Человек может делать то, что он желает, но не может желать, что ему желать.
Артур Шопенгауэр
Наверняка вас в детстве посещала эта мысль. Мол, как бы было здорово, если бы все вокруг исчезли, или время остановило свой ход, и вы могли творить всё, что вам вздумается. Каждый ребенок просто мечтает стать невидимкой. Возможно, это попросту одно из свойств мозга? Пытаться сбежать от реальности, от контроля, действовать самим, жить по собственным правилам… Возможно, мозг работает у всех детей на одной волне, иначе как объяснить то, что все дети об этом думают, но никто им об этом не говорит? Ох, поверьте, так совсем не весело. Ведь если все исчезнут, то потеряешься вместе с ними и ты. То, кем ты есть и кем тебя считают. Какой смысл быть великим изобретателем, если некому тебя восхвалять? Каждому безумцу нужен свой собственный зритель. Безумие, оно виднелось на горизонте, иначе как назвать эти подёргивания хоббита? Гномка была готова отдать свою руку, дабы вернуть тому самообладание. Было непонятно, что напрягало больше: мрачные тени от проблесков света, или от ресниц на полуприкрытых глазах спутника, что неотрывно следили за каждым её движением. Вперёд, смотреть только вперёд! На макушки тех существ, что бесспорно светлые, вне сомнений. Что не затягивают, как та тьма позади, словно с каждым шагом вперёд она растёт всё больше, и когда дойдёшь до конца света не останется. Будут только тени. Но как могут быть тени без света? Келла была близка к разгадке этого вопроса. Самое страшное было то, что ей это нравилось всё больше и больше. Морозный воздух, что парадоксально обжигал изнутри, или это опавшие листья вновь обрели свой цвет, и готовы обдать свои сиянием середины осени всё сущее? Та пустая тишина, что скрывала тебя ото всех, но в тоже время делала тебя незыблемой частью всего. Будто ты повсюду, будто ты — всё. Пожелай она — вернутся птицы, оповещая отбытие времени из своей гавани мрака. Всё оживёт. «А нужно ли?» Гармония места стала ощущаться на субклеточном уровне. То, что раньше повергало в скорбное принятие, сейчас приводило в парализующее бездействие. «Не нужно». Пыль потрескавшейся земли и слёзы жертв сетей, гобелены сна и голые ветви смерти, зелёное свечение бреда и морозные духи туманной вечности. Всё прекрасно. Даже перстень на пальце, что единственный напоминал о том, что власть ей дана, о том, что смертным не подвластно. «Лучше бы тебя не находили», подумалось ей. Кольцо сжалось на их пальцах, словно обидевшись на её мысли, а ветер стал дуть с невероятной скоростью, хоть на один волосок так и не пошевелился. Походка Бильбо стала ещё менее уверенной. Он сразу же узнал то чувство, которое наступает, когда сладкие объятия тени отпускают его в мир. «Тебе тоже не нравится, тоже не хочешь делиться? — Сдать её? Выдернуть руку, исчезнуть навек… — Было бы неплохо». Странные желания, всё чаще такими не кажутся. Или это раньше он был зажат в рамки… Чего? Собственного мышления, своих возможностей? Ведь с великой силой приходит великая ответственность. Об этом теперь знают слишком многие. Слишком многие будут совать свой нос. Есть ли у него выбор? Нет. — Что-то не так, — шёпотом сказал хоббит. — Мы можем резко стать видимыми, вероятно, лучше отойти ещё дальше.***
Глаза прожигают в тебе дыру размером с твоё тело, но благо, что хоббиты пока так делать не научились, поэтому на это возмущение гномка лишь метнула ответный взгляд. — Помедленнее. — Прошипели одними губами. — Они нас услышат, если мы будем спотыкаться о каждую ветку. Их гениальный план по выведению из строя целого отряда эльфов всё никак не хотел рождаться, но время уходило… причём весьма быстрой походкой. В мире стояло 17 августа, что означало конец лета, а значит и их времени. Отряд захваченных гуськом шёл, поникнув, всё кидая ненавидящие взгляды на захватчиков, что бодро переговаривались на им неведомом языке. Фили то и дело спотыкался, от чего идущий рядом эльф начинал нервно закатывать глаза и молить Вала, чтоб не пришлось его тащить на себе. Торин глаз не сводил со своего клинка, что качался на поясе блондинистого эльфа. От попытки его отобрать удерживал лишь прожигающий взгляд Балина и этой эльфийки. — Не стоит недооценивать своих противников, мой друг. — Но взгляд всё ещё не сходил с гнома. — Тауриэль, если он попытается его отобрать, то моя стрела окажется меж его глаз, и никто в этом не упрекнёт. — Даже как-то беззаботно ответили на беспокойство в её голосе. «Ёбнутые эльфы, ёбнутый лес!!! Где этот паршивец Бильбо, где хер носит этого мага, куда делась это чудо природы, что вечно делает мне нервы? Как же это всё задр… — Тише, держим себя в руках. Матами делу не поможешь. — Никто никого из них не видел, или видел? Я слышал, как кто-то говорил, что это Бильбо нас вытащил. Ну и куда его утащили гоблины?! Жопа бугая, даже спросить сейчас не выйдет.» — Не надо меня так тащить! — Келла была на последнем пределе, — я тебе сейчас твою руку в жопу засуну, чтоб не выделывался. — Тише! — Бильбо присел, даром, что невидимка, — они ведь нас услышат. — Не услышат, мы идём в 50-ти шагах от них, — шипение гномки промораживало. — Это грёбанные эльфы, они в темноте могут попасть белке в глаз, так что я бы не стал испытывать свою удачу. — Тон хоббита был похож на тот, которым разговаривают с несмышлёным ребёнком. — И что ты предлагаешь? Мы всё ближе к их замку, а туда нам надо в последнюю очередь. — В сердцах она стала размахивать руками и тыкать в направлении эльфов. — Может подкинуть Торину твой меч? — Ему ничем не поможет МОЙ меч. — Келла закатила глаза. — Эльфов куда больше. — Зато нас будет уже трое, свой кинжал я отдам Двалину, всё будет чётко. — Это тому Двалину, что на ногах еле стоит?! — Указательный палец ткнул в него. — Может дворец — именно то, что нам нужно. — В каком смысле? — Сама подумай, они там отоспятся, отъедятся, — хоббит стал загибать пальцы. — Плюс там наверняка есть лошади и безопасная тропа, или вроде того. Гномка схватила его сжатый кулак и помахала им пред его носом, — это в том случае ЕСЛИ: мы их вытащим, нас и их не убьют, и мы сможем сбежать. — Разгибала Келла пальцы несмотря на все усилия хоббита их оставить как были. — Многовато, не находишь? — Яд так и тёк из её уст. — Ах да, ещё одно. У НАС НЕТ НА ЭТО ВРЕМЕНИ. — Гномка начала шипеть сквозь зубы. Обречённый вздох Бильбо оказался слишком громким, так что последний эльф в колонне резко развернулся. Миг. И стрела вонзилась в паре сантиметров от головы хоббита. Тот нервно сглотнул. — Что случилось, Аорил? — Все пары глаз стали напряженно всматриваться в ту сторону. — Ничего, — эльф поджал губы, — послышалось. — Эльфы переглянулись между собой. Тем временем воин пошёл доставать стрелу обратно. Чем ближе он подходил, тем холоднее становилось внутри гномки. Глаза с расширенными от страха зрачками уставились на неё. «Спокойствие, я в таком же ужасе». Эльф резко выдернул стрелу из коры и стал придирчиво осматриваться по сторонам, рука непроизвольно всё крепче стала сжимать рукоять кинжала. — Хех, — хмыкнул Бофур, — тоже мне, воин, теней да шорохов листвы пугается. — Только Бильбо и Келла смогли увидеть, как искривилось лицо Аорила, а тонкие пальцы вмиг переломили пополам древко. Процессия уже возобновила свой ход. — Вот если бы кто мне дал кинжал, или ещё чего, то вмиг бы разделался с такими вояками. — Келла и Бильбо переглянулись. — И начал бы с тебя, — Бофур презрительно осматривал главного в отряде. — Будет тебе, Бофур, — Балин шикнул с середины колонны, — после боя кулаками не машут. — Так и боя-то не было! — Кили хитро посмотрел на ту, кого назвали «Тауриэль» уже несколько раз. — На ваше счастье, — лишь коротко кинули тому в ответ. «Что-то тут не чисто», подумал Торин пытаясь поймать взгляд Бофура, что внезапно оживился. «Смеркает, не хотелось бы сейчас затевать взбучку, шансы у нас малы. — Мы без Двалина и Фили, Келлы и хоббита тоже нет. — Эльфы куда лучше дерутся в лесу, чем мы. Дождёмся утра, там, может, и шанс подвернётся». Его мысли только подтверждал внешний вид его отряда. Все были уставшие, даже можно сказать «обессилевшие», что явно не способствовало побегу. Да и куда бежать? К паукам, не нависелся вниз головой? «Слишком много всего, если хоббит не дурак, то не станет лезть сейчас. Нужно дойти до дворца. — Келла тоже наверняка с ним. Меня ведь притащили к группе, значит все пауки едят в общем гнезде. — Это если её схватили, а вдруг она просто бродит по лесу? — Шансы невелики, вряд ли бы пауки упустили такой лакомый кусочек». Отойдя ещё шагов на 10, Келла дёрнула Бильбо и вопросительно выгнула бровь. Ответом были лишь разведённые руки. — Может мне им сдаться, так хоть ребята будут в курсе, что мы где-то рядом? — Супер, так мне ещё и тебя придется вытаскивать. Торин мне бы за такое бошку снёс! — Келла принялась массировать виски. — Делаем так: идём за ними до дворца, находим ключи, лечим этих двоих и драпаем оттуда так, чтоб сверкали пятки. — На словах всё просто, — обречённо протянул хоббит. — Так, ты у нас вор, или я? Вот и воруй что-то кроме годов моей жизни! — Кивнув друг другу, они бессловно договорились идти вслед за отрядом молча и не попасться. Сделать это оказалось довольно просто, ведь группа гномов создаёт такой гам, что двух дополнительных пар ножек никто и не заметил. — Так где, говоришь, ты нашёл это кольцо? — Я не говорил, — раздражённо протянул хоббит. — В пещере гоблинов. — Уф-ф-ф, да, там можно много чего отыскать. Как думаешь, что это? — Кто знает, наверняка туда угодил когда-то непутёвый колдун, или вроде того. Гэндальф может знать больше, но я не хочу ему рассказывать. — Брови полурослика нахмурились. — Боишься, что отберёт? — Заискивающе посмотрела на него гномка. — Да. Это моя вещь, и я решаю, что с ней делать. — Безапелляционно ответил хоббит. — Почему Беорн дал противоядие только тебе? — Хитро сощурился Бильбо. — Ох, — от соль резкой смены темы Келла даже слегка потерялась с ответом. — Я не знаю. Мне даже больше интересно: почему только на меня оно так подействовало. — Кивок в сторону Двалина. — Если бы я его не знала, то подумала бы, что он всегда такой. Фили тоже шагает сам и только бледнее чем обычно. Хотя, это возможно от истощения и упадка сил… Не знаю, впрочем, мне было куда хуже. — Хоббит внимательно слушал её рассказ. — Если бы не баночка, то в течении минут 10 я бы померла. Не могла дышать, рвало, потела… и это только то, что я смогла выделить из массы того дерьма, что со мной происходило. — Как сказал бы Двалин: «Бабы, что с них взять?», — Келла, улыбаясь, хмыкнула. — Я даже в какой-то степени рад, что нас нашли. — На ошарашенный взгляд гномки он поспешил объяснить. — Все мы медленно сходили с ума, а теперь, глянь на них. — Келла в недоумении перевела глаза на отряд. — Их мыслительный процесс, кажется, можно услышать. Ничто так не сплачивает, как общий враг. — В последнее время у нас их всё больше и больше.***
За мраком всегда следует свет, ну, или так принято считать. Зебра жизни, чтоб её. С одной стороны, помогает пережить тёмные времена, с другой — никогда не позволяет расслабить булки. Но есть в этом своё чудо: как по мне, так это момент «перехода», когда серость настоящего момента наступает, и ты точно знаешь, что тебя дальше ждёт. Когда ты делаешь этот первый шаг с полосы на полосу и на секунду всё становится… предрешённым? Хотя нет, стоять двумя ногами на разных полосах означает, что можно сделать шаг вперёд или назад. Кот или умрёт, или выживет. Решаем мы? Что мешает, ничего… Кроме времени, ведь если после белого всегда чёрное и наоборот, то у нас чисто физически нет шанса пойти назад, это как сойти с эскалатора переходя на предыдущую ступеньку — рано или поздно всё равно подкатишься к краю. «Лес светлеет», хотя глупо было об этом говорить, когда солнце уже начинало садиться. Но это было так. Вот она, та грань. Когда тьма начинает рассеиваться, но свет ещё не до конца пробудил всё от дрёмы. Казалось бы, можно отступить назад и тогда команда гномов точно навсегда останется в плену эльфов, либо пойти за ними и тогда долгом будет их оттуда вытащить. Вроде как иллюзия выбора есть, но эльфы ведут их вперёд, а значит, всё решили за них, и единственное, что отсрочит момент — остановка времени. Но этот миг был прекрасен. Под сенью многовековых деревьев пролетела птица, маленькие муравьи пробирались по столбу дерева с завидной слаженностью, пока ещё редкие листья на ветках прорывались во тьму, словно пытаясь отфотосинтезировать всю злобу, что так некстати расположилась в их родном доме. Как маленькие зеркала, они пытались всеми силами осветить границы, расширить все пределы. Лес сражался, он будто пытался компенсировать туманную пустыню зелёным оазисом. Все слова, что «эльфы совсем не заботятся о своём жилище» ушли глубоко настолько, насколько сильно Келла изумилась живости леса перед ней. Казалось, что сами хранители леса стали идти увереннее, стали легче ступать по зелёной траве, дальше видеть своими глазами, а мысли их всё дальше улетали по родному дому, что в который раз заставлял их ни капли не жалеть потраченных сил и пота на отвоевание границ. Хоббит мимолётно залюбовался тёплым холодом этих мест, как сквозь кроны пробиваются лучи уже закатного солнца в оранжево-красно-жёлтых доспехах, а тёмно-зелёно-бурые кони скачут меж ними. Дурман спал, дышать становилось всё легче, но вместе с тем было чувство, что тысячи глаз за ними наблюдают, видят насквозь. Беспокоятся, что за странники нарушают их покой. Теперь их действа им самим казались кощунством. Ступать хотелось всё тише, задирать голову всё выше, дышать глубже. — Это что магия? — прошептала гномка уже не пытаясь вырваться из мантры ветра и ветвей. — Плевать, лишь бы это не кончалось. — Хоббит наслаждался касаниями травы к своим многострадальным ступням. Невидимые были не единственными, кто почувствовал жизнь этих мест. Вздохнув поглубже, Торин от блаженства едва не закатил глаза. Как мало нужно нынче им для счастья! Казалось, будто желудок стал насыщаться одним воздухом, ибо болеть тело перестало, а жажда на мгновенье отступила. Внезапно один из эльфов свернул вглубь леса, так быстро, что лишь кончики волос мелькнули сред ветвей. Ладонью Келла придержала Бильбо от резких движений. «Не было, не было и на тебе! Куда он на своей пыльце улетел?» — Куда это он? — в недоумении прошептала гномка. — Не «он», а «она», — глаза хоббита напряжённо всматривались в предвечерний сумрак. — Что она делает? Спустя пару минут эльфийка выскочила обратно на дорогу и побежала догонять идущих, что сделала и наша парочка. — Держи, — Фили с вопросом воззрился на корень в её руке, — это полностью не снимет действие яда, но идти станет легче. Гном и рад бы избавился от такого «багажа», но подозрительная натура брала верх. — Отравить вкрай решила? — Кили и сам особо не верил во внезапно взыгравшую гостеприимность эльфов. Его густые тёмные сведённые брови придавали некой комичности его далеко не суровому и не слегка помятому образу. — До дворца вы вряд ли дотянете, — Тауриэль многозначительно посмотрела в сторону Двалина, — а хоронить гномов в лесу в мои сегодняшние планы на вечер не входило. — А что входило? — Кили хитренько ухмыльнулся за что получил прожигающий взгляд глаз одного из эльфов. Казалось она услышала утробный рык? — Даю последний шанс. — Кили всё смотрел ей в глаза и пытался увидеть там ответ на вопрос, но так и не заметив в них толики коварства, или чего ещё, он, вздохнув, забрал корешки и передал их друзьям. — Слишком самоуверенно помогать тем, кто хочет от вас сбежать. — Процедил Торин напряжённо наблюдая, как Фили хомячит корень. — Слишком самоуверенно считать, что мы с вами не справимся, — блондинистый эльф наблюдал за искрами раздражения в ледяных глазах. «Эти двое определённо поладят!» — Мы не пытаем и не убиваем, словно безмозглые орки. Келла и Бильбо переглянулись. — Так значит отпустите нас! — Глоина тоже попустило от дурмана. — Вы вторглись в наше королевство без приглашения, нагрубили и солгали, и хотите безнаказанно уйти? — Скептично приподняв бровь, он всем своим видом говорил: «Ну давайте, попробуйте». Дав знак продолжать путь, он повернулся к эльфийке, — ты слишком добра с ними. Будь ты на их месте, они бы тебя бросили и глазом не моргнув. -Леголас, ты же сам сказал «…мы не пытаем…». — Заметив долю беспокойства в его глазах, она поспешила заверить. — Не стоит так переживать, они от нас никуда не денутся. К тому же в мои планы и правда не входит тащить их на себе. — Задорно сверкнув глазами на всполошенного эльфа, она бодро переместилась на своё место в отряде. — Как ты, братец, полегчало? — Кили заприметил, что Фили уже меньше на нём висит, что было весьма добрым знаком. Получив утвердительный кивок, гном подуспокоился, перевёл взгляд на Двалина, который, под чутким надзором Балина, яростно сжимал, то разжимал кулаки. — Экие полезные у вас тут корешки произрастают. — Довольный тем, что все эльфы наострили уши, он продолжил. — Их бы рассадить повсюду, того гляди, у вас и гостей побольше станет. — И он хитро подмигнул единственной эльфийке. Правда, рядом идущему великолепному созданию его разговорчивость не понравилась, но так как тот был расслаблен от увядшей перспективы тащить на себе светловолосого гнома, Кили отделался простым подзатыльником. — Как грубо! — И он обиженно надул губы и потёр пострадавшую часть тела. — Болтаешь много. — Раздалось спереди от Тауриэль. — А ты чем-то занята? — Под ноги гном смотреть совсем позабыл, от чего смачно спотыкнулся о корень, что так некстати подвернулся на пути. — Хм. — Довольно послышалось сразу от двух эльфов. «Вот ведь, крысёныши остроухие! — Не нарываемся и смотрим под ноги. Скоро земля льдом покроется из-за нашего дядюшки». Пообещав себе мысленно потом обязательно отблагодарить эльфийку, Кили принялся считать стрелы в колчанах всех эльфов в 6-й раз, чем их изрядно напрягал. Ближе к полночи они наконец достигли дворца под свет светлячков, что озаряли их путь, словно сошедшие с небес звёзды.