***
Проходит неделя, две, три… Они летят так, будто один день. Особенно это ощущается потому, что не меняю своего места пребывания, находясь все время в офисе отца, даже ночуя в комнате отдыха, являющейся еще и кухней. Довольно большое помещение с несколькими диванами, креслами, а главное — кофемашиной. Я наивно предполагал, что скроюсь в работе от тоски по Хенвону, но все мои задачи связаны с ним, потому что Чжуман дал волю действий в осуществлении затеи. И каждый раз, осуществляя хоть один пункт плана, думаю: «Че бы все равно справился лучше». — Господин привилегированный сынок директора из Японии, Вы правда хотите привести это безэмоциональное бревно к нам в агентство? — взгляд Чангюна сложно оценивать, да, и на язык ядовит, но это, впрочем, и не удивительно для бродячего кота, воспитанного кем-то, вроде моего отца, с младенчества. Он, как и Синго, сидел в коробке под дождем, еще двух-трех недель отроду, когда Чжуман подобрал его. Потому, вероятно, нрав не подарок, хотя Мана он любит, и правда, как отца. Мне бы тоже хотелось испытывать что-то похожее, однако, пока что родственной связи не возникло. Откуда? Мы после двух дней переговоров больше и не видимся толком. — Вы не знаете Че, но… в Японии есть один мой коллега, он — бродячий черный кот — сначала считал Вона домашней неженкой, однако даже такой брошенный собрат принял его, — улыбаюсь, думая, что Хенвон — действительно не тот, кем кажется. — Звучит сомнительно, учитывая то, что мы знакомы, — усмехается так, будто знает больше моего. — Опять донимаешь новенького? — вальяжно входит на кухню Чжухон — еще один уличный сорванец с ярко-рыжими волосами. Странно, чувствовать себя «новеньким», учитывая, что на десяток лет точно старше. Чую бандитскую схватку. Эти двое — те, кого мне в первую очередь поручил отец, чтобы я мог осуществить свой план. Вот только оказалось, что они терпеть друг друга не могут, а потому то и дело нахожу дерущихся котов и клочья выдранных рыжих и черных клочков шерсти. Спасибо, папа, я тоже тебя люблю. Ли Чжухон — тот, кто всегда строит из себя главаря, являясь при этом милейшей котейкой со вспыльчивым характером. Им Чангюн — провокатор со спокойным нравом, но очень длинным и язвительным языком. Мне даже дорамы смотреть не надо — любовь/ненависть каждый день. Если замечать их взгляды в адрес друг друга, пока один не видит, можно все с легкостью понять. Однако не живется дворовым спокойно. Быть может, наша совместная работа поможет им признать очевидное для других. Стоп. А не потому ли?.. Хитрый старик!***
Flashback
— Значит, по договору за Че все пробы выбирают его родители? — согласно киваю, — и суть в том, чтобы к пятнадцатому января у Хенвона не было ни одной заявки на пробы? — развожу на очевидное руками, — окей, выходит, если я предоставлю тебе своих актеров и моделей, ты, пропихивая их вместо своего кота, предоставишь шанс ему остаться без новых контрактов. Вздыхаю тяжело, ибо все, на счет чего я разглагольствовал часа два, он уложил в пару фраз, несмотря на то, что я готовился к этому разговору несколько дней. Всегда, когда речь о Хенвоне, теряюсь и готов говорить очень много. Тем более, в ситуации, от которой зависит наше будущее. — В общем-то, да. Мне необходимо лишить его предложений от студий и агентств. Мой секретарь уже сделала несколько неподтвержденных объявлений, что Че Хенвон задержится в Японии для новых съемок, однако этого мало. Мне нужно гарантировать ему свободу. — Договорились, но сначала ты должен со всеми познакомиться и найти общий язык, заставлять их работать с тобой я не буду, поскольку ребята привыкли кто к менеджерам, кто — к свободе. У нас тут, как понимаешь, нестандартное агентство. Действительно, Шин-проджект — одно из самых странных мест, где я бывал. Здесь все возможные кошачьи, кто-то тут же и живет, иные — вообще не появляются и лишь косвенно «привязаны» к компании. В общем — анархия, где, собственно, и менеджеров всего двое — Шону, представитель бенгальской породы, и сам Чжуман. Теперь я вдобавок. Такой кошачий хаос поди поищи. Какого здесь будет милому норвежцу?***
— Вонхо-хен, ты только не подумай… Я тебя искренне уважаю, молодец, что приперся сюда ради любви, — будто реп читает Чжухон, хотя на самом деле ноет о нежелании участвовать в пробах, — но, черт возьми! Я в романтической комедии играть не буду! У меня совершенно иной образ! Чангюн сидит на подлокотнике дивана у меня в ногах и посмеивается, я же — лежу, потому что ночные жители явились ко мне в три часа утра и начали, кто о чем, бомбить мне мозг. Ли ходит в длинном леопардовом… халате? А нет, шубе — самое место на кухне, ага. — Надоели, — укрываюсь одеялом с головой и слышу, как Гюн телепатит мне: «Давай уже, скажи то, что правда думаешь». Когда мы перешли на «ты»? Беспардонные дворняжки. Хенвон обращался ко мне неформально, когда выпивал, а потом извинялся. Вино окрашивало его пухлые губы в малиновый, контрастируя с белоснежной кожей. Я скучаю. Эти двое могут быть вместе, но по дурости характеров, не сходятся. А мы? Открыто любим, а разделены множеством условий и расстоянием. Жизнь в Корее совсем другая: суетная, одинокая, чужая. Вынужденные обстоятельства, которые необходимо выдержать. А затем — что? Новые испытания. Главное — чтобы с ним, и неважно, как сложно. — Эй, хен, ты что, плачешь? Чжухон, ты своими истериками довел менеджера! — причитает, будто действительно озабочен моим состоянием. «Темно-серый кот Им Чангюн, да ты та еще зараза», — отвечаю ему телепатией, слыша, как усмехается. — А теперь, малявки, слушайте! — подскакиваю резко на диване, — амплуа у вас! Это сейчас, в двадцать, гангстера из себя строишь, а в тридцать захочешь на роль адвоката — никто и не возьмет. Актеры должны быть разноплановыми, иначе не будете развиваться! Высказав все, ухожу в ванную, предусмотренную для мини-общежития местных обитателей. Я так долго держался, копил напряжение, а теперь просто не могу остановить слезы. Устал, катастрофически устал от чужого места, новых людей и правил. Если бы все не было ради Хенвона, то, думаю, смог бы расслабиться и спокойно относиться к ситуации, не принимая происходящее близко к сердцу. Однако из-за любимого перфекционизм растет с каждой новой поставленной задачей. Я сделаю из этих олухов популярных актеров, пусть даже и «спасибо» мне потом не скажут, главное — чтобы отобрали все предложения у Че! — Господин Шин Хосок, — виновато блеет под дверью Ли, на удивление, обращаясь вежливо, — я не хотел Вас обидеть. Но раньше нам никогда не говорили делать то, что не нравится… — А зря, — открываю дверь так внезапно, что парень отшатывается, — ты бы хоть попробовал, а? — Ну, мы же — любимчики Чжумана, — улыбается он, демонстрируя милые ямочки, — вот нас особо и не мучают тем, что не по душе. Вообще, здесь свой уклад… — Я заметил, однако, если хотите достичь большего — надо уметь переступать через некоторые принципы, работать над собой и пробовать новое. Ты же не трус, м? — Нет, конечно! — возмущается парень. — Тогда вперед к новому! — и он подхватывает эту идею, разнося по всей общаге, ловя оплеуху от Чангюна, успевшего заснуть в моем одеяле. Хорошо, что не успел купить кактус в новую квартиру, он бы там точно умер, потому что, кажется, я в агентстве еще надолго. Странно, но эти сорванцы в какой-то мере даже мне поддержка — не дают опустить руки совсем. Надеюсь, и у Хенвона сейчас есть поддержка. Мой милый котенок, прошел почти месяц, и мы все ближе к нашей встрече, а пока…Без тебя и жизнь не та