Imagine with Shawn Mendes

Я опускаю голову на подушку и сжимаю в руках одеяло, прокручивая в голове одну и ту же сцену, а вместе с ней в память ударялись и его слова. Почему-то мне казалось правильным думать об этом каждую секунду, делая тем самым себе больно. Возможно, я заслужила это, когда плохо относилась к другим, или я просто недостаточно хороша. Так или иначе, я просто не могу выбросить это из головы. Стоит мне закрыть глаза, я вижу все с мельчайших деталях, словно это какой-то фильм. Из-за этого я распахиваю глаза и ложусь на спину, сверля взглядом белый потолок. Мои веки казались ужасно тяжелыми, в горле стоял неприятный ком, а по вискам стекали слёзы, хотя я думала, что они уже закончились. В этот момент я думаю лишь о том, что никогда больше не доверюсь никому. Нам кажется, что мы можем доверять тому или иному человеку лишь потому, что мы общаемся слишком долго, но это не так. Это самая большая ложь в моей жизни. «Мы общаемся с ним довольно долго, так что я могу ему доверять» — думала я тогда. Я так заблуждалась. Да, мы доверяли друг другу все секреты. Хотя сейчас я не уверена, был ли Шон искренен со мной. Я даже не уверена, знаю ли я его вообще. Что, если он придумал эту личность? Он стал причиной того, что больше я не доверяю людям. Все было слишком прекрасно. Я должна была догадаться, что так не бывает. Возможно с остальными, но не со мной. Я слишком долго была несчастна, а с его появлением мой мир из черно-белового превратился в цветной. Это слишком нелепо. Мы жили в одной квартире до сегодняшнего дня. Утром мы, как обычно, приготовили вместе завтрак, а после провели час на террасе, смеясь над чем-то и держась за руки. Однако в его глазах не было никакого огонька, о котором мне рассказывали мои подруги. Шон никогда не смотрел на меня так, словно я самый важный для него человек. Я тогда думала, что возможно он слишком хорошо прячет свои чувства. Ближе к трём часам мы съездили в торговый центр, а после забежали в любимую кофейню Шона, где мы частенько проводили время, читая друг другу наши любимые книги. Все было слишком обычно, и я не могла предвидеть того, что произойдёт вечером. Хоть он сегодня и был слишком задумчивым, я решила не лезть с расспросами, потому что знала, что если он захочет, то сам все расскажет. — Сыграешь что-нибудь? — я плюхнулась на диван рядом с ним и кивнула в сторону его любимой гитары, на которой иногда играла и я. Шон лишь резко поднял на меня свои поникшие глаза и слабо улыбнулся. Вот тогда я и заволновалась. — Извини, у меня нет настроения. Может в другой раз? — как-то сипло выдавил он и опустил свою руку на мою. Я коротко кивнула и провела рукой по его мягким кудрявым волосам, заставив его прикрыть глаза. — Что-то случилось? — осторожно спросила я и опустила голову ему на плечо. Его тяжёлый вздох уже дал мне ответ, — Шон, ты ведь знаешь, что можешь рассказать мне все? Мендес лишь повернул голову в сторону и встал с дивана, медленно удаляясь в спальню. Мне так хотелось пойти за ним, крепко обнять, как это делал он, когда я грустила, но я знала, что он выйдет, как только успокоится. Спустя час я все-таки решила зайти к нему. Сев на край кровати, я коснулась его ноги. Шон поднял на меня свои темно-карие глаза и томно вздохнул. — В чем дело? — тогда я не знала, что его ответ убьёт меня, поэтому я лишь смотрела на него исподлобья и ожидала того, что он скажет, что просто устал. Иногда, когда Шон не мог придумать слова к песне, впадал в долгую депрессию. Работа выматывала его, но он продолжал быть собой. А может он притворялся... Этот инцидент открыл мне глаза на многое. Теперь я поняла в чем причина странного поведения Шона. Он притворялся изо дня в день, а я даже не догадывалась. Я потратила целый год на иллюзию, считая, что я живу в сказке. — Слушай, Т/и, — начал он, избегая моего взгляда, и вновь тяжело вздохнул. Было видно, что ему с трудом давались эти слова, — я так больше не могу. Прости, — шёпотом добавил парень. Тогда я лишь вопросительно подняла брови, а сейчас мне хочется смеяться во все горло, пока не заплачу. — Не можешь что? Шон, я не понимаю, — признаюсь, я начала нервничать. — Я... Я не люблю тебя. Извини, — выдохнул он, подняв на меня глаза, в которых была пустота. В тот момент мне казалось, что это розыгрыш, и сейчас Шон рассмеется от моего серьёзного лица и загребёт меня в свои объятия, но этого не произошло. Он лишь продолжал смотреть на меня, ожидая моей реакции. Я с трудом сделала глубокий вдох и подняла на него свои глаза, в которых встали слёзы. — Извини? — переспросила я, горько усмехнувшись, — в чем дело, Шон? Прекрати, пожалуйста, — я сжала одеяло и отвернулась. Почему-то я продолжала надеяться, что это шутка, но серьезность Шона убедила меня в обратном. Я лишь прикрыла рот ладонью, переваривая сказанное. — Я никогда тебя не любил. Это был всего лишь страх, — эти слова добили меня окончательно, и я желала, чтобы он замолчал, но Шон продолжал говорить, — страх остаться в одиночестве. — Зачем? — я взглянула ему в глаза, — зачем, Шон, зачем? — крикнула я, ударяя кулаком по кровати. Кудрявый облизал нижнюю губу и пожал плечами, чем заставил меня истерически засмеяться, а после заплакать. — Считаешь, я заслужила это? — я подняла брови. — Разумеется, нет, Т/и. Просто... Все отвергали меня, а потом появилась ты... Такая... — Какая? — со смешком спросила я, — такая глупая? Наивная дура? Шон качнул головой. — Ты смогла полюбить меня, — прошептал он и поджал губы. Я закрыла глаза и вытерла слёзы, встав с кровати. — И очень жаль, ведь ты этого не заслуживаешь, Шон, — я втянула воздух ртом и на ватных ногах дошла до двери, но вдруг остановилась, когда до меня дошли его слова. — Я уверен, что ты найдёшь парня намного лучше меня. Мне жаль, что я сделал тебе больно, но я больше не могу притворяться. Мне хотелось кричать во все горло. Он лгал мне целый год. Притворялся, что любит. Никогда не думала, что могу разочароваться в том, кого так сильно люблю. Благодаря Шону Мендесу, я больше не верю в любовь.