Эклектика

      15 число месяца Альдебарана,       леди Кэтрин Вилариас

      Кэтрин Вилариас никогда не участвовала в боевых действиях. Она не совсем понимала, почему Дора и другие придворные дамы жались в углах, подальше от широких окон; почему спешно закрываются ворота, ведущие в город; почему со стен снимают картины, большей частью пейзажи и натюрморты, а портреты оставляют, забрав только два — императрицы и ее блистательного правнука. Почему все мечи, копья и алебарды с тех же стен спешно выбрасывают куда-то за окно, хотя Китти догадывалась, что оружие, чистый декор, давно стало непригодным для боя. Уж явно не для помощи гвардии, собравшейся на площади у моста во взволнованное стальное море.       Война всегда обходила Китти стороной. Ужас кровавых баталий не касался ее ни в Мосант, ни во Вселенной. Как аристократка во время боевых действий Китти должна была сидеть за толстыми стенами замка — Анлоса ли, Верберга или Каалем-сум, не смея и носа высунуть наружу. Даже во время Пятой Космической войны ее упрямо охраняли и оберегали, рискуя собой. Сегодняшний день не стал исключением.       Лорд Танойтиш аргументировал это так:       — Если пострадаешь, меня живьем сожгут, — заявил он, отдав приказ проводить леди Вилариас, как всех остальных, в зал, находящийся на третьем этаже. Дополнительная внутренняя стена защищала это место от ядер пушек, но то, что происходило в устье реки Нойры, Китти оказалось прекрасно видно. Придворных отвели туда, чтобы беспрепятственно собрать ценное имущество для эвакуации, без помех в виде перепуганных женщин под ногами. О контратаке речи пока не шло: Китти не заметила ни одного корабля под белыми парусами, направлявшегося в устье. Флот королевства продолжал беспрепятственно расстреливать города, не встречая сопротивления.       Глядя на корабли врага, Китти не понимала, почему Дора Танойтиш рыдает, взывая к силам, в которые изгнанная принцесса давно не верила. Чем им могли помочь звезды? Чем им мог помочь Бог? Китти видела его. Бог находился по ту сторону пролива, и это его корабли расстреливали прибрежные города. Бог был под знаменем объятой пламенем луны. Ее призрачном пламени.       Поднимался ветер, волны начали лизать причалы и берег, забились о дома нижних улиц. Горожане, надеясь найти спасение, хлынули вглубь полуострова. На центральной площади спешно организовывались экипажи на запад империи, купцы втридорога продавали места в повозках. Все военные силы были брошены перед мостом между двумя городами. Китти скептично изогнула губы. Так глупо… В чем смысл мечей и копий, если на обоих сторонах есть адепты, способные уничтожить небольшой остров? Нужны лишь приказы, которые не желают давать. Одна из многих странностей войны с королевством, непонятых Вилариас. Эта война всегда велась так, будто была игрушечной.       Хайлендская принцесса прислонилась к окну всем телом. Вода прибывала, заползая на улицы, небо наливалось глубокой чернотой. Стекло покрыл рисунок мороза, из рта вырывались белые облачка. Китти знала причину столь резкого перепада температуры, но не хотела об этом ни говорить, ни думать. Бесплотный клинок Короля стал символом страха не так давно, но определенно заслужил подобное звание.       С улицы стали доноситься особо близкие пушечные залпы, вслед за ними послышался грохот обвалившейся где-то на востоке крепостной стены. Видимо, один из кораблей подобрался прямо к городу, благополучно миновав линию первой обороны — закрепленные в воде якорями деревянные понтоны с установленными на них пушками. Можно было не сомневаться, что их команды сняты меткими выстрелами с кораблей, а понтоны потоплены.       — Мы так проиграем, — с иронией произнесла Китти, переведя взгляд на гвардейцев, беспомощно толпившихся у моста. Латы их потускнели от сумрака, длинные золотые хвосты, выглядывавшие из-под шлемов, растрепались. Наряженные в блестящую сталь и роскошные перья чванливые пустышки, не нюхавшие пороха и знавшие, с какой стороны следует держать меч, только на уровне интуиции. Вокруг стаи павлинов, мнящих себя до недавнего времени бравыми воинами, металось несколько офицеров. Их команды противоречили друг другу и вносили еще большую сумятицу в ряды подчиненных. За двадцатилетнее отсутствие кронпринца сменилась вся гвардия, и новобранцы ни разу не участвовали в боевых действиях. Они стали ими только благодаря смазливой внешности. Нет, вчера Китти была неправа и мысленно извинилась перед дальним родственником. Не для услады глаз Михаэля собиралась гвардия — для продажного Танойтиша.       Из-за истерики Доры замечание Китти никто не услышал. Слуги спешно собирали сервизы, стаскивали в открытые сундуки одежду господ. Как только сундуки наполнялись, их сносили вниз. Коридоры постепенно пустели. Лорд Танойтиш приказал забрать даже ковры — что уж говорить о деньгах? Было слышно, как в открытых хранилищах звенят висты, ссыпаемые в кожаные мешки. Китти знала, что где-то внизу, в тайной гавани, ее, как и других аристократов, ждет судно, готовое увезти на запад. Обратно, в до противного идеальный мир, где ничто не должно было омрачать беспечное существование высшего класса.       — Тише, миледи, — шептала престарелая служанка своей истерившей госпоже. — Они не посмеют тронуть вас.       Это заявление, полное беспочвенной уверенности, вызвало у Китти лишь улыбку. Дора Танойтиш не была полезной пленницей и представляла ценность только в собственных глазах. Королевство убьет ее без сомнений. Китти вспомнила рассказы троюродной сестры о том, как та, Кэтрин Аустен, вместе с кронпринцем пришла в отвоеванный Палаис-иссе, чтобы увидеть гору трупов. Генерал Ситри, уходя на восток, распяла на железе и жителей замка, и жителей наземного селения карриолов. Жалости бывшего коменданта крепости не хватило даже маленьких детей: она могла бы взять их с собой рабами, но предпочла избавиться. Что говорить о сварливой дочери лорда Танойтиша, которая одним присутствием могла отравить существование живущих рядом? Милосердие чуждо обоим сторонам.       Сама Китти была уверена, что ее, члена семьи Аустен, не тронут. Валентайн не позволит причинить вред единственной любимой родственнице. Слишком близки они были, живя в империи. Хотя, возможно, она мыслила довольно наивно… Китти полагала, что на город нападает именно Валентайн. Она знала, как сильно жаждет мести тот, кого окрестили «полуночным рыцарем». Будучи на его месте, Вилариас поступила бы так же: поклялась бы вырезать всю бывшую семейку лицемеров и лгунов.       Кроме того, добавила принцесса про себя, ее защищают стены города и какая-никакая, но армия.       Внезапный порыв ветра ударил по створкам огромного окна и разбил одну из них. Китти отпрянула назад. К счастью, посыпавшиеся осколки пролетели мимо: стекло обрушилось на толпу женщин в богатых одеждах. Раздались крики, визг тех, кто не успел убраться из-под водопада осколков, как Китти. Внимание перешло к пострадавшим, и принцесса, воспользовавшись общей суматохой, проскользнула в дверь балкона и спряталась за колонной. Ледяной ветер дул в лицо, забрасывая пряди волос на плечи и спину, жалил глаза.       Не слишком ли много холода для одного дня?       Кэтрин Вилариас вновь обратила взгляд на толпу гвардейцев. Внизу явно что-то происходило, раздавались громкие крики. Она не понимала и половины долетавших до нее слов, но, видимо, по какой-то причине задерживался подход войск, которые действительно могли оказать действенное сопротивление врагу. В одиночку капитан гвардии переводить подчиненных не решался.       Корабли, среди которых, к своему удивлению, Китти не заметила ни одного «светлого» (все было создано на верфях королевства), тем временем подошли к самому берегу. Некоторые продолжали обстреливать Каалем-сум, устрашая армию и горожан. Китти попыталась разглядеть, что происходило к западу от реки, но туман в тех местах сгустился до мрака. Бесплотный клинок Синааны отрезал единственный оставшийся путь отступления. Беженцам из Реймир-сум могло помочь только море.       Вновь обратившись к востоку, Китти увидела дым, оставляемый орудиями кораблей после каждого выстрела. Резковатый запах серы и гари, доносимый с нижних улиц Каалем-сум, щекотал ноздри. Хлопки ударявших в стену ядер были слышны и на расстоянии. Приглядевшись, Китти смогла увидеть, что деревеньки, находящиеся у озера забвения, были объяты пламенем пожаров. Север скрывал туман. У островов покачивались на легких волнах вражеские корабли. Стало чуть теплее, но ветер продолжал жалить неестественным холодом.       Реймир-сум молчал, ничем не отвечая на атаку. Его защитники или копили силы, или были совершенно деморализованы, чтобы оказать сопротивление. В любом случае Китти считала, что пора бы начинать защищаться. О том, что расправившись с эльфийским городом, нападавшие начнут целенаправленно осаждать Каалем-сум, она почему-то не думала. К осаде она относилась как к игре, зная, что не может стать проигравшей стороной. Война никогда не будет иметь победителя — Китти догадалась о том давно. Нападавшие не посмеют тронуть ее, представительницу рода правителей империи, если у них есть хоть капля разума. К сожалению, не все слуги Короля обладали разумом, но Валентайн имел точно. Ведь рыцарь-оборотень сам выходец из ее рода.       Тем временем на стороне Реймир-сум начало происходить что-то интересное. Несколько гражданских судов и лодчонок, взявшись из ниоткуда, смогли отчалить из внутреннего порта города и попытались прорваться на противоположный берег, к Каалем-сум. Прямо на глазах Китти самое крупное из суденышек, спасавшихся бегством, было потоплено одним-единственным метким выстрелом с вражеской галеры. Пара быстрых вражеских баркасов бросилась остальным беглецам наперерез.       От наблюдений за бегством отчаявшихся жителей Реймир-сум Китти отвлекли барабаны, заигравшие внизу. Кажется, конница, которую так ждали гвардейцы, все же вышла на помощь. Решив посмотреть на это действо поближе, Китти свесилась вниз, перегнувшись через парапет. Совсем рядом была крыша беседки, покрытая тонкой пленкой изморози.       — Стой! — крикнула какая-то женщина.       Ее предупреждение запоздало, Китти не удержалась на парапете и не слишком грациозно рухнула на покрытие беседки. Крыша оказалась скользкой. Больно ударившись о металл, Китти, безуспешно пытаясь затормозить каблуками, скатилась по ней и приземлилась прямо на пожухлую траву лужайки сада. Роскошный сад, гордость Каалем-сум, превратился в лужу. Где-то наверху разбилось второе окно. Вилариас услышала, как кто-то подбежал к краю балкона.       — Стой, идиотка! — донесся вопль Доры. — Что я скажу императрице?!       — Что меня тут не было! — крикнула в ответ, не глядя на нее, Китти.       Она, поднявшись, отряхнула платье с плащом и подбежала к заграждению. Сад выводил прямо на набережную, но на нее Китти сойти не спешила. Вилариас почувствовала, как по лицу забили холодные соленые капли. Соленые? Откуда в реке соль? Китти опустила взгляд. Вода поднялась на пару метров, забегая волнами на мокрый камень. Внезапным порывом ветра Китти отбросило на пару шагов назад. Тучи на небе засверкали разрядами в новом приступе злости; Китти ухитрилась схватиться за фонарь. Глаза закрывались от боли, брызги кололи кожу, в ушах свистел ветер. С балкона донесся истошный визг Доры; крайняя шеренга гвардейцев, воспользовавшись тем, что командиров тоже отбросило к оградам, ухитрилась сбежать. Про себя принцесса обозвала их трусами. Новый порыв ветра вызвал волну, окатившую набережную. Китти прижалась к фонарю еще сильнее, вцепившись в столб так, что побелели пальцы.       Погода портилась стремительно. Откуда-то с востока тянуло новые тучи, черные, сливающиеся с потемневшими водами пролива, будто созданные из пепла. В глубине обсидианового покрывала то и дело виднелись короткие вспышки света, и уши пронзал новый гром. Гром напоминал о Кестрель. Ураган уносил черепицу с домов, выламывал стекла, срывал с набережной камни, опрокидывал статуи, украшавшие парк, крушил стены. Судна, оставшиеся в порту Каалем-сум, засосало в бушующее море, посрывав с якорей. Китти сумела приоткрыть глаза. В отличии от изнемогавшего от стихии Каалем-сум побережье у Реймир-сум непогода не тронула — там царило безветрие, и корабли противника продолжали методично обстреливать стены. Мимо носа Китти прошелестели оборванные листья.       Оставшиеся на площади гвардейцы дрогнули вслед за сбежавшими. Стена из тел прогнулась, словно натянутый до предела лук, затрепетала испуганными голосами, гримасами лиц, доведенными до предела запаса своего мужества, и вдруг рассыпалась, бросив людей в разные стороны. В этот момент откуда-то из недр замка раздался гонг, и начали медленно открываться ворота. На мощенные улицы ступил первый ряд конников на рослых, крепких лошадях. Закованные в клепанную кожу и блестевшие панцири воины горделиво сидели в седлах, с суровыми лицами, сухо поджатыми губами. Большинство из них носили бороды, под стать ехавшему впереди командиру. Эти воины, в отличие от «игрушечных гвардейцев», прошли не один десяток боев, хотя в последнем им удалось побывать много весен назад. Капитан гвардейцев тем временем куда-то исчез. Новый командир мгновенно стал главным не только фактически, но и формально.       Как только первый конь ступил на мост, новая вспышка грозы озарила устье реки. На миг Китти показалось, что она ослепла. Оторвав руку от фонаря, принцесса начала отчаянно тереть глаза, пытаясь убрать яркие пятна, что, казалось, отпечатались на внутренней части века, и почувствовала под ступнями разлившуюся дрожь земли. Китти взглянула перед собой, подслеповато щурясь. Мост покачнулся: опоры, державшие его, надломились с громким стоном. Мутные воды забурлили; в бесчисленные круговороты реки посыпались камни опор. Ветер, поднявшийся ни на шутку, скрыл Реймир-сум за завесой морских капель и прибрежного песка. Китти не могла не испытать восторженного благоговения перед мощью стихии: подобного шторма она не видела за всю свою долгую жизнь. Устье Нойры, черной реки, обуял сумрак.       Конница в растерянности столпилась у основания полуразрушенного моста. Падения опор, простоявших века, не ожидал никто. Лошади заржали, гарцуя на месте в плотно сбившейся куче. Командир попытался организовать строй, отвести людей от бурлящей бездны и перестроить порядок. Выкрикиваемые команды слышала лишь часть людей, ехавших впереди. С два десятка конников постарше, отделившись, попытались принять указанное положение по краям моста. Несколько воинов, спешившись, осматривали оставшиеся стоять боковые опоры перехода, пытаясь понять, выдержат ли остатки моста прохождение целого отряда.       С трудом выстроив конницу изломанным полукругом, командир со старшинами собрались вместе обсудить дальнейшие действия. Мост следовало обойти, попробовав проложить новый маршрут, времени на который они не имели. Следующий мост был в трех милях пути. Китти догадывалась о каждой идее: ни слов, ни выражения лиц она не различала, но прекрасно понимала, что возможно сделать в подобной ситуации. Ничего.       — Госпожа Рейн! — раздалось в толпе.       Китти, забыв про ветер, торопливо свесилась с ограды, держась одной рукой за фонарь. Внизу, среди солдат, металась высокая женщина в гвардейской форме. Треуголку унес ветер, обнажив короткие белокурые волосы. Шторм крепчал.       Рейниария Кайцер и Кэтрин Вилариас знали друг друга давно, со времен бурной юности во Вселенной, в мире смертных. Именно Рейн была послана, чтобы найти потерявшуюся родственницу императрицы. Впоследствии пути Рейн и Китти разошлись. Рейн стала генералом империи, сделала блестящую карьеру, а Китти изгнали в храм. Впрочем, отношения между ними всегда оставляли желать лучшего, принцесса не горевала. Даже сейчас Вилариас хотелось не столько дружеского общения, сколько просто удивления Рейн. Мало кто знал, что она сбежала из храма.       Китти начала внимательно следить за происходящим, уже не обращая внимания на обстрел Каалем-сум и ядра, разрушавшие стены за ее спиной.       Рейн Кайцер бежала к остаткам моста по узкому коридору, что образовали солдаты, вежливо отступившие перед ней. Сразу вслед за женщиной они вновь смыкали свои ряд и о чем-то переговаривались. Даже со своего места Китти слышала гул толпы.       Делая пассы руками, Рейниария спрыгнула с набережной. Следившие за ней воины охнули. Вода, завиваясь в крученный столб с пенистой шапкой, поднялась над проливом и подхватила тело Рейн, не давая упасть вниз. Владычица океана застыла над остатками моста, прикрыв глаза и сосредоточившись на чем-то, что не было понятно большинству жителей Мосант. Вода, подчиняясь неведомым силам, поднималась. От созерцания бурлящей стены океана Китти стало немного не по себе. Она вдруг представила, что стало бы с ней, если бы Кайцер сразила внезапная стрела, обрушив сложнейшее магическое плетение. Вода под действием чужой воли, которой не могла противостоять, приняла форму арки нового моста. Пролив ненадолго окутало холодом — водяная арка застыла и стала сверкающим льдом.       Рейн обернулась к стоявшей позади людской массе. Мужчины в форме, сжимая оружие до синевы в пальцах, толпились на набережной, следя за происходящим. Было видно, что несколько вражеских кораблей уже пришвартовались, и по улицам Реймир-сум бегут черные фигуры.       — Он выдержит! — крикнула Кайцер.       Но никто из мужчин не двинулся с места.       Веру в ледяную арку моста, что казалась и крепкой, и хрупкой одновременно, демонстрировать не спешили.       Рейниария, видно, потеряв терпение, сама ступила на гладкие ступени, топнула ногой, демонстрируя надежность льда. По рядам воинов прошло сомнение. Часть конников посмелее, взяв лошадей за узду, двинулась к мосту, но, не дойдя до него, остановилась. Некоторые закричали, показывая Рейн на северо-восток. Китти увидела двигавшуюся к мосту череду волн. Одна из них оказалась гигантской. Сплошная стена черной воды.       Первый удар стихии окатил ледяной мост, едва не сбив Рейн с ног, второй замер в воздухе, подчиняясь неведомой силе, что опровергала все законы природы. Армия в ужасе застыла; Китти от предвкушения редкого зрелища демонстрации возможностей слуги королевства едва не упала с ограды; Рейниария, стряхнув воду с лица, выпрямилась. В темной грозовой воде напротив нее зависла фигура молодой девушки с длинными каштановыми волосами. И они, и одежда остались сухи.       Китти поняла, что это Айвена. Ну конечно! Кто еще смог бы нагнать такую бурю. Главная вампиресса Синааны была одета в открытое платье, которое совершенно не скрывало ярко-алых шрамов, охвативших шею. Обладая практически детскими пропорциями лица и тела, Айвена казалась безобидной девочкой, но вся Мосант знала, что на самом деле скрывала маска обаяния и очарования.       Выдвинув ножку в легкой туфельке, украшенной россыпью мелких камней, юная девушка ступила на лед. От ее касания стеклянная поверхность покрылась изморозью.       — Отзови армию, Айвена, — произнесла Кайцер. Странно, но Китти слышала их разговор. Слова будто специально приносило ветром.       Девушка растянула алые губы в улыбке, обнажив клыки. На щеках мгновенно появились ямочки. Одних эта улыбка раздражала, других — умиляла, и лишь немногие оставались к ней равнодушны.       — Она не моя.       — Вы нарушили договоренность. Подумай, что будет. Война начнется снова, мы все потеряем людей, — сказала Рейниария. — Отступи.       — Нам нет дела до твоих слов, — улыбка стала еще шире. — Таков приказ нашего Короля, и я не нарушу его.       Рейн вздернула руку — острие льда оцарапало щеку вампирессы. Мост треснул — Китти отшатнулась. По голубой глади льда побежали трещины, края начали разрушаться и падать, вызывая высокие волны. Ледяная вода окатила Вилариас с головой. Китти встрепенулась, начала торопливо вытирать жгучую соленую жидкость, попавшую в глаза. Краем уха она услышала торопливое стучание сапог по мостовой — с таким трудом собранная армия обратилась в бегство. Корабли продолжали бомбить Реймир-сум, а Рейн, застыв в струе воды над основаниями моста, торопливо делала пассы руками, пытаясь справиться с атакой противницы. Айвена, не предпринимая попыток защититься, смотрела на восток.       Китти повернула голову, чтобы проследить за ее взглядом.       К ним неслась гигантская волна, раскидывая корабли обеих сторон. Вода отхлынула с устья Нойры. Китти отступила на шаг. Пенная шапка волны закрывала часть неба, в ней было не меньше двухсот метров — принцесса против воли зажмурилась, зная, что не успеет убежать.       Но Рейн внезапно с гортанным криком вскинула руку, и волна рассыпалась на тысячу снежинок, исчезнувших в морской пучине. Айвена повернулась к Рейн. Китти вдруг ощутила страх. До этого момента бой казался ей просто ярким, интересным зрелищем. Она насилу успокоила душевное волнение, вспомнив, кем является.       — Впечатляет, — звонко сказала Айвена. — Но что ты будешь делать, если сменяется звезды? Я не завишу от них, ты же — да.       Китти заметила, что сзади вампирессы белеет, приближаясь, острый ледяной кол, рвущийся к ее спине. «Молодец», — мысленно похвалила Рейн Вилариас. Люди, действовавшие таким образом, всегда вызывали в ней уважение.       — Не думаю, что мои силы изменятся настолько, — бросила Рейн.       Айвена, не отрывая взгляда от противницы, чуть сдвинулась влево. Ледяное острие пролетело в паре сантиметров от ее тела и растаяло в воздухе.       — Ты не знаешь их истинную суть, — снисходительно бросила Айвена, щелкнув пальцами. Водный столб, державший Рейн, внезапно исчез, рассыпался в пыль, и Рейн начала падать вниз. Китти охнула от неожиданности и, забывшись, побежала к мосту. Айвену тем временем тоже поглотило устье. В глубине виднелись слабые вспышки, вода бурлила — Вилариас догадалась, что борьба продолжается далеко внизу. Их сражение скрывала черная от непогоды Нойра.       Шторм улегся, успокоив вслед и шквальные порывы ветра. Воины империи, приободрившись, наконец, сумели организовать войска, укрепленные подоспевшей пехотой, и прибывшей командой пушкарей. Защитники города собирались дать отпор. Вскоре загудели поднявшиеся в воздух первые ядра, взрывы опалили бока нескольких суден, еще на трех были сбиты мачты. По рядам защитников пронесся радостный гул. Пушкари били на славу. Флот королевства, потеряв свою главную опору, Айвену, начал сдавать позиции. Восточный ветер сменился западным, что мешало нападавшим попадать по целям и спокойно идти на парусах к городу.       На выстрелы флотилия Синааны ответила, но особого вреда не причинила. Снаряды бесполезно зарылись в прибрежный песок и ударили по пустой набережной. Один из кораблей противника, набирая воду, стал стремительно погружаться на дно. С бортов спрыгивали фигуры, пытаясь спастись с тонущего судна. Рядом кренилась на бок выведенная из строя крупная боевая галера, с которой спешно спускали шлюпки. Остальная флотилия, перестраиваясь, отходила назад, но пушкарям удалось достать еще три корабля, прежде чем те отошли за границу зоны обстрела. С успевших пришвартоваться шлюпок на набережную высаживались воины Синааны. Возможности вернуться на корабли у них уже не было, и воины собирались предпринять отчаянную атаку на защитников Реймир-сум, чтобы или захватить полуостров, или пробиться на ту его оконечность, где их могут подобрать свои. Разбившись на отряды, противник стал проникать в город, где встречал яростное сопротивление воинов и присоединившихся к ним отчаянных горожан.       Внезапно воды разверзлись, и из ее толщи, в ореоле сверкающих брызг, вырвалась Айвена, чье платье было изрезано, а с многочисленных царапин на теле текла кровь. Даже не взглянув на города, она нырнула в поднявшуюся волну и исчезла. Взгляд Китти устремился вниз. Там, на льдине, лежала, устало вперив в небо ярко-голубые глаза и изредка моргая, Рейниария. Ее тело также испещрили раны, окрашивая лед ярко-алыми пятнами крови.       Корабли противника уходили к линии горизонта. На некоторых из них команды боролись с огнем пожарищ или с течью в пробитых боках. Один из кораблей затонул уже при отходе, и команду несчастливого судна подбирать не стали. Не было времени, никто не желал попадать в плен отстоявших город защитников, зная, что на милосердие им рассчитывать не стоит.       Уходящие корабли напоминали стаю ободранных дракой псов. Потрепанные выстрелами и огнем паруса золотило лучами выглянувшего из-за туч солнца. Это заставляло нападавших спешно надевать хламиды и прятаться в трюмах под палубой. Бой проигран.       Сердце Китти замерло. На одном из кораблей она вновь увидела низкорослую зеленоволосую демонессу в том же коротком кожаном платье, что и на рассвете. Генерал Ситри была цела и торопливо раздавала приказы, чтобы корабль как можно быстрее спрятался в тумане Синааны, подальше от палящего солнца. Ее корабль был полностью цел, но команда поредела наполовину. Галеон шел прямо напротив Вилариас, подставив бока под обстрел из Каалем-сум. Никто, однако, не стрелял.       Заметив Китти, Ситри тоже замерла. Корабль уходил; Стальной клинок протянула руку. Перед глазами что-то мелькнуло, и Вилариас вдруг пронзила острая боль. Пошатнувшись, она опустила взгляд. Из предплечья торчал железный прут длинной в полметра. Мир потемнел, и, уже падая, Китти услышала, как устье Нойры окутало чье-то контральто:       — Вы не сможете отбивать наши атаки всегда и везде!       Потом она потеряла сознание.