Помощь

       Всё это происходило примерно в 19 веке. Жили были два друга. Томас Форстер и Эдвард Гилберт. Они были не разлей вода. Сложно было представить одного без другого.       Всё было хорошо до одного момента…       Родители Фростера погибли. Они плыли в гости к сестре матери, на свадьбу. Но шторм не дал им этого сделать.       Мальчик был у Гилберта в их отсутствие. Гилберты узнав это печальное известие не сразу сообщили об этом мальчишке, ведь ему было только пять лет. Каждый раз, когда Том спрашивал насчёт их они отмахивались, говорили о том, что они слегка там задержаться.       Эдд был старше Форстера на 2 года. Он знал о его родителях, но скрывал всё за лживой улыбкой и постоянной поддержкой. — Эдд, а если мои родители про меня забыли? — спросил мальчик и посмотрел на Гилберта своими голубыми глазами на которых уже наворачивались слёзы. — Том. Твои родители никогда бы не забыли про тебя! Самое главное, что ты про них не забыл! — сказал кареглазый мальчик. — Я никогда не забуду про них, — в его голубых глазах Гилберт разглядел искру вдохновлённости. — Вот и хорошо, — сказал он.       После чего они отправились домой, так как к Эдду пришёл его гувернёр. У Тома пока его не было.       У семейства Гилберт был кот Ринго. Серенький котик с чёрными полосами и глазами пуговками. Ринго очень любил Эдда и всегда ходил за ним по пятам. Тома недолюбливал по неизвестным причинам.       Когда Форстеру исполнилось десять родители Эдварда всё же решили рассказать ему. — Том…- мать замешкалась, — Твои родители, — голос был тихим и неуверенным. — Да? — обеспокоенно спросил Форстер. — Они, — она сглотнула, — Они погибли в тот день! — голос дрогнул. Г-жа Гилберт расплакалась, — Я никак не могла сказать раньше об этом. Не находила удобного момента.       Глава семейства обнял женщину. — Прости, — сказал кареглазый. — И почему же, вы только сейчас мне об этом сказали? — Моим родителям тоже было тяжело. Они не хотели вешать такую ношу на тебя. — Рано или поздно, правда бы всё равно всплыла, — продолжал Форстер. — Ты хотел в пять лет испортить свою психику? — поинтересовался Гилберт. — Да!.. То есть, нет! … Аргх, сложно. — Да, ладно. Не дуйся. -…- черноглазый сложил руки на груди. — То-ом, — протянул кареглазый, — Мы ведь, друзья, — улыбнулся Гилберт. — Эдд! На тебя невозможно сердиться! — заявил Том, — Ладно, ты прощён. — Хах, а теперь поклянись! — приказал Эдвард. — Зачем? — Пообещай мне, что я больше не увижу эту грустную физиономию. Клянёшься? — Ладно. Я Томас Форстер, клянусь, что больше не буду обижаться и грустить при Эдварде Гилберте. — Вот и здорово!        После этого дня и появился этот странный кот.