Приключения некроманта

Хотя Вей У Сяню быстро надоело "умирать" в одиночестве, объявлять о своем чудесном выздоровлении чародей не спешил. Ему все-таки удалось выпросить чай в постель, и теперь потягивая ароматный травяной настой, Вей У Сянь вяло размышлял о том, будет ли Вольха за него волноваться, ведь если да, то лучше подольше не показываться ей на глаза. Так она будет больше думать о нем, а не о... "Стоп, я что, ревную?" - одернул себя чародей. Но универсальное "да! и что?" не позволило голосу логики возобладать на чувствами. Он великодушно разрешил себе позлиться... и широко зевнул - сказалась почти бессонная ночь. Сон выглядел куда привлекательнее душевных терзаний, и поставив чашку на блюдце, Вей У Сянь откинулся на подушку и уже через минуту крепко спал. Теплая ночь засеяла черную пашню неба отборными звездами и терпеливо бороновала ее зубцами рваных облаков. Только-только народившийся месяц вживался в роль ночного светила, и летучие мыши весело трепыхали крылышками, пересекая его отточенный серп. Чародея разбудил аппетитный запах жареного мяса, настойчиво пробивающийся сквозь полуоткрытое окно. Он соскользнул с кровати и посмотрел наружу: площадь кишмя кишела вампирами. Там и сям мигали огни костров, слышался веселый гомон и нестройное пение. Вей у Сянь переместился на кухню. Мира сосредоточенно подкрашивала губы у небольшого зеркала рядом с печью. - А говорят, что вампиры в зеркалах не отражаются. - Такую байку я тоже слышала, - пробормотала хозяйка, не отрываясь от своего занятия. - Ты собрался проверить все? - Если честно, больше всего мне нравилась та, где вы превращаетесь в летучих мышей. Но оказывается, вместо мышей - волки, - с напускной грустью вздохнул чародей. - А ты доведи женщину-вампира до белого каления, будет тебе летучая мышь, - коварно посоветовала Мира. Поскольку с ней никогда было не понять, шутит вампирка или говорит серьезно, Вей у Сянь просто взял совет на заметку и сменил тему: - Сегодня какой-то праздник? - Хорошая Ночь, - пояснила Мира. – И все? – Ну да. Почему бы не отпраздновать ночь, если она так хороша, как эта? – А как ее празднуют? – Как угодно. Пьют, едят, соревнуются, гуляют... Оставь ключ под скрипящей ступенькой, если тоже пойдешь! - вампирка, наконец, закончила прихорашиваться и вприпрыжку выбежала из домика. Чародею догевская традиция сразу понравилась - в самом деле, зачем выдумывать какой-то повод, если душа просит праздника? Он быстро оделся и вышел на площадь. Воздух пах жасмином и шиповником... и едой. Ноги сами понесли Вей У Сяня к источнику светлого дымка, тянувшегося от длинной ямы с углями, над которой томилось мясо, нанизанное на тонкие железные прутики с деревянными ручками. Вокруг ямы толпились жизнерадостные и голодные вампиры. Перебросившись с соседями по очереди парой шуточек и обсудив перспективы развития торговли чесноком (оказывается суеверия тоже могут быть прибыльными - в Догеве не было ни одной плантации чеснока, но конфискованный у доморощенных охотников корнеплод вампиры экспортировали в несколько королевств), Вей У Сянь получил свой заслуженный шашлык и уже собирался его где-нибудь с удовольствием употребить, как увидел Повелителя, приближавшегося энергичным шагом. Разговоры и смешки вокруг ямы стихли. Толпа подобострастно расступилась, пропуская Лёна к жаровне. Выглядело это так, словно у питейного заведения материализовался один из богов, оставил громы с молниями на входе и спросил кружку пива и воблу. Чародей подметил, что Повелитель попросил не один вертел, а два. Хорошее настроение стало медленно, но неумолимо улетучиваться. Вей У Сянь сердито вцепился зубами в мясо, но почти не почувствовал вкуса. Все-таки съев всю порцию, "чтобы не пропало", он вернул шампур стряпчему и направился следом за Лёном, старясь не приближаться, но и не терять из виду. Как и ожидалось, вскоре вампир подхватил под локоток ожидающую его Вольху и увлек ее за угол ближайшего дома. Они долго петляли задворками, пока не выбрались на утоптанную площадку, со всех сторон окруженную высокими кустами. На земле лежало ошкуренное бревно, а сквозь рваную брешь в ветвях отлично просматривалась площадь. Вей У Сянь, подобно разведчику на территории врага, залег в самые заросли - если не знаешь где искать, то и не найдешь. – Пойдем, дорогая, здесь уже занято! Какие-то нахалы захватили наше место! – отчетливо прошипел в кустах мужской голос, огорченно вздохнул женский, треснула ветка, и все стихло. – Сам ты нахал! – вполголоса буркнул Лён, усаживаясь на бревно Его услышали, мало того, опознали, и до ушей чародея донесся сдавленный стон и трагически-надрывное «Извините!», подобное предсмертному хрипу. – Ну зачем ты так? – мягко упрекнула его Вольха. – А я не вампир, что ли? Не могу посидеть в кустах с девушкой? – улыбнулся Повелитель, блеснув клыками. – Но-но! – девушка погрозила ему вертелом. Вей У Сянь отчетливо и в красках представил, как его пальцы сжимают горло светловолосого вампира. Лён почему-то дернулся и размял ключицу. Чародей поспешил снизить эмоциональный фон - многие хищные существа умели чувствовать человеческий гнев и страх, может, вампиры - не исключение? Кажется, его все-таки не заметили - уплетая шашлык, парочка увлеченно обсуждала происходящий на площади поединок на гвордах. Вей У Сянь тоже мельком глянул, насколько позволяли кусты, и пришел к выводу, что ни за что бы не полез соревноваться с такими бойцами - глаз едва успевал улавливать движения. Похоже, в тот раз, в деревне, Лань Ван Цзи ему немного подыграл. Вей У Сянь даже ненадолго задумался, кому из них больше повезло с телом: вампир, с регенерацией, потрясающей физической силой и скоростью, или человек, унаследовавший способности к магии от одного из величайших некромантов? Через некоторое время решительно оборвав эти измышления: где это видано, чтобы заботиться о такой ерунде, когда почти невесту из под носа уводят! Чародей вновь занялся подслушиванием и подглядыванием. Лён с Вольхой обсуждали людские ночные праздники. Результатом этого разговора стало то, что Повелитель опрометчиво проговорился, что знает поляну, сплошь заросшую папоротником, а девушка изъявила желание немедленно отправится искать цветы этого легендарного растения. И неважно, что согласно преданиям, цветет папоротник лишь в Кладоцветень, праздник в конце колосня, до которого оставалась еще уйма дней! Лён почему-то не горел желанием искать чудесную папороть-кветку. Его не соблазнила даже идея найти клад, открывающийся, по слухам, обладателю редкостной флоры. Нет, он не отказывался наотрез, но предлагал перенести поиски на утро, а лучше – вечер, напрочь игнорируя суточный ритм папоротника. Кажется, он уже десять раз раскаялся в своих словах, но пути назад не было: Вольха заявила, что в противном случае пойдет одна, и тогда тогда ее хладный труп навеки станет для упрямого вампира немым укором. В настроении Лёна произошла решительная перемена. Ну конечно, он будет ее сопровождать. Вей У Сянь крался следом, хваля себя за непревзойденное мастерство разведчика: ни одна ветка не скрипнула под сапогами. Правда деревья и кусты на пути попадались неравномерно, часто приходилось надолго останавливаться, поэтому не терять нить разговора стало проблематично. Они прошли мимо знакомого озерца, по черной воде которого бежала серебристая рябь, немного прошлись по берегу, когда вампир замер, предостерегающе подняв руку. Постояв так пару секунд, Лён сморщил нос и чихнул. – Будь здоров, - тут же отозвалась Вольха. Он кивнул в знак признательности и чихнул еще раз. – Нажми на переносицу, – посоветовала адептка. – Поможет, если не аллергия. – Значит, не поможет. – Лён аристократически потянул носом. – Кажется, все. А… а… Нет, точно все. Она где-то рядом. – Кто? – Да поляна. – Вампир боком протиснулся меж двух пушистых елочек, предупредительно раздвинув колючие лапы. – Ну, ищи свой клад. Поляна горела, переливалась крошками живого серебра. Высокие резные листья покачивались на ветру. Вихрившиеся в воздухе светлячки сплетали причудливое, мгновенно тающее кружево вокруг цветов на высоких голых стеблях. Бледный свет трех полупрозрачных лепестков выхватывал из темноты кончики молодых листьев, свернутых улиткой. Хрупкие тычиночные нити плавно покачивались под тяжестью продолговатых пыльников. Конечно, папоротник, не имел к цветам никакого отношения – цвел особый вид заразихи, паразитирующей на корнях этого растения. Но разве в такие ночи, когда всей душой хочется верить в чудеса, кому-нибудь нужны факты? Завороженная дивным зрелищем, Вольха в восхищении постояла на краю поляны. Задрала голову. Перевела взгляд на Лёна. При желании он мог наклониться к ее губам и… или ниже, к шее. Затаив дыхание, девушка чуть подалась вперед… Досматривать романтический момент Вей у Сянь не стал. Беззвучно выругавшись, он, уже совершенно не заботясь об отсутствии звуков, сердито зашагал назад в город. На площади праздник был в самом разгаре. Какой-то заводила устроил около фонтана танцы, и теперь несколько вампиров лихо отплясывали под нестройный бой раздобытой кем-то лютни. Видя мрачное лицо чародея, пивовар, уютно опиравшийся на край здоровенной бочки сочувственно протянул ему полную кружку. Вей У Сянь залпом ее выпил, но это ему мало помогло. - Покрепче что-нибудь есть? Пивовар наклонился, немного пошарил под телегой, на которой стояла бочка, и извлек добротный деревянный ларь с бутылками без этикеток. - Вот, теща моя моя гонит. На липовом меду. - Дайте три. - Стряслось чего, парень? - сочувственно спросил вампир, протягивая настойку. - Не дело портить Хорошую Ночь. Правило такое. - Я не буду, - выдавил улыбку чародей. - Где живет Советник Лоренц? Глаза пивовара удивленно округлились, но все-таки он ответил: - За Домом Совещаний по тропе направо, а потом сразу налево. Увидишь, в палисаднике эльфийские колокольчики вперемежку с розмарином. - Спасибо, - Вей У Сянь сгреб бутылки и пошел в указанном направлении. Наверное, он сам не ожидал, что когда-нибудь Лань Ван Цзи станет единственным, к кому можно пойти в минуты душевного расстройства. С другой стороны, именно он знал и понимал о нем больше, чем чародей вообще имел право рассказать любому коренному обитателю этого мира. В окошке дома с колокольчиками и розмарином теплился огонек одинокой свечи. Вей у Сянь почему-то знал, что вампир будет здесь, а не отмечает где-нибудь Хорошую Ночь. Дверь оказалась открыта, и чародей, пытаясь удержать в руках бутылки, неловко в нее протиснулся. Лань Ван Цзи сидел у стола и что-то записывал. - Мгм? - вопросительно хмыкнул он, когда Вей У Сянь сгрузил перед ним свою ношу. - Лань Чжань... я тут подумал... может, выпьешь со мной? - не очень уверенно спросил чародей. С чего бы господину Лань поступаться своими принципами ради него? - Выпью, - неожиданно согласился он. Более того, убрал письменные принадлежности и вытащил из шкафа два изящных хрустальных бокала. Которые, если честно, больше бы подошли старому дорогому вину, нежели творению тещи пивовара, но с другой стороны, разве можно представить в руках Лань Ван Цзи, если уж он решил выпить, что-то другое? Вей У Сянь разлил настойку по бокалам, взял один за тонкую ножку и призадумался. Наверное, не очень правильно пить без тоста, особенно в самом начале. Во всяком случае, стоит хотя бы завязать разговор. Вспомнив сегодняшние мысли, он спросил: - Слушай, а кем он был? Вампир, чье тело ты занял? Лань Ван Цзи пристально посмотрел на него, и Вей У Сянь поспешно замахал руками: - Можешь не говорить, если не хочешь. Я просто любопытный. Вот я, например, - наследник древнего рода некромантов! У меня даже кольцо главы семьи есть, видишь? Чародей продемонстрировал надетый на мизинец фамильный перстень Закрейских. - Погиб во время Пятнадцатой войны. Почти ребенком, - все-таки ответил Лань Ван Цзи. - Подожди... пятнадцатая война - это война людей с вампирами, произошедшая около 70 лет назад! Удивительно, как тело сохранилось. - Когда вампир умирает - он превращается в волка. Если душа возвращается, с ней - и человеческий облик. На фразе "душа возвращается" в подсознании Вей У Сяня зашевелилась странная догадка: неужели физиология вампиров специально приспособлена для полноценного воскрешения? Сознание же, в данный момент мыслившее более приземленно, решило, что это отличный тост: - Это звучит так... романтично. Давай за это выпьем! Они легонько соприкоснулись стенками бокалов, и Лань Ван Цзи опрокинул себе в горло сразу половину напитка. Чародей ждал, что он с непривычки закашляется, или еще как-то выдаст свою неопытность, но нет. Вампир сидел все так же прямо, и глаза его оставались столь же ясными. Сам Вей У Сянь считал себя очень устойчивым к алкоголю, да и постоянная практика давала о себе знать, так что на него первый бокал тоже не произвел особого впечатления, хотя настойка оказалась пряной и крепкой. Он разлил по второй и продолжил развивать мысль: - Подожди, а что если в Догеве нет ни одного настоящего волка? Все они были вампирами, но потом душа по какой-то причине не смогла вернуться? - Так и есть, - подтвердил Лань Ван Цзи. - Тогда... давай выпьем за упокой! Потом был тост "за здоровье Повелителя", пусть и высказанный в исключительно ехидной манере, за "чтоб курсовая писалась" и даже за "развитие магической науки"... Третья бутылка подходила к концу, Вей У Сянь слегка покачиваясь расхаживал по комнате. - Вот скажи мне, друг Лань Чжань... теперь я ведь могу говорить, что мы с тобой друзья? В былые времена мне, между прочим, было обидно слышать, что это не так... - Ты... заявлял, что мы... посторонние люди, - лицо вампира оставался совершенно спокойным, но вот голос, а заодно и палец, обличительно направленный на чародея, немного подрагивали, показывая, что и для него настойка не прошла бесследно. Вей У Сянь картинно приподнял бровь: - Ты что, все еще дуешься на меня за тот случай? А вообще, так тебе и надо. Ты всегда был со мной такой холодный, Лань Чжань, - он понизил голос до капризного шепота и кокетливо подмигнул левым глазом. Лань Ван Цзи едва заметно вздрогнул, будто его поразила молния. Через мгновение он вновь принял вид отстраненный и благопристойный, но Вей У Сянь успел заметить странную перемену и даже сквозь хмель устыдился своих двусмысленных шуток. У такого благородного мужа как Лань Ван Цзи совершенно точно нет никакого чувства юмора - наверняка подумал что-нибудь неприличное! - Я к тому, это так печально, - органично переводя тему, продолжил чародей, - когда тебе кто-то очень нравится, а этот кто-то, похоже, об этом даже и не догадывается! - Я так тебя понимаю, Вей Ин. Еще полсекунды назад Лань Ван Цзи сидел у стола, а тут внезапно оказался рядом. Вампир с шелестом развернул крылья, окутывая его поверх своих рук, сомкнувшихся вокруг талии. Тяжело уронил голову на плечо. - Лань Чжань, ты чего? - опешил Вей У Сянь. Осторожно погладил его по спине: - Вот ни за что не поверю, что кто-то может не обращать внимания на тебя. Ты такой серьезный и красивый... Она обязательно одумается, вот увидишь! Лань Ван Цзи издал в меру пристойный то ли всхлип, то ли всхрап. Кое-как выпутавшись из его объятий, Вей У Сянь с удивлением понял, что вампир спит. Ноги - предатели, отказывались нести по прямой, а потому дотащить Лань Ван Цзи до кровати, а затем еще уложить так, чтобы не сломать крылья, оказалось для чародея настоящим испытанием. Но он таковое с честью выдержал, и прикрыв дверь домика, отправился обратно к Мире, легонько покачиваясь на ходу. За прошедшие часы улицы опустели. Темнота и тишина вместе создавали какое-то давящее и тревожное впечатления, хотя в чем именно была причина - не понять. Тем не менее, Вей У Сяню казалось, что он идет по склепу с готовыми к преображению трупами. "Наверное, это какая-то неправильная теща. И она делает неправильную настойку" - пытался взбодрить себя чародей, вступая на площадь. В ближайших кустах зажглись две светящиеся точки - чьи-то немигающие глаза, в которых узкие черточки зрачков казались грязными трещинами в рубинах круглых радужек. Подобные им стекляшки заполняли высохшие глазницы чучела оборотня в музее Неестествознания, но лезть в заросли дабы проверить свою догадку желания у чародея не возникло - глаза редко ходят парами, обычно они укомплектованы сотней зубов, дюжиной когтей и пищеварительным трактом. Именно в такой последовательности. Оскорбившись отсутствием интереса к своей персоне, монстр беззвучно и обманчиво медленно вышел-выплыл на мостовую. Было в нем локтей шесть в длину и три – в холке, лапы тонкие, гибкие, без четко выраженных суставов, на шее мохнатый воротник, морда неправдоподобно вытянутая, приплюснутая, малоподвижные заостренные уши прижаты к бокам головы. Он был похож… и в то же время не похож на оборотня. Как будто неопытному художнику поручили изобразить оборотня, и он намалевал его, руководствуясь одним соображением: непослушные дети, которых будут пугать его картиной, должны зареветь еще до того, как отдернут занавеску. Чудовище тихо зарычало. Отвратительный звук, пробирающий до самых печенок. Вей У Сянь нервно засмеялся: угораздило же его наткнуться на "бич Догевы" именно сейчас, не имея при себе ни меча ни даже трезвого рассудка. Впрочем, в такие дурацкие ситуации он вляпывался не раз и не два, а потому он упер руки в бока и довольно издевательски поприветствовал противника: - Ну, здравствуй, оборотень! "Здравствуй, поздний ужин!" – лязгнула зубами тварь.