***
Сегодня утром Брайан официально отменил постельный режим. Джастин отреагировал на удивление спокойно. Он вальяжно потянулся, демонстрируя своё гибкое тело, но с кровати подниматься, не спешил. — Я думал, что ты меня с ног собьёшь, когда узнаешь о том, что теперь свободен. — Я тоже так думал. Но, я успел привыкнуть к тому, что ты помогаешь мне встать с кровати. — Так бы и сказал, — в коем-то веке, без задней мысли произнёс Брайан, протягивая руки к разленившемуся Джастину. Усадив его на кровать, Брайан, обхватив руками талию, поднял Джастина с кровати, прижимая к себе гораздо дольше и крепче, чем нужно. Брайан, не отрываясь, разглядывал притягательное лицо, глаза, в которых теперь горел неизвестный ранее огонь, манящие губы… Он не удержался и накрыл их своими, нежно, невесомо, обжигая дыханием. Джастин закрыл глаза и приоткрыл рот, отдавая себя полностью этому поцелую, позволяя углубить его, пропуская влажный и горячий язык в свой рот, резко и отрывисто выдыхая. В такие моменты, рядом с Брайаном всё замирало — и дыхание, и мир вокруг, но потом, после первого касания, всё это превращалось в немыслимый ураган страстей, сводящий с ума своим калейдоскопом красок, ощущений и чувств. Это было бесконтрольно, всепоглощающе и обезоруживающе. Это именно то, что сейчас необходимо Джастину — забыть всё, безвозмездно отдавая себя во власть любимого человека. Джастин обнимал его, ласкал, будто заново изучал. Все его вновь обострённые чувства бунтовали, просили свободу, требовали наслаждения от близости и ласк. Джастин, несмотря на назревающий ураган, отвечал так нежно и робко, что от этих невесомых, почти невинных касаний, Брайан потерял контроль. Он развернулся и прижал Джастина к стене, от чего тот издал еле слышный стон, вырвавшийся из поблёскивающих влажных от поцелуя губ. Этот стон был не от боли, а от дикого, стремительно поднимающегося из глубин, желания. Брайан медленно вёл большим пальцем по его нижней губе, ощущая её упругость и мягкость, облизывая свои губы, томящиеся в желании соприкоснуться с бархатной кожей. Джастин кардинально изменил ход событий, коснувшись скользящей по его губе подушечки кончиком острого языка, обводя её, нежно обхватывая губами, втягивая в свой рот и прикусывая. Брайан никогда не сможет понять, как в этом человеке могут вполне неплохо уживаться робость и развратность. Глаза Джастина блестели, зрачки были расширены от возбуждения. На щеках наливался румянец. Ещё одно медленное движение языка по пальцу лишило Брайана способности не только думать, но и держать себя в руках. Брайан сорвался. Он начал страстно целовать и прикусывать искушающие губы, по которым так истосковался за то время, пока его любимый поправлялся. Джастин подался всем телом на ласки, отдавая Брайану все права, и тот не смог не принять такой щедрый подарок, блуждая своим языком по контуру губ и проскальзывая внутрь, отмечая каждый миллиметр своей законной территории. Джастин сомкнул свои губы и слегка втянул его язык глубже. Брайан застонал. Джастин снова его. Весь, целиком, без остатка… и эта мысль сводила с ума. — Я люблю тебя, Волчонок, люблю, люблю… Ты только мой, слышишь? — шептал Брайан в приоткрытые губы и висок. — Я всегда буду с тобой, слышишь, я обещаю. От этих слов, Джастин пьянел без вина, по его шее и спине бежали мурашки. Он действительно больше всего на свете хотел принадлежать ему, и сейчас он безгранично счастлив. Он отзывался на ласку нежных рук, запрокидывая голову, подставляя шею и плечи под горячие губы любимого человека. Брайан исступлённо целовал её, терзал губами и зубами, зализывая каждый укус, прижимая Джастина к себе, желая слиться воедино. Всё это откликалось эхом безграничного наслаждения во всём теле. Джастин стянул рубашку с желанного тела, припадая губами к бархатной коже и соскам, оставляя влажные горячие следы. Брайан упал на кровать, утягивая Джастина за собой, усаживая его на себя, стаскивая с него одежду. Они страстно целовались, от чего реальность стёрлась, осталось лишь ощущение ласки, удовольствия, которое приносили руки и губы. Брайан хотел привстать, но требовательные и сильные руки не позволили этого сделать. Джастин млел от того, как Брайан поддаётся его действиям. Его дыхание стало шумным, губы были немного приоткрыты, а глаза, из-под прикрытых век, наблюдали за Джастином. Тот всё ниже и ниже опускал пояс его штанов, зацеловывая каждый освобождённый участок кожи, заставляя вздрагивать и напрягаться рельефный живот. Ему открывались аккуратные тёмные завитки, идущие мягкой тропинкой от пупка вниз, туда, где всё уже наливалось желанием и требовало спасительных прикосновений. Джастин машинально прошелся по ней пальцами. Он ласкал его через льняную ткань, ощущая под своим руками всё сильнее твердеющую и ритмично вздрагивающую плоть, сжимая её губами и играючи прикусывая. Наконец, высвободив из-под одежды роскошный налитой член, Джастин сомкнул на нём пальцы и сделал несколько лёгких движений, которых хватило на то, чтобы сдвинуть вниз нежную кожу. Брайан еле слышно умоляюще застонал. Джастин заворожено смотрел, как по аккуратной влажной головке стекает прозрачная капля, а за ней собирается вторая. Джастин наклонился и снял её кончиком языка, пробуя солоноватый терпкий вкус, заставляя Брайана резко выдохнуть и податься вперёд, когда горячий язык коснулся уздечки. Брайана хотелось зацеловать, вылизать, искусать, поглотить без остатка. Язык Джастина начал кружить по головке, словно дразня, за тем он медленно прошелся им от самого основания по всей длине. Брайан запрокинул голову, облизав пересыхающие губы. Джастин медленно погружал его член в свой рот, продолжая ласкать его языком и рукой, втягивая щеки. Другой рукой он перекатывал, слегка оттягивал и сжимал тяжелые подтягивающиеся яички. Брайан протянул свою руку к Джастину. Он легонько прикасался к его волосам, губам и к себе, ощущая пальцами, как его член, раз за разом, всё глубже утопает в горячем влажном и ненасытном горле. Брайан забывался, он подавался в его рот всё сильнее и резче, пока Джастин не прижал его к постели. Он начал двигаться сам, то выпуская жаркую плоть с пошлым хлюпающим звуком, то снова вбирая, ритмично и быстро скользя губами. Брайан рвано дышал и выгибался, цепляясь руками за спинку кровати, вонзаясь пальцами в сбитую простынь, стискивая её в своих вспотевших ладонях. Ещё несколько движений и его настиг сумасшедший опустошающий оргазм. Он со стоном подался вперёд и излился. Когда Брайан открыл глаза, на него смотрел довольный Джастин, вытирающий свою руку и губы. Увидев, что Брайан на него смотрит, он тут же играючи облизнул верхнюю губу, следом закусив нижнюю. Брайан обезоруживающе улыбнулся. — Волчонок, иди ко мне. Джастин лёг рядом, но Брайан перевернулся и подмял его под себя. Он глубоко поцеловал Джастина, ощущая на его губах и языке свой собственный вкус. Он посмотрел в его глаза и тут же утонул в них. От Джастина невозможно было оторваться, это была вечная жажда, которая с каждым глотком лишь усиливалась. Брайан чувствовал, как в него упирается твёрдый, подрагивающий член. Он протянул к нему руку. От долгого напряжения и желания он был влажным, болезненно твёрдым, требующим разрядки. Достаточно было обхватить его рукой, чтобы заставить Джастина запрокинуть голову назад, закрыть глаза и застонать. Он так ждал и хотел этого. Ему пришлось прикусить губу, чтобы его стон не разнёсся по всему дому. Финал настиг его стремительно, Брайану потребовалось лишь несколько резких движений. Тело Джастина напряглось, дыхание сбилось, и тёплое вязкое семя излилось в большую крепкую ладонь. Брайан жадно ловил своими губами каждый сладкий всхлип, срывающийся с припухших сочных губ, наблюдая за тем, как дрожат с силой зажмуренные веки Джастина. Устроившись рядом, как два сытых кота, они наслаждались размеренным дыханием друг друга, ласково поглаживая покрытую капельками пота кожу, понимая, что сейчас всё было абсолютно правильно. Они, несмотря ни на что, вместе и любят — вот самое настоящее счастье. Идиллию развеял шепот Джастина: — Брайан, мне нужно уезжать. Я хотел спросить, — он немного замялся, — твоё предложение ещё в силе? Брайан приподнялся на локтях и внимательно посмотрел в его лицо, отмечая долю волнения и неуверенности. — Ты всё ещё сомневаешься? Волчонок, я не знаю, что мне ещё сделать, чтобы ты, наконец, поверил. — Дело не в тебе, а во мне. Я до сих пор не могу поверить в своё счастье. — Конечно, я поеду с тобой. Я даже успел предупредить отца. Кстати, он хочет увидеться с тобой перед отъездом. — Зачем? Брайан лишь загадочно улыбнулся и ответил: — Вот сам у него и спросишь, он мне не докладывается.***
В тронном зале было тихо. В огромные окна вливался солнечный свет. В этих ослепительных янтарных столпах можно было разглядеть медленно плывущие по воздуху пылинки. Сидя на увенчанном золотым солнцем троне, король Джек, с минуты на минуту, ожидал появления своего спасителя — юного бесстрашного целеустремлённого Джастина. Джек был безмерно благодарен ему за то, что он сделал для его семьи и Соляриса. Последние дни, как и сейчас, он вспоминал их первую встречу в этом зале. В тот день его, израненного и измученного, внесли под руки, как трофей, привезённый с поля боя для забавы. И если бы не Брайан… Что бы случилось потом? Всё обернулось бы непоправимой катастрофой и для этого юноши и для Соляриса. Что его сын разглядел в Джастине? Неужели он уже тогда знал, что этот юноша сыграет главную и одновременно судьбоносную роль в их жизни. Нет, не просто сыграет, он изменит всё на корню. Джек всё не мог понять, и, скорее всего, никогда не поймёт, его мотивов. Почему Джастин помог им, не смотря на то, что ему пришлось пережить, с чем ему пришлось смириться, чтобы не только спасти жизнь своим врагам, но и полюбить одного из них? Может это честь, доброта или, непонятно откуда взявшиеся, сильные чувства к Брайану? Джек понимал, что он, как никто иной, виновен в произошедшем. Жизнь этого юноши была полностью разрушена, рассечена ржавым тупым клинком на «до» и «после», оставляя на разрезе кровоточащие рваные края, без шансов на полное восстановление. Он знал, что никогда не простит себе этого, не сможет искупить свою вину перед Джастином. Ему приходилось лишь надеяться на то, что тот когда-нибудь его простит. Он знал, что сделает всё, чтобы помочь ему восстановить королевство, но это настолько мизерно… Он бы хотел дать ему на много больше. Ах, если бы он мог вернуть ему отца и мать… А как изменился Брайан? Он стал тем, кем был когда-то давно, ещё до смерти матери. Постоянным, любящим, внимательным. Джастин смог разрушить стены, которые Брайан годами выстраивал вокруг себя. Ему не раз пришлось о них разбиться, прежде чем вылетел первый кирпич. Джек улыбнулся, вспоминая своего сына таким, каким он стал с появлением в его жизни Джастина. Двери слегка скрипнули и открылись. В зал, в сопровождении Брайана и Цербера, размеренным и спокойным шагом вошёл Джастин. Несмотря на свой юный возраст, он выглядел гордым и властным, как подобает королевской особе. Он шёл вперёд, не сводя своего взгляда с короля, от чего Джек стал испытывать лёгкий дискомфорт. Брайан, конечно же, успел поделиться впечатлениями со своим отцом. Он красочно описал, кто на самом деле Джастин. Он человек, скрывающий в себе огромное сильное непобедимое существо, способное за долю секунды разорвать любого и закрыть любимого человека своим телом от смертельной опасности. Как только Джастин подошёл к трону, он опустил взгляд и поклонился, выражая своё уважение Джеку. — Джастин, — начал король, — я очень благодарен за всё, что ты сделал для нас. Твой поступок выше всяких похвал. Ты олицетворение благородства и чести. — Ваше Величество, не стоит благодарности. Мы с Вами оказались пленниками искусно сплетённой паутины Джима. Я очень рад, что всё закончилось. Теперь, как и прежде, я рассчитываю на мирное сосуществование наших королевств. Я прошу у Вас свободу для меня и моего народа. — Джастин, я человек чести, всегда держу слово и выполняю обещанное. Тебе свобода была дана ещё после поединка, но, теперь ты вхож в наши владения как свой, как член моей семьи. После нашего последнего разговора я немедленно отправил гонца с приказом об освобождении твоего королевства из-под гнёта моего двоюродного брата. Джастин снова поклонился. — Я благодарю Вас, Ваше Величество. Теперь, поскольку всё закончилось и все вопросы решены, я вынужден уехать, чтобы в кратчайшие сроки восстановить то, что было разрушено. — Да, Брайан предупредил меня, что вы поедете вместе. Я готов помочь вам всем, чем только смогу, чтобы вернуть былое величие твоему королевству. Помни, Джастин, я буду ждать вашего скорейшего возвращения. — Отец, — сказал Брайан, — тогда, с Вашего благословения, мы отправляемся в путь немедленно. — Конечно, дети мои, я благословляю вас. Они поклонились Джеку и покинули тронный зал.***
Перед отъездом, Брайан подвёл к Джастину его любимого, начищенного до блеска, Хризопраза, на котором красовалась изящная королевская амуниция, инкрустированная золотом и драгоценными камнями. Джастин был очень рад увидеть его, он тут же принялся наглаживать ему шею, легонько похлопывая по ней, расхваливая жеребца за красоту. — Теперь он твой, — сказал Брайан. Я не был подготовлен к тому, что у тебя был день рождения. Хорошо, что ты вообще мне об этом сказал… Я долго думал над подарком, но остановился на том, что тебе действительно приглянулось. Надеюсь, ты его примешь. — Брайан, спасибо! Ты не представляешь, как я счастлив такому сюрпризу. Мне очень нравится эта лошадь, но вот то, что на нём надето, это лишнее. Я бы поменял на обычную уздечку и седло. Ему будет нелегко в пути с такой красивой, но тяжелой амуницией. — Ну, кто бы сомневался, — заулыбался Брайан. — Пойдём на конюшню и переоденем твой подарок.***
Дорога в Волчьи земли заняла более недели. Король снабдил Джастина и Брайана всем необходимым. Он предоставил в их распоряжение небольшое войско, на случай возможных нападений и для помощи в строительстве, несколько телег с разным грузом, провизией и прочим добром, необходимым для длительного путешествия и первых этапов строительства. С каждым днём они становились всё ближе к Волчьим землям. Чем меньше им оставалось, тем больше у Джастина щемило сердце. Он стал напряженным. Во время ночных привалов Джастин стал часто просыпаться, но понимая, что он в тёплых и оберегающих объятьях Брайана, снова засыпал. Он боялся того, что ждёт его впереди, и если бы не любимый, который всячески старался отвлечь его и поддержать, то он бы уже сошел сума от тревожных мыслей и догадок. Брайан всё чаще стал замечать, что Джастин уходит глубоко в свои мысли, и не с первого раза слышит его. — Джастин. Джастин… — А? Брайан, прости, я просто задумался. Ты что-то говорил? — Джастин, я хотел сказать, что не представляю, с чем нам предстоит столкнуться впереди. Я вижу, как тебе тяжело, как ты переживаешь. Знай, чтобы там нас не ожидало, я поддержу тебя, помогу пережить это. Держись, пожалуйста. Не падай духом. Те, кто ждут тебя там, нуждаются в твоей поддержке и заботе, а для этого, ты должен быть сильным. — Брайан… — Джастин протянул к нему руку, тот взял её и переплёл их пальцы. Он крепко сжал ладонь дорогого ему человека, вселяя этим жестом уверенность. — Волчонок, помни, я всегда рядом. Я никуда от тебя не денусь, моя жизнь принадлежит тебе. — Говоришь так, будто это, на самом деле, правда, — Джастин вопросительно приподнял свою рассеченную бровь и улыбнулся. — Это правда, как и то, что ты принадлежишь мне целиком, и телом и душой. От одной этой мысли мне хочется жить. Ты не представляешь, что я чувствую, когда ты рядом. — Представляю, Брайан. Не забывай, я ведь тоже безумно люблю тебя. — И я люблю тебя, Волчонок.***
— Это наш лес. Мы почти на месте. Осталось примерно около часа езды. Джастин глубоко вдохнул, заполняя свои лёгкие до боли знакомыми запахами. Оставшееся время он ехал молча. Даже уставший от дороги Хризопраз стал более напряженным, чувствуя, как его нового хозяина до краёв заполняет отчаянье и страх перед неизвестностью. Животное отчётливо чувствовало прожигающий запах адреналина. Джастин так сильно сжимал повод, что у него побелели кисти рук. Ещё один поворот, лес начал редеть. Вот тот самый пригорок со спуском к равнине… Лицо Джастина исказила гримаса боли и ужаса, его дыхание стало отрывистым, руки задрожали. Джим не оставил ничего, кроме пепелища и разрушений. От деревянных домиков кое-где сохранились лишь каменные печи и фундаменты, увенчанные мрачными угольно-чёрными коронами не до конца прогоревших заострённых брёвен. Даже сейчас, спустя столько времени, в порывах ветра чувствовался еле различимый запах гари. Лошади перемешивали в грязную массу недавно выпавший снег, прикрывающий горы пепла. Повсюду валялись обрывки обгоревшей одежды, побитая кухонная утварь и различные предметы хозяйства. Брайан, смотря под ноги своего коня, заметил как тот копытом задел присыпанную снегом наполовину обугленную детскую игрушку, заставляя ту отскочить и перевернуться. Брайан с силой стиснул зубы, от чего на скулах начали прорисовываться напряженные мышцы. Он отвернулся от олицетворения случившегося здесь кошмара и увидел худенькую фигурку с большими голубыми глазами, робко выглядывающую из-за полуразрушенного дома. — Джастин, смотри. — Брайан кивком указал на беспомощного и исхудавшего ребёнка. Джастин тут же спрыгнул с лошади и аккуратно, боясь испугать, пошёл в её сторону. Брайан спешился, взял под уздцы брошенного Хризопраза и последовал за ним. — Выходи, не бойся, — дрожащим голосом сказал он, — я Джастин, помнишь меня? Я не обижу тебя. Я вернулся, чтобы помочь. Перед ним стояла маленькая девочка с перепутанными волосами и перепачканным сажей лицом, державшая однопалого потрёпанного мишку. Она, босыми ножками, сделала неуверенный шаг вперёд. Как только Джастин подошёл ещё ближе, девочка, наконец, узнала его и бросилась ему на руки. Джастин подхватил ребёнка и крепко прижал к себе. — Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо, — шептал он девочке. Брайан смотрел, как Джастин успокаивающе гладил ребёнка по голове, как поджались его губы. Он еле заметно задрожал, а его глаза переполняли слёзы. Его волчонок держался, как мог, чтобы не дать воли чувствам. — Джастин, — Брайан протянул к нему руку и положил свою горячую ладонь на его плечо. — Мы должны найти остальных. — Да, конечно. Ты знаешь, где они? — обратился он к девочке. — Да, часть здесь, остальные в замке. Он тоже разрушен, но не на столько, как всё остальное. Нам больше негде жить. — Если ты готов, то пойдём, — сказал Брайан, привязав лошадей. — Я готов. Замок находился совсем рядом, но Брайан был уверен в том, что если бы тот был далеко, Джастин всё равно не отпустил бы ребёнка, а продолжал нести на руках. Слёзы на его глазах более не наворачивались. Пока они с Брайаном и Цербером шли к замку, за ними начали следовать, прибывающие с разных сторон, люди в рваных перепачканных одеждах. Кто-то сразу узнавал Джастина, а кому-то для этого требовалось время. Он очень изменился и внешне и внутренне, и они это чувствовали. От того длинноволосого беспечного мальчишки, которого все знали, не осталось ничего. Перед ними предстал другой, никому не известный Джастин, излучающий силу, мужество и надежду на светлое будущее. Этот молодой и храбрый мужчина вернул своему народу магию и возвратился домой живым. Брайан аккуратно разглядывал стекающихся со всех сторон людей. Сначала в их лицах читалось волнение, которое сразу сменялось надеждой, как только они понимали, кто к ним вернулся. Брайан старался рассмотреть каждого. Бездонные голубые глаза, светлые волосы, аккуратные фигуры. Их лица были перемазаны сажей и грязью, но даже она не смогла скрыть огромное количество благородства, чести и породы, которого Брайан ещё никогда в жизни не видел. Каждый из них заметил, что с Джастином пришёл чужак, к тому же человек. Но, никто не посмел его бессовестно разглядывать и тем более шептаться, они лишь кивали ему головой в знак приветствия. Эти необычные создания как будто и так знали, кто это, и безоговорочно принимали выбор своего спасителя. Джастин действительно говорил правду, для этих людей, любовь — не просто слово. Для них она осязаема и священна. Чем дальше они шли, тем больше Брайан понимал, что попал в совершенно другой мир. Нет, не из-за климатических условий, а из-за того, что здесь всё иное — абсолютно другие люди, воспитание и ценности. Двери в тронный зал были открыты, там их уже ждали. Помещение было переполнено, но стояла такая гробовая тишина, что было слышно, как Цербер цокает когтями по каменному полу. Люди замерли, наблюдая, как Джастин с маленькой девочкой на руках, в сопровождении высокого брюнета и белого волка, идёт в сторону трона своего павшего в неравном бою отца. Брайан изумился величием царского трона, а ещё больше волком, нависающим над ним. Брайан сразу вспомнил ту самую легенду, которую рассказал ему Джастин. А ведь её конец он слышал. Он не уснул тогда, лишь притворился спящим, не в силах уйти от Джастина, это был безумный детский поступок, за который ему не было стыдно. Затем, он вспомнил, как гигантский волк закрыл его от стрелы, пожертвовал собой. Это желание и стремление защитить, отдать жизнь за любимого, было у Джастина в крови и в сердце, а с появлением Брайана лишь тысячекратно усилилось. Благородство и умение любить, доставшееся от великих предков. Подойдя к трону, Джастин опустил девочку. Она тут же забежала в толпу и запрыгнула на руки к своей красавице — матери, та обняла её и поцеловала в щёчку. Джастин протянул руку к каменному волку и открыл тайник. Сняв со своей шеи алмаз, он положил его на законное место и закрыл дверцу. Янтарные глаза каменного волка тут же вспыхнули опасным желтым светом. Брайан заметил, как в полной тишине, люди, один за другим, стали опускаться на одно колено и покорно склонять голову перед признанным ими новым королём Волчьих земель. Как только Джастин понял, что происходит вокруг, он тут же отошёл от каменного волка и успел произнести лишь одну короткую просьбу: «Пожалуйста, не нужно…». Дальше, он потерял дар речи и замер, смотря на то, как на каменный пол опускается колено Брайана, как его голова склоняется перед ним. Брайан не смог поступить иначе перед этими людьми и перед достойным этого уважения Джастином.***
О том, где сейчас находится Джастин, Брайан узнал у ветхого, но чрезвычайно приветливого старика. Он, без лишних вопросов, указал ему дорогу, а в конце разговора взял за руку и крепко сжал ладонь. Брайана изумила та сила, которой обладали эти руки с тонкой, как пергамент, кожей. — Я не знаю, кто вы, но вижу, как дороги ему. Он много пережил и потерял, но ещё тяжелее ему будет впереди, слишком много свалилось на юного Джастина. Поэтому, прошу вас быть ему надёжной опорой и защитой. Он выбрал вас, а это значит, что вы теперь часть нашей большой семьи. Добро пожаловать, молодой человек. Старик улыбнулся и отпустил его руку. Брайан до глубины души был поражен откровениями старейшины. — Меня зовут Брайан. Могу я узнать ваше имя? — Конечно, моё имя - Джеймс. Я старейшина деревни. Служил верным помощником Крейгу, а теперь, насколько позволит отведённое мне судьбой время, буду так же помогать его сыну. — Спасибо вам, Джеймс, для меня большая честь стать частью вашей семьи. Брайан шел по узкой заснеженной тропинке, вдоль которой тянулись отпечатки маленьких человеческих и огромных волчьих следов. Как и сказал Джеймс, идти пришлось не долго. Пройдя под белокаменной аркой, на которой было что-то написано красивыми, но абсолютно неизвестными символами, Брайан вошёл на территорию недавнего захоронения, испещренного бесчисленным количеством памятников, изображающих мужчин, женщин и детей, припорошенных тонким слоем снега. Там, перед каменными мужчиной и женщиной, он увидел, стоящего на коленях, Джастина. Брайан сначала замешкался, но, всё же, подошёл к нему. Джастин опять был погружен в свои мысли. Он не сразу понял, что больше не один, а когда, наконец, обернулся, то увидел Брайана, державшего в руках букет очень нежных белых цветов. — Цветы? Такие красивые, но, откуда они здесь? — ничего не понимая, спросил Джастин. — Это Камелия. К перевозке пришлось подготовиться основательно, теперь они здесь. Я привёз их специально для твоих родителей. Больше ничего объяснять было не нужно. Джастин поднялся на ноги и обнял его. Как только любящие руки отпустили Брайана, он возложил цветы к ногам изящных статуй. — Джастин, прости мне мою бестактность, я никогда не видел твоих родителей. Это они? — Да, они изображены такими, какими я их помню. До мельчайших подробностей. Все статуи здесь, — Джастин обернулся в сторону многочисленных каменных фигур, — точная копия тех, кто погиб в ту ночь. — Они, как живые. Такие настоящие, величественные, красивые. Ты очень похож на своих родителей, особенно на мать. Джастин, мне так жаль… Они ещё какое-то время постояли в тишине, после чего Джастин захотел посетить ещё одно место. — Волчонок, может быть завтра. Мне кажется, что на сегодня с тебя потрясений достаточно. — Брайан, после того, скольких людей я увидел и узнал здесь, почти каждая статуя оказалась мне знакома… Ты думаешь, есть ещё что-то более страшное и болезненное? — Нет, я так не думаю, я всего лишь переживаю за тебя. — Спасибо. Жаль, что родители не успели узнать тебя. Вопреки их убеждениям, ты бы точно им понравился. Покидая это тихое, пропитанное болью и скорбью, место, Брайан спросил: — Что здесь написано? — Это наша письменность. Я обязательно научу тебя читать и писать на этом языке. Здесь написано: «С любовью к отцам и матерям, сыновьям и дочерям, сёстрам и братьям, друзьям и подругам — безвременно ушедшим, но не забытым» Джастин повел Брайана мимо замка, как раз в ту сторону, где находилось то, что раньше было деревней. — Что мы здесь ищем? — Наш дом, который построил отец. В нём мы любили проводить время в тесном семейном кругу, как обычные люди. Только отец, мать и я. От дома, как и предполагал Джастин, почти ничего не осталось. Лишь крупицы фундамента, пепел и головешки. Джастин залез внутрь и стал всматриваться себе под ноги, ковырять сапогами золу и снег, откидывая это месиво в сторону. — Волчонок, что ты пытаешься здесь найти? — Подарок, который мне сделали родители на мой восемнадцатый день рождения. Я никогда не снимал его, а в тот вечер, почему-то, снял. Они сделали его своими руками. — Может тебе помочь? Что нужно искать? — Нет, не нужно. Вряд ли эта вещица сохранилась. Сгорела, как и вся моя прошлая жизнь… — Джастин гневно пнул обугленную головешку. Ещё немного покопавшись, Джастин перепрыгнул через остатки брёвен и предложил вернуться в замок. — Пойдём, Волчонок. Ты устал и расстроен. Нужно отдохнуть. Завтра нам предстоит много дел. Мы должны сообразить, с чего начать восстановление. Что нам будет необходимо. И если потребуется, обратимся к моему отцу за помощью. И, если честно, он очень ждёт птицу с этим письмом. Он должен помочь, принять хоть какое-то участие, иначе, отец никогда не сможет себе этого простить. Да, в одной из телег находятся те сундуки с камнями, которые Джим вывез отсюда. Завтра же вернём всё на место. Я помню, как ты рассказывал о том, что они для вас священны, а ещё… что это слёзы того мужчины. А теперь пойдём. — Брайан, неужели ты помнишь. — Конечно. Разве можно забыть такую грустную, но красивую легенду. — Я очень благодарен тебе и твоему отцу. — Джастин обнял его и поцеловал в губы. — Пойдем. Ты прав, я зверски устал. Брайан сделал несколько шагов и заметил, что на его сапог наделась какая-то коричневая петля с налипшим на неё снегом. — Подожди, тут что-то мешается. Джастин устало посмотрел вниз. Брайан снял петлю с сапога и поднял находку. — Смотри, что зацепилось за мою ногу… Джастин смотрел на руку Брайана, в которой, покачиваясь на размокшей верёвочке, висел тот самый подарок, который он так отчаянно искал. Маленький волк из слоновой кости с глазками-алмазами. По первой реакции его любимого на находку, Брайан сразу понял, что у него в руках именно то, что так упорно искал Джастин — память о его родителях, бесценный подарок. Судьба ли это, или просто случайность? Губы Джастина задрожали, его глаза наполнились слезами. Не в силах более сдерживать себя, Джастин спрятался в объятьях Брайана и, наконец, дал волю своим чувствам. И ему не было стыдно ни за одну пролитую слезу, ни за один всхлип, ни за проявление собственной слабости. Ведь рядом был именно тот человек, который принимает его таким, какой он есть, со всеми горестями и радостями. Только Брайану он мог открыться. Он зарылся лицом в его грудь, а Брайан продолжал его обнимать, успокаивающе гладить и целовать, не переставая шептать Джастину одну лишь фразу: «Теперь всё будет хорошо, я обещаю»***
Обещание своё Брайан сдержал. Он стал Джастину помощником и опорой. Было очень сложно, особенно в первый год. Много сил и времени ушло на восстановление Волчьих земель. Они отстроили замок, немного изменив его, оставив нетронутым лишь тронный зал и сам трон с его бессменным стражем. Каждой семье был построен новый дом из сруба, в котором было гораздо больше места, чем в тех, которые были сожжены. Несмотря на значительные габариты, дома были очень уютными, с большой печью и роскошной баней. На этих особенностях настоял Брайан, которому было тяжко жить в таком климате. Он, как человек, привыкший к почти круглогодичному лету, тяжко переносил холода, но, не смотря на это, он никогда не позволял себе жаловаться. Наоборот, он пытался создать вокруг себя комфортные условия, тем более, что с ним рядом всегда было его личное Солнце — горячее, любящее, незаменимое. Теперь Брайан понимал одну важную вещь — чем больше он проводит с Джастином времени, тем сильнее его любит, тем прочнее их чувства и союз. Конечно, по мере возможности, они ездили в Солярис, проведать друзей и отца Брайана. Джастин понемногу вникал в свой новый статус и нелёгкие обязанности. Тут нужно отдать должное Джеймсу. Старик действительно оказался незаменимым помощником, учителем и наставником. Терпеливым, строгим и справедливым. Он многому обучил Джастина, а тот, как губка, охотно впитывал в себя всю новую информацию. Самого Джастина, он никогда не хвалил, а вот с Брайаном, по секрету, Джеймс делился успехами своего подопечного и положительным впечатлением о нём. Спустя ещё год, Джастин был выпущен из-под крыла своего наставника. Его официально короновали. На это великое событие были приглашены одни из самых желанных гостей — Его Величество король Джек, Дафна и Крис, с их первенцем, Майкл и Дэвид, Тед и Эммет и, конечно же, Дебби. Праздник был роскошным, Эммет постарался на славу. В день коронации, Джек снова пригласил их в гости. Ведь он так сильно скучает и по Брайану и по Джастину, который, как он сам сказал, стал ему родным сыном. Они охотно приняли приглашение и через месяц отправились в путь. Брайан очень хорошо помнит этот день. В ту поездку сбылось одно из самых заветных его желаний. Гостив в Солярисе, они отправились на прогулку по тем местам, которые навевали воспоминания об их, на тот момент развивающихся, отношениях. Сначала они побывали на тренировочной поляне, затем отправились к заводям, где, потеряв счёт времени, целовались за водопадом. Да, это было именно то место, где Брайан признался Джастину в любви. Далее, они отправились к тому самому обрыву, на котором Джастин первый раз поцеловал Брайана и безвозмездно отдал свою любовь и сердце. А сейчас, прямо на этом обрыве, как тогда, под лучами заходящего солнца, Брайан, встав на одно колено, зажав в дрожащих от волнения пальцах кольцо, предложил Джастину свою руку и сердце. — Джастин, когда-то давно, я обещал тебе, что сделаю всё правильно. Мне кажется, что сейчас это именно тот момент. Выходи за меня. Прими мою руку и сердце. — Да, да, да! Тысячу раз скажу! Да! Джастин протянул руку Брайану, тот встал и заключил своего волчонка в объятья, скрепляя их союз нежным и глубоким поцелуем. Так они и провели этот вечер, целуясь, обнимаясь, любуясь морем и заходящим солнцем. В эту ночь, как и во все предыдущие и последующие, они любили друг друга безудержно страстно, до дрожи в мышцах, до сбитого дыхания, до прокусанных губ и капелек пота на разгоряченной коже. Глубоко требовательно и сладко, отдавая себя полностью, выпивая друг друга досуха, без шанса когда-либо насытиться, потому, что всегда будет нужно ещё, ещё, ещё… В этот год, соединив себя священными узами брака, они объединили два великих королевства. Пять лет спустя. — Папа, белегись! Розовощёкий кареглазый и очень упорный малыш, держа в своих ручках деревянный меч, нападал на Брайана, а тот, таким же деревянным оружием отбивался от вероломных нападений своего сына. — Джастин! Вам пора меня выручать! Иначе Гас меня загоняет! — Ну что, сынок, пойдём спасать твоего папу, — обратился Джастин к голубоглазому не менее розовощёкому Джорджу, — бери свой меч, погнали! — Впелёт! Атакуем! Спустя некоторое время, когда малышня, наконец, выдохлась и развалилась на траве, Брайан и Джастин уселись на первое попавшееся бревно, чтобы перевести дух. — Брайан, ты знаешь, я так счастлив. То, что у нас есть сейчас, просто запредельное блаженство. Особенно, когда в нашей жизни появились эти двое сорванцов. — О да, великая хвала Дэвиду, его мастерству, двум стаканам и шприцам! — И как он только до этого додумался? — до сих пор удивлялся Брайан. — Если бы не он, и не Линдс с Мел… В общем, я безмерно им всем благодарен. И тебе. Не знаю, что стало бы со мной, если бы ты не спас меня… Тогда, ты сказал мне, что спас мою шкурку чисто из любопытства. Это действительно так? Брайан лукаво улыбнулся и не удержал короткий смешок. — Какая же у тебя невероятная память, Волчонок. Конечно, нет. Целей было много, обманывать не буду, но, кое-что меня очень сильно зацепило — твои глаза. Они, словно, горели огнём, в них было желание жить и бороться. Ты покорил меня этим тогда и продолжаешь делать это сейчас. Но, спустя время, Джастин, одно я знаю точно — этого всего, чем я дорожу, не было, если бы не твоё упорство, упрямство и терпение. Я благодарен за то, что ты простил меня, принял таким, какой я есть, впустил в свою жизнь. Без тебя, я бы до сих пор вёл бесцельное существование. Поэтому, я снова скажу и буду повторять эти слова бесчисленное количество раз! Я люблю тебя, Джастин! — И я люблю тебя, больше жизни люблю. А теперь пошли к мальчишкам, а то они залежались. Поцеловавшись, они встали и, подняв свои деревянные мечи, направились к, успевшей сговориться против, них малышне. Конец. Дорогие мои! Поздравляю Вас с наступающим Новым Годом! От всей души желаю Вам счастья и любви, здоровья и благополучия. Пусть всё плохое останется в Старом году, а в Новом сопутствуют удача, добро и процветание. Пусть сбываются мечты!