Следующим ходом я вас всех предам

Сесил хочет перестать дышать. Он сидит на троне, он смотрит на своих мертвых и порабощенных подданных и думает, что лучше всего сейчас было бы перекрыть собственное дыхание. Его воля всегда была сильна, а стремление к самопожертвованию всегда превосходило жажду жизни – почему же сейчас он не может своим желанием прекратить это? Вместо этого Сесил отдает приказ, словно со стороны слыша свой напряженный, холодный голос. Сесил думает, что тогда, семнадцать лет назад, стоило спросить Каина о том, как это. Не спросил. Решил, что все зло позади, что ничего им больше не угрожает, а тема была такой личной и болезненной, что он побоялся лезть доспешными перчатками в открытую рану. Дурак. Сейчас его деликатность обернулась для него злом. Сейчас он точно знает, как. Знает, что такое незримые пальцы, сомкнувшиеся вокруг сердца и мозга, направляющие их. Знает, что значит ощущать чужие, не свои эмоции – злорадство, жестокий кураж, наслаждение страданиями – и не иметь возможности ничего с этим поделать. Сесил хочет перестать дышать, но может лишь наблюдать со стороны, как отрешенный, не вовлеченный в действие зритель и надеяться, что кто-то решится оборвать жизнь спасителя мира. (ведь темный рыцарь все еще внутри него, а значит, это будет повторяться, и никогда больше этот мир не будет в безопасности от него) Гольбез – червь. Умом он понимает, что это неправда, что он могучий колдун, способный поставить на колени полмира одним взмахом руки, но в сердце его никакого противоречия нет. Он чертовски сильный червь. Он отвратительная, корчащаяся в грязи тварь, и никакая магия не изменит того, что все, чего он заслуживает – засохнуть под солнцем или быть растоптанным сапогом. По вечерам Гольбез рассматривает свое отражение в зеркале, но вместо смуглой кожи, светлых волос, вместо своего лица видит склизкое белое тело, которое хочется сжать пальцами, чтобы наружу брызнула отвратительная жижа. Мерзкие твари должны подыхать, это Гольбез усвоил, еще будучи Теодором, и Гольбез знает, что как только он перестанет быть нужен – он подохнет в той же грязи, в которой и жил все эти годы. Иногда, ночами или сразу после пробуждения, он чувствует, что хотел бы вырваться. Что хотел бы отмотать время назад, забрать из леса новорожденного брата. Но у него нет и никогда не будет шанса ничего исправить. Черви не управляют миром, сколько бы сил у них не было. Но когда он швыряет этого Сесила, этого дурацкого самозванного спасителя мира на пол, смотрит ему в лицо и вдруг осознает – именно его человеческая часть не позволяет ему нанести последний удар. Ведь если он не может вернуться назад и спасти брата – может быть, его брат спасет мир от него. (ведь он все еще чертовски сильный червь, и если извне вдруг придет мысль отомстить за свою ничтожность, мир не сможет его остановить – как и он сам не сможет остановиться) Каин ненавидит зеркала. Ему постоянно снится, что он бьет зеркало. Бросает на пол, смотрит на разлетающиеся осколки, отворачивается, видя в самых больших свое отражение. Он – тот, чья воля слаба, кто так погряз в зависти и ненависти, что Гольбез взял его за горло и не дает вырваться. Гольбез лжет, что контроль снят, и Каин повторяет за ним эту ложь, потому что не может иначе, потому что чувствует его стальную руку на своем горле, потому что его воля слишком слаба для того, чтобы противостоять этому. В гостинице Каин занавешивает покрывалом зеркало, потому что оттуда на него смотрит тот, кем он является на самом деле. Если бы он был сильнее, он бы, наверное, не оказался здесь и сейчас, не вынужден был предавать вновь и вновь, осознавая свое предательство, но будучи не в состоянии что-то изменить. Страх, стыд, боль, ненависть – зеркала отражают это все, безжалостно обнажая его душу. После того, как Сесил рассказывает ему о том, как стал паладином, Каин мечтает, что однажды его отражение выйдет из зазеркалья, он возьмет это отражение за шею, как Гольбез берет его, стиснет ладони, переломает позвонки и наконец-то станет свободен. (а до того он смотрит на держащего Кристалл Сесила и внутренне кричит, зная, что следующим ходом он их всех предаст)