Не сорваться

Ты такой счастливый, просто светишься изнутри. У тебя получилось обогнать своего главного соперника - своего отца, - заставить его увидеть в тебе достойного сына. Ты, конечно же, не знаешь, что Говард и без этого всегда в тебя верил, просто не было времени это показать, да и знал ли он как это делается. Удивительно, что судьба вообще свела его с Марией - бабником он был тем еще. Также удивительно, что Мария действительно видела в своем супруге не только гения, поставившего на этом свое богатство, но и просто хорошего человека. Ты иногда не понимаешь в этом свою маму, особенно, когда она нежным голосом говорит тебе: "Просто присмотрись, Тони." Приходится смотреть - против маминой веры никуда не попрешь. Но сегодня ты не просто на высоте, ты, словно Икар взлетел высоко, в небеса, главное, подобно ему же, не сорваться вниз. Отец смеется, поздравляя так, как может он, в той манере, которой ты долгое время старательно пытался подражать: вроде и поддевает, но искренне радуется. И ты не можешь не радоваться с ним и, плюя на предрассудки, срываешься к нему на шею, позволяя легкой счастливой истерике захватить все естество. Полвека назад Говард Старк был одним из "создателей" первого и единственного в своем роде суперсолдата, а сегодня ты Энтони Старк стал лучшим продолжателем гениального наследия, воссоздав - буквально, создав с нуля! - гребанную сыворотку суперсолдата, за которую даже сейчас люди готовы порвать друг другу глотки. Информация уже передана в органы, и завтра вы едете на презентацию. Жаль, что Марии не будет с вами - пару дней назад ей поплохело, теперь приходится усердно лечиться, но, тем не менее, врачи не позволяют ей разделить этот важный для ее сына шаг. Говард долго думал над тем, не остаться ли ему со своей супругой, но Мария даже слушать не стала, сказав, что тот едет вместе с Тони. Ты искренне благодарен маме, поэтому сидишь с ней до полуночи, травя всякие понятные вам двоим байки. На ночь, как в детстве, Мария остается в твоей комнате и, ласково обнимая любимого сына, напевает нежную колыбельную (а у тебя в голове возникает обязательный образ домашнего рояля, за которым ты искренне ненавидел сидеть в свое время). Прощание даже не походит на прощание. Ты скомкано целуешь маму в щеку, говоришь отцу, что сам поведешь, игнорируя его недовольство по этому поводу. В голове четкое: "Это мой проект, я должен сам довезти его до места." А на душе что-то смутно тревожное, но ты смеешься. Разве что-то может пойти не так? Руль привычно ложится в ладони и отбытие перестает казаться грузом. *** Машина с визгом вылетает с дороги и со всей дури врезается в столб, разбиваясь ко всем чертям. Дух перехватывает так, что тебе даже нет дела над тем, что скоро эта тачка сгорит со всем наполняющим ее. В том числе и тобой. Ты пытаешься сфокусировать рассеянный взгляд хоть на чем-то, но не можешь это сделать, даже когда холодная (о, господи, она что, железная?) рука вытаскивает тебя с сидения и неплохо так прикладывает твоим черепом о капот. Плоская кость неумолимо крошится под силой удара. Последнее, что проскальзывает в умирающем мозгу: "Как хорошо, что мама осталась дома... " И все же ты свалился с небес. *** Снег, конечно, мешает обзору, но ты ни минуты не сомневаешься в силах Тони, соответственно, в том, что машина провернула такую адскую траекторию тот не виноват. Ты не сразу соображаешь, почему рядом хрипящий сын вдруг затихает, а потом с отчаяньем понимаешь, что сына больше нет. Что, вот, только что развеселый недавний подросток погиб от жестокой чужой руки. Хозяин этой руки, бросив труп мальчишки обратно на переднее сиденье, широким шагом обошел автомобиль, подходя к твоей двери. Бионическая рука рывком открывает дверь и замирает около твоей шеи... Неужели она дрожит? Ты еле-еле переводишь взгляд вверх, заватываешь взглядом до боли знакомое лицо. "Сержант Барнс…?" - произносишь из последних сил, а договорить уже не можешь. А так хочется выспросить, что за херня творится, а, сержант Барнс?! Но на это нужно больше целых ребер. Трусливо захлопывается дверь автомобиля, оставляя его хозяина, тяжело дыша от боли, смотреть на разыгравшееся пламя, украсившее капот и мерно подползающее к переднему окну. *** Говард скашивает больной взгляд в сторону мёртвого сына. Неизмеримая боль вперемешку с тоской захватывает его нутро. Ему плевать, что послужило причиной того, что Тони ныне мертв (да знает он, что послужило!), он хочет выкарабкаться из этой дрянной машины и воздать за содеяное, но все, что он сейчас может - это слегка сжать холодную руку навсегда потерянного ребёнка. А в это время визг колёс оповещает о том, что враг благополучно удалился с места преступления. И никто никогда не узнает, что в глазах Зимнего Солдата льдинками застыли забытые им уже давно слёзы.