Второй шанс

      Ночь медленно опустилась на лес, принося с собой прохладу и ветер. Мизуки поёжилась, после сегодняшней жары такая перемена была более ощутима. Весь путь они преодолевали молча, да и девушке самой не хотелось говорить. Будучи погружённой в свои мысли, она не замечала хмурые взгляды Юки, которая больше не пыталась завести разговор.       Прыгая с ветки на ветку, Сенджу прикоснулась к медальону, вспоминая мать. Она была на удивление доброй женщиной, никогда не требовала от дочери невозможного, хотя та была не против тренироваться до полного изнеможения. Что бы мама сказала, когда увидела, кому её дочь помогает? Отвернулась бы от неё или поддержала? Девушка так мало времени проводила в кругу семьи, всё пытаясь заявить о себе. Соклановцы не замечали маленького ребёнка, который к тому же был весьма слабым. Никому не было дела до её желаний стать нужной, помогать другим. На войне ценились совершенно другие качества: сила, выносливость, количество техник, которые человек мог использовать в бою.       Мизуки закусила нижнюю губу, пытаясь унять рвущиеся наружу эмоции. Всё своё время она тратила на тренировки, хотя могла провести время с мамой. Они так редко разговаривали, почти никогда не раскрывали свою боль на душе, хотя у обеих её было с лихвой. Мать пыталась уберечь дочь от невзгод и ужасов войны. Но юная Сенджу была слишком упряма. Иногда мать думала, что она слишком похожа на своего отца.       Отец… Девушка никогда не знала его и не пыталась узнать, потому что просто вычеркнула его из своей жизни. Мизуки не знала жив он или мёртв, был ли героем или трусом. Мама иногда пыталась рассказывать о нём, но девочка даже не слушала, потому что не могла вынести тупую боль в области сердца. Сейчас она бы много отдала, чтобы просто посидеть с матерью в тишине или послушать её рассказы. — Устроим привал, — сказал Мадара и первым спрыгнул с ветки на землю.       Его примеру последовали и все остальные. Хиро и Юки направились за хворостом, а Мизуки тихонько разместилась под деревом, вдыхая прохладный воздух. Она мельком посмотрела на Мадару, который тоже остался на месте. Интересно, они уже работали в паре? Ведь мужчине совершенно не надо было озвучивать приказы: его люди выполняли всё сами. Девушка вздохнула и подняла голову, устремляя взгляд на звёздное небо. Иногда ей так хотелось оказаться где-нибудь далеко, возможно, на другой планете. Война, особенно такая долгая, выматывала, забирая все силы и положительные мысли. В результате чего у всех была хроническая усталость, недосып и абсолютно никакой надежды. Никто уже не надеялся, что будет мир. Многих битв можно было бы избежать, если бы два главы великих кланов просто поговорили и обсудили перемирие. Но никто не хотел уступать, полагая, что именно их люди — пострадавшие, и именно они должны выйти победителями.       Неожиданно Мизуки дёрнулась, почувствовав нечто странное: едва уловимую чакру. Однако она быстро исчезла, не позволяя понять в какой стороне находится шиноби. Что это было? Женское лицо нахмурилось, приобретая недовольный вид. Ей не понравились эти странные вспышки: будто кто-то пытался контролировать свою силу, но выходило это с трудом. Слишком слабы навыки. — Ты только сейчас это почувствовала? — насмешливо произнёс Мадара, смотря ей прямо в глаза.       Девушка вздрогнула, но взгляд не отвела, хотя в ночной темноте кроваво-красный шаринган выглядел устрашающе. Его слова неприятно кольнули где-то внутри: она ведь и правда не почувствовала. Слишком сильно была погружена в свои воспоминания, в свою боль, которая, казалось, просто въелась в подкорку её сознания, напоминая о себе в самые неподходящие моменты. — И что делать будем? — спросила Мизуки, решив проигнорировать его насмешливый тон. — Ничего. Если они хотели напасть, то давно сделали бы это, — ответил мужчина, пожав плечами. — Ага, — на женском лице появилась ехидная улыбка, — ты-то свою чакру не скрываешь. Только самоубийца или отчаянный человек решится напасть на тебя. — И к какому типу ты относишь свой клан? — ещё больше улыбнулся Учиха. — Дурак, — обиженно ответила Мизуки, отворачиваясь от него и вновь устремляя взгляд в небо.       Послышались шаги, а затем к ним на поляну вышли Хиро и Юки. Они разложили хворост, а затем с помощью огненной техники зажгли костёр. Сенджу закрыла глаза, чувствуя тепло, исходящее от пламени. Несмотря на жаркий день, ночью было довольно прохладно. Совсем скоро придут холода: день станет короче, листва пожелтеет и начнёт опадать. В это время года царит невероятная сказочная атмосфера, однако насладиться ею совершенно нет времени. Приходится или участвовать в боях, или отправляться на миссию, или лечить раненых.       Мизуки открыла глаза, когда почувствовала, что рядом с ней кто-то сел. Повернув голову, она увидела улыбающегося Хиро. Его глаза были смущённо закрыты, хотя кожа оставалась такой же бледной. Опустив взгляд чуть ниже, девушка даже перестала дышать. Цветок? Он протягивал ей цветок? Сердце забилось быстрее, а щеки мгновенно покрылись предательским румянцем. Ей никто и никогда не дарил цветы. Не было повода, не было людей, которые хотели бы её порадовать. Она осторожно взяла подарок, тихо поблагодарила, а затем просто уставилась на светло-бежевые лепестки. Удивительно, почему бутон не закрыт?       Сенджу одолевали самые разные эмоции: смущение, потому что все взгляды были прикованы к ней, и полная растерянность, ведь это первый цветок, который ей подарил мужчина. Это был настолько искренний поступок, что девушка была поражена до глубины души. Она боялась посмотреть Хиро в глаза и увидеть там… А впрочем, что мужчина мог испытывать к ней? Неужели симпатию? Но ведь ему прекрасно известен её клан. Может, это благодарность за спасение или элементарное желание порадовать? Нормальные девушки ведь должны радоваться таким мелочам.       Тишина, возникшая на поляне, казалась весьма напряжённой. Мизуки поспешила встать на ноги. — Я пройдусь, — не дожидаясь ответа или хоть какой-либо реакции, она отправилась вперёд.       Её рука нервно сжала стебель, ощущая взгляды Учиха затылком. Ноги сами несли девушку вперёд, вглубь леса. Она желала лишь одного — побыть в одиночестве, хотя бы несколько минут. Жизнь стремительно набирала обороты, сменяя привычный ритм на стремительное движение. Знакомство с Мадарой перевернуло всю её жизнь: в клане у неё появился недоброжелатель, она практически предала своих людей, помогая Учиха. Слепая вера и острое желание воевать притупились, стёрлись. Так теперь ещё и чувства появились, ранее ей неизвестные.       Сенджу сжала кулак, смотря на неполную луну. Холодный ветер трепал пряди длинных волос, забираясь под одежду и тем самым вызывая мурашки и несильную дрожь. От неё прежней не осталось ни следа. Казалось, что всё то, что она выстраивала в себе долгие годы, просто рухнуло вниз. Словно кто-то вытащил из стены несколько кирпичей, разрушая всю целостную конструкцию. Мизуки всю жизнь мечтала стать воином, сражаться и защищать свой клан. Кажется, в её сердце жила ненависть к клану Учиха. Но когда всё изменилось? Когда появилась первая трещина в её броне? Всю жизнь, убегая от привязанностей, она хотела жить лишь одной целью. Так почему сейчас то решение кажется таким глупым и неправильным?       Ветер усилился, но он никак не помогал успокоить внутренний жар, который увеличивался с каждым мгновением. Не выдерживая таких сильных и противоречивых эмоций, Мизуки с силой ударила по дереву, ломая толстый ствол пополам. Её одевала злость. Девушка не могла разобраться в том, что чувствует, потому что никогда с этим не сталкивалась.       Почувствовав знакомую чакру, Сенджу не спешила оборачиваться. От прожигающего спину взгляда бросало в дрожь. Почему он ничего не говорит? Молчит и не подходит. Смотрит, оценивает, пытается понять. Но её ли? Или себя? Быть может, свои чувства. А есть ли они? Не выдерживая, девушка всё-таки оборачивается, встречаясь взглядом с Мадарой. — Иди отдохни. Через три часа мы отправляемся в путь, — не дожидаясь ответа, мужчина развернулся и ушёл.       Мизуки шла следом, смотря себе под ноги. Выйдя на небольшую полянку, где догорал небольшой костёр, она уместилась в стороне от остальных. Закрыв глаза, девушка не заметила как задремала. Сон её был неспокойным, поэтому когда к ней прикоснулась Юки, заставляя открыть глаза, то почувствовала лишь ещё большую усталость. Съев одну из боевых пилюль, которые ей любезно дали Учиха, она устремилась за остальными.       Путь, как всегда, проходил в тишине. Они стремительно перемещались по веткам, не обращая ни на что внимания. Однако Мизуки и Мадара были напряжены, хоть и старались это скрыть. Около часа назад вновь был всплеск чакры, что было весьма странно. Неужели их преследуют? Но почему тогда не нападают, а выжидают? Однако сколько ни гадай, ответа не было.       Ближе к вечеру Сенджу почувствовала какую-то энергию, но это была не чакра, а что-то другое. Эта энергия была тёплой, словно лучи солнца. Её любопытство часто приносило лишь беды, однако девушка ничего не могла с этим поделать. Вот и сейчас её тянуло оторваться от отряда и отправиться посмотреть на обладателя такой странной, но весьма приятной силы. — Что такое? — спросила Юки, видя, что Мизуки постоянно оборачивается. — Там… — девушка замолчала на полуслове, когда увидела недовольный взгляд Мадары. — Ничего. — Нет, говори, — настаивал Хиро, игнорируя взгляд командира отряда. — Нет, правда, ничего.       Мизуки ускорилась, не желая видеть их взгляды. Мадара был прав: у них другая задача. Отвлекаться — значит потерять драгоценное время. Поэтому она молча продолжила свой путь. Так они и продолжали стремительно перепрыгивать с ветки на ветку. За день они ни разу не остановились или не отвлеклись, однако неожиданное падение Хиро на землю заставило всех остановиться.       Девушки устремились к мужчине, помогая тому привстать. В нос тут же ударил металлический запах крови, заставляя присутствующих нахмуриться. Хиро стиснул челюсти, не то от боли, не то, чтобы не дать потокам бранной ругани вырваться наружу. Сенджу осторожно убрала ветку с ног мужчины, ведь когда тот падал, то зацепился за неё, тем самым ломая собственным весом. Увиденное очень напрягло девушку, такого оружия ей не доводилось увидеть: множество мелких лезвий воткнулись ему в ногу.       Просканировав конечность с помощью чакры, Мизуки нахмурилась — под кожей, прямо в мышцах, также находились мелкие лезвия. А это значит, что если не избавиться от металлических частиц, Хиро не сможет идти. Ибо при каждом шаге острые лезвия будут резать его изнутри, принося дикую боль. Девушка поспешила озвучить свои мысли вслух. — Меньше витать в облаках надо, идиот, — недовольно произнесла Юки, однако, несмотря на тон, она волновалась за своего товарища. — Ты сможешь что-то сделать? — спросил Мадара. — Не знаю. Здесь нужна операция, а у меня даже скальпеля нет, — честно ответила Сенджу, нервно кусая щёку изнутри. — А если использовать кунай? — серьёзно спросил Учиха, а затем глянул на Хиро. Тот быстро кивнул, показывая свою готовность на что угодно.       Девушка медлила с ответом. Ей придется разрезать его плоть, связки и сухожилия. На этот способ можно было бы положиться, будь в Хиро одно, два, ну три лезвия. В их случае будет невероятно большая потеря крови. Она может избавить его от инородных предметов, но как восстановить ему кровь? У них нет кровяных пилюль. Боевые пилюли могли бы помочь, но такая доза на организм будет смертельная. Да и такого количества у них просто нет. — Он умрёт от кровотечения раньше, чем я успею срастить его разрезанные мышцы, — честно ответила Мизуки. — Что же делать? — рассеяно спросила Юки, садясь возле Хиро прямо на землю.       Мадара выглядел хмурым и очень злым. Хиро же напротив смиренно закрыл глаза и произнёс: — Убейте тогда меня. Я не смогу идти дальше, а тащить вам меня бессмысленно. — Ты что несёшь, придурок, — Юки треснула того по голове, пылая от праведного гнева. — Ты бы смог убить кого-то из нас? — Да, если бы этого требовала ситуация, — также спокойно произнёс мужчина. — Значит так, Мизуки, даю тебе десять минут обдумать ситуацию и найти выход. Юки, следи чтобы Хиро не стало хуже. Ну, а я пойду проверю местность. Те, кто оставили эту ловушку, не могли далеко уйти. Приступать!