Да пребудет с вами Сила, Учитель...

      Дия Тарис, миловидная кареглазая блондинка, облаченная, согласно дворцовому этикету, в легкое черное платье, вошла в Главный Ангар имперского дворца, который ситхи с гордостью именовали Цитаделью Ветров, так как находился он в самой высокой точке планеты. Она должна была встретить нового ученика Дарта Сидиуса, которого тот назвал своим сыном, ни много, ни мало. Ходили слухи, что юноша был крепко изуродован: так, что даже не открывал своего лица и был закован в броню. Киборг. Интересно, что он может против силы и опыта членов Ордена? Даже Дарт Бэлтазор, вероятный кандидат на звание Главы ордена, но в то же время не самый сильный из Лордов, разделается с ним в два счета.       Когда корабль Вейдера завершил посадку, опустился трап, и на него взошла темная высокая фигура, Леди ситх едва сдержала снисходительный смешок: неужели Сидиус настолько выжил из ума, раз считает, что "это" способно участвовать в Турнире? Но Лорд Вейдер уже подходил к ней, и она почтительно склонила голову:       - Приветствую Вас, Дарт Вейдер! - Она говорила на общегалактическом, и Энакин, следуя указаниям наставника, не стал спешить с демонстрацией своих лингвистических способностей.       - Приветствую Вас, Леди, - пробасил он, - полагаю, вы - Дия Тарис?       - Верно, прошу следовать за мной. Турнир начинается уже вечером, и я должна все вам объяснить...       - Ди, спасибо, но с этим справлюсь я сам!       До Энакина донесся незнакомый голос, но рисунок в Силе свидетельствовал о том, что Учитель рядом. Несмотря на красные блики, что преследовали Вейдера, когда он был в шлеме и смотрел сквозь визоры, тот увидел немного постаревшую копию... себя. Если раньше у него и были сомнения в правдивости истории своего происхождения, то теперь как-то глупо было отрицать очевидное.       Дарт Сидиус вошел в ангар, приветственно кивая Дие, затем Энакину:       - Пойдем, нам многое надо обсудить, а тебе отдохнуть перед поединками. Вейдер прошел за Сидиусом в широкий коридор, оглядываясь вокруг себя. Дворец был высечен прямо в горе, а потому его стены были сиреневого цвета - гора состояла из какого-то минерала, довольно крепкого, вероятно. В камень вплетался металл, образуя удивительные конструкции. Все было строго, немного мрачновато, но завораживало. В этих стенах жила история, текла Сила, хранились память и знания.       - Чувствуешь это? - тихо спросил Сидиус на языке системы Соэтэсолес. - Чувствуешь мудрость этой Цитадели?       - Это необычно, Учитель, - в тон отозвался Энакин, позволяя потокам Силы этого места укутывать себя, подпитывать и лечить душу и тело.       - Планета приняла тебя, - удовлетворенно хмыкнул Дейв. - Мы пришли.       Они оказались в комнате Сидиуса, и тот указал Энакину на кресло:       - Присядь, а впрочем... сними с себя эти железки, сходи в душ, а я раздобуду нам обед. Ты ознакомился с файлами об участниках Турнира?       Вейдер нажал несколько кнопок на панели, и разъемы, соединяющие костюм, открылись. Он устроил броню у стены, а сам по совету отца решил привести себя в порядок. Вода для ребенка с жаркой планеты всегда была чем-то вроде святыни, помогала прийти в себя и восстановить силы. Словно в ней текла жизнь. Холодный душ взбодрил, и Вейдер, стоя под ледяными струями, прокручивал в голове все, что знал о Турнире. Восемь участников. Жеребьевка делит их на пары и происходит четыре поединка. Ничьей не бывает, только победа или поражение, которое может окончиться смертью. Запрещенных приемов нет. Первый тур сокращает число участников до четырех. Опять жеребьевка, затем полуфинал. Два сражения. В финал попадают двое. Они бьются за право обладать ценной реликвией - древним мечом, не световым, стальным. Никто не знал его точный возраст, но он был символом власти в Соэтесолес. Жители подарили его первому правителю из ордена ситхов.       Кроме правил, Энакин изучил и противников: Сидиус прислал ему записи их тренировок, и в теории тот знал, что его может ждать в бою. Четверо были откровенно слабыми - их взяли для массовки. Они не были искушены ни в управлении потоками Силы, ни в фехтовании, а потому бояться тут нечего. Пятым участником был он сам. Шестым - некто Дарт Ставрон. Он был представителем человеческой расы, высоким блондином, который, несмотря на слащавую внешность, прекрасно владел техниками Вихрь Силы, Молнии Силы и Копья Силы. Последняя техника была наиболее опасна, ведь Вейдер не хотел до поры снимать с себя латы, несмотря на то, что они делают его неповоротливым, и увернуться в них от Копья будет трудно. Но риск того стоит: его потенциал будет понят Лордами либо уже в финале, либо после него. В том, что он выйдет в финал, Вейдер не сомневался. И это уже не было мальчишеской самоуверенностью: Энакин просто знал, что он не напрасно пролетел через всю Галактику, не зря находится сейчас в этих стенах. С ними будет связано многое в его жизни, эти стены станут ему новым Храмом...       Что касается второго соперника, Дарта Бэлтазора: тот довольно умен, даже хитер, может ударить исподтишка, владеет тайными техниками, сильный эмпат. Но самый опасный противник - Леди Дия. Обманчиво хрупкая, невероятно быстрая, опасно умная... она - ученица Дарта Сидиуса. Лучшая ученица, и это многое объясняет. Поединок с ней будет тяжелым. В том, что он будет, Вейдер тоже не сомневался. А пока стоит поесть и отдохнуть, тут Учитель прав.       Сидиус вернулся с едой: сам принес, все разложил и уселся, довольный собой. Все-таки, когда живешь во дворце, полном прислуги, начинаешь скучать по таким мелочам, которые раньше, в его бурной молодости, полной скитаний, были неотъемлемой частью жизни. И, надо признаться, он скучал по временам, когда надо было самому готовить себе обед, заботиться о сохранности и чистоте вещей и не нести на плечах груз ответственности за одну сравнительно небольшую, но очень шумную Галактику.       Энакин выжидающе посмотрел на своего Учителя, и тот неохотно начал:       - Кеноби на Палаче, и что-то пошло не так.       - О чем ты? - Энакин вскочил с места. - Я ведь все равно не успею, верно? - Скайуокер был готов все бросить и кинуться на выручку ученику, но Вейдер так поступить не мог.       - Нет, не успеешь, - Сидиус улыбался, глядя на реакцию ученика. Сына. В такие мгновения Энакин был почти прежним: рыцарем без страха и упрека, готовым спасать все вокруг себя, защищать тех, кто в этом нуждается. - Но тебе и не надо успевать. Кэмэр уже там, но возмущение в Силе исходит не от Дарта Мола. Оно исходит от юного Марека.       - Что произошло? - Вейдер сел назад в кресло.       - Попробуй узнать сам.       Вейдер погрузился в Силу очень осторожно, чтобы не выдать себя, перед глазами замелькали картинки прошлого, настоящего и будущего. Дарт Андедду научил его контролировать это, но боль не становилась менее слабой. Голова разрывалась, но он смотрел.       И увидел, как Гален позволяет Тьме войти в себя, отрезает канал своему отцу, и призрак Кенто уходит в небытие, видит, как мальчику страшно. Вейдер тянется к нему, старается достучаться, и у него через некоторое время получается. Он успокаивает мальчика, осторожно ставит щиты в его сознании. Первозданная Тьма опасна и неукротима, ему ли не знать?       Гален засыпает, а Вейдер переносится на один из внешних ярусов, где видит Мола и Кеноби. Кэмэр подзуживает Оби-Вана, напоминая о былых потерях. Квай-Гон, Сатин... Оби-Ван уже готов бросится на врага, но его словно одергивают.       - Йода! - понимает Энакин, и скрывает себя в Силе, позволяя видению прерваться. - Значит, Кеноби попытается сбежать.       - Его никто не будет удерживать, - кивает Дарт Сидиус.       На другом конце Галактики Кеноби, пытаясь добежать до шатла, с удивлением понимает, что за ним не гонятся: его враг, продолжая хохотать, погасил меч и не сдвинулся с места в попытке задержать джедая.       - Не здесь и не сейчас, друг мой! - слышит он в сознании голос Гранд-Мастера. - И ситхам тоже ведомо это.       Квай-Гон, находившийся рядом с Йодой, снисходительно улыбнулся:       - И вновь фиаско потерпел ты. Куда на сей раз отправишься? Вы так с Кеноби о будущем печетесь, что совсем не видите настоящего.       - И чего же не видим мы, мой друг всезнающий? - не удержался Йода от язвительного тона.       - Вейдер. Не ученики его опасны. Разве не чувствуешь ты? В нем Сила Древних. Знания, давно утерянные. И не дано нам знать, к чему это обернется: к добру или к худу? - размышлял Квай-Гон. - Нет больше мальчика, что летел к звездам и, ослепленный их светом, стал слишком своенравен. Теперь он знает, на что способен, и какова цена. Вот что по-настоящему страшно. Теперь он всему знает цену.       Мастер Йода промолчал. Знавал он тех, кто всему знали цену. Их гробницы пылятся на Коррибане и Зиосте. Вот только Тьмы меньше не стало. Ее никогда не становится меньше. И в этом для старого мастера прелесть света.