***
В какой-то момент Лекса поняла, что Кларк к ней не вернулась и в ужасе осмотрела помещение, от чего ужаснулась еще сильнее, когда увидела, что Кларк была вовлечена в активную дискуссию с ее однокурсницей Индрой. Индра — бывший военный, и она была пугающе пылкой, и, если бы она могла выбрать кого-то другого для этой беседы вместо своей обычно добродушной и веселой девушки, Лекса бы точно это сделала. Она подошла к ним, уже готовясь приобнять Кларк за талию и увести ее из такой, казалось бы, неприятной ситуации, и обнаружила, что эти двое ведут крайне философскую, но приятную беседу о Мандалорском расколе*. В течение продолжительного времени этой беседы она была горда знаниями Кларк о том, что, видимо, было каким-то эзотерическим геополитическим событием, учитывая, что даже Лекса о нем не слышала, пока Кларк, наконец, не посмотрела на нее, улыбнувшись: — Звездные войны, милая, — объяснила она, после чего повернулась к Индре, пожимая плечами в извинительном жесте. — Она даже не знает оригинальную трилогию из приквелов, не говоря уже о расширенной вселенной. Индра посмотрела на нее с состраданием, а Лекса была не уверена, гордиться ли ей тем, что Кларк с такой легкостью нашла общий язык с одной из ее самых трудных однокурсников, или обижаться, что она сделала это за счет нее. *Мандалорском расколе (вселенная Звездных Войн) — Раскол крестоносцев, также известный как Мандалорский раскол — конфликт в рядах мандалорцев, возникший в ходе Великой галактической войны между Империей ситхов и Старой Республикой. В те времена мандалорцы воевали на стороне Империи, однако некоторые кланы — Ордо, Итера, Келборн и Кадера — пожелали поддержать Республику, как того три столетия назад добивался Мандалор Хранитель. Джикольн Кадера возглавил восстание против действующего Мандалора, однако оно не увенчалось успехом: Мандалор разбил фракцию мятежников в стремлении объединить кланы под своим знаменем. Убийство же Джикольна Кадеры удалось осуществить лишь более десяти лет спустя, руками одного охотника за головами. Упоминается в игре StarWars: TheOldRepublic.***
— Это было утомительно, — сказала Кларк, плюхаясь на пассажирское сиденье. — Тебя все полюбили, — и Лекса не шутила. Все полюбили Кларк. Она очаровывала улыбками всех, кого встречала, за исключением, быть может, Эмерсона, хотя это была не ее вина. — Да брось, — усмехнулась Кларк. — Ты правда не замечала всего этого позерства? Лекса была слишком смущена, чтобы признать, что она не замечала ничего, кроме того, как Кларк, казалось, так легко вписывалась в ее мир таким смехотворно привлекательным образом, поэтому она промолчала. — Я думала, что эта девчонка Али собиралась буквально вытащить свой член и найти сантиметр.[прим. пер. портновский] — Она может быть немного настойчивой, — согласилась Лекса. — И даже не вынуждай меня говорить про Густуса. Да, он большой плюшевый мишка, но до тех пор, пока не загонит тебя в угол, — сказала Кларк, закатывая глаза. Ее голос понизился на октаву и стал странно вычурным. — Лекса может когда-нибудь стать губернатором. Она может стать сенатором или президентом, или членом кабинета министров. Она может стать главой агентства. Она может стать кем захочет. Не втягивай ее в идиотское альфа-дерьмо, и не испорти это, и черт возьми, не заделай ей ребенка. Лекса засмеялась и постучала пальцами по рулю, и теперь, когда вечер был окончен, весь ее стресс и беспокойство по этому поводу превратились в головокружительную легкость. — Он не говорил этого. — Ух, да, говорил, — Кларк бросила взгляд на нее. — Но не волнуйся, я сказала ему, что не планирую делать тебе ребенка, по крайне мере в следующие три-шесть недель. — Кларк! — возмутилась Лекса. — Что? — глаза Кларк невинно расширились. — Ты станешь президентом. Я должна это все сдерживать, если хочу воплотить в жизнь свою мечту быть содержанкой. Я хочу, чтоб ты знала, что я крайне хорошо подхожу на эту роль: встречать мою трудолюбивую, важную, и влиятельную даму дома развращенными сексуальными утехами после тяжелого дня на работе, где ты решала мировые проблемы. — Ты же знаешь, что это не очень смешно, правда? Кларк заерзала от силы изогнутой брови Лексы. — Да… — признала она, слегка поникнув под взглядом Лексы. — Потому что такое случается, — Лекса вздохнула и закатила глаза. — Я знаю, что ты шутила. — На самом деле я этого ему не говорила, — робко сказала Кларк. — Я просто пообещала, что сделаю все возможное, чтобы не разрушить твою жизнь, и постаралась выглядеть не такой испуганной, какой я себя чувствовала. Знаю, ты сказала, что он большой добряк, но твой научный руководитель действительно пугающий. Я не сомневаюсь даже, что он убил бы меня без малейших колебаний, если бы ты ему дала добро, Лекса. Этот человек выглядит так, словно знает, что делает. Лекса была почти уверена, что он действительно знает, что делает, но вряд ли Кларк примет ее подтверждение как утешение. Вместо этого она поменяла тему разговора на то, что она точно знала, тотчас привлечет все внимание Кларк. — У меня есть пара идей насчет этого платья, — задумчиво сказала она, искоса глядя на Кларк. Кларк оглядела себя, а затем снова подняла неуверенный взгляд на нее: — Да? Лекса ухмыльнулась. — Думаю, я бы хотела, чтобы ты не снимала его. Неуверенность переросла в растерянность. — Ладно? — Все будет хорошо, пока я буду сверху. Звук, который издала в ответ Кларк, ее очень удовлетворил.***
Единственная причина, по которой Лекса не чувствовала себя плохо из-за того, что следовала за Кларк по кампусу, заключалась в том, что она на самом деле не верила, что Кларк делает что-то плохое. Эта уверенность даже не была основана на вере в надежность их отношений. То, что Кларк довольно плохо скрывала что-то от нее, если это вообще имело какое-то значение, было чистой правдой. Скрывающая что-то Кларк была очаровательна и крайне очевидна в своей скрытности, но что бы это ни было, Лекса была удивлена, что ее это не сильно беспокоит. Да, Кларк что-то скрывала, и это действительно слегка сводило Лексу с ума от любопытства, это правда, но на этом все. Поэтому, занимаясь этой слежкой из-за своего любопытства, она лишь слегка чувствовала себя неловко. Это стало немного сложнее, когда Кларк прошла по многолюдной части кампуса, упорно двигаясь в направлении того, что Лекса была почти уверена, было полем для тренировок футбольной команды. На мгновение она думала, что это может быть связано с внутривузовскими играми, потому что Кларк, будучи пьяной, обычно хвасталась, уверенно предсказывая, что предполагаемый командный состав 6 на 6 будет вести счет, даже когда Октавия напоминала, что команда дошкольников, в которой они были вместе, когда им было четыре года, проиграла со счетом 0-9, и с тех пор Кларк к футбольному мячу не прикасалась. — Формальности, — осуждающе фыркала на это Кларк. С тех пор все и началось. Начнутся неприличные шутки о том, кто и что налил Кларк, и Кларк очаровательно хмуриться, а Лекса покачает головой и напомнит себе, что именно так друзья Кларк и сблизились. Обычно Анья ухмыльнется, словно она знала о чем-то секретном, и, Лекса с неохотой признала, она действительно знала. Иногда кто-нибудь изобразит что-нибудь непристойное, и, хотя никто и не уточнял — было ясно, что изображали, но вот кто должен был это делать — нет; Лекса все равно начнет волноваться, даже когда не была уверена, ее ли имеют в виду. В какой-то момент она обнаружит себя в объятиях Кларк или с Кларк у себя на коленях, видимо в попытке поучаствовать в публичном проявлении привязанности, что выходило за зону комфорта Лексы в таких вещах. И Лекса покраснеет, Анья посмеется, а Кларк уткнется в нее носом, казалось бы, не обращая внимания на все это. Поэтому нет, что бы ни скрывала Кларк, Лекса не волновалась об этом. Благодаря достаточной скрытности, которая на самом деле заключалась в том, чтобы проскользнуть под трибуны [такие, как в кино, где показывают какие-нибудь спортивные игры в Америке], пока все смотрели в другую сторону, Лекса смогла обеспечить себе укрытие в тени. В дальней части поля собралась очень разношерстная группа из двенадцати человек в довольно разношерстной спортивной одежде. По хлопку высокого, рослого, лысого мужчины, группа разошлась между маленькими оранжевыми конусами и начала упражнения на растяжку. Лекса нахмурилась. Кларк скрывала… что занимается? Следующие полчаса рослый мужчина рявкал, указывая, что делать, и свистел в свисток, пока его ученики бегали, делали выпады и разножки, и чем дольше Лекса слушала, тем больше она приходила в бешенство. — Ты вообще стараешься, тряпка? — он рявкнул на Кларк, которая стояла уперевшись руками в колени и тяжело дышала. Кларк взглянула на него, с ее лица капал пот, и затем упала на землю, чтобы еще раз сделать берпи*. — Так-то лучше. Мы еще сделаем из тебя Альфу. Ну же, Гриффин. Соберись, если не хочешь всю жизнь простоять на четвереньках, как какая-нибудь шлюха Омега. Тебе бы это наверняка понравилось, слабачка ты с членом. Не останавливайся сейчас. Давай еще раз, никчемная жалкая пародия на Альфу. Лекса зашагала по полю, даже не заметив этого. Тридцать метров и она наконец смогла увидеть надпись на спине на футболке мужчины — Тренировочный лагерь АВЧ: Альфы Всегда Чемпионы. Двадцать метров и другие ребята из лагеря смотрели на нее широко раскрытыми глазами. Десять метров и Кларк поднялась на ноги с явным удивлением на лице, вытянув руку и открыв рот, чтобы что-то сказать. Ноль метров и Лекса потирала свою руку, а ошеломленный инструктор тренировочного лагеря смотрел на нее, двигая челюстью из стороны в сторону. — Какого хера? — сказал он, ошарашенный ударом в прямом и переносном смысле. — Не смей с ней так разговаривать, — прорычала Лекса, все еще настолько разъяренная, что едва ли могла мыслить трезво. Ее рука снова сжалась в кулак, и, хотя она поморщилась от сильно ушибленных костяшек, мысль о том, чтобы сломать этому кретину нос была слишком хороша, чтобы сделать что-то еще кроме того, как подумать об еще одном ударе. Рука Кларк на ее запястье и растерянное выражение лица — единственное, что остановило ее: — Лекса, что ты здесь делаешь? Позади них усмехнулся инструктор: — Это твоя Омега? Не удивительно, что ты здесь, Гриффин. Жалкая. Глаза Лексы сузились. — Назови ее жалкой еще раз, — она угрожающе ухмыльнулась. Кларк крепче сжала ее запястье, и Лекса посмотрела на нее, все еще опасно сверкая глазами, и она почувствовала, как сердце пропустило удар, когда увидела, что Кларк смотрит на нее умоляюще. — Я могу с этим справиться, — сказала Кларк, улыбаясь ей подавленной кривой улыбкой. — Думаю, здесь я закончила, Квинт, — сказала она, наклонившись, чтобы поднять бутылку воды. — Похоже, ты не особо нравишься моей девушке, вероятно потому, что ты — тот самый стереотипный кретин. Кстати, это она научила меня этому слову. В любом случае, стереотипы — это не про нее. Думаю, и не про меня тоже, — она вернулась туда, где оставила свою сумку, непреднамеренно утягивая Лексу с собой. — Будьте сильными, собратья мои неудачники, и может однажды вы найдете кого-то, кто выбьет все дерьмо из кого-нибудь за вас, — крикнула она остальным из группы, оглядывая их с легким покачиванием головы. — Дай знать, когда наконец переспишь с кем-нибудь, Миллер. Я устрою тебе вечеринку. У всех есть мой номер, да? Пиво в следующий четверг в Крушении? Счастливый час начинается в пять. Когда Лекса пошла за Кларк, чувствуя на себе двенадцать пар глаз, наблюдавших за ней без тени смущения, и, держа руку неповрежденной рукой, она наконец почувствовала первое пробуждение огорчения. *Берпи – упражнение, при котором отжимаешься, поднимаешься и подпрыгиваешь, затем снова упор лежа, и так далее.***
— Лекса, милая, — начала Кларк, качая головой и хмуро глядя на опухшие, разбитые костяшки Лексы при ярком свете кухни ее квартиры. — О чем ты только думала? — она отстранилась, роясь в ящиках, пока не достала кусок тонкой ткани и пластиковый пакет, который она наполнила льдом. [прим. пер. не полиэтиленовый, а именно пластиковый, типа zip-пакета] Лекса покраснела. — Мне не нравилось, как он говорил тебе все те вещи, — призналась она, зашипев, когда Кларк приложила обернутый тканью пакет к костяшкам ее пальцев. — Думаю, мне не нравилось вообще все, что он говорил, но он был… Кларк… — она умоляюще посмотрела на нее, желая, чтобы Кларк поняла, почему она не могла позволить ему продолжать говорить это, особенно когда он говорил это Кларк. — Ты ведь в это не веришь, правда? В то, что он говорил? Кларк лишь вздохнула. — Кларк? — Что ты вообще там делала? По ней прокатились стыд и чувство вины, отчего ее плечи напряглись еще больше. — Мне было любопытно, — призналась она. — Я увидела тебя и решила пойти за тобой. Я знала, что ты что-то от меня скрывала, и мне было все равно, что именно, честно, Кларк, но я просто… мне было любопытно, — она пожала плечами, прекрасно понимая, что этого объяснения недостаточно. — Оглядываясь назад, я понимаю, что это было более жутко, чем я думала. Ты просто так плохо что-то скрываешь, что, правда, я люблю в тебе. Ты пыталась быть скрытной, но ты просто не можешь, и это слегка сводило меня с ума. Плечи Кларк подавленно опустились. — Эй, нет, — встревоженно сказала Лекса. Она одной рукой обняла Кларк за талию и притянула к себе, она была настолько обеспокоенная, что ей было все равно, что Кларк все еще была вся потная. И черт, но как ей ответить? Снова извиниться? Помогут ли вообще цветы в этот раз? Вздох Кларк прервал ее нарастающую панику. — Я чувствую себя идиоткой. Поправка. Вздох Кларк временно прервал ее панику, которая только возобновилась и начала расти еще быстрее. — Что? — Лекса отодвинулась достаточно далеко, чтобы посмотреть на нее, попытаться посмотреть ей в глаза, которые она отводила. — Нет, Кларк, это моя вина… — Я не злюсь на тебя, Лекса. Хотя она и была рада это слышать, это было обнадеживающе, но ничего не объясняло. Она была переполнена непреодолимым желанием все исправить, но она даже не знала, что нужно исправлять, и в инстинктивно успокаивающем жесте просто начала покрывать поцелуями изгиб шеи Кларк. — Ты ведь знаешь, что все, что он говорил, неправда, верно? — спросила Лекса, прижимая губы к пульсу Кларк и чувствуя соленый пот на языке. Кларк усмехнулась. — Я думаю, мы обе знаем, что это неправда. — Нет, — Лекса не могла больше это терпеть. Она поцеловала Кларк, покусывая и проводя языком по губам Кларк, пока Кларк не ответила на поцелуй. Кларк позволила этому продлиться достаточно для того, чтобы Лекса подумала, что, быть может, она ее убедила, пока Кларк не отстранилась. — Я слабачка, — сказала она, пожимая плечами и покусывая уголок губ. — Я слабачка, и я мягкая, и ты проводишь каждый день в окружении, типа, Альф моделей, и это только вопрос времени, прежде чем ты поймешь, что можешь найти кого-то получше. Лекса моргнула, она была совершенно не готова к отвращению, которое, она чувствовала, чувствовала к себе Кларк. — Кларк, что? Нет. О чем ты вообще говоришь? Ты поэтому была в этом глупом лагере? Ты думаешь, что я… — Лекса замолчала, понимая, что не может даже предположить того, о чем думала Кларк. — В смысле, посмотри на меня, — сказала Кларк, делая шаг назад и поднимая край своей футболки, чтобы ткнуть пальцем в свой мягкий живот. — В любое время, — сказала Лекса, хватая Кларк за руку и крепко держа ее, — я люблю смотреть на тебя. Кларк бросила на нее острый взгляд сквозь ресницы. — Я серьезно, Кларк, — сказала Лекса, взяв край футболки Кларк и подняв вверх. С некоторой неохотой Кларк подняла руки, чтобы позволить ей. — Я люблю твое тело. Я люблю твои изгибы, — она с нежностью провела руками по бокам Кларк. — Я очень, очень люблю твои изгибы. Она чувствовала, как Кларк изучает ее, все еще глядя на нее скептически. Лекса сделала шаг ближе, подтягивая бедра Кларк ближе к себе, чтобы тесно прижаться к ней. — Я люблю то, как мы занимаемся сексом, — она рванула вперед, хватая нижнюю губу Кларк зубами в жгучем укусе. — Я люблю все способы, как мы занимаемся сексом. Со вздохом, Кларк начала расслабляться, и что-то в груди Лексы разжалось. — Если ты хочешь заниматься, ходи в зал Аньи. Если ты делала это для меня, не нужно, — Лекса провела пальцами по теперь уже распухшей губе Кларк. — А теперь иди в душ. Когда двадцать минут спустя Кларк вошла в комнату, обернувшись в полотенце и убрав мокрые волосы с лица, она обнаружила Лексу сидящей в гнезде из простыней, обнаженную, с распущенными волосами и перекинутыми на одно плечо. Выражение ее лица поменялось с прежней покорности на неуверенную улыбку, когда она увидела, как Лекса подвинулась ближе к краю кровати и села, опустив ноги на пол и раздвинув их в ожидании. Потребовалось усилие воли, чтобы убедить хотя часть себя, что она не была до смешного застенчивой, такой же обнаженной, уязвимой и открытой, какой была она, но у Лексы был план. Она не была особо уверена, что Кларк ей поверила, и, честно говоря, когда дело касалось эмоций, слова редко были ее сильной стороной. Правда, если посчитать, сколько она говорила о чувствах с Кларк за все время, что они были вместе, это было больше, чем в любых других отношениях, которые у нее были, но любая мудрость, которой она обладала, была направлена строго на академию. Вообще-то, у Лексы было два плана. Возможно, первый план был придуман в спешке, но второй план она обдумывала немного дольше. Все началось с неуверенного поиска в интернете, что превратилось в кучу статей, которые она поспешно удалила из истории браузера. Просто потому, что она могла бы хотеть попробовать, не значило, что она хотела, чтобы кто-то наткнулся на ее исследования. — Милая, — сказала она, потягивая край полотенца Кларк, смягчая ее ласкательным именем и милой улыбкой, и в целом делая ужасную работу в попытке выглядеть так, словно ничего она и не планировала, — есть кое-что, что я бы хотела попробовать. Кларк уже кивала, и не то, чтобы Лекса не знала, что она может делать с Кларк все, что угодно, просто попросив, но это все равно обнадеживало. А также это значило, что ей не нужно было все рассказывать в деталях, что было просто также хорошо, потому что иногда намерения и действия следовали разными путями. Она потянула немного сильнее, и полотенце упало на пол. — Ложись, — сказала она, с интересом наблюдая, как капелька воды стекала по ложбинке между грудями Кларк. Прежде, чем эта одинокая, предательская капля воды отвлекла ее, план Лексы состоял в том, чтобы проложить себе путь вверх по телу Кларк, начиная с лодыжек, но, как она уже согласилась, намерения ≠ действия. Конечно, это просто значило, что она должна уделить особое внимание груди Кларк и надеяться, что приумножит чувство того, как сильно она ценит ее, и на это она и рассчитывала в первую очередь. — Да, — простонала Кларк под ней, когда Лекса сомкнула зубы на ее уже твердом соске. Она была не совсем уверена, где проходит грань между особенно внимательно и чрезмерно внимательно, но не думала, что Кларк возражает. Совсем не возражает, судя по ее остекленевшим глазам и твердому влажному члену у живота Лексы. Она… да, признала она, смотря на проделанную работу с гордостью. Может она немного переборщила, и груди Кларк были усеяны слабыми следами уже растущих синяков и красных укусов, но в ее защиту, Кларк провела все это время, чередуя да и больше и пожалуйста, так что ее внимание не было нежеланным. Это слегка испортило план, тот, где она собиралась боготворить каждый сантиметр тела Кларк до тех пор, пока она не поверит, что она такая же восхитительная, какой она была для Лексы, но она подумала, что, возможно, ей это удалось мысленно, даже если реализация этого плана была более сосредоточена на одном месте, нежели предполагалось. — Кларк, — сказала она, осыпая ее поцелуями, пока ее губы не прижались к уху Кларк, — мне нужно, чтобы ты была терпелива. Кларк посмотрела на нее, словно не понимала слов, и Лексе пришлось сдержать вздох. — Если тебе нужно держаться за что-то… — сказала она, потянувшись к рукам Кларк, и прижала их ее ладони к своей собственной груди, нежно сжимая, чтобы она поняла. Ей оставалось только предположить, что Кларк все поняла. Дело в том, что Лексе нравилось заниматься оральным сексом со своими партнерами. Она провела достаточное количество времени между ног девушки, прижимая язык к теплой влажной коже, и какая-то ее часть скучала по этому. В начале их отношений у них с Кларк было несколько неудачных попыток, когда она опускалась к члену Кларк и осторожно проводила по головке языком, но это все казалось слишком агрессивным. Возможно, буквально ей в лицо, и дело даже не в том, что Кларк сделала что-то, чтобы именно так все и получилось, вовсе нет, но она поняла, что не может отделаться от мысли о выпуклости члена Кларк и образа себя и того, как она выглядела, пока ублажала какую-то Альфу — нет, не какую-то Альфу. Кларк. Но тогда они были мало знакомы, тогда одна лишь мысль об этом заставляла ее плечи напрячься, и она никогда не была с кем-то с членом и ей все еще предстояло кое-что выяснить. Она устроилась между ног Кларк, борясь с инстинктивным желанием закинуть их себе на плечи, и наклонилась, пока не почувствовала тепло Кларк на своих губах. — Лекса, — голос Кларк был таким, словно она не могла понять, просила ли она большего или на грани того, чтобы сказать Лексе не делать того, что она так явно хотела с ней сделать. Лекса посмотрела на нее, утонув в глазах Кларк на долгое мгновение. — Будь терпелива, — повторила она ласковым, умоляющим голосом. Она не могла сказать, что когда-нибудь так внимательно изучала член Кларк, как она делала это сейчас. Она знала, как он ощущается в ее руке и в ней, но она никогда не останавливалась, чтобы просто рассматривать. И не то, чтобы ей было не с чем сравнивать, кроме игрушек, которыми она иногда пользовалась во время течки, но, чтобы знать, что Кларк была большой, ей это было и не нужно. Это был просто побочный результат биологии — у Альф были большие члены, а у Омег подходящие для них тела. Что было, то было. И все же, было понимание этого факта, а также тот факт, что кончики ее среднего и большого пальцев едва касались друг друга, когда она брала член Кларк в руку. И она знала, ей говорили, что ее пальцы — дар, и все это немного сбивало с толку, когда она пыталась сосредоточиться. — Он ни за что не поместится у меня во рту, — пробормотала она в изумлении, даже не осознавая, что произнесла это вслух, пока Кларк не издала звук, похожий на что-то между стоном и смехом. Лекса вздохнула, и раз уж она начала этот разговор, вероятно, решила его продолжить. — Серьезно, Кларк. Я не смогу так сильно разжать челюсть. Тебе придется довольствоваться моим языком и тем, что я смогу сделать. Лекса не осознавала, что хмурилась на член Кларк, словно это была какая-то головоломка и ее нужно было решить. Взгляд Кларк смягчился, и Лекса почувствовала, как в груди разливается успокаивающее тепло. — Тебе совсем не обязательно это делать, — сказала она, забыв, о чем ее просила Лекса, и потянулась, чтобы провести короткими ногтями по задней части ее шеи. — Но, если ты хочешь, делай все, с чем ты себя комфортно чувствуешь. — Просто… просто будь тихой и дай мне со всем разобраться. Чтобы выиграть себе немного времени, Лекса опустилась, чтобы оставить влажные поцелуи на шелковистой коже внутренней стороны бедер Кларк. Не то, чтобы она не думала об этом слишком много. Она думала. Она продумала план действий. Она смотрела порно. Она смотрела порно Альфа с Альфой, потому что считала, что нет лучшего способа научиться сосать член, чем смотреть, как это делает кто-то, у кого он есть. Конечно, если бы это был ее единственный источник информации, у нее сложилось бы впечатление, что этот процесс включает в себя много рычаний и угроз поставить кого-то на колени, где им и следовало быть, и, возможно, военную форму, но в целом это было довольно поучительно. — Нет, — сказала она, удивляя саму себя. — Я не могу начать здесь. — Лекса… — и Лекса знала, что Кларк собиралась сказать ей, что ей совсем не обязательно этого делать, и она просто не хотела это слышать. Поэтому она перебила ее. — Ты доверяешь мне? Кларк растерянно на нее посмотрела, словно не могла придумать, как показать свое доверие еще больше, чем позволить кому-то приблизиться зубами так близко к своим гениталиям. — Хорошо, — сказала Лекса, понимая, что ее голос звучит крайне по-деловому, но ничего не могла с этим поделать, — потому что есть еще кое-что, что я хотела бы попробовать, так что, если ты не против, можешь перевернуться? Несмотря на то, что было видно, как смущена Кларк, она все же подчинилась. — Нам не обязательно пробовать что-то новое, Лекс, — сказала она, слова слегка приглушены подушкой. — Мне очень нравится проверенные и опробованные вещи, которыми мы уже занимаемся. — Тшш. Было легче изменить свой план, когда Кларк не смотрела на нее. Лекса оседлала бедра Кларк и остановилась на мгновение. Она потерпела неудачу на первых двух этапах своей миссии, но была полна решимости увидеть, как последний этап достигнет своего запуска. (На мгновение она задумалась о возможной связи между пенисом в нескольких сантиметрах от ее лица и последующей склонности к метафорам о ракете.) — Просто расслабься, — сказала она, не совсем уверенная, говорила ли она это себе или Кларк. Ей пришлось слегка приподняться, чтобы дотянуться до прикроватной тумбочки, а Кларк осталась неподвижна, что означало, что по крайне мере одна из них двоих ее слушала. Это позволило Лексе взять все необходимое — смазку, перчатки, презерватив, ножницы — и разложить их на кровати, не стесняясь при этом того, что не была еще более соблазнительной во всем этом. Ей стоило бы зажечь свечу или две. Может, тридцать. Быть может, она и не продумала все аспекты своего поспешно составленного плана, но Лекса легко приспосабливалась. Все, что потребовалось — это разрезать кольцо развернутого презерватива, прорезать его до середины, и латекс развернулся в готовый к использованию прямоугольник. — Будет холодно, — сказала она извиняющимся тоном, натягивая перчатки. Кларк под ней пошевелилась, напрягаясь в попытке оглянуться на нее, вероятно, понимая, что это значит. — Лекс? — Тшш. Она выдавила немного смазки между ее ягодиц, после чего поместила туда презерватив с большей осторожностью и тщательностью, чем было нужно. — Что… — начала Кларк, прежде чем прерваться в стоне, когда Лекса сместилась вниз по кровати и с легкостью вонзила зубы в изгиб задницы Кларк. Она не собиралась торопиться. Можно было бы начать с прелюдий, но Кларк была так терпелива, и было что-то такое в том, как она лежала, уткнувшись лицом в кровать, что Лексе было трудно контролировать себя. Именно так она оказалась в черных перчатках, обхватив задницу Кларк, раздвигая ее ягодицы, чтобы Лекса с легкостью могла провести языком по ее анальному отверстию. Кларк над ней взвизгнула. — Так хорошо? Кларк энергично закивала, вцепившись в простыни. — Да. Да! Черт. Это очень хорошо. Этого было более, чем достаточно, чтобы успокоить Лексу. Она вернулась к своему делу, довольная тем, что Кларк, похоже, была довольна не меньше. И тем, что так удачно изменила свой план. Она укрепляла свою уверенность, работая языком таким образом, что было хотя бы немного знакомо (и черт бы побрал все эти порно видео с военной тематикой, которые она смотрела в обучающих целях). Это правда, было немало различий между тем, чтобы ласкать языком горячую влажную киску, и тем, чтобы ласкать языком чувствительное отверстие Кларк. Но ее навыков было достаточно хотя бы для того, чтобы она не чувствовала себя полной неумехой. А также помогало то, что каждое прикосновение ее языка или осторожное движение ее зубов вызывали извивание, стоны или вздохи. В конце концов, как бы она к этому не готовилась, она еще не достигла большой степени уверенности, поэтому обратная реакция помогала. Такая реакция, о которой ей даже не нужно было просить, помогала еще больше. К тому времени, как она опустила в нее свой язык, Лекса была немного обеспокоена, что Кларк собирается буквально влезть на стену. Краем глаза она заметила быстрое движение руки Кларк, она отпустила простыни из крепкой хватки и проскользнула под свое тело, и Лекса с сердитым взглядом отстранилась. — Кларк, — предостерегающе сказала она. Кларк замерла, глядя на нее через плечо в очаровательной растерянности. — Я так близко, — сказала она. — Пожалуйста. И дело было не в том, что Лекса хотела отказать Кларк. Просто она сформировала в своей голове картину, как это будет происходить, и она не собиралась позволить потребности Кларк в самом деле победить. — Нет, — решительно сказала она, снимая презерватив и наклонилась, чтобы бросить его в мусорное ведро у кровати. Кларк посмотрела на нее, словно ее предали, и заскулила, и это прозвучало так жалобно, что Лекса почти передумала. Но нет. Хватит с нее набираться смелости. Она собиралась добиться в этом успеха. Потребовалось не один раз повторить ее краткое указание, чтобы Кларк передвинулась на край кровати, прежде чем Кларк действительно смогла пошевелиться, но казалось, что обещание возможного облегчения было достаточно, чтобы вытащить ее из ее временной темницы отчаяния. Она с трудом сглотнула, когда Лекса скользнула вниз, опускаясь коленями на мягкий ковер, устраиваясь между бедрами Кларк, и посмотрела вниз с выражением лица человека, который увидел что-то святое и едва могла держать себя в руках. Когда Лекса покрыла два пальца смазкой и вошла ими в Кларк без подготовки, Кларк издала хриплый звук желания, от чего Лекса почувствовала, как по ее позвоночнику прокатилась волна жара. Даже если член Кларк теперь был менее пугающим, ее задание было. По крайней мере, возможная неудача была намного маловероятна, учитывая, что Кларк выглядела так, словно сейчас потеряет весь контроль, даже если единственное, что сделала Лекса — наклонилась вперед и дышала на нее. Это дало Лексе возможности для эксперимента — к примеру, она чувствовала пульсацию вен, когда держала Кларк в руке, но она никогда не уделяла время тому, чтобы провести по ним языком и почувствовать эту пульсацию. Она никогда сознательно не посвящала себя тому, чтобы провести языком по головке члена Кларк или покрыть его влажными посасывающими поцелуями. Она точно никогда этого не делала, пока входила пальцами в Кларк — и на самом деле, ей следовало использовать левую руку, потому что ее правая рука болела и пульсировала. — Лекса, я…я… Казалось, Кларк не могла произнести ни слова, и когда Лекса взглянула на нее, Кларк смотрела на нее, с зажатой зубами губой, глаза беспомощны, и рукой обхватывает собственную грудь, как спасательный круг, в то время, как другая была скрыта простынями, но на грани проигрыша в битве поддержания себя. Она едва кивнула и очень осторожно обхватила головку члена Кларк, уже проводя языком по свободно струящейся предсеменной жидкости. Она слегка вздрогнула, когда первая струя оргазма Кларк наполнила ее рот — не то, чтобы она не знала вкус спермы Кларк, но она никогда не испытывала подобного в этом процессе — но, учитывая, как Кларк без сил откинулась назад, она предположила, что справилась превосходно. Она уже избавилась от перчаток и убрала смазку и ножницы к тому времени, когда Кларк пошевелилась на том месте, куда рухнула на матрас, изредка подергиваясь, что убеждало Лексу, что она все еще дышит. — Я принесу еще льда для руки, — сказала Лекса, наклоняясь к Кларк, чтобы поцеловать ее долгим, медленным поцелуем, на который Кларк сумела слабо ответить. — И честно, Кларк, ты действительно думаешь, что я бы сделала это для любого тупоголового Альфы из моей программы? — она закатила глаза, потому что нет. Она поняла, что улыбается, когда доставала лед из морозилки. Поправка — она не улыбалась. Она ухмылялась. Злорадствовала может, потому что да, она была горда. Лекса могла признаться в этом самой себе. Ее девушка была, вероятно, неспособна двигаться, и это сделала она. Возможно, это было прервано мгновением позже ее удивленным вскриком, когда руки обхватили ее за талию сзади. — Хей, милая, — сказала Кларк низким и хриплым голосом, положив подбородок на плечо Лексы. — Как твоя рука? Она позволила Кларк отвести себя к одному из стульев за маленьким столом, который одновременно служил местом для приема пищи и рабочим местом, она была тронута тем, как Кларк нахмурилась, глядя на синяк, расползающийся по костяшке среднего пальца Лексы. Кожа была целой, но была небольшая припухлость, и Кларк — одетая только в расстегнутую толстовку и греховно короткие боксеры — суетилась вокруг, собирая все необходимое, от чего Лекса почувствовала тепло внутри. — Не могу поверить, что ты ударила его, — сказала она со вздохом, опускаясь на колени перед Лексой и на всякий случай прикладывая спиртовую салфетку к костяшкам ее пальцев. Она положила толстый кусок марли на костяшки пальцев Лексы, и затем аккуратно положила пакетик со льдом и обернула все красными самоклеящимися бинтами, пока все не закрепила. И затем она стянула трусики Лексы по ее бедрам, закинула ее ноги себе на плечи и продолжила демонстрировать свою признательность за кровавые методы Лексы.***
Лекса краем глаза посмотрела на Анью, не в силах ничего поделать со вспыхнувшим на ее щеках румянцем. По крайней мере, она уже кончила к тому времени, как Анья ввалилась в парадную дверь после своей смены в спортзале, и обнаружила ее с языком Кларк все еще между ее ног и ее рукой в волосах Кларк. И на ней была футболка, так что это было не так, как если бы ее сестра застала ее на месте преступления и полностью обнаженной, но все же… Ей пришлось остановить Кларк, прежде чем она смогла подняться на ноги, удерживая ее на месте достаточно долго, чтобы Кларк не забыла вернуть трусики Лексы на место и застегнуть толстовку, чтоб они могли свести сверкания своей наготой к минимуму. — Итак, — сказала Анья наконец, нарушая напряженное молчание, наступившее после того, как Кларк наконец поднялась с колен. — Я не хочу знать, связано ли это с какой-то странной херней, но что у моей сестры с рукой? Невероятно, но Лекса покраснела еще сильнее. — Она кое-кого ударила, — начала Кларк, когда стало ясно, что Лекса слишком смущена, чтобы говорить. Увидев внезапно настороженный взгляд Аньи, она добавила: — Ахх, не меня. Кое-кого, кроме меня. Но, за меня. Без надобности. — Этот мудак заслужил это. Кларк пожала плечами, глядя на Анью, ясное что ты можешь поделать, если он там и был. Анья закатила глаза. — Лекса, сколько раз мы это обсуждали? — она шагнула вперед, взяв ее забинтованную руку в свои. — Бей основанием своей ладони. Удар будет таким же сильным, но шансов сломать костяшки намного меньше. Или, если они и правда заслужили, используй свой локоть. Это оставит след. Никакого дерьма с голыми костяшками. Ты умеешь драться. Ввали им, но безопасность прежде всего. На растерянный взгляд Кларк, Анья ухмыльнулась. — Как будто я не научу свою младшую сестренку драться. — Я думала, она занимается кардио кик-боксингом в твоем спортзале, — сказала Кларк, широко раскрыв глаза. — Кардиокик-боксинг. — Ну, да, но с боксерскими грушами, — она отвесила твердый удар по Кларк по плечу. — Тебе стоит как-нибудь заглянуть. Я тебе все покажу. Начнешь заниматься. Может тебе понравится. Или ты можешь прийти посмотреть, как Лекса с этим справится. Видимо, такие вещи тебя возбуждают. — Анья, — проскулила Лекса. — Что? Скажи мне, что еще можно сделать, если заходишь и натыкаешься на тебя на стуле, черт возьми, и твоя девушка стоит на коленях перед тобой, — Анья на мгновение уставилась на обсуждаемый предмет мебели. — Ты ведь знаешь, что тебе придется вымыть это начисто? А зачем повернулась к Кларк: — Я рада, что она разобралась со своим дерьмом, потому что, каким бы травмирующим это ни было, это было вероятно менее травмирующим, когда мою сестру ублажала ты, чем если бы это был кто-то другой. Глаза Лексы раздраженно сузились. — Может, хватит уже об этом? — Если ты не хочешь говорить о сексе, за которым я вас застала, может, вам стоило потерпеть полминуты и переместиться в другое место. Предусмотрительность, Лекс. Она твой друг. — Эй, — сказала Кларк успокаивающе, протягивая руку к здоровой руке Лексы и переплетая их пальцы. — Я предложу тебе сделку, Анья. Ты перестанешь говорить об этом и будешь держать это при себе, а я буду держать при себе то, что знаю я. Анья с подозрением посмотрела на Кларк. — О чем ты говоришь, Кларк? Кларк беспечно пожала плечами. — Я думаю, ты знаешь, о чем я говорю. Лекса зачарованно наблюдала, как на лице Аньи промелькнуло небывалое множество эмоций — недоверие, беспокойство, дискомфорт, страх, скептицизм и, наконец, согласие. — Ты получила свою сделку, Гриффин, — угрюмо сказала она.***
Лекса вспомнила об этом, когда уже почти уснула, Кларк позади нее свернулась в теплых, сонных объятиях. — Что это за большой секрет у Аньи? — спросила она, проводя пальцами по руке, которой Кларк обняла ее за талию. Позади нее Кларк рассмеялась. — Понятия не имею. Хотя наверняка что-то есть. Лекса повернулась, чтобы подарить ей мягкий, ленивый поцелуй. — Возможно, мне придется пересмотреть свое мнение насчет твоей способности к коварству, — сказала она, уткнувшись лицом в шею Кларк. Кларк поежилась от удовольствия: — Не, милая. Я почти уверена, что ты меня раскусила.