Invictus

Почему в моменты, когда нужно сделать все правильно, при этом заглушив в себе страх, люди идут на попятную? Почему они пытаются сделать свою жизнь сложнее? Перед вами буквально вся жизнь на ладони, вы же сами прекрасно знаете, что будет — сделай вы тот или иной шаг. Просто блокируете это в своей голове, не желая признавать простую истину и усложняя свою жизнь настолько, что тьма, которая обходила вас стороной и искала другой путь, просто решит сократить себе дорогу и пойти по тропинке вашей жизни. Так она быстрее доберется до места назначения и поглотит вас полностью. Ей будет все равно, хотели вы этого или нет, ей нужно быстрее добраться в пункт назначения — к тропинке другого человека. В этом вся суть современного общества. Люди хотят простой и беззаботной жизни, при этом совершая ошибку за ошибкой и не делая ничего для этой самой беззаботности. Они не делают ничего, чтобы исправить свое положение. Так почему мы все усложняем? Это же так просто — взять и сказать «да», когда бабушка просит приехать к ней в гости. Да плевать что в другой город, что у тебя какая-то учеба, ты согласись, она скучает. Как ты можешь быть уверен, что она не доживает последние часы? Почему ты просто не можешь позвонить своему отцу и сказать, что любишь его? Гораздо хуже будет, если ты этого не сделаешь. А почему ты не помогаешь маме? Почему не интересуешься, как дела у дедушки и не просишь его рассказать какую-нибудь интересную историю? Ты понимаешь, что потом будет слишком поздно? Нет. Ты считаешь, что раз вчера было все нормально, все живы и здоровы, сегодня будет так же. Но ты не можешь быть уверен в том, что все действительно так. Можешь ли ты знать, когда умрет дедушка? Нет. Зато, ты можешь узнать у него такое неисчесляемое количество жизненных историй, а когда его действительно не станет, ты будешь вспоминать о нем каждый день. Потому что жалеешь, потому что не все истории он тебе рассказал. Но то, что успел он донести до тебя, ты будешь умело использовать в жизни. Юна не понимала людей. До этого, когда она была еще совсем маленькой, она всегда все это делала, она всегда была с родными. В данный момент, у нее только Юнги и малышка, но она чувствует себя счастливой. Она искренняя. И чего она добьется, если сейчас солжет? Что будет, если сейчас она скажет, что нет, она не хочет выйти за Юнги? что она не готова менять свою фамилию? Что будет? А она знает. Она будет несчастна, как в дождливую погоду, когда солнце закрывают тучи. А она этого не хочет. *** — Да…конечно, — и ярко улыбается, обнимая своего теперь жениха за шею. В глазах Юнги галактики, фейверки взрываются, такая огромная доза облегчения, что самые опытные нарко-диллеры нервно курят в сторонке. Юнги счастлив. Только что, буквально, человек, который изменил его жизнь и затмил собой все его мысли, сказал это заветное «да». Она согласилась. И если до этого, Юнги не собирался никому ее отдавать, то теперь вообще привяжет к себе чугунными цепями, и будет любить-любить-любить. Нежно чмокнув любимую в висок, он отстранил ее от себя, заглядывая в глаза: — Ты же знаешь, что я люблю тебя? — бегая глазами по лицу темноволосой, спросил Юнги. — Конечно, — тихонько хихикнула Юна, укладываясь голову на плечо светловолосого. Счастливо улыбнувшись, парень аккуратно взял левую руку девушки, надевая на палец кольцо, с небольшим камушком посередине. Рассматривая руку своей невесты, светловолосый нежно поцеловал тыльную сторону ладони. — О чем думаешь? — заинтересовано подняв голову на парня, поинтересовалась девушка. — Ни о чем. Ни одной мысли в голове. Я просто очень рад, что теперь ты от меня никуда не денешься, — притянув к себе Юну, светловолосый соприкоснулся с ней лбами. — Поверить не могу, что тот скруполезный и строгий директор, на самом деле такой милый и нежный. Чем я тебя заслужила? — укладывая голову Юнги на грудь, спросила Юна, полностью утопая в его объятиях, без возможности восстановления. — Эй, малышка, не говори так. То, что с тобой случилось в жизни, не говорит о том, что ты плохой человек. Ты у меня самая замечательная. А скоро вас будет двое и никуда вы не уйдете. Юна не успела ничего ответить, так как их кабинка спустилась вниз и они, дождавшись, пока откроют дверь, вышли. Уже подходя к машине и держась при этом за руки, Юнги вдруг остановился. — Что такое? — бегло осматривая парня и не замечая его ехидной улыбки, спросила Юна. В следующую секунду, её со всей силы прижали к сильному мужскому торсу, горячо дыша в губы. — Ничего, я просто люблю тебя, — и утянул ее в нежный, пропитанный любовью и слащавостью поцелуй, прижимая все крепче. — Юнги, тут люди, поехали домой? *** — Юнги, ну пожалуйста… — Кхх, хорошо-хорошо, поехали. С того момента прошло уже три недели, осмотр у врача не показал никаких отклонений. Но с Юной явно что-то происходило. Она уже две недели ходит и выпрашивает у Юнги поездку в торговый центр, ведь: «надо же купить одежду и кроватку, и вообще-то детской до сих пор нет, ну оппа~» и все в этом роде. Но это только она думает, что детской нет и кроватки тоже. Юнги все давно сделал и обо всем договорился, единственное, что он оставил своей невесте, так это покупка вещей, так как он считал, что они лично должны все выбрать, чтобы у ребенка не было никакого раздражения от некачественной ткани. Поэтому сейчас они уже два часа ходят и выбирают ползунки, пеленки, соски, бутылочки и так далее по списку. — Ну все, теперь домой? — Юнги одной рукой нес два пакета с покупками, а другой нежно приобнял девушку за талию. — А кроватка? — Юна непонимающе уставилась на своего жениха. В последнее время он стал каким-то холодным, у него постоянно были дела и отговорки, он часто уходил, оставляя ее в звенящей тишине. Она думала, что больше не нужна ему, но быстро отгоняла от себя эти мысли, ведь быть того не может. — Поехали домой. — Юнги не знал, как сделать так, чтобы сюрприз остался сюрпризом. Он хотел сегодня показать ей детскую, но если сейчас он как-то раскроет себя, то все, пиши: «пропало». — Но… Ладно, — взгляд Юны сразу потух и стал безжизненным, стеклянным. Таким, будто это не она несколько минут назад радовалась розовым ползункам, которые, как она считала, идеально будут подходить их дочери. С щемящим в груди сердцем, она села в машину и отвернулась к окну, как можно сильнее вжимаясь в кресло, не желая пересекаться взглядами со светловолосым. И снова мысли. Мысли, мысли, мысли. На самом деле, это пустая трата времени. Ведь пока ты размышляешь, нужно ли сделать то или иное, может быть уже поздно. Они делают наше состояние хуже. Но мы не можем ничего с этим сделать. Это просто неподвластно нашему разуму. Даже если вы решили, что не думаете о чем-то, это не так. Это будет отражаться если не в ваших мыслях, то ваших поступках. Это будет сказываться на вашем состоянии. Не душевном, физическом. Ваше здоровье начнет ухудшаться. Мысли, они… Убивают. Действительно убивают, поймав себя на этой мысли, Юна вздрогнула. Ей это не нужно. Даже если она не нужна Юнги, она должна думать и о малышке. В груди снова что-то защемило, от мысли, что она не нужна Юнги. — Юна? — парень звал ее уже третий раз, начиная беспокоиться за состояние своей возлюбленной. Он видел и знал, о чем она думает, но так же он знал, что когда она узнает, где он пропадал все то время, пока она была одна, то все снова будет хорошо. — А? Мы приехали? — посмотрев перед собой, спросила она и кивнув каким-то своим мыслям, расстегнула ремень безопасности и вышла из машины, направляясь в дом. Юнги все равно не даст взять ни один пакет. — Юна, что с тобой? — обнимая со спины любимую, спросил Юнги, нежно целуя ее в шею. Однако Юна на такой жест только отвернула голову и попыталась выбраться из хватки, чего ей сделать конечно же не дали. Поэтому, чтобы не встретиться взглядами в отражении зеркала, напротив которого они стояли, она уперлась глазами в пол. — Слушай, Юнги, если ты…е-если ты больше не л-любишь, если больше не нужна, то п-пожалуйста, скажи об этом. Меня убивает ожидание того, что однажды вернувшись домой, я увижу тебя с кем-то…не со мной. Увижу твой холодный взгляд, это… Невыносимо жить, с мыслями об этом. — она тихонько всхлипнула. Юнги, готовый к такому, сразу же прижался к ней еще сильнее, поцеловав за ушком. — Не думай об этом, не смей, я люблю тебя, всегда любил и буду. Успокойся, и я скажу, где пропадал все это время и почему часто пропускал курсы для беременных, оставляя тебя одну, — прошептал он ей на ушко и развернул к себе лицом, укладывая ладони на её щечки. Следом последовал поцелуй в нос. — Что? Что-то случилось? — Не совсем… Идем, я тебе покажу. Взяв ладонь Юны в свою и переплетая пальчики, он повел ее на выход из комнаты, тут же направляясь к двери, которая находилась напротив, открывая ее. — Это… — Юна стояла с открытым ртом и ощущала, как от счастья начинает покалывать кончики пальцев. — Так ты все это время обустраивал детскую. Поэтому эта дверь была закрыта на ключ. Но как ты смог это провернуть, это же… Боже, оппа! Она тут же кинулась ему на шею, целуя в щеку. — Я люблю тебя. — прошептала она и уткнулась носиком в его шею. — Я тоже тебя люблю, малышка, — обняв ее, проговорил светловолосый, прислоняясь щекой, к её макушке. — Ты же не обижаешься? — Нет конечно! — хихикнула она и поцеловала своего жениха. *** — Юнааааа!!! Что это такое?! Какого черта? Ты же говорила, что не обижаешься! Парень вышел из ванной, жестикулируя и указывая рукой на свои волосы, которые были отнюдь не белые. Теперь они были черными. — Упс? — Юна смотрела на него и явно веселилась. А чего он ожидал, делая такое, за спиной у своей, на минуточку, беременной невесты. — Мин Юна, а ну иди сюда, все равно поймаю, — он начал двигаться в сторону лестницы на второй этаж, на вершине которой стояла, довольная происходящим, девушка. — Я вообще-то все еще Ким Юна! И убежала в комнату, запирая дверь изнутри.