***
Не хотел оставаться с ним вместе, планировал уйти на диван, но сам не понял, как, прижав к себе, заснул. А теперь слушаю крайне злобный голос: — Как Вы могли… Вы же продюсер… Воспользовались ситуацией, что я был пьян. Это же неправильно… Господин Шин, я не буду играть в Вашем фильме! — сидит в кровати без одежды, прикрываясь спереди одеялом, и смотрит исподлобья своими невероятно голубыми глазами. — Линзы забыл снять? — спокойно смотрю на него, такого взъерошенного и домашнего. — Нет. Это мои… — прикусывает язык, а я не даю продолжить: — Кошачьи? — он так испугался, что ненароком выпустил пушистый белый хвост — похмелье явно сказывается на концентрации. Присаживаюсь на край кровати, пока он сильнее кутается в одеяло, до самых глаз. Смотрю внимательно и позволяю увидеть свои истинные — красные — зрачки. Хенвон отодвигается впритык к изголовью, прижав кошачьи ушки. — Ты?.. — Пантера. Черный леопард, — Че заметно сглатывает. — Я нашел тебя в кошачьем виде в подворотне у клуба, где ты явно хорошо провел время, и, к счастью, тоже был там, — укрывается с головой. — Не переживай, твои глаза все такие же кристально голубые, — кивает, осознавая, что раз цвет не изменился, то никто не воспользовался его уязвимым положением. — И думаю, что с человеком, что с пантерой ты бы очень хорошо ощутил последствия первого опыта… — громко мяукает, явно не желая думать о подробностях таких отношений, к тому же в разговоре с начальством, — не думаешь, что это слишком небезопасно — столь весело проводить время одному? — Хотел оторваться хоть раз в жизни. В Корее с детства покоя не давали — имидж превыше всего. А здесь… Почувствовал свободу… — Котенок, но ведь ты явно свою девственность бережешь не для случайно попавшегося хмыря в туалете какого-то клуба или бара? — вновь материализовался в кота, чтобы я не прочитал его эмоций, хотя оба знаем, что их все равно чувствую. — Я не хотел доставлять проблем, но… Не помню, как пришел в истиную форму, где мои вещи… Решил, что это Вы… Простите… — так отвык от телепатии, давно не было общения с кошачьими в истиной форме. — Ничего, молодость на то и нужна, чтобы повеселиться, однако не стоит так отважно уходить в отрыв. Оставайся, как есть сейчас, пушистик, — улыбаюсь, вынимая из-под одеяла. — Подвезу до твоей съемной квартиры. А пока менеджеру позвоню, пусть ключи привезет. Шерсть встала дыбом и даже зашипел. — Не хочешь с ним встречаться? — глажу шелковую шерстку, чтобы успокоить, а он, на удивление, не вырывается. Синго бы от меня в такой ситуации пулей улетел и смертью грозил, — дать мою одежду? Можешь принять душ… — Мне неловко… Но это будет лучше, чем звать менеджера… — Хенвон, я сейчас переведу тему, но это важно. Ты — именно тот герой, каким я вижу персонажа. Потому, если не бросишь меня на этих съемках, сделаю все, что захочешь — и от менеджера спасу, и в нормальные заведения схожу с тобой. Давай продолжим работать вместе, несмотря на произошедшее? — Я — профи. И, выбрав роль, готов играть до конца, — садится у меня на коленях и смотрит своими выразительными глазками. — Норвежский лесной? — Д-да… — Очень красивый, — не скрыть искренней улыбки, а он явно смущен, но нервничать стал меньше. — Не в обиду будет сказано, но Вашу форму я видеть боюсь… — Понимаю. Оно и ни к чему, собственно, — поднимаюсь и несу его в ванную. — Прими пока душ, а я одежду поищу. Ты же… Не будешь против, если я зайду, пока ты моешься? Он внимательно осматривает кабинку, она вся в орнаменте из матовых полосок. — Не против. Спасибо. Я сказал, что он красивый? Да. Он — красивый кот. Но. Божечки-кошечки! Он прекрасен. Захожу в душ с чистой одеждой для него — еле нашел что-то подходящее по размеру — и залип на кабинке, плененный очертаниями фигуры… Фарфоровая кожа розовеет от теплой воды, мокрые белые волосы и бесконечные капли… Сам не замечаю сразу, как у меня материарилизируются хвост и уши. Хочу его — этого котика… Приручить… Но он — неженка и девственник. Сложная задача. Стоп. Хосок. Возьми себя в руки! Я старше его на десять лет, а Хенвон — юная звезда. Не хочу, чтобы она быстро сгорела, потому надо быть осторожным со своими желаниями, ведь они не от сердца, а от совсем другого органа. Необходимо успокоиться и забыть это изящное тело.***
Вчера Хенвон прибыл утром на площадку сразу с самолета и выглядел как неприступная принцесса. Сценарий он читал заранее. Приезжал на пробы, что проводил режиссер. Миура нахваливал его так, что я был уверен — не оправдать ему уже моих ожиданий. Но молодой человек превзошел их, лишь появившись в кадре. По истории Хенвон — богатый парень и друг главного героя, который на людях ведет себя строго, а с Амаи раскрывает себя — робкого и даже забавного парня, который просто строит стену с обществом. Думаю, эта роль создана для него. Кажется, что есть у них что-то общее с персонажем. Сегодня я вновь ожидал, что громкие слова о том, что Че — профи в свои двадцать — детский лепет. Однако он выходит, будто веселой прошлой ночи и не было. Конечно, гримеры постарались и скрыли синяки и мешки под глазами, выровняв белоснежную кожу, однако, он идеально помнит текст и не делает ошибок. Не нравится мне это. Его наверняка посчитают выпендрежником и могут начать строить козни. Все-таки в основном еще дети, тем более, несмотря на идеальный японский, Че — иностранец, чужак. — Переживаешь за новенького котика? — сладко шепчет Кагами мне на ухо. Этот леопард — звезда нашего и многих других фильмов, также, по совместительству, тип с дурным характером, из-за которого один из технических работников ходит с плохим настроением и больной жопой. — Слишком хорошо играет. — Видимо, притворяться особо не приходится, — обнажает белоснежный оскал. — Кстати, не вижу Синго, где он? Маса-тян не выдает мне эту информацию. — Возможно, ты переусердствовал?.. — Пфф, у нас и не такое было, — на мою скривленную мину актер улыбается еще шире. — К слову, посмотри, как влюбленно наблюдает за новеньким режиссер… — Фу, Амаи просто в восторге от него, как актера. — Ну-ну, посмотрим, не придется ли тебе вытаскивать невинного малыша из лап старикана… — Иди работай! — никому такого кузена не пожелаешь! — Ты протелепатил мне это. Знай, что тоже тебя люблю, нерешительный черныш, — усмехается брат и уходит учить дальше свои строчки. Тяжело. Ведь съемки только начались, что сулит еще минимум четыре месяца подколов от Кагами и мучений из-за юного дарования из Кореи. Норвежский лесной девственник, все-таки твои очертания в душевой не выходят у меня из головы. Интересно: если я его обниму — мне станет легче или, наоборот, захочется большего?Не узнаешь, пока не попробуешь