Сестра, я полюбила монстра

      Жена… . Данное слово ещё раз доказывало, что она официально повязана с ним и отныне будет принадлежать только ему. Не самой себе. Её детство стремительно закончилось, быстро превратившись во — взрослую, со своими болями и проблемами, жизнь.       Открыв на рассвете глаза, девушка с удивлением заметила, что Артём спал рядом с ней. Он лежал, прижав её к своему могучему телу, а на лице застыла безмятежная улыбка. Сейчас он походил не на того Монстра, которого ей описала подруга, а на в полне вменяемого милого парня, который может так запросто засыпать в постели с любимым человеком, лаская во сне невинное тело, шепча на ухо нежные слова, лишь для того, чтобы успокоить и согреть. От столь милой картины, Саша немного растерялась, но сообразив, что она не на своей территории, осторожно вылезла из-под руки супруга. Жёлтое солнце рассвета вовсю освещала белую, от ночной вьюги, улицу, посылая на стену спальни свои прямые лучи. Став босыми ногами на застеленный ковром пол, голубоглазая подняла валявшуюся тунику и наспех оделась, лишь бы только не идти по дому голой.       — Ты так стремительно хочешь покинуть меня? — едва коснувшись дверной ручки, девушка резко обернулась. Карие глаза парня пронизывали всё тело, словно прочитывали каждую его клеточку, а от немного укоризненного голоса сердце вновь перешло в ускоренный темп. — Неужели я тебе настолько не приятен, что не хочешь разделить со мной утро?       — Я просто не хотела будить…тебя. Мне охрана говорила, что ты не любишь, когда кто-то из домашних в это время беспокоит твой сон. И от этого…у тебя может испортиться настроение… . — Услышав от неё эти слова, брюнет немного приподнялся и ласково взглянул на супругу.       — От тебя оно не испортится точно. Потому что ты единственная, с кем я хотел бы засыпать и просыпаться в любое время. Смотреть вместе с тобой на зарю, ловя на тебе солнечные пятнышки. А сегодня сбылось моё первое желание, но уже в новом статусе. Ты, наконец-то, по-другому обратилась ко мне. — С этими словами, мужчина протянул к ней руку, вновь увлекая себе. Когда малышка оказалась рядом, он медленно провёл ладонью по волосам, вдыхая их аромат. Запах дерева, смешанный с грецким орехом, на протяжении уже многих лет манил его с каждой секундой… . Он давно научился отличать его, извлекая среди других, таких лживых и притворных. А этот запах был для него настоящим, реальным… . Потому что только его девочка могла так пахнуть. Его. Но она не знает об этом. Вернее, ПОКА не знает… . Он не будет говорить ей правду, боясь спугнуть… . Ведь тогда она может испугаться его ещё больше, замкнуться, отгородиться, тем самым нарушив то, чего он так долго ждал. Малышка немного зажалась, вновь выставив руки перед собой, но брюнет лишь нежно поцеловал её в лоб, тем самым пытаясь приласкать. — Скажи, а мы так и будем здесь лежать или может займёмся приёмом пищи? — немного ухмыльнувшись, парень смотрел на девочку, а та в свою очередь была словно не здесь, а в совершенно другом месте.       — Ты хочешь, чтобы завтрак доставили в постель или…?       — Нет. В постели, конечно, хорошо, но я хочу разделить его с тобой на кухне. Для меня нет ничего приятней, как сделать это с любимым человеком. Знаешь, я в детстве очень любил наблюдать, как родители проводили этот момент вместе. Как пили горячий чай с блинами, о чём-то разговаривали, а нас с братом баловали всякой вкуснятиной. Надеюсь, что когда-нибудь… у нас это тоже будет… . — Медленно вздохнув, мужчина поднялся с кровати и направился в соседнюю комнату, которая отделялась от остального помещения орехового цвета дверью. Такая перемена настроения повергла Сашу в очередной шок. Она даже не могла себе представить, что человек, с такой репутацией, способен ещё что-то чувствовать, помнить о радостных моментах своей жизни, и просто о чём-то мечтать… .       — Артём, — он обернулся, — сегодня ночью ты сказал… что знаешь меня достаточно давно. — Мужчина заметно кивнул. — Откуда? И почему мои родители выбрали тебя мне в качестве жениха? Почему ты решился лишить меня того, что когда-то было и у тебя? Ведь я также любила это время, просыпаться каждое утро и радоваться новому дню. А теперь… у меня этого никогда больше не будет… . И всё из-за тебя… . Почему?       — Солнышко моё. Ты слишком много задаёшь мне вопросов, — спокойно ответил он, оседая на корточки. — А это одно из тех вещей, которые я не очень люблю. Пойми, что сейчас я не смогу тебе так просто ответить. Возможно хочу, но не могу. Когда-нибудь ты узнаешь об этом, но сейчас лучше не думай. Не надо. Тебе это ни к чему. — Вновь приняв вертикальное положение, мужчина вышел за дверь, за которой вероятней всего находилась душевая. Немного скривив пухленькие губы, Колокольцева встала с постели и направилась к себе, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Его нежные слова и тот факт, что ночью он не довёл «своё грязное дело» до конца, создали у неё странное ощущение. Она не знала, точнее не догадывалась, что именно остановило его от рокового шага, но чувствовала, что когда-нибудь он всё — таки выполнит… свой… «супружеский долг».       Мысли со скоростью мешались в её голове, а внутри опять всё вдруг напряглось. Зайдя в свою келью, девушка тут же ушла в ванную, дверь которой сливалось со стеной, поэтому она вначале не сразу заметила, когда первый раз сюда попала. Окажись она там одна, в ту роковую ночь, и её невинная кровь… из открытых вен, окрасила бы всю комнату. Настолько она не хотела быть рядом с этим чудовищем. С виду он хоть и казался милым, но его заботливое отношение к ней, пугало, словно за этими действиями таилось, что-то страшное, готовое вот-вот наступить… .       Выполнив утренние водные процедуры и переодевшись в футболку и спортивного стиля брюки, девушка осторожно покинула, как она про себя называла, «клетку». С первого этажа уже разносился запах свежей выпечки, заставив желудок сделать сальто. Предвкушая скрасить пребывание рядом ненавистного человека, горячим кофе, уже в более приподнятом настроении Саша спустилась вниз, на кухню. Это место поистине заслуживало звание «Сердце дома». Просторное помещение, выполненное в пастельных тонах, идеально вмещало в себя большой обеденный стол, с мягкой спинкой стулья и кухонный гарнитур. Окинув его любопытным взглядом, девушка искренне подумала о том, как здесь здорово бы было собираться дружной семьёй и отмечать праздники, а завистливые соседи лишь лопались от злости.       — С первой брачной ночью! — только сейчас Колокольцева заметила, что она была не одна. Удобно устроившись за столом и с удовольствием слизывая с ложки йогурт, на неё хищно глядела секретарша Артёма. Длинные волосы были собраны в высокий хвост, а на плечи была накинута спортивка. — Ты сюда за трапезой для супруга пришла или решила, подкрепившись напоследок, сбежать от него?       — Меня сюда на завтрак позвали. Т.е. Тёма позвал. — При этих словах, Марина как-то гадко усмехнулась, и, выйдя из-за стола, пристально взглянула в лицо пленницы.       — А я смотрю, он всё же смог подчинить тебя себе. Смотри, ты уже зовёшь его по имени, добровольно выполняешь приказ. Умница девочка. Я, надеюсь, что ночью ты была такой же. Скажи, он остался довольным после, как на Востоке говорили, хальвета? А? — Саша ничего не ответила. Она лишь молча глядела в эти холодные глаза. — Да или нет?! — схватив малышку за футболку, девушка яростно зашипела, стараясь как можно больше причинить ей моральной боли. — Имей в виду, если я услышу, что Артём не получает должного внимания от тебя, ты у меня по-другому запоёшь. Я заставлю тебя ублажать его, а если не будешь исполнять своё женское предназначение, отдам в местный бордель. Там, таких как ты, быстро перевоспитывают. Поняла меня? А сейчас марш в гостиную, он тебя там ждёт. — Вырвавшись из стальной хватки злостной надзирательницы, Саша чуть ли не бегом направилась в указанное ей направление. Дойдя до чуть приоткрытой двери, располагавшейся в самом конце этажа, она несколько вздохнула и выдохнула, дабы напирающие слёзы её не выдали. Обида, злость, ненависть брала над ней вверх, искушая вернуться назад и залепить этой особе хорошую пощёчину, но вспомнив, в чьём! доме она находится, девушка тут же отогнала от себя эту мысль.       — С тобой всё нормально? — из глубины небольшой залы послышался голос Монстра. Придя в себя и слегка пошатываясь, она неуверенно зашла. — Я опять слышал крики. Вы с Мариной так и продолжаете ругаться? — расположившись в мягком кресле посередине комнаты, Артём медленно попивал из тёмно-синей кружки. Поманив к себе девочку, он заботливо усадил её на колени. — Не слушай. Она всего лишь пытается передо мной выслуживаться, вот и старается навязывать свою заботу. Если честно, меня это уже который год раздражает. Вроде бы и уволить можно, но в тоже время не могу это сделать. Сам не знаю почему.       — Она сказала, что сделает из меня проститутку, если я не буду удовлетворять твои потребности. — При этих словах глаза мужчины налились кровью, а сердце забилось ещё быстрей.       — Она не посмеет это сделать, — хрипло ответил он. — Я не дам ей причинить тебе зло. Потому что твоя жизнь и свобода принадлежат только мне. Но поскольку… ты много значишь для меня, я не стану принуждать тебя к интиму. Мы просто будем вместе спать. И всё. Наверно, в моём исполнении это банально будет звучать, но это так. Ты такая маленькая, хрупкая, что я не могу допустить того, чтобы моя жена спала одна, окутанная непонятно какими тревогами. — Взяв с деревянного столика белую чашку с кофе, парень поднёс её ко рту своей избранницы, позволяя немного отхлебнуть. Сделав несколько глотков, девушка заметно почувствовала, как ароматный напиток растёкся по телу. Ей ещё ни разу не приходилось пить кофе, сидя на коленях у мужчины, да ещё с таким приятным запахом.       — Мой любимый, с зефиринкой, — она мило улыбнулась, поднимая свои голубые глаза на брюнета. — Спасибо.       — Рад, что смог угодить, — улыбаясь, ответил он. — Ещё ни одна девушка не отказывалась от столь сладенького кофе. А ты тем более, радость моя. — Глаза девушки сделались круглыми, словно два маленьких голубых блюдца, а по телу пробежали мурашки. Он знает о ней вещи, которым она никому не говорила. Чувствует её тайные страхи, сопряжённые с его желаниями. Откуда они могли быть известны человеку, которого она увидела впервые только четыре дня назад? Конечно, его люди могли собрать о ней достаточно информации, но таких мелочей, как любимый напиток, лилия, цветы которой Саша любила коллекционировать, тайно собирая их у себя в виде различных фотографий, статуэток и прочее, они знать не могли. Это было сугубо личное. Даже родители были не в курсе. — О чём задумалась, милая моя? — чуть слышно прошептал Артём, прикладывая девушку к себе. — Какие мысли могут терзать тебя, если рядом твой муж? А?       — Это моя частная жизнь, — спокойно ответила голубоглазая, продолжая греть в руках чашку. — Надеюсь, я имею право, чтобы о чём-то думать, мечтать? Или мне даже это запрещено?       — Твои мысли должны полностью совпадать с моими. И я хочу, чтобы ты никогда и ничего от меня не скрывала, — с этими словами, он медленно взял её за подбородок, несильно давя на него. — Саш, ты должна доверять мне, рассказывать обо всём, что у тебя внутри. Мне не хотелось бы, чтобы в твоём исполнении произошла какая-нибудь опрометчивая глупость, и я не смог бы тебя остановить, уберечь, спасти. Просто, потому что не знал. И…       — Я прошу прощения, босс, — в дверях стоял охранник, виновато смотревший на этих двоих. Видимо, ему было крайне неловко вторгаться в столь особенный момент для своего начальника, но обстоятельства вынудили парня это сделать. Серая футболка секьюрити была заляпана какими-то бурыми пятнами, похожими… на кровь, а синие джинсы местами немного порваны.       — Что случилось, Федь? — сурово спросил брюнет, давая понять, что его оторвали от важного дела.       — Неотложные дела требуют вашего присутствия, — чуть слышно ответил блондин.       — Прям срочно? — вместо очередного ответа, Фёдор лишь кивнул. — Хорошо, я сейчас подойду. Жди в коридоре. — Получив указания шефа, охранник вышел. Оторвав с неохотой от себя девушку, Артём поднялся с кресла. Саша глядела на него с явным недопониманием. Какие дела могут возникнуть у Монстра в столь ранее время? Типа, очередной сбор дани или же бандитские разборки с утра пораньше. — Мне надо ненадолго отлучиться, — не оборачиваясь, прошептал кареглазый, смотря куда-то в сторону и нервно потирая руки. — Не думаю, что это может занять слишком большое количество времени. В любом случае жди меня здесь. — Сказав всё что хотел, мужчина вышел, а девушка слегка дрожа, села кресло, согнув в колени ноги.       Слова охранника нагнали очередной страх, и в её юной голове стали рождаться различные изощрённые мысли, представляя о том, какие истинные причины могут быть в том, чтобы Артём мог так быстро сорваться и, не сказав ничего толком, оставил её одну. Время ожидания проходили мучительно медленно и долго. Ароматный кофе уже давно остыл, а его всё не было. Для Саши было всё равно, что он там замыслил, но её тревожило то, что от его действий могут пострадать невиновные. Устав сидеть, она встала с кресла и вышла в освещённый коридор, лишь бы не сидеть в потёмках. На этаже никого не было, лишь из тёмного угла под лестницей слышались шебуршания. Решив, что там крысы, девушка нервно вздрогнула и хотела уже вернуться в безопасное место, как вдруг, оттуда донёсся душераздирающий крик. Не сразу осознав, что происходит, Колокольцева подошла ближе и при бледном освещении смогла различить небольшого размера дверь. Она была немного приоткрыта, и из неё веяло сыростью.       — Наверно, это и есть тот самый вход в подвал, о котором Он предупреждал меня, — пронеслось у неё в голове. — Но откуда в нём могут взяться крики, да ещё и… женские? — словно прочитав содержимое её мозга, крик повторился вновь. На этот раз он звучал пронзительней, как будто его обладательница звала на помощь. Оглянувшись и убедившись, что поблизости нет никого, Саша робко вошла и стала спускаться вниз. Холодные стены были выложены из камня, потрескавшегося от времени, а между его щелинами висела паутина. Деревянная лестница была не освещена, и пару раз голубоглазая чуть было не навернулась. Достигнув последней ступеньки, девушка увидела впереди тусклый свет, исходивший от одной маленькой лампочки, висевшей под потолком. Робкими шажками она достигла его эпицентра, и глазам её представилось, пробирающея до дрожи, ужасное… зрелище.