Второй шанс

      Острая боль пронзила всё тело. Хотелось кричать, но темнота вокруг была слишком плотной. Казалось, если открыть рот, то тьма затечёт в рот, наполнит организм изнутри, заставив тем самым мучиться ещё больше. Мизуки чувствовала жар, он зарождался в груди и распространялся всё дальше и дальше, до самых кончиков пальцев. Тело знобит, хочется укутаться в одеяло или сжаться в комок, как раньше, в детстве. Но это невозможно: она не чувствует ни рук, ни ног. Безвольная кукла, не смеющая пошевелиться и рта раскрыть.       Но неожиданно становится легче: боль уходит, как и давящее чувство в груди. Дышать становится легче, а сердцебиение, наконец, нормализуется. Хоть внутренний жар и не прошёл, но девушка чувствовала себя намного лучше. Напряжение в теле ушло, уступая место расслабленности. Дышать тоже становится легче — теперь при каждом вздохе нет чувства дискомфорта.       На лоб опускается холодная рука. По телу бегут мурашки, это то, что ей сейчас необходимо. Сенджу открыла глаза, видя перед собой потолок, который был покрашен в отвратительно розовый цвет. Сейчас краска казалась такой яркой, что глаза невольно стали слезиться, поэтому она поспешила их закрыть. — Если скажешь, что ты в порядке, то клянусь — я сделаю тебе очень больно.       Голос Мадары заставляет напрячься — таким строгим он обращался к Мизуки впервые. Она чувствовала, что сейчас мужчина спокоен, по крайней мере об этом говорила его чакра. Но полагаться только на этот факт было бы глупо, потому что этот шиноби умел себя контролировать лучше всех, кого она знала.       Чем дольше девушка молчала, тем сильнее злился Учиха. Напряжение ощутимо повисло в воздухе, но Мизуки просто не могла пересилить себя. Она не хотела говорить про непонятный яд, не хотела показывать свою слабость. Неожиданно послышался треск глиняной посуды — Мадара не выдержал и запустил тарелку с фруктами в соседнюю стену. — Я не знаю как принято в вашем клане, но в моём — командир отвечает за каждого человека в отряде!       Сенджу прекрасно понимала его реакцию, но страх сказать правду был куда сильнее. Она всегда старалась оправдать ожидания окружающих, делать всё, что от неё требовалось. Всю жизнь ей приходилось самостоятельно справляться со своими проблемами. Рассказать кому-то казалось таким неправильным. Словно перевесить свою ответственность на другого человека. — Не стоит крушить комнату, — тихо произнесла Мизуки, приподнимаясь на локтях. — Мне уже лучше. Что ты сделал? — Нажал на болевые точки, — уже спокойнее ответил Мадара, садясь на край кровати. — Что с тобой происходит? — Ты только не злись и не кричи, хорошо? — дождавшись утвердительного кивка, девушка продолжила: — Кажется, тот, кого ты убил, отравил меня. — Отравил? — Да, — она закатала рукав, показывая чёрные тоненькие нити, которые сильно напоминали вены. — Но я вообще не уверена, что это яд. Моя кровь чиста, а вот каналы чакры и духовной энергии… — Ты могла умереть, — грубо перебил её Учиха, скрещивая руки на груди. — Кто-то из отряда мог доверить тебе защищать его спину. Но сейчас ты едва можешь защитить себя. Ты могла подвести всех нас.       Девушке стало очень стыдно, поэтому она опустилась на кровать, рассматривая потолок. Когда на них напали, с её стороны было очень неосмотрительно взять на руки Хикэру и броситься вглубь леса. Ей могло стать хуже прямо во время боя, или она могла лишиться чувств, позволив тем самым этим преступникам забрать мальчика с собой. Мизуки наивно полагала, что всё будет хорошо. — Да я просто не хотела быть слабой! — воскликнула она, чувствуя, как щеки обожгли слёзы обиды. — Я всей душой хочу мира, поэтому сделаю всё, чтобы наша миссия прошла успешно. — С таким отношением ты не доживёшь до храма Небес, — тяжело вздохнул мужчина, поднимаясь на ноги и направляясь к окну. — Но раз ты можешь так голосить, значит, тебе действительно лучше. — Я не подведу, Мадара, — тихо сказала Мизуки, смотря в широкую спину. — Я знаю. Знаю.

***

      В пабе было шумно и многолюдно, но это было единственное место, где нашлось несколько свободных мест. Мизуки без энтузиазма ковыряла рис, есть совершенно не хотелось, однако Мадара умел быть убедительным. Он пообещал найти информацию насчёт клинка с изогнутым лезвием и ядом. Девушка попросила его быть максимально вежливым и уравновешенным.       Теперь, пока Учиха занимается тем, чем привык, девушка со скучающим видом осматривала посетителей. Несмотря на то, что было утро, весь город был наполнен людьми. Большинство из них скрывали свои лица за капюшонами или полами шляпы, чем ещё больше приковывали к себе внимание. Мизуки понимала, что в этом городе было полно разыскиваемых преступников и мелких воришек. Однако пока они к ней не лезли, ей было всё равно на них.       Неожиданно рядом кто-то кашлянул, а затем сел напротив. Незнакомый мужчина выглядел на редкость неприятно: длинные рыжие волосы торчали во все стороны, будто тот не причёсывался неделю, зелёные глаза блестели из-за выпитого алкоголя, о чём свидетельствовал сильнейший перегар. Незнакомец не вызвал ничего, кроме отвращения, поэтому Сенджу принялась его игнорировать, надеясь, что ему просто наскучит, и он уйдёт восвояси.       Но тот улыбнулся, обнажая улыбку, в которой не хватало несколько зубов, а затем произнёс: — Такая милая девушка, как вы, просто не должны ходить без охраны. — Это ещё почему? — спросила Мизуки, продолжая ковырять палочками рис. — Вы такая худенькая, такая хрупкая, — мужик улыбнулся шире и придвинулся ближе. Глаза защипало от неприятного запаха, и Сенджу поспешила отодвинуться. — А вдруг кто-то украдёт вас? — Если кто-то решится на такую глупость, то мне очень жаль его, — усмехнулась она, представляя, как кто-то пытается её похитить. Благодаря Мадаре сейчас её самочувствие было намного лучше, поэтому дать отпор разбойникам не составит труда. — Почему глупость? Может, вы и не красавица, зато у вас довольно милое личико.       От этих слов Мизуки замерла на месте. У неё нервно задёргался глаз, но она смогла заставить себя успокоиться. Не хватало ещё, чтобы какой-то пьяница мог пошатнуть её внутреннее спокойствие. — Дядя, послушай сюда, — девушка достала из набедренной сумки кунай и помахала им перед лицом незнакомца, — я сама себе охрана. У меня сегодня ужасный день, а если ты не скроешься с глаз долой, то я сорвусь прямо на тебе. — А я ей помогу, — сказал Мадара, который появился совершенно внезапно.       Мужика так сильно напугала его улыбка, что тот быстро поднялся с места и поспешил на выход. Учиха сел на освободившееся место. Сенджу же проследила взглядом за пьяницей, тот, увидев, что на него смотрят, стал подмигивать ей и махать руками. Из груди вырвался тяжёлый вздох: почему на неё обращают внимание вот такие личности? — Узнал что-то? — спросила Мизуки, желая поскорее избавиться от невесёлых мыслей. — Не совсем, — уклончиво ответил Мадара. — Сейчас сюда подойдёт Эйко, она хочет тебя осмотреть. — Эйко? — девушка нахмурилась. — Причём тут она? — Думай, Мизуки, — на мужском лице появилась усмешка. — Эти люди шиноби, которые не нуждаются в грабежах. Им нужны были эти двое. И я просто уверен, что Эйко известно, кто это был и что им надо. — Ты прав. Тот клинок, которым меня ранили… Я его или же похожий видела у матери Хикэру. — Ты знакома с этой семьей? — удивился Учиха, скрещивая руки на груди. — Нет-нет, — девушка замотала головой. — Просто мальчик показал мне кулон, на котором изображён герб его клана. Этот клан убил моих соклановцев. Я помню женщину, убившую мою мать, Хикэру очень похож на неё. Именно она бросила похожий клинок возле матери. Я бы об этом никогда не вспомнила, если бы не кулон. — Хочешь сказать — бабушка и внук специально организовали нападение на нас? — Нет, даже и мысли не было. Этот клинок так и остался на том месте, его мог взять кто угодно.       Девушка замолчала, отодвигая тарелку с рисом — аппетит пропал окончательно. Мадара тем временем пододвинул порцию себе и стал доедать. Мизуки не была против — не пропадать ведь еде. Долгожданная надежда поселилась в сердце: если предположить, что они и правда знают, кто за ними охотится, то есть вероятность, что они знакомы с их техниками. Ведь эти мужчины в масках нападают на них не в первый раз.       Через некоторое время пришла Эйко, она была одна, объяснив, что оставила внука с Юки и Хиро. Всё-таки разговор будет серьёзный, и ребёнку присутствовать в это время нет никакой нужды. Мизуки почувствовала лёгкое волнение, поэтому спрятала руки у себя на коленях. — Мадара сказал, что тебя ранили в лесу, — обеспокоенно сказала женщина. — Чем тебя ранили? — Клинком с изогнутым лезвием. После него стало происходить что-то странное. Мой организм будто отравили. — Но этого просто не может быть, — Эйко с тревогой в глазах смотрела то на Мадару, то на девушку. — Понимаете, это ритуальный клинок. Если им нанести хотя бы царапину, то человек умирает практически моментально. — Что это значит? — недовольно спросил мужчина. Он явно был не рад, что повёлся на поводу у Сенджу и согласился помочь бабушке и мальчишке. — Мой внук последний из клана Камата. На нас охотятся так же долго, как продолжаются клановые войны. В связи с многочисленными смертями Камата стали мишенями. — Из-за какой-то клановой техники? — спросил Мадара. — Да. Несколько столетий назад мужчина из клана Камата заключил сделку с богом смерти. Он попросил силы, чтобы защитить своих людей и уберечь их от смерти. Синигами дал ему чакру и два клинка. Один может дать жизнь, а второй мгновенно её забрать. Чем больше смертей будет, тем больше чакры будет у мужчин клана Камата. — А можно поподробнее насчёт первого клинка, который даёт жизнь, — попросил Учиха, в его голосе чувствовалась явная заинтересованность. — Этот клинок способен призывать душу в наш мир, а специальный свиток поможет ей закрепиться. Это воскрешающая техника. Благодаря ей клан Камата не вымер в то время. Также клинок Жизни способен спасти от смерти. — И что с ними стало? Они потеряны? — спросила Мизуки, упираясь руками об стол и немного приподнимаясь с места. Эйко молчала, явно не желая раскрывать секреты, хотя и так сказала уже достаточно. Женщина собиралась встать и уйти, но Сенджу резким движением закатала рукав, показывая чёрные вены. — Они растут с каждым часом, отравляя мой организм изнутри. Все мои медицинские ниндзюцу бесполезны. Когда они достигнут моего сердца — я умру.       Услышав эти слова Мадара нахмурился, он не знал, что всё настолько серьёзно. Мизуки даже почувствовала, как вспыхнула его чакра, но виду не подала, продолжая смотреть на Эйко, которая медленно села назад. В её глазах читалось удивление, а рот был немного приоткрыт. Она крепко прижала руку к груди и тихо произнесла: — Но этого просто не может быть… Никому не удавалось прожить дольше пяти минут. Синигами полностью высасывает чакру и духовную энергию. Это просто нереально! Невозможно! Мизуки, вы должны быть полностью истощены… — Но как видите, я не спешу умирать, а даже наоборот — очень хочу выжить. Скажите, вы сможете мне помочь? — Вам сможет помочь мой внук, но это огромный риск. Я не знаю… Если я ослаблю защиту, то те люди могут появиться. — Они всё-таки охотятся за вами, — сказал Учиха, устало вздыхая и прикрывая глаза. — Простите, что не сказала сразу. Сила свитка запечатана в Хикэру, но он не может использовать её из-за моей печати. Поэтому мы нужны им живыми. Без меня они не смогут получить эту силу. Но я понятия не имею, кто они и как узнали об этом. — Мне кажется, будет честно, если вы вылечите Мизуки, — приказным тоном сказал Мадара. — Мы спасли вас, влезли в разборки, которые нас не касаются. Вы должны отплатить нам тем же. — Вы правы…