Наемник и некромант

      Эшафот уже успел пропитаться кровью настолько, что затоптанные доски местами приобрели темный оттенок, а земля под ними увлажнилась. Ильмаре бросил взгляд вбок и беззвучно хмыкнул: устраивать публичную казнь рядом с полуразрушенной церковью, как иронично. В ту же сторону утаскивали обезглавленные тела; видимо, там стояла повозка.       Казнь шла своим чередом: явно умелый, пусть и обрюзгший палач деловито отрубал головы преступников — каких-то недальновидных мятежников — одну за другой, перебивая шейные позвонки с первого раза и лишая жертв мук. Так продолжалось ровно до тех пор, пока на помост не поднялся последний приговоренный. Ему наверняка была уготована более изощренная пытка, нежели мгновенный покой; его и держали все время позади помоста, со связанными руками и грязной тряпкой во рту, будто оставляя на «сладкое». И именно он и был нужен Ильмаре.       Наниматель не уточнял, за что именно этого мужчину собирались казнить, на все вопросы качал головой, лишь успокоив подозрения фразой: «Не детоубийца и не насильник. Незаслуженная смерть будет. Основную часть награды получишь от него». Допытываться Ильмаре не стал, он был всего лишь наемником, чья работа — убивать или спасать жизни, в зависимости от желаний заказчика.       Задумавшись, он отвлекся, вместе с заинтересованной толпой следя за стражником, который унес мешок с головами, повернулся обратно — и вздрогнул. К помосту двое, отдуваясь, тащили огромное не то колесо, не то крест в деревянном кольце. «Колесование», — с ужасом осознал Ильмаре, вспомнив дикие нечеловеческие вопли, которые издавал преступник, которого пару недель назад тем же способом казнили в одном городке поблизости. Изуродованные останки потом еще и сожгли, не став предавать земле.       Тут медлить было уже нельзя — если привяжут, то спасти не удастся; по крайней мере без потери конечностей. Поглубже натянув капюшон на торчащие уши, Ильмаре начал аккуратно пробираться сквозь толпу, не обращая внимания на недовольное бурчание вслед. Ближе. Еще чуть ближе, чтобы успеть спихнуть вниз.       Когда палач ослабил узел на запястьях приговоренного и развел их в разные стороны, чтобы закрепить на колесе, двое стражников по бокам от него рухнули кулями, тяжело грохнув доспехами — клинки ровно торчали из их глоток; третий же, с мешком, был слишком далеко.       Пока все были в замешательстве, Ильмаре рванул к углу помоста, вскакивая на него и резко пихая палача наручем в грудь. Тот успел лишь тупо моргнуть и плюхнуться на жирный зад. В толпе раздался женский крик, ввинчиваясь в уши окружающим. Замершие люди оживали, Ильмаре видел краем глаза, как отмерли охранявшие площадь стражники, бросившись к помосту. Гомон нарастал, время мчалось все быстрее и быстрее, Ильмаре уже не успевал за ним. Только и успел полоснуть по все еще натянутой веревке ножом, распарывая ее, и рявкнуть на ухо приговоренному:       — К концу улицы! Там кони!