depth of field

Солнце окрашивает небеса в глубокий оранжевый цвет. Лучи, преломляясь от облаков, создают невероятно потрясающую своей красотой картину, которая, несомненно, заворожила бы его своей красочностью, если бы не сердце, глухо и будто бы неохотно бьющееся в груди. Вечереет, вся команда уже на своих местах, и Магнус глубоко вздыхает, ощущая неподъемную тяжесть в грудной клетке. Возможно, это следы умершей надежды. Им давно пора отплывать, капитан и так откладывал слишком долго. Вглядывался в каждый силуэт, не отрывал глаз от раскинувшегося перед ним во всей красе порта, не так уж и изменившегося за прошедшее время. Не сходил с корабля, не прятался в каюте от знойных лучей и не отдыхал. Он ждал этого дня так долго, но теперь кажется, будто прошел лишь час. Все эти секунды, минуты, дни и годы его размышлений о том, какой будет эта встреча, оказались лишь пеплом, разлетевшимся под жесткими порывами реальности, потому что этой самой встречи и не будет. Магнус просто тешил себя пустыми надеждами, в глубине души понимая, что Алек не придёт. Наверняка, его мальчик много добился за эти годы, и, возможно, уже на другом конце этой необъятной планеты вершит свои дела. Иначе и быть не могло. Он просто заслужил это. Возможно, судьба отыгрывается за все, что он совершил, таким способом. Магнус не хочет знать. Надежда – не лучший жизненный спутник, как и прощение, ему давно было пора это принять. Спина ощутимо ноет от долгого нахождения в одной позе, и Бейн коротко кивает следящему за ним печальными глазами Рагнору, отворачиваясь от города в сторону моря. Отныне оно – его единственная отрада. Звук поднимаемого якоря – песня в память о жизни, которую он мог бы иметь. Последний взгляд на сушу, как слабость, и взгляд цепляется за неподвижную женскую фигуру, смотрящую им вслед. Все, что Магнус может рассмотреть на таком расстоянии – это длинные черные волосы, путающиеся под сильными ветровыми потоками. Рафаэль окликает его, и Бейн отвлекается, но, когда поворачивается обратно, уже никого не видит – они отплыли слишком далеко. Отдохнувшие и повеселевшие матросы заняты своим делом, и Магнусу даже не хочется придраться к ним за излишний энтузиазм, взявшийся непонятно откуда. В каюте припасена бутылка хорошего и крепкого пойла, которое поможет ему забыться быстрее, чем обычный ром. Именно этим Бейн и займётся – будет делать вид, что пытается забыть, хотя сам знает, что не хочет. Даже если он больше Его не увидит, воспоминания терять капитан не намерен. Возможно, те полтора года были лучшими в его жизни. Свист ветра в ушах, гомон команды и соленый запах моря привычно наполняют все его естество, и Бейн направляется в каюту, зная, что Рагнор все проконтролирует. Ему хочется побыть в одиночестве. Смятая, неубранная постель такая же холодная, как и многие ночи до этого, и Магнус кривится, когда закрывает за собой дверь. Подходит к бару, намереваясь достать бутылку (бокал ему незачем, он не собирается делиться с кем-либо), когда слышит какое-то движение. Мгновение, и поперек груди его перехватывает крепкая рука, а на шею ложится прохладная ладонь, слегка надавливая. Инстинктивная попытка вырваться ни к чему не приводит, и Бейн сглатывает, уже просчитывая в голове десятки боевых приемов, когда тихий голос прерывает звук его собственного дыхания. – Вот так. – До боли знакомый голос, который так часто мерещился ему в вое штормов, посылает электрический разряд по всему телу, и Магнус дергается, но безрезультатно. Чужие руки удивительно сильные, не такие, какими он их помнит. – Вот так ты меня держал. Пальцы начинают давить сильнее на пару секунд, заставляя дыхание сбиться. Не от силы, а осознания того, что эти руки принадлежат тому, кого не надеялся даже увидеть, не то, чтобы коснуться. Давление сменяется легким поглаживанием, и через мгновение его больше ничто не держит. Магнус едва не валится с ног от ощущения пустоты, резко оборачиваясь. В свете заходящего солнца, пробивающегося через окно, Алек выглядит как ожившая фантазия, мираж, и Бейн протягивает руку, касаясь чужого предплечья, будто в попытке удостовериться в реальности происходящего. Кожа под пальцами теплая, мягкая и живая. Алек смотрит на него, чуть улыбаясь, и в глубине его глаз плещется что-то, чего раньше не доставало. Будто все частички паззла встали на место, являя миру того Александра, каким он и должен был стать. Самым невероятно красивым человеком во всей вселенной, по скромному мнению Магнуса. – Ты пришел. – Севший голос будто бы и не его вовсе, и стоящий перед ним молодой мужчина с лицом Алека, его маленького, слишком тощего и забитого мальчика, слегка кивает в подтверждение. – Ты…останешься? Раздавшаяся в ответ тишина режет не хуже ножа, и Бейн сильнее вцепляется в чужую руку, словно только она и держит его в ровном положении. Скорее всего, так и есть. – В любом случае, – начинает говорить Алек в полный голос, и у Магнуса едва колени не подгибаются, – мы отплыли слишком далеко, чтобы возвращаться. Бейн успевает увидеть легкую улыбку на чужих губах, прежде, чем его буквально бросает вперед. Он цепляется за ставшие такими широкими плечи, утыкается во взъерошенные волосы и целует куда придется: висок, лоб, переносица, безостановочно шепча «прости». На спине ощущается ответное объятие, и вместо ответа Алек просто целует его, впиваясь в губы яростным поцелуем. В нем все – обида, облегчение, нежность и признание. У Магнуса просто голова идет кругом, и он прерывается, чтобы перевести дух, утыкаясь своим лбом в чужой. – Как ты смог пройти? Я же весь день глаз с порта не сводил. Алек кладет ладонь на его щеку, поглаживая, и у Бейна едва все мысли из головы не вылетают. Он чувствует себя дорвавшимся до морфия пациентом. Залпом выпивает все до капли, даже не жалея, и тянется за новой порцией. – Рафаэль. – Предательская испанская задница. Алек смеется и вновь целует его, незаметно подталкивая к кровати. Магнус замечает, что они передвигаются, только когда чувствует мягкое падение спиной. Алек нависает сверху, и Бейн стонет только от представления того, как они выглядят со стороны. Невероятным усилием воли вытягивает руку, утыкаясь ей в чужую грудь. – Александр, мы должны поговорить. – Потом поговорим. У нас теперь времени целый океан. Он облизывает нижнюю губу, и Магнус сдается, притягивая свою любовь для головокружительного поцелуя. Одного из первых в их новой жизни, но явно не последнего.