Новые чудеса

POV Алиса — Ты хорошо работаешь с металлом. Приятно на это смотреть, — сказала я сидя на диване. Террант склонился над своим рабочим столом, держа металлическую конструкцию в одной руке, — Я никогда бы не подумала, что в металлообработке столько страсти и чувств. Оно прекрасно, — вздохнула я. Террант поднял голову с самодовольной улыбкой, выглядывая сквозь шальные пряди диких оранжевых волос. Я протянула руку, чтобы убрать их, — Ты это делаешь каждый раз, когда они чуть не подгорели, — указал он. — Потому что ты совсем не осторожен, — сделала я выговор. Мой безумный человек отказывался принимать меры предосторожности, так что был захвачен трепетом и волнением от создания короны. Он улыбнулся мне. — Это не больно, и я почти закончил! — радостно сказал он, возвращаясь к своей работе. Нежная серебряная корона сидела на пурпурной вельветовой подушке. Только драгоценных камней не хватало. — Я думаю, что ты собираешься добавить несколько рубинов, — догадалась я, поглаживая гладкое серебро. — Незабываемые про бриллианты, — добавил Террант, снова склонившись над разнообразием драгоценных камней, которыми он был занят, придавая им форму. Я молча смотрела на него, рассеянно проводя пальцами по шраму на моём плече. Он был новым, который я получила во время этой войны. Корона Аниты была почти закончена. Она была достойна этого. Я говорила с ней о принце Фолтере, Запредельном принце, который пришёл, чтобы убить её, но вместо этого стал её другом. Террант тоже знал об этом. Когда он всё это услышал, он засмеялся, сказав, что только она может изменить мнение чужеземца. Но только я знала о поцелуе. Я не видела в этом проблемы. В конце концов, это был просто целомудренный поцелуй. — Это беспокоит тебя? — спросил Шляпник, обеспокоенно глядя на мой шрам. — О, нет, всё в порядке. Я думаю, что у меня появляется плохая привычка получать слишком много их, — грустно вздохнула я. Моя бывшая белоснежная кожа была теперь испорчена бледно-белыми шрамами, единственное, что было хорошего в этом, — теперь я и Террант были равными. Он тоже страдал от предыдущих войн и сражений. Хотя всё было иначе, он был мужчиной. — Они выглядят красиво для меня, — пробормотал он, потирая мозолистый большой палец по моей щеке, — Когда я смотрю на них, я вижу твою смелость, силу и жертвы, которые ты приносишь ради Подземья, и как ты прекрасна, когда сражаешься, — честно сказал он, фиолетовые глаза смотрели в мои синие. Моё сердце стучало в груди. Он действительно только что сказал это? Конечно, только он придумал бы что-то подобное. Это было похоже на поэзию. Он просто говорил мне стихи. Я прижала свои губы к его губам, и он ответил с энтузиазмом, и снова изготовление короны было отложено. POV Мирана Я сидела в комнате Аниты, обучая её зельеварению. Она работала над целительной сывороткой. Это было сложное заклинание, но опять же я учила её ещё до того, как она выбрала его. Её брови сосредоточенно нахмурились, когда она осторожно добавила ингредиенты. Зелье превратилось из голубого в зелёное. Я улыбнулась в удовлетворении. Она поняла это. — Мама, я тут подумала… — Анита вздрогнула, на мгновение оторвавшись от своего зелья. — Да, дорогая? — ответила я. Глядя на неё. Она редко просила что-либо. — Мой седьмой день рождения через неделю, — продолжила она нервно, кусая губу. — Я помню, — с улыбкой заверила её я. — Я бы хотела, чтобы… люди узнали обо мне… если всё сейчас в порядке, — нерешительно сказала она. Я была удивлена, и воздух покинул мои лёгкие. Когда она решила это? — Конечно! Но ты уверена? — с беспокойством спросила я. Я хотела бы, чтобы мои люди наконец узнали о ней. Моя дочь, их принцесса. Я не хотела, чтобы она пряталась всегда. Но будут испытания и трудности. — Я уверена. Я не хочу больше прятаться. Я хочу, чтобы люди узнали, кто я… прежде чем я поднимусь на Красный трон. Я не хочу, чтобы они чувствовали, что у них есть незнакомец в виде принцессы, а потом и Королевы, — уверенно сказала она, хотя её глаза выглядели немного испуганными. — Ты так умна, — сказала я, не в силах преодолеть свои эмоции. Она была ещё ребёнком, и всё же она была такой мудрой и справедливой. Она заставляла меня гордиться её каждый день. Она ярко покраснела и размешала своё сгущающее зелье, — Я всё сделаю. С таким же успехом я могу организовать твою коронацию, чтобы она была публичной вместе с твоим днём ​​рождения, — сказала я, целуя её в щеку. Она широко улыбнулась, её глаза изумрудно-зелёного цвета. Внезапно вспомнив своё зелье, она сняла его с огня. Он мгновенно остыл. Анииа взглянула на него. Это был зелёный лайм с пятнами серебра. Она неуверенно посмотрела на меня. Я подошла и окунула в смесь ложку. Это вышло как мазь. Всё идет нормально. Моя девочка теребила свои пальцы, с нетерпением ожидая моего приговора. Но она не знала, что это нужно будет проверить, как большинство зелий, чтобы увидеть, действительно ли это работает. — Вот здесь, намаж это тонко, и если это сварено правильно, шрам исчезнет быстро и полностью, — сказала я, поднимая рукав моей левой руки, обнаруживая длинный розовый шрам, который бежал от моего локтя до моего плеча. Анита задохнулась, проводя рукой по медленно заживающей плоти. Я ласкала её волосы, нежно успокаивая её страдания, — Мама, что случилось? — спросила она, широко раскрыв глаза от беспокойства. — Я была на войне, Анита. Шрамы идут с этим. Я собрала их много и я этим горжусь. Они доказывают, что я защищала своё королевство. Но… мне это безразлично, — сказала я, замалчивая её небольшой приступ паники. Кивнув с широко открытыми глазами, она намазала мазь на шрам. Она с удивлением наблюдала, как шрам быстро начал бледнеть от розового до белого почти бледного цвета слоновой кости, которым была моя кожа. Я экспериментально провела пальцами по новой коже. Не было никакой шероховатости или несовершенства, и мазь полностью впиталась. Я повернулась к Аните, чтобы поздравить её с успешным приготовлением зелья, но у неё было такое глубокое размышление на лице. Я молчала. Затем она посмотрела на меня грустно-голубыми глазами, вспыхнувшими от любопытства. Вопрос прозвучал неожиданно, — Все ли дорожат своими шрамами, как ты? — спросила она, вероятно, задаваясь вопросом, сколько шрамов носили её друзья. Если бы она только знала, сколько шрамов было у её отца. — Шрамы имеют значение. Понравилась ценность слёз, крови и пота. Нравится ценность боли и эмоций. Шрамы представляют собой жертву, которую принёс каждый человек. Это память, отпечатанная на вашей коже. Это означает храбрость, которая была, и проблемы, которые вы выдержали. Шрамы войны, как у меня, у Алисы и Терранта, напоминают нам о том, как далеко мы продвинулись. Наши победы заложены в нашей коже, — сказала я, эмоции наполняют мой голос. Анита с удивлением смотрела на меня своими карими глазами. Знала ли она, сколько шрамов я получила, чтобы защитить ене? Шрамы, которые засоряли моё тело, были ради моего королевства, моих друзей и ради неё. Она знала, сколько было ради неё? Чтобы она была в безопасности и была счастлива? Разве я была горда одним из этих шрамов, потому что это число сражений, когда я защищалс её своей собственной плотью? Нет, лучше, если она этого не узнает. Она будет волноваться и чувствовать себя виноватой. Но я посмотрю на свои шрамы сегодня вечером и улыбнусь, потому что эти отметены то, как сильно я люблю её и всё моё королевство.