POV Хенвон
Кажется, что я и не жил вовсе до этого воскресенья, потому что никогда раньше не ощущал так много, но прикосновения Хосока особенные, они доводили до мурашек и головокружения, несмотря на то, что мы просто лежали одетые в обнимку. Хочу сойти с ума в его объятиях до конца, и неважно, что произойдет с моей карьерой, с семьей — мне необходимо вновь и вновь чувствовать себя по-настоящему нужным.
Волшебное воскресенье с завтраком в четыре часа дня, который готовили вместе; долгими разговорами, пока фоном идет какое-то развлекательное шоу, и бесконечная внутренняя борьба, чтобы не перейти границы дозволенного, тем более теперь — когда в любой другой ситуации люди могли бы отдаться своим чувствам целиком и полностью.
Мы не говорим об этом, но негласно решаем не переходить границы, потому что остановиться будет невозможно. Даже если Шин попытается, я сам не смогу, правильнее даже —
не захочу. С вечными запретами, которые терпел на протяжении всей жизни, можно было бы мириться и дальше, если бы не наша встреча.
Все во мне пробуждает бунтаря, потому что хочу быть счастливым. Что в этом плохого? А нельзя. Вечное «нет». Как чувствует, Мингу, у которого есть запасной ключ, заходит почти сразу, как возвращаюсь от Хосока, ближе к полуночи. Врывается со своими несдержанными претензиями:
— Голову потерял?! — хватает ладонями лицо и смотрит в глаза. — Ты не?.. — смотрит недоверчиво.
— А что, если мои глаза и не изменят цвет? — отстраняю ледяные руки, и хочется, чтобы щеки накрыли теплые —
Хосока.
— Такого быть не может, — усмехается менеджер, — ты вообще чем думаешь, общаясь с ним? Решил, что взрослый мужик на самом деле влюбился в мальчишку? Это либо педофилия, либо — ему просто хочется трахнуть такого вот юного девственни…
Никогда меня так не доводили раньше. Я всегда вел себя пассивно, что бы ни происходило, избегал конфликтов, но… Человека, который так нежно ко мне относится, пусть это еще не любовь, пусть — всего лишь симпатия…
— Не позволю говорить гадости про Хосока! — вырывается у меня из груди будто даже не моим голосом в то время, как даю пощечину собеседнику. — Ненавижу тебя, Мингу, ненавижу!
Эта отвратительно пустая квартира, где нет жизни, как таковой, теперь обретает звук — мои рыдания, что не в силах остановить.
— Ненавижу, — шепчу, сползая по стене на пол и утирая слезы. А менеджер стоит, пытаясь осознать, что произошло, как безвольная тряпка, вроде меня, домашний дрессированный кот, мог сделать что-то против воли хозяев.
— Если бы не съемки, — заставляет смотреть на свое изуродованное злостью лицо, схватив за волосы и потянув на себя, — да, нет — если бы не твой контракт — выебал бы здесь и сейчас так жестко, что Хосок бы уже и в сторону твою не посмотрел. Узнал бы тогда, насколько сильны его чувства, — все стоит, нависнув, явно наслаждаясь своим превосходством, — что, боишься? — ухмыляется, но меня правда пробирает страх до мозга костей, потому что это не пустые угрозы, по Мингу видно, что не шутит.
— Страшно от того, что семья котов пригрела в своем доме змею…
— А я-то ожидал, что ты начнешь причитать, что продюсер придет и спасет тебя, а то и убьет меня, — смеется он.
— Это и без моих слов понятно, — неожиданно трезво осознаю, что теперь-то на моей стороне действительно есть союзники.
— Только подумал, что ты взрослее стал, но, видимо, ошибался. Никому ты не сдался без своей внешности и хорошей актерской игры. Живи, как жил — это единственное, на что годен, — отпускает волосы и наконец-то уходит, громко хлопнув дверью.
«Доброй ночи, Хенвон~», — высвечивается на экране телефона, а мне и гадать не надо, чтобы знать, насколько ужасной будет эта ночь и все следующие, пока я один в этой холодной пустой мертвой комнате. Не хочу оставаться здесь, равно как и беспокоить Шина.
Сползаю полностью на пол, смотря на входную дверь, пока та не открывается, впуская осеннюю прохладу вместе с незваным, но желанным, гостем.
— Ты слишком долго не отвечал, — на удивление спокойно произносит приятный, пусть шепелявый, голос, и только сейчас осознаю, что прошло несколько часов…
«Забери меня с собой…»
***
Просыпаюсь все также на полу, но уже котом. Вероятно, перевоплотился из-за холода. Будильник мерзко пищит, напоминая о необходимости привести себя в порядок и идти на работу. Выходит, никто ко мне не приходил. Это ожидаемо.
Просто я очень хотел.
Выбираюсь из одежды, что позаимствовал у Хосока вчера, она все еще хранит его аромат. Человек или же котооборотень — неважно — тот, кто дарит мне столько приятных моментов, не требуя взамен ничего, не может быть плохим человеком с низкими мотивами. Не верю. Или… не хочу верить? Оборачиваюсь человеком и решаю смыть в душе дурацкие мысли.
***
Я забыл совершенно про лагерь, потому что настраивал себя на работу. Неделя же протекает более-менее плавно, раздражает только насмешливый взгляд Мингу по утрам и вечерам, а иногда и мерзкие фразы про Шина, которые оставляю без ответа. Кагами на этой неделе не снимается, а Синго отправлен в горы, на новый объект. Хорошо, что с другими актерами отношения наладились, и мне грех жаловаться, что все совсем плохо.
В душе же очень тоскливо, однако я стараюсь отталкивать эти чувства, освобождая место для характера моего героя на съемках и безграничной пустоты наедине с собой. Но получается не всегда. В такие моменты меня спасает аромат Хосока — его вещи лежат на соседней подушке. Пусть это выглядит странно, извращенно, но без него мне беспокойно и невозможно спать.
Я бы предпочел, чтобы рядом был он сам, но секретарь, забравшая мобильный продюсера, сообщила, что сейчас идет большая подготовка к мероприятию в выходные, и до субботы директор занят. В какой-то степени, оно и к лучшему — с ним возникает большой соблазн послать все условия к чертям, тогда как мозг говорит действовать рационально. Ты неправ, Мингу, я повзрослел и готов к любым последствиям. Просто мне нужно еще немного храбрости или же правильный момент. Ведь…
Я нашел человека, ради которого стоит противостоять даже семье
