Massages

Разве Гамильтону обязательно было задавать подобного рода вопросы, отчего Джону теперь было немного не по себе. «Вдруг мы ошибка» что это может значить? Лоуренс ворочался в своей кровати, не давая покоя своему головному мозгу, задаваясь огромным списком вопросов. Такой огромный и с каждым вопросом ставало всё страшнее. Парень подвелся и потянулся к телефону, дабы посмотреть время. — Отлично, Джон, молодец. Второй день без сна, а завтра в школу. — бубнит Лоуренс, уткнувшись лицом в подушку. Парень боялся в своей жизни многого. Но стук в его окно заставил накрыться одеялом и заткнуть свой рот ладонью, чтобы не издать ни звука. Как маленький ребенок, никак иначе. Но стук не прекращался и Лоуренс одним глазом, аккуратно, выглянул из своего ''убежища''. В темных тонах ночи и неяркого света луны можно было увидеть черный силуэт человека. Джон зажмурил глаза и присмотрелся. — Черт тебя тр- кхм, Геркулес, какого фига? — недовольно прошептал Лоуренс, когда поднялся и открыл окно, впуская своего друга внутрь комнаты. Шокированный взгляд Малигана озадачил Джона, отчего он подал тому стул, а сам по-тихому спустился на первый этаж, чтобы набрать в стакан воды. Лоуренс уже понял как его друг пробрался к нему на окно, забравшись на дерево, растущее рядом. Но зачем? Он никогда не видел Геркулеса таким… испуганным? Будто призрака увидел, ей богу. — Бро. — холодно произнес парень на стуле, очнувшись. Он повернулся к Лоуренсу и принял стакан воды, почти сразу его опустошив. Затем он достал из кармана своих штанов сложенную несколько раз бумагу и протянул её в руки Джона. — Читай. Это записка от Лафа. Парень взял послание от француза и медленно развернул лист. Он прочистил горло, тихо откашлявшись и начал: «Холодно. Каждой клеткой своего тела я чувствую, как я замерзаю. А потом меня тянет блевать. Но вместо этого мне приходится только кашлять. О, Лорд, поясни мне эти муки. Что произошло с моей родственной душой, раз я так страдаю? Я не говорю ничего своим родственникам. Томас думает, что у меня обычная простуда. Так и думают мои друзья. Оно и лучше, наверное. Я не хочу чтобы кто-то так сильно переживал обо мне, как я переживаю за каждого. Это ведь больно. Так что с соулмейтом? Какой она была? Далеко ли жили мы друг от друга? А может и пересекались каждый день? Та девушка, которую я встречал каждый день возле автобусной остановки. У неё была прекрасная улыбка. И милые пухленькие щечки. Я едва сдерживал себя, чтобы не затискать её — вместо этого я просто говорил «Привет, хороший день сегодня, не так ли?», а она каждый раз хихикала, когда слышала мой французский акцент. Но это не был смех насмешки, скорее умиления. И от этого так тепло на душе становилось. Мне хотелось всё больше говорить. Всё больше узнать её. Но мы оба совершали одну и ту же ошибку. Мы молчали. Мы упускали этот шанс каждый раз, когда приезжал её автобус и она аккуратно махала мне рукой на прощание. А я, дурак, так и не узнал её имя… Но я её не видел её уже месяц. Ждать свой автобус так утомительно и скучно. Без неё. И с каждым днем всё хуже. Темнеет в глазах каждый раз, когда я думаю о ней. Сбивает дыхание и я опять чувствую ту самую тошноту. Кашель в кулак кровью и маленьким лепестком — и легчает немного. Но ненадолго, когда я снова вспомню её глаза, её очаровательное личико, услышав, как кто-то оценивает внешность совсем другой, не похожей на неё, особы. Сегодня мне плохо как никогда. Скоро мы будем вместе, моё незнакомое солнышко.» — Где он сейчас?! — дочитав до конца, в панике пролепетал Лоуренс. Но Геркулес пожал плечами, едва не плача. — Если бы мы знали, что он болен серьезно… — начал винить самих себя Малиган. — И я бы не проигнорил его состояние в школе. — Не ты один думал, что с ним всё хорошо. — поправил друга Джон, опуская взгляд на письмо. — Томас, его брат, тоже не знал. Хорошо скрывается, могу сказать. Но сейчас не об этом! Мы обязаны его найти! Геркулес аккуратно кивнул головой, отвернувшись от Лоуренса, зная, что тот не сильно ценит подглядывания за сменой одежды. Сначала Геркулес не очень понимал почему его другу так некомфортно демонстрировать свое тело перед такими же парнями, как и он, но с фактом, что у каждого свои тараканы в голове, он давно смирился. Когда парень натянул свою толстовку последним делом, он схватил свой рюкзак, быстро оставил короткую записку для матери у себя на столе и собирался выходить из своей комнаты. Но записка не понадобилась, как оказалось после того, как Джон открыл свою дверь. — Джон? — первое, что удосужилась спросить миссис Лоуренс сонным голосом, — Куда ты собрался в 4 утра?.. — Лафайетт болеет цветочками. — взволнованный парень остановился, но его тело дрожало уже в подготовке бежать как можно быстрее. — Мы с Геркулесом хотим помочь ему. — Здравствуйте, миссис Лоуренс! — Малиган нежно помахал рукой в сторону матери своего друга, кокетливо потянув лыбу, после чего получил по шее. — Да, только поспите для начала. — сделала замечание женщина, почесав свой морщинистый лоб. — Конечно, мам! — соврал парень и аккуратно прошел мимо, когда миссис Лоуренс отошла в свою комнату. — Пошли, Герк. Они почти бесшумно прошли на первый этаж и вышли на улицу, закрыв двери. Какие их были дальнейшие действия — никто не догадывался. — Томас знает об этом происшествии? — поинтересовался Лоуренс. — И не делай такое лицо, Геркулес! Это важно! Он его брат, как никак! — Я не буду разговаривать с этим мудаком! — начал противоречить Малиган. — Знаешь что, умник? Борьбу за свою девушку оставь на потом, сейчас наша главная цель — спасти нашего друга. Тут стоит переступить порог гордости потому что Том знает Лафа как никто другой. — прошипел Джон, чувствуя, что не только толстовку накидывать надо было. — …Том сам передал мне это письмо. Вчера вечером. Я Лафайетта всю ночь пытался найти, но всё тщетно, Джон. И я понял, что сам не справлюсь с этой ситуацией, так как я не согласился ему помогать… — под конец своей ''эпичной'' истории Малиган снизил голос, неловко и нервно улыбаясь. — Класс. — саркастично оценил Лоуренс, съежившись от холода. — У тебя, конечно, неплохо получается работать в одиночку, но это не всегда полезно, когда ты запомнишь? Геркулес пожал плечами, последовав за своим другом до следующего квартала. Поиски проходили тщетно, когда они поглядывали по сторонам в надежде словить взглядом их друга. Возле заброшенной пиццерии они увидели опечаленного Томаса, который сидел на ступеньке, схватившись за голову. — Том! — позвал того Лоуренс, направляясь в его сторону быстрым шагом. — Как поиски? — Он в больнице. Его нашли доктора раньше, лежащим на дороге и задыхающимся. — Объяснил Джефферсон, подняв голову на парней. — Я уже был там. Он выглядит ужасно даже в отключке. Я вышел прогуляться по безлюдной улице. — Он вздохнул. — И понять, что шансы выжить у него очень малы. Я пробыл рядом с ним несколько часов, пока доктор не сказал, что нужно пока оставить Лафа в покое. Парни стояли, не промолвив не слова. Лоуренс ещё не мог анализировать сказанные Джефферсоном слова. Маркиз и Томас хоть и сводные братья и имеют разный социальный статус в школе, но последний горы свернет ради того, чтобы с его братом всё было хорошо. Даже пару раз Том пытался переманить Лафайетта на сторону ''популярных и красивых'', чтобы быть как одно целое, но Маркиз выбрал друзей, показывая свой бунтарский характер и то, что он больше не нуждается в заботе старших. Он часто говорит с родителями на французском, думая, что Томас не понимает. Он скрывается от него. Без причины, но очень часто, отталкивает от себя. А Джефферсон всю свою жизнь, как только их мать родила после своего второго брака, пытался проявить и показать, что он не безнадежный брат. И то, что Маркиз может ему доверять, как брату. Как самому дорогому. — Он просто сам по себе замкнут. Я должен был сам присмотреться к его состоянию. А не как сегодня — кинуться только тогда, когда мой брат пропал из дома и всё, что я вижу: на столе какие-то куски бумаги с писаниной, в которую он вкладывал частичку себя, черт возьми! Повисла минута молчания и Джефферсон опустил голову, смотря на свои пыльные кроссовки. Было не трудно догадаться, что происходит в его голове сейчас: каша, которую будет трудно расхлебывать. Но, если подумать, что именно не так делал Томас, чтобы сохранить брата? Уделял слишком много внимания? Не знал, на кого был положен глаз Маркиза? — Почему в моей жизни всё через задницу? — едва разборчиво произнес Том. Малиган и Лоуренс долго рядом не стояли. Они кое-как подбодрили знакомого, помогли ему подняться на онемевшие ноги и втроем направились восвояси, подальше от этого жуткого, нагнетающего места. «Мне жаль читать подобное. С ним всё будет в порядке?» «Не обещают. Но, в лучшем случае, он теперь ничего не будет чувствовать. Я даже не знаю, что было бы хуже для него…» «Если он останется живым и бесчувственным, это, как минимум, будет иметь свои логические последствия. Для чего-то он же живет?» Джон вздохнул, облокотившись спиной на стену, когда он сидел уже в своей кровати в конце дня. Факт того, что выживание Лафайетта не сделает парня прежним, Лоуренс воспринимать не хотел. Ибо перед ними станет совсем иной человек. Он это знал, как никто другой. Мать Джона лишилась каких-либо чувств и пониманий даже в сторону своего родного сына, после того, как мистер Лоуренс умер от сердечного приступа на работе. Мать вылечили от болезни, которую она нежно звала «цветочками», когда Джон интересовался состоянием своей мамы, будучи ещё ребенком. Привычка называть таким способом эту болезнь осталась до сих пор. «Я знаю, какого это, когда человек ничего не чувствует, а ты отчаянно пытаешься найти с ним общий язык, — начал писать Джон, пытаясь сократить свои слова до минимума, — Я знаю, что чувствуют окружающие среди этих людей» «Тебе больше не стоит переживать по этому поводу, — один ответ, а Лоуренс уже лежит ногами на подушке, в предвкушении. — Завтра уже я смогу обнять тебя» С этой морокой Лоуренс даже забыл о завтрашнем футбольном матче. На секунду ему хотелось стукнуть себя по лбу, но вместо этого он тихо вздохнул, промычав веселую мелодию, а затем произнес что-то вроде: «Что со мной происходит, боже!». Если бы не то, что ему предстоит нарисовать своего заклятого врага, день бы сложился идеально. Выражение лица парня можно было описать одной фразой: «бесконечно влюблен». Из-под прикрытых век он рассматривал каждое слово, пусть и не очень красивого почерка, но эта рукопись ему была близка к душе, грела сердце. «Спишь?» — Джон прочитал следующую фразу и сразу же потянулся к своей ручке, отвечая отрицательной фразой. «Наверное, глупо перечитывать одну и ту же фразу, мечтая» «Особенно, когда знаешь, что мечта сбудется уже завтра?» «Особенно, когда всё именно так»