумчивым взглядом. - Я как раз собирался с тобой поговорить об этом, – произносит он. – Мы ведь так и не сделали то, что хотели изначально. - О чем ты? – хмуро выдает Такер. - Нужно снять с меня проклятье, чтоб я не умирал. - Я при чем? - Твой приятель шарит в этом, разве нет? Крейг щурится и понижает голос еще больше: - Мне его советы достаются не бесплатно и даже недешево. С какого хуя я должен тебе помогать? Кенни вглядывается в серые глаза, полные злобы, и до него доходит. - Ты ненавидишь меня за то, что я жив, а Твик – нет. Такер рывком хватает Кенни за грудки и толкает на стену. - Не смей говорить со мной о нем, усек, нищеброд?! Оба парня одновременно вспоминают эпизод, произошедший у Крейга дома в день, когда погиб Твик. Такер отстраняется и отворачивается, а Маккормик наоборот пытается заглянуть ему в глаза. - Помоги мне. Я верну все, обещаю. Если я перестану подыхать, то смогу найти нормальный заработок и все тебе верну. - Не все, – едва слышно выдыхает Крейг и стискивает зубы. Кенни смотрит на одноклассника, и чувство вины снова наполняет его, как в тот день. Только в этот раз он больше не будет просить прощения. Уж точно не таким способом. - Я поговорю с ним, – Такер становится равнодушным, как всегда. Кенни стоит и смотрит, как тот разворачивается спиной и уходит, теряясь в толпе учеников. *** На том уроке Кайл так и не появился. Он отсиживался на подоконнике в тупике коридора, где практически никогда никто не ходил. Невидящим взглядом парень рассматривал свои руки, обхватывающие согнутые колени, и никак не мог прийти в себя. Он абсолютно никак не мог понять, что произошло. Если Картман так сильно ненавидит его, то зачем целовал? А если хотел целовать, то почему отшатнулся, когда он, Кайл, ответил ему? Кстати, непонятно, зачем? Вообще все в этой ситуации было непонятно. Это безумие. Ладно, допустим, Картман – сумасшедший. Но он-то, Кайл, за каким хреном пошел у него на поводу? Как так вышло, что страстные поцелуи и касания жиртреста приносили не только боль и унижение, но и… удовольствие? Брофловски спрятал лицо в ладонях, надавливая на веки, чтобы прогнать из сознания образ лица Картмана, которое было слишком близко. Когда он отнял руки от головы, перед глазами пошли цветные пятна, мелькающие и изменчивые. Взгляд зацепился за синяки на запястьях, оставшиеся еще с того дня, когда он последний раз был в доме Картманов. Наверняка сегодня к ним добавились новые, еще не проступившие на коже. С чувством панического ужаса Кайл ощупал шею. Места укусов ощутимо болели. А ведь есть еще и засосы. И на скулах – на скулах! – наверняка остались синяки от грубых жадно сжимающих пальцев… А ведь скулы не спрячешь под воротником, как шею. Если ты, конечно, не Кенни, который вечно прячет пол-лица в капюшоне. Кайл будет выглядеть странно, если придет в школу в таком виде. Это породит кучу вопросов, на которые он не сможет ответить. А дома?! Новая волна ужаса нахлынула, накрывая парня с головой. Что будет, если это все увидит мать?! Что она подумает? Нет, нет, нет! Ни в коем случае нельзя допустить этого. Нужно что-то придумать, все равно, что. Что угодно, лишь бы только Шейла Брофловски не увидела этих отвратительных отметин. Можно сделать вид, что он упал с лестницы и вывихнул челюсть. Прямо сейчас пойти в больницу и попросить доктора наложить фиксирующую повязку, которая скроет и скулы, и горло. Только вот кто ж ему поверит, ведь с челюстью все в порядке. Значит, – пришла в голову безумная мысль, – надо попросить кого-то сделать это. Звонок на перемену заставил Брофловски подскочить на месте и испуганно заозираться по сторонам. Нужно было найти Стэна, ведь кто, если не лучший друг, сможет помочь. Главное – не столкнуться с Картманом. *** Когда Кенни вернулся к ожидающему его Стэну и рассказал, чего хотел Крейг, Марш воспринял все совсем не так, как ожидал Маккормик. Мысль о том, что Кенни хочет снова впутываться в какие-то ритуалы, пришлась брюнету совершенно не по вкусу. Тот факт, что в подвале Такера лежал труп миссис Маккормик, его не убедил. - Лучше так, чем неизвестно что! – Стэн провел рукой по лицу, не зная, как доказать Кенни свою правоту. Кенни посмотрел на любовника, как на психа. - Нет, вот послушай, – не сдался тот. – А что, если и вправду все получится, как ты хочешь, и ты перестанешь умирать? Что тогда? Вдруг что-нибудь случится, и ты умрешь?! Тогда ты не воскреснешь больше! Ты понимаешь? - Да с какого хуя я, блядь, умру-то?! – не выдержал Кенни. – Если заклятие будет снято, смерть перестанет охотиться за мной! - Но люди умирают! – Стэн заискивающе заглядывал Маккормику в глаза, ища там хоть каплю понимания. – Ты станешь простым смертным. Все, что угодно, может с тобой случиться. - Так же, как и с тобой, – пожал плечами блондин. - Это другое дело, – Марш возвел глаза к потолку. – Я привык просто жить и не думать о смерти. А ты привык вечно умирать. Ты не бережешь себя! Ты постоянно рискуешь собой, вечно лезешь в самое пекло, зная, что вернешься… А теперь этого не будет, понимаешь? - Я буду осторожным, Стэнли. Не держи меня за долбоеба. Если проклятие будет снято, я не стану больше вышибать себе мозги из пистолета только затем, чтоб наутро не мучиться от похмелья или избежать нудных выяснений отношений после бурной ночи по пьяни. - Ты… – Марш ошарашенно вытаращился, сверля любимого недоверчивым взглядом. – Ты делал такое? - Не всегда, – Маккормик хохотнул. – Ты не представляешь, какие у вас были рожи, когда после совместной попойки, где я выпивал больше всех, вы все подыхали от головной боли и тошноты, а я был как огурчик. - Я помню... – Стэн нахмурился. – Вот ты сволочь, это же нечестно! Но все равно, – парень взял себя в руки, вспоминая о теме их беседы, – ты не должен больше проводить никаких ритуалов. Пожалуйста, Кенни. Маккормик не успел ничего ответить, ибо в разговор неожиданно вмешался Брофловски. *** Найти Марша оказалось проще, чем Кайл предполагал. Они с Кенни сидели в коридоре возле кабинета химии. Брофловски торопливо шагал к ним, озираясь в поисках Эрика, но того нигде не было, что несказанно радовало. Парни что-то оживленно обсуждали, причем тема была явно не из веселых, ибо оба они были сердиты и нахмурены. Но Кайлу было плевать, он хотел как можно скорее решить свой вопрос. - Стэн, – он вклинился в беседу, прерывая друзей на полуслове. – Мне срочно нужна твоя помощь. - Кайл?! – Марш раздраженно оглянулся, но тут же во все глаза уставился на лучшего друга. Кенни присвистнул, но промолчал. – Что с тобой, чел?! Брофловски нервно замер, лихорадочно соображая, что с ним не так, и проклиная себя за то, что не догадался посмотреть в зеркало, прежде чем выбираться из укрытия. - Кто это сделал? – задал новый вопрос Стэн. - Ч-что? Что?! – Кайл испуганно прикоснулся пальцами к местам возможных следов, ощупывая кожу. - Все это, – приподнял брови Стэн. – Ты себя видел вообще? Брофловски замотал головой, моля господа, чтобы никто не обратил на него внимания, пока он сюда шел. Стэн удивленно молчал, оглядывая лицо друга, зато голос подал Маккормик. - Судя по красным, распухшим и явно искусанным губам, ты с кем-то целовался. Смею предположить, что не с девчонкой, потому что ни одна девчонка не станет хватать за скулы, а тебя, очевидно, хватали, причем неслабо. Кто из парней мог оставить такие смачные засосы и так зверски кусать за горло, словно хотел перегрызть его? Уверен, что это кто-то безумный, яростный и не умеющий себя контролировать. - Картман! – подхватил Стэн вердикт Кенни, и это имя, прозвучавшее синхронно в два голоса, заставило Кайла панически вздрогнуть. - Его единственного из класса не было на уроке, кроме тебя, Кайл, – привел Кенни еще один аргумент. - Нет, это не он, – уперся Брофловски, хотя и понимал, что это бессмысленно. – Да и не важно это вообще! Стэн, ты должен кое-что сделать. - Что? – все еще ошеломленный Марш с опасением разглядывал парня, как диковинную зверушку. - Врежь мне по челюсти, – выдал Кайл. Кенни и Стэн непонимающе уставились на него. - Что сделать? – переспросил Марш, опасаясь, что его друг сошел с ума. Кайл нервно оглянулся и резко присел на корточки, хватаясь за колени Стэна и прячась за ними, однако парень, показавшийся Картманом, оказался просто другим парнем. Не вставая, Брофловски зашептал, умоляюще глядя снизу вверх: - Мне очень нужно, чтоб ты вывихнул мне челюсть, а может, даже сломал… Тогда меня загипсуют, и мама не увидит этого всего… на мне. - О-о, ну конечно, – Стэн сжал пальцами переносицу. – Как я не догадался? От кого ты прячешься, от Картмана? - Я не прячусь! Он псих! - Черт, Кайл, – Марш начал всерьез переживать за Брофловски. Он попытался отцепить руки парня от своих коленок, но тот ни в какую не собирался отпускать. - Дай-ка лучше я, – Кенни опустился на корточки рядом с Брофловски и проницательно заглянул ему в глаза. – Что он сделал? Расскажи. Удивительно, но уверенный баритон подействовал успокаивающе. Кайл вздохнул, поднялся на ноги и перестал шнырять взглядом по толпе. - Я сам не знаю, что произошло. Он приставал к какому-то девятикласснику, помните, такой вечно в дурацких футболках ходит, – парни закивали. – А я за него вступился. А потом… – голос Кайла сорвался. – Он сказал, что ненавидит меня больше всего на све… Парень пораженно уставился в пространство. Что, если… Если жиртрест не ненавидит его, а… Ведь если подставить в отпечатавшийся в памяти шепот слово «люблю» вместо «ненавижу» – то все обретает смысл! И эти жадные, ненасытные поцелуи, и взгляд, полный страсти, и безумное поведение Эрика… Брофловски нервно сглотнул и провел по следам на шее ладонью, вспоминая подробности лихорадочных признаний и прикосновений. Что, если Картман влюблен в него? Вполне вероятно, что извращенный мозг жиртреста мог исковеркать это светлое чувство, превратив его в ненависть. Может, он так ненавидит и унижает его, потому что боится признаться? Ведь человек, который действительно ненавидит, не смог бы так смотреть. Так целовать. Так сжимать в своих объятиях, что захватывало дух. - Кайл? – Кенни тряхнул парня за плечи. – Ты еще с нами? - Да-да, все в порядке, – невпопад ответил Брофловски. – Просто такие бредовые мысли в голове, что я, кажется, сошел с ума. - Заметно, – согласился Стэн. - Стэн, я боюсь оставаться один. Ты не мог бы после школы проводить меня домой? И, может, остаться у меня? Марш переглянулся с Маккормиком. - Ты знаешь, у нас с Кенни есть еще кое-какие дела… – неуверенно протянул он. - У вас с Кенни? – недоуменно нахмурился Кайл, что-то припоминая. – У вас с… О-о-о… Я совсем забыл, что вы же… – Брофловски пораженно уставился на Марша. – Я совсем забыл. Удивительно, но мысли о том, что он влюблен в лучшего друга, что он признался ему и получил отказ, что Стэн теперь вместе с Маккормиком – совершенно вылетели из головы, вытесненные параноидальными размышлениями о нездоровых поступках Картмана. - Я гляжу, ты всерьез обеспокоен нашим милым отсутствующим здесь другом… – ухмыльнулся Кенни, качая головой. – У вас все очень серьезно, я полагаю? - Ничего у нас нет! – прокричал Кайл, дергаясь, испугавшись раздавшегося над ухом звонка на урок. - Ладно, ладно, чел, идем, – Стэн потянул его за рукав, направляя в кабинет следом за собой. – Потом обсудим это все. Брофловски согласился. Толпа учеников всыпалась в класс, галдя и готовясь к уроку биологии. Заняв свое обычное место, Кайл постарался прикрыть шею и нижнюю половину лица от посторонних взглядов, но на него и так никто не смотрел. К вящему ужасу парня, вслед за учителем в кабинет шагнул Эрик собственной персоной. Брофловски был не в силах оторвать взгляд от карих омутов, которые сверлили его в ответ. Картман оценивающе оглядел плохо скрытые проступающие на коже синяки, засосы и укусы, и по его взгляду Кайл совершенно не мог понять, о чем тот думает. - Мистер Картман, займите свое место, – прокудахтала биологичка отвратительным голосом, за который вкупе с некоторыми чертами характера получила прозвище «Наседка». - Мне нужно выйти, – заявил Эрик, шагая обратно к выходу. - Но урок уже начался, – недоуменно уставилась учительница на ученика. - У меня есть дела поважнее вашей дурацкой биологии. - Я вас не отпускаю. Займите свое место, Эрик, – не унималась она. – Неужели у вас что-то настолько срочное? - Да. Взгляд Картмана пробежался по учительскому столу, который стоял совсем рядом. Парень протянул руку, взял степлер и с невозмутимым лицом раз пять долбанул по нему рукой, зажав между половинок собственную ладонь. Кровь брызнула тонкими струйками на стол и коричневые клетки линолеума. С каменным лицом протянув испуганной учительнице раскрытую ладонь с засевшими в ней скобами, Картман произнес: - Мне нужно в медпункт. И под ошарашенными взглядами всего класса вышел в коридор, хлопнув дверью. *** После урока Стэн и Кенни уверили Кайла в том, что совершенно нет необходимости бояться Картмана, ибо тот ушел и вряд ли еще сегодня появится возле школы. Ломать Брофловски челюсть парни также отказались, и теперь Кайл стоял у школьных ворот в одиночестве, соображая, как бы сделать так, чтобы не попасться на глаза матери. Мелькнула уже даже грешная мысль, что если он, например, бросится под машину, то на фоне множества переломов и иных повреждений Шейла Брофловски вряд ли обратит особое внимание на пару укусов и синяков. Так он и стоял, переминаясь с ноги на ногу возле дороги, лежащей прямо за воротами школы, не решаясь сделать шаг. Внезапно прямо перед ним из ниоткуда вырос огромный силуэт, и Кайл с ужасом осознал, что это Картман. Тот подошел вплотную к Брофловски, протянул руку к подбородку Кайла и повертел его головой, разглядывая проступающую синеву. - Кто видел? – спросил он, отдергивая руку, прежде чем Кайл успел отшатнуться. - Только Стэн и Кенни, – Брофловски судорожно сглотнул, ожидая от одноклассника чего угодно. Эрик отвел взгляд, словно боялся смотреть на Кайла слишком долго, сунул руку в карман и достал оттуда небольшую коробочку. Не глядя толкнув ее Кайлу в район груди, Картман произнес: - Держи. Поможет. Проверено. И все так же не глядя, он пошагал прочь. Изумленно проводив парня взглядом, Кайл вгляделся в предмет, который сжимал в руках. Это был обычный тональный крем.