Как приручить белого кота?

      POV Хенвон       Для кого-то слово «лагерь» — ассоциация с летними развлечениями, зарядкой по утрам, а вечером песнями у костра. Лагерь для актера — это когда тебе обещают песни, а в итоге работаешь, как проклятый.       Кто-то из коллег жалуется, что подобные кадры можно было бы отснять и в павильоне, а не выезжать в четыре утра из Токио; кто-то молит, чтобы скорее нам дали отдохнуть, потому что вчерашние съемки для них закончились в полночь; я же — поддакиваю каждому, подстраиваясь под общую атмосферу. На деле же меня не беспокоит усталость, комары или же отсутствие нормального сна и волнует только встреча с Хосоком.       Прошла неделя. Приехав на площадку, мы так и не встретились, поскольку, по словам ассистента: «у продюсера еще много работы, он присоединится на ужине». Я попробовал позвать его телепатией, однако ответа не последовало. Либо он очень занят, либо спит. И интуиция мне подсказывает, что второе. — Приятно видеть тебя улыбающимся. Хорошо на природе, неправда ли? — мягко спрашивает Кагами. — Вы тоже довольны происходящим, наконец-то с Синго увидитесь, — на удивление, я очень свободно себя чувствую, общаясь с человеком, который значительно старше меня. Возможно, кошачья кровь?       В ответ леопард мне улыбается хитро и ворошит волосы, как Хосок. Я так скучаю именно по его рукам. Кейити одновременно и тот, кто говорит все в лоб, и скрывающий очень многое. Сейчас у меня чувство, что за улыбкой, даже больше похожей на ухмылку, прячется знание чего-то, что может кардинально изменить ход событий. Понять бы еще, каких и как именно. — У нас осталось еще пятнадцать минут перерыва, — подмигивает актер и заговорчески приближается ко мне, шепча на ухо: — иди в сторону леса прямо и посматривай на деревья, пантеры любят на них дремать, — указав направление, Кагами еще раз провел мне по волосам, а я, быть может, выдумываю, но чувствую некую связь — я же так и предполагал, что Хосок спит. — Спасибо, — шепчу я, зная, что с нашим суперслухом все равно услышит.       Сегодня солнечно, но очень свежо — как-никак, уже октябрь, тем более, в горах всегда холоднее. Лес не густой, и лучи свободно проникают сквозь полуголые кроны деревьев. Природа вокруг еще пестрит местами красками — оранжевыми, желтыми, красными листьями кленов, зелеными кустарниками. Она не сдается и борется за свое место под солнцем до последнего, до самой зимы. Интересно, не холодно ли пантере, они же из совершенно другого климата… Судя по тому, как умиротворенно спит именно эта особь, зима в Японии вполне сносна.       Я не видел Хосока в его полной форме, и она действительно внушительна. Черный леопард, как нельзя кстати, подходит Шину, сначала мне казалось, что его человеческая и кошачья сущности разнятся, однако теперь совсем другого мнения — и внешне, и по характеру мужчина, на самом деле, — пантера.       Даже в спящем состоянии заметно, что каждая мышца тела животного очерчена; леопард не станет нападать без причины, потому он спокоен, зная свою силу. Если в первый раз, когда мы оказались вместе наедине, я правда сильно испугался из-за красных глаз, что Хосок может быть агрессивен, то сейчас меня тянет к Шину, поскольку чувствую защиту.       Я чувствую, что продюсер замечает мое присутствие, но не подает виду, наверное, ему интересно, как себя поведу. Он удобно расположился на расстоянии метра в три от земли, свесив одну заднюю лапу, а передние положив под голову. Я же все-таки кот, так что, подстраховавшись, выпустив когти, забираюсь по разделяющим нас веткам.       Несмотря на мой высокий рост, Хосок все равно гораздо больше, за счет мощной мускулатуры. Я наконец-то рядом, даже не верится. — Прости мне мою наглость, но я безумно скучал, — очень медленно вытягиваюсь на черном бархатном теле огромной кошки, что крепче вцепилась в ветку. — Я опасался, что ты испугаешься… — телепатией отвечает мне, на что качаю головой и зарываюсь носом в затылок. — Передать не могу, как рад. Я тоже… скучал.       Обхватив коленями бока и поглаживая нежную шерстку, я лежу и мечтаю раствориться в этом моменте под равномерное мурчание леопарда. Даже оно могло бы напугать меня еще пару месяцев назад, а сейчас — успокаивает. Наверное, пятнадцать минут уже давно прошли. Очень странное ощущение времени — будто утекли годы, и в тоже время — не прошло и секунды. Хочется вечность — и всю нам. Думаю, мы заслужили. — Мы должны присутствовать на официальной части, а, судя по гулу со стороны лагеря, она вот-вот начнется, — вздыхает Хосок, — будь моя воля — всю жизнь бы так пролежал, — обнимаю крепко вокруг шеи, радуясь, что мысли наши схожи. — Ну, и не только так, главное — с тобой.       По истинной форме не видно, но Шин явно улыбается, как и я. Да, главное — вместе. Медленно и неловко спускаюсь с клена, тогда как Хосок преодолевает высоту в несколько прыжков и просит отвернуться, потому что необходимо обернуться в человека и переодеться. Менее чем через минуту, меня заключают в сильные объятия, и я вновь готов исчезнуть в мгновении, лишь бы не кончалось. Интересно, всегда ли так бывает, когда влюблен? Не хочу расставаться даже на долю секунды — это слишком долго. — Соберись, Хенвон, ты же отличный актер, — потирается щекой о мою и убирает руки, оставляя ощущение, что они еще вокруг меня. — Мне с тобой так много хочется обсудить, но, сам понимаешь, еще не время. — Я устал, Хосок, все время искать то самое время. Хочу, чтобы оно было всегда, — он теребит мне волосы, и сразу становится тепло, будто июль на дворе, ведь это — те самые руки.       Идем обратно, оба одеты по простому — свитер, толстовка, джинсы. Так и не скажешь, что у нас приличная разница в возрасте, что он — мой начальник. Как по мне, то и внешне мы идеально друг другу подходим. Черный и белый представители кошачьих — классическое сочетание цветов. — Ты так улыбаешься, что я счастлив, — меня смущают подобные фразы, потому явно становлюсь пунцовым, — остынь, котенок, а то сейчас решат, что мы чем-то неприличным занимались в чаще леса.       Но его слова лишь сильнее заставляют кровь приливать к лицу. О таком времени вместе я тоже мечтаю, но не озвучиваю — это то, что нет необходимости подтверждать словами. У нас так буквально со всем, что касается чувств и ощущения друг друга, однако есть фразы, которые просто хочется говорить, потому: — Я люблю тебя, Хосок, — шепчу, поскольку мы уже почти вышли из леса, и понимаю, что едва стою на ногах, так резко и с силой меня тянет назад. Смотрю в теплые красные глаза, что когда-то казались такими обжигающими, теперь — согревающими, — очень люблю, — почти одними губами на выдохе, получая в ответ свой первый поцелуй — нежный, короткий, полный чувств.       Мозг правит балом: губы напротив еще неизвестное количество моментов подрагивают, пока рассудок развевает дурман от бесконечного желания постоянной близости во всех отношениях. У нас прекрасное самообладание, однако…

Если каждый ответ будет таким — как держаться?