Вы все - мои дети!

      Они пришли ночью — тысячи злобных глаз и щелкающих жвал. Твари долго пробирались по лесам и болотам, неуклонно продвигаясь к горному хребту, что был южной границей территории людей. Они сжирали всю живность, какая попадалась на пути, оставляя за собой широкий след из поваленных и обглоданных деревьев, белеющих костей животных и вытоптанной земли. Животные же первые и начали убираться с их пути — звери, птицы, даже насекомые. Они пробегали и пролетали мимо деревни, оставляя людей в недоумении. Будь на месте Хранителей Ходоки — они бы уже собирали вещи и бежали наперегонки со зверьем. Но люди не были Ходоками и потому не поняли, от чего бегут животные. Потом начал шуметь лес — будто сама мать-Аурига хотела о чем-то предупредить своих детей. Тщетно. Хранители, поколение за поколением проживавшие в подземных городах, под толщей земли, не придали происходящему значения. А потом стало уже поздно.       Твари обрушились со всех сторон на деревню. Часовой успел их заметить, но людей это не спасло. Спустя долю мгновения после поданного им сигнала живая лавина обрушилась на наблюдательную вышку, разодрав её опоры и похоронив под собой. Часового разорвали на куски и сожрали уже на бегу. А потом твари оказались посреди сонной деревни. — Вставай! — резкий окрик поднял Сейшу с кровати едва ли не быстрее, чем материнские руки, рывком вытащившие её. — Что? Где? — маленькая девчушка с трудом пробормотала два слова, протирая заспанные глаза. Через улицу поблескивал месяц, отбрасывая причудливые ярко-желтые блики на стены и пол комнаты. — Просыпайся! — к обеспокоенному голосу матери прибавился какой-то приглушенный шум, доносившийся через окна. Прежде, чем все еще ничего не понимавшая Сейша успела хоть что-то сделать, мать уже натягивала на неё одежду. — Быстрее! — в резких, порывистых и дерганых движениях и голосе Сейше почудилось что-то, чего она раньше не замечала у матери. Раньше, чем она успела оформить свою мысль, оконное стекло с треском разбилось и на пол что-то упало с влажным хлюпаньем.       Мать обернулась и тут-же развернулась к девочке с побелевшим и ожесточившимся лицом: — Не смотри.       Но Сейша все же успела взглянуть на предмет прежде, чем мать закрыла его собой. И застыла с таким же побелевшим лицом. Девочка поняла, что слышалось ей в голосе матери. Страх.       На полу комнаты лежала в быстро расплывающейся луже крови, все еще подергиваясь в агонии пальцами, оторванная кисть человеческой руки. — Пошли! — мать схватила в одну руку какой-то рюкзак, а другой Сейшу. — Быстрее, Малка, они уже на улице! — Отец выбежал из другой комнаты ко входной двери в наспех накинутой накидке и со взведенным арбалетом в руках.       Спустя мгновение троица оказалась за дверью. В нос Сейше сразу ударил запах чего-то липкого, терпкого и вонючего, вызывающего тошноту — человеческой крови и ихора тварей. Потом по ушам ударили звуки, уже не приглушенные толстыми окнами дома. Человеческие крики, треск полыхающих деревянных домов, лязг металла, испуганное блеяние и мычание скотины. И поверх всего этого звук, который Сейша запомнила до конца своей жизни — монотонный, дребезжащий, раздражающий стрекот. Стрекот, издаваемый тварями, что сейчас проносились по улице, охотясь за испуганными людьми. — Сюда! — отец ринулся наискось через улицу, стремясь быстрее добраться до переулка между двумя строениями.       Испуганный крик матери предвестил стрекот одного из жуков, ринувшегося на внезапно появившуюся добычу. Отец прямо на бегу вскинул арбалет — и жук рухнул на землю с болтом в шее. Но его смерть словно подстегнула остальных тварей, до того бегающих поодиночке и почти два десятка жуков ринулись к беглецам, ломая плетни и заборы. — Не отставайте! — мимо ушей матери просвистел болт и одна из тварей с криком упала на забор. Остальные даже не замедлились, пробежав по раненому сородичу, с душераздирающим треском ломая ему кости. — Скорей, скорей! — отец петлял между домами и Малка с дочерью еле поспевали за ним, — Мы почти выбрались! Туда! — мужчина указал в едва заметный проход в плетне, окружавшем деревню.       Он еще раз вскинул арбалет и следующий некрофаг, жалобно взвизгивая, покатился по покатой крыше домика. — Не останавливайтесь!       На границе деревни отец остановился сам. И замер, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Все некрофаги из деревни черным стрекочущим потоком ринулись через заборы к беглецам. Но не они испугали мужчину. Он увидел того, кто вел жуков. Огромная фигура, что шла впереди своих солдат, приближаясь к людям с неотвратимостью горной лавины. Чудовищно тяжелая и прочная броня, способная выдержать удар пикой конника. И весящая как половина от того-же конника. Руки, больше напоминающие два бревна, удерживающие на весу два монструозного меча длиной в рост человека. — Малка, — голос отца внезапно стал глухим, резким, — Что бы не случилось — бегите и не оборачивайтесь.       Жена, едва взглянув на поле, тотчас его поняла и без лишних слов пустилась в лес, прихватив дочку. — Папа! Папа! — Сейша пыталась вырваться из рук матери и отчаянно рвалась к отцу.       Напрасно. Мать с легкостью преодолела сопротивление девочки и скрылась в лесу.       Жук же остановился на краю поля и поднял одну руку параллельно земле. Остальные некрофаги остановились, беспрестанно фыркая, стрекоча и нервно дергаясь из стороны в сторону. — Жди-жди, тварь, — зло прошептал себе под нос человек, мельком посмотрев на арбалет и ощупав колчан. Двенадцать болтов. И всего один шанс. Бить тварь нужно в глаз, броню попросту не пробьет. Да и, честно говоря, сомневался мужчина, что даже попав в глаз, он убьет жука. Выиграет время, максимум. Но большего ему нужно и не было.       Отсчитав тридцать ударов сердца, жук опустил руку и часть оравы начала оббегать по широкому кругу человека, явно направившись в лес. Сам же он все тем же размеренным шагом двинулся вперед, избрав мужчину своей целью.       Первый выстрел. Болт бессильно звякает о броню и отлетает в сторону.       Второй. Жук лениво подставляет под удар меч.       Третий. Болт даже не поцарапал броню.       Четвертый. Пятый. С каждым бессильным «цвиньк» Хранитель чувствует, как капля по капле утекает его решимость, уступая место отчаянию. Последний, двенадцатый раз, отец уже не успел выстрелить. Жук на ходу небрежно выпустил из руки мечи, которые воткнулись в землю и вонзил руку в живот человека.       Когти разодрали мягкие ткани, пробили тело насквозь и вышли из спины. Нелепо всплеснув руками, мужчина схватился за руку жука. Посмотрел на безразличные, «стеклянные» глаза и попытался что-то сказать, но лишь зашелся в кровавом кашле.       Жук пару секунд разглядывал фактически подвешенное тело, которое не прекращало попыток слезть с когтей. Потом наклонил свою голову к уху человека и произнес: — Сначала ты. А потом твои жена и дочь.       Одним махом дернув вверх руку, некрофаг разорвал человека на три части.       Они бежали долго. Но оторваться от преследователей все же не могли. Женщина с девочкой не могли бежать так же быстро, как некрофаги. Потому они постепенно стали подбираться все ближе и ближе. Тогда Малка резко свернула почти перпендикулярно прежнему направлению и вскоре остановилась возле огромного дерева. — Полезай, — она подсадила дочку на ветку, — Там дупло. Большое, — Малка старалась говорить, попадая на выдохи, — Вылезешь утром. И даже не думай шуметь! — Но, мама… — Не спорь! — резко оборвала её Малка, — Возьми, — мать сорвала с шеи медальон и отдала дочери, — Я люблю тебя, дочка, — мать притянула её к себе и поцеловала в лоб, — Будь сильной. Все, — Малка отстранилась от протягивающей к ней руки девочки, — Мне пора.       Женщина побежала прочь от дерева, на ходу вытерев выступившую слезинку и стараясь не оборачиваться. Сейша же безмолвно простирала руки к уходящей от неё матери, пока её фигура не растворилась в тьме леса. Только тогда девочка полезла вверх по дереву, стремясь спрятаться.       Тварей Малка нашла почти сразу. Десяток жуков бежал вереницей, друг за другом, низко наклонив морды, словно охотничьи псы. Им это ничуть не помогло. Один из некрофагов получил стрелу, пробившую морду насквозь. Он по инерции пробежал еще несколько шагов прежде, чем зарыться головой в землю. Остальные практически сразу поняли, откуда стреляла Малка, и ринулись за ней, дико стрекоча. Еще двоих она сумела подстрелить в лесу. А потом он неожиданно резко закончился и женщина оказался на небольшом пятачке, заканчивающимся обрывом, за которым шумела река. Добежав до края и развернувшись, женщина увидела, что жуки уже вышли из леса и медленно и осторожно подбирались к ней. — Хоть пару из вас подстрелю, — прошептала она, скидывая колчан со стрелами и хватая первую стрелу.       Малка ошиблась. Она успела подстрелить пятерых. А потом два накинувшихся на неё некрофага сшибли её в реку.       Сейша сидела в дупле долго. Дергалась от каждого звука, зажимала рот руками, чтобы не закричать, безмолвно звала родителей, рыдала, но до утра так и не вылезла. Только когда лесную чащу прорезали первые робкие солнечные лучики, она осмелилась вылезти. Долго стоя в нерешительности и переминаясь с ноги на ногу, она в конце концов отправилась на север. Там, как она знала, были другие люди.       Первое, что увидела Малка, с трудом открыв глаза — оскалившийся в предсмертной гримасе некрофаг, лежащий рядом. Мигом очнувшаяся женщина попыталась отскочить от него, но тело налилось свинцовой тяжестью и все, чего она добилась — смогла слегка приподнять голову. Причиной тому оказался еще один мертвый некрофаг, лежащий на Малке. А вот два других, выскочивших из леса и радостно застрекотавших при виде женщины были очень даже живы. Пока один не напоролся на лезвие меча, прошедшее между пластинами хитина и почти отсекшее ему руку. Второй обернулся на предсмертный хрип соплеменника и лишился руки. А вслед за этим неизвестный Малке мужчина четким, выверенным движением отрубил жуку голову.       Высыпавшихся следом на берег некрофагов мужчина встретил презрительной ухмылкой, перехватив меч двуручным хватом. Первые двое жуков даже не успели понять, что они умерли — неуловимый для глаза удар лишил их голов. Третий успел выкинуть вперед руку с тесаком — которая полетела дальше, разбрызгивая кровь. Оскалившуюся в гримасе боли морду мужчина разрубил наискось, одновременно уворачиваясь от удара копья. Следующий удар — и жук заходится в крике боли, падая на собственные отрубленные ноги. Другой некрофаг закрывается щитом. Мужчина вроде бы небрежно бьет его плечом, но жук отступает назад, на долю мгновения раскрываясь — и тут же получает удар, практически разрезавший его вверх от пояса до головы. Копьеносец разворачивается для нового удара и отшатывается назад от удара головой. Чтобы потерять руку с копьем. Последний некрофаг даже и не думает бежать. Ему попросту не приходит такая мысль в голову. Слепо бросаясь вперед, он буквально насаживает себя на копье, забранное у его товарища.       После этого мужчина не спеша прошелся по полю боя, добивая раненых. Потом подошел к Малке и сбросил с неё мертвого некрофага.       За это время женщина успела рассмотреть своего неожиданного спасителя. Высокий, закованный в броню белого цвета с редкими черными вставками без каких-либо эмблем. Прямой обоюдоострый меч с гардой в виде головы… волка? Глухой шлем на голове. Не Хранителей, таких её народ точно не делал. Посмотрев на Малку, мужчина снял шлем. С легким шипением из-под горжета вышел воздух.       На женщину смотрел уже седовласый мужчина. Проницательные глаза из-под глубоких бровей, узко сжатые губы, сеточка шрамов по лицу — лидер, воин, убийца. — Долго ты собираешься тут отдыхать? — голос был под стать обладателю — сухой, надтреснутый, с рычащими нотками. — Пока ноги не отойдут, — с трудом прошептала Малка.       Мужчина пару секунд смотрел на неё, а потом рывком вытащил на берег и поставил на ноги. — Не время отдыхать, боец. Таких тварей еще полно в лесу. Если не хочешь стать их обедом — советую двигать ногами, — мужчина развернулся и направился прочь. — Стой, — прохрипела Малка, — Моя дочь…       Седовласый остановился. — Продолжай. — Моя дочь в лесу. Одна. Нам нужно найти её.       Мужчина развернулся и на долгие несколько секунд вперился взглядом в женщину. — Как тебя зовут? — Малка. — Йактон. Веди, — седовласый сделал шаг в сторону и приглашающе указал рукой вперед.