Invictus

— Ну и? Кто покупает новую вазу? — Юнги ходил возле дивана, отчитывая сидящих на нем Чонгука и Чимина, которые виновато склонили головы. Дети. — Ну Юнги-хен~…. Почему ты постоянно с нас требуешь что-то? Неужели нельзя просто простить, м? — Чимин обидчиво выпятил нижнюю губу, смотря на Юнги исподлобья. — Да, кстати, Юнги, мне тоже интересно… — Я на секунду задумалась. — Зачем ты требуешь с них эту треклятую вазу, если тебе на нее пофиг, как и на то, что я хочу работать, — с вызовом посмотрев на Юнги, проговорила я и сложила руки на груди, начиная двигаться в его сторону. Он сделал так же. — Ким Юна, я сейчас разговариваю не с тобой… Да, это правда, мне глубоко посрать на эту вазу, ровно так же, как и на то, что ты хочешь работать, — Он подошел вплотную и смотрел на меня сверху вниз недовольным взглядом. — Но. Но эту вазу, привезла моя мать из Флоренции и, если, когда она в следующий раз придет сюда и не обнаружит ее, закатит такую истерику… Мало никому не покажется, — Он наклонился и прошептал мне это в губы, расслабляясь и даря невесомый поцелуй, тут же отстраняясь и все еще смотря на меня, проговаривая ребяческим тоном: — Мелкие! А вы куда это собрались? Уже уходите? А как же выпивка? Мы еще не решили, что будем с вазой делать… Выглянув из-за плеча Юна, увидела, что Чимин и Чонгук, как преступники из диснеевских мультиков, на цыпочках и сгорбившись, пытались незамеченными выйти из гостиной, игнорируя смешки старших хенов. После слов Юнги, все дружно рассмеялись, а эти двое вернулись и со стоном великих мучеников плюхнулись на диван. — Тогда… у меня есть предложение! — Радостно воскликнула я. — Ты же знаешь, да, что мне не нравится, когда ты так говоришь? — Юнги положил мне руки на талию, притягивая к себе и недоверчиво заглядывая в глаза. Встав на носочки и выглянув из-за его плеча, увидела заинтересованные взгляды младших и не менее заинтересованные старших, только они явно смотрели не на мое лицо… Опустив взгляд вниз, увидела, что одетая на мне, футболка Юнги задралась и оттуда видно до ужаса короткие, серые домашние шорты. Вспыхнув как помидор, я отдернула футболку и уткнулась носом в грудь Юнги. — Извращенцы недоделанные! — Крикнула я приглушенно, и они залились громким смехом. — А я тебе говорил, чтобы ты так не одевалась, когда мы не одни… — Положив руку мне на ягодицу, проговорил Юнги. — Мин Юнги… — Посмотрела ему в глаза и уловила хитрый блеск, тут же приняв правила игры. — Оппа~, — Проговорила нарочито милым голоском, и тут же сменила его на более грозный. — Руки убрал… Подавив в себе смешок, Юнги вернул руку на талию и уткнулся подбородком мне в макушку. — Так что ты там придумала? Выкладывай, — светловолосый крепче сжал объятия и глубоко вздохнул, отстраняясь и не выпуская меня из плена своих рук. — Нууу, я хочу скинуться на новую вазу с ними, — уверено посмотрела я в его круглые от удивления глаза. — Нет, — он нахмурил брови. — Ну почему? — Сведя брови домиком, проговорила я. — Я знаю к чему ты ведешь, Ким Юна. У тебя ведь нет своих денег, ты не работаешь, значит скидываться придется мне, а мне оно не надо, — хмыкнул он. — Не поняла… Ты это щас на меня наезжаешь, когда сам запретил мне работать? И это у девушек с логикой все плохо? — Я была огорчена этим, хотя он сказал правду. Упершись руками в его грудь, попыталась оттолкнуть от себя, но Юнги был сильнее. — Не начинай. Я тебя ни в чем не упрекаю. Я просто говорю, что скидываться не собираюсь, на свою же вазу. Это они ее разбили. — Это был Чонгук вообще-то! Это он ее кинул в меня, а попал в стену. Я вообще жертва, — обиженно сложив руки на груди, пробурчал Чимин. — Хрен с ним, потом решим. Мне одно только интересно. Как. Ты. Блять. Додумался. Запустить эту гребанную вазу в этого гребанного Пак Чимина? — Почти прокричал Юнги, а я, чтобы успокоить его, обняла сзади и высунула голову из-под его руки, наблюдая за всем этим. Плюсы низкого роста. Остальные хихикнули, наблюдая за столь забавной картиной. Юнги же только потрепал меня по макушке, ласково смотря. — Мне самому интересно, но честно, эти трейни меня чуть не съели там. Почему-то именно когда я проспорил Чимин-хену, они решили все вместе забыть движения и делать вид, что у них ничего не получается, — он угрюмо посмотрел на всех и остановил убийственный взгляд на Чимине, который нервно хихикнув и шумно сглотнув, ретировался из гостиной, а после и из дома. — Пфф, он забыл что-ли, что мы живем под одной крышей? — Прыснул младший и тут же подорвался с места, спеша за Чимином. — Мы, наверное, тоже пойдем уже, посидим в следующий раз, когда Джин вернется, — посмеялся Хосок и широко улыбнувшись на прощание, вышел с Намджуном и Тэхеном из дома. — Чем займемся? — Расцепив на своей талии мои руки, Юнги повернулся ко мне, чмокая в губы. — Нууу… — Надула я губы, задумчиво смотря в потолок и прищурив один глаз. — Не знаю. — Тогда предлагаю посмотреть фильм, поужинать и лечь спать. Тебе завтра на прием в больницу, а после посещения можем погулять где-нибудь. М? — Он переплел пальцы обеих рук и стал раскачивать их в разные стороны, улыбаясь все шире. — Ладно, давай. Иди выбирай фильм, а я пойду, наверное, в душ и надену кофту, что-то холодно стало, — улыбнулась я и побежала наверх. *** — Юнги, выключи это! — АААА! Это длится уже час. Когда я попросила его выбрать фильм, не думала, что его выбор падет на ужастик. Даже объяснять не буду. — Ну Юнги, пожалуйста… — Я уткнулась в его плечо, каждый раз вздрагивая, когда со стороны телевизора слышались звуки отрывающихся конечностей и злостное шипение каких-то непонятных существ. А Юнги нравится, я чувствую. Нравится, как прижимаюсь к нему. Как ищу защиты в его объятиях. И он дает ее. Обнимает в ответ крепко, не желая отпускать. Целует, в попытке успокоить. Только вот звуки все еще слышатся, а шипение и не заканчивалось. — Юнгиии, твой ребенок тоже против этогоо. Живот болииит, — я продолжала канючить, как маленький ребенок, пытаясь всеми силами заставить его выключить это. — Ну чего ты сама-то как ребенок? М? — Взяв пульт со стеклянного столика, Юнги выключил телевизор. — Иди ко мне, — и он подарил самые теплые объятия. Какие дарила только мама, я помню. Свернувшись калачиком, натянув на колени безразмерный кремовый свитер Юнги и обняв их, я прильнула к его груди, жадно вдыхая аромат одеколона, ставший родным за этот промежуток времени. — Какая же ты у меня… — Он крепче обнял и прислонился щекой к моей макушке. — Ну и какая? — Знаешь, я ведь долго могу перечислять. То, что люблю в тебе, почему люблю тебя, и то, что обещаю тебе. Но… я не буду этого делать. Я выражаюсь поступками, ты это, наверное, заметила. Всю нежность передаю через легкие прикосновения. Волнуюсь за тебя так, как ни за кого еще не волновался. Да я доверяю тебе, больше, чем себе. Поэтому, я просто скажу — Ты моя, всегда была и навсегда останешься. Я, кстати, уже давно хочу поменять твою фамилию и надеть кольцо на палец, но сначала ты должна познакомиться с моей семьей… А ты еще не готова к этому, я вижу, поэтому жду нужного момента, — он поцеловал меня в макушку, а из моей груди вырвался первый всхлип. Я поняла, что должна сказать это сейчас. Почувствовала, будто пышные бутоны цветов распускаются, заполняя грудную клетку, и за ними пора начать ухаживать, иначе они иссохнуться и я вместе с ними, и если это произойдет, то я никогда не признаюсь. Именно сейчас, вдыхая аромат его одеколона, находясь в таких теплых объятиях и крепких руках. Чувствуя его защиту, любовь и заботу. Я готова начать дарить это в ответ. Наконец-то. — Юнги, я…