***
— Добрый день, дорогие телезрители, а так же уважаемые гости нашей студии! — ведущая в крохотном красном платье с блёстками широко улыбнулась отбеленными зубами под шум приглашённой аудитории. — Не знаю, как вы, а я не могу усидеть на месте от волнения! Ведь сегодня здесь, в нашей студии эксклюзивный участник: замечательный, удивительный, потрясающий Лусио! Лусио послал воздушный поцелуй в сторону камеры и помахал зрителям. Аплодисменты, и без того громкие и восторженные, грохнули с новой силой, да так, что продолжить ведущая смогла только спустя пару минут. — Итак, Лусио. Не могу поверить, что говорю с тобой! Ведь я, как и многие другие молодые люди, большая поклонница твоей музыки! Она прекрасна! Лусио внимательно смотрел на её лицо всё время, пока ведущая, жестикулируя, произносила заготовленные слова, и благодарно кивнул. — Не все знают, но кроме карьеры диджея, Лусио занимается спортом и благотворительностью, что, безусловно, замечательно, но, конечно, всем интересно поговорить про музыку. Что ж, Лусио. Ты знаменитый диджей! Тебе это нравится? Утвердительный кивок. Ведущая заглянула в свой планшет с подсказками: — И, вот здесь у меня сказано, что ты написал первый трек в четырнадцать! Ого! Это правда? Вновь утвердительный кивок. — И… никогда не хотелось заняться чем-то другим? Отрицательный поворот головы. — Я имею в виду… ну ты понимаешь, всем хочется узнать… ведь ты полностью и невозвратимо потерял слух из-за травмы в детстве? Лусио обезоруженно развёл руками и пожал плечами с улыбкой. — Уф… Хорошо. Не совсем привычное для меня интервью, обычно звёзды активнее о себе рассказывают… Что ж, учитывая твой недуг, просто невероятно, что ты пишешь такие мелодичные, красивые треки… Видимо, эта тема была для диджея более интересна, потому что он начал энергично жестикулировать, что-то объясняя ведущей. Сидящая рядом с ним Эмили, выполнявшая роль помощницы Лусио, тут же начала синхронный перевод: — Он говорит, что отец помог ему создать специальные устройства, отображающие звуки в виде световых эффектов и вибрации. При создании музыки Лусио ориентируется на зрение и осязание. — Очень интересно, — бегло произнесла ведущая. — А могло ли повлиять на твоё творчество то обстоятельство, что ты чуть не утонул тогда, в детстве? Зал притих, присутствовавшие в студии блоггеры и журналисты тут же уткнулись в смартфоны и планшеты, фиксируя информацию. Эмили нахмурилась: — Не очень-то тактично… — Просто вопрос! — ведущая помахала планшетом. — Я же не сама его выдумала. Эти вопросы присылают нам зрители на электронный адрес. Эмили хотела возразить что-то, но Лусио тронул её за руку и ободряюще улыбнулся, снова показал несколько жестов. Она хмыкнула и перевела: — Лусио думает, что это возможно. Он хотел бы поговорить о своих планах и… — А вот ещё один нескромный вопрос! — настойчиво перебила ведущая. — Есть ли у нашей звезды избранница жизни? После смерти матери ты совсем сократил свои контакты, и это ваше первое интервью с тех пор, как… Вот тут Лусио заметно вздрогнул. Все камеры и телефоны устремились к нему, чтобы запечатлеть выражение его лица. — Ну, знаете ли, это просто хамство! — Эмили выглядела рассерженной. Она взглянула на Лусио. Тот быстро сориентировался, надел висевшие у него на воротнике очки и показал ей какой-то знак. Девушка кивнула и резко произнесла, обращаясь к оператору: — Рекламу, пожалуйста.***
Тем же вечером Лена зашла в комнату Лусио с таблетками в одной руке и стаканом воды в другой. Он сидел перед экраном компьютера, но на том не было видно цветных всполохов и диаграмм. Значит, Лусио не писал музыку в данный момент, а просто пялился в монитор, размышляя о своём. Когда Лена коснулась его плеча, он поднял голову. Увидев, что она принесла ему, Лусио решительно мотнул головой, отказываясь от прописанных препаратов. — Лусио, — девушка тихо вздохнула и продолжила говорить, зная, что он хорошо читает по губам. — Я помню, что ты говорил, что таблетки мешают тебе работать. И ты вполне взрослый, чтобы решать, принимать ли тебе лекарства, а меня просто попросила поухаживать за тобой моя девушка… Но это нужно для выздоровления, понимаешь? Он опустил глаза, но когда Лена опять подала ему таблетки, вновь отстранил её руки и показал несколько отрывистых эмоциональных жестов. Тут же он спохватился, что Лена — не его лучшая подруга Эмили. Бывшая пилотесса, Лена Окстон, появилась в их жизни совсем недавно и ещё плохо понимала язык глухонемых. Лусио включил на компьютере программу для набора текста и напечатал: Они всё делают плоским и бесцветным. — Я знаю. Но это единственный способ выздороветь. Я не болен. — Разве ты не помнишь, какие кошмары у тебя были? Доктор Уинстон… …Думает, что я виню себя в смерти мамы. Но это не так. Мама умерла от рака. Я был очень потрясён, но я не виню себя. — Это… немного не так просто, Лусио, — Лена вздохнула, затем села на край стола, серьёзно глядя на него. — У меня были похожие проблемы. Я не чувствовала своего тела… казалось, будто всё вокруг крошится и расслаивается. Но мне помогли! Я вылечилась и встретила Эмили. Лусио схватился за голову. Лена обеспокоенно нахмурилась, но он всего лишь не мог подобрать слов. Наконец, он начал щёлкать по клавишам, и Лена склонилась над его компьютером, следя за появляющимися строками. Поверь мне ты, если доктор Уинстон не верит. У меня были провалы в памяти, я ничего не помнил о том дне. Мама рассказывала, что я чуть не утонул, но они с отцом тут же вытащили меня из воды. Очнулся я уже в больнице, абсолютно глухим. А теперь, когда мама умерла, я начал вспоминать. Лена почувствовала холодок, пробежавший по её спине. Она тронула руку Лусио, чтобы он посмотрел на неё: — И что… ты вспомнил? Лусио стёр предыдущее и снова застучал пальцами по клавишам: Помню воду. Я запрещаю себе вдыхать до последнего, но потом не выдерживаю и вдыхаю, но вместо воздуха делаю большой глоток воды. Соль на языке. Холодно. На дне так холодно. Страшно. Я понимаю, что умираю, это мои последние секунды. Я открываю глаза. Вокруг темно. И что-то есть рядом со мной, что-то большое. Наблюдает. Ждёт. — Ты… ты же понимаешь, что тут многое не сходится? — осторожно спросила его Лена, когда Лусио окончил рассказ. — Когда вы гуляли с родителями на берегу, был день, не могло быть темно, даже под водой. И ты не успел так глубоко уйти на дно, тебя сразу же вытащили. Иначе ты бы не выжил… Ты точно не хочешь принять таблетки?***
Эмили, наконец, вернулась из командировки, и они все втроём отправились в суши-бар. Лусио хотел вежливо уклониться, ведь девушки только недавно начали встречаться, и он бы только помешал им, но Эмили настаивала. За ужином она выглядела уставшей, но воодушевлённой, с энтузиазмом рассказывая о новом секретном проекте, над которым теперь работает в закрытой исследовательской станции. В подробности, конечно, она пока не могла никого посвящать, но утверждала, что это сенсационное открытие. Лусио ничего не понимал в биологии, но любил суши, да и рад был просто выбраться куда-то. Он надел солнцезащитные очки, шапку и сверху ещё натянул капюшон толстовки, чтобы не привлекать внимание фанатов, так что чувствовал себя относительно свободно, пялясь по сторонам и разглядывая посетителей. По плазменному телевизору на стене крутили азиатское кино для атмосферы, но вдруг бармен переключил канал на вечерние новости. Субтитров не было, за что Лусио хотел бы всему телевидению объявить «огромную» благодарность. Но, как он понял по губам репортёра, речь шла об участившихся случаях исчезновения купальщиков. — Не меньше полутора десятков людей, рыбачивших и просто гулявших по берегу в тёмное время суток, пропали без вести. Вопреки различным мистическим предположениям и аргументам уфологов, основная позиция властей — несчастный случай из-за несоблюдения правил безопасности. Жителям советуют быть внимательнее. О безопасности на водоёмах сейчас расскажет наш специальный гость, спасатель Джесси Маккри… — Кхмм… что ж… Моё первое правило — не ходите к морю! Серьёзно, вам мало ванны дома? Купите абонемент в бассейн, чёрт побер… Кхмм… Оно было большим. Огромным для маленького ребёнка, которым тогда и являлся Лусио. Он подумал, что это акула. Ему рассказывал один друг со двора, что акула может перекусить человека пополам. Лусио сразу представил, как последним, что он увидит в жизни, будет другая половинка его туловища, с ногами, проплывающая мимо. Но это была не акула. О, нет… Лусио пытался вспомнить, что же это был за зверь, покусывая дужку очков и не обращая внимания на всё, что происходит вокруг. Поэтому он не видел, как вздрогнула при просмотре репортажа Эмили.***
— Тебе точно ничего не нужно? — в очередной раз строго спросила Эмили. Лусио мотнул головой, беззаботно улыбаясь. Потом показал жестами: Всё хорошо. Я буду писать музыку весь день. — Ладно. Если что, ты знаешь наши с Леной телефоны. Не забудь про таблетки, — напомнила она напоследок. Как и ожидалось, он просидел над синтезатором, пластинками и компьютером несколько часов, не сумев выдавить из себя и тени свежей идеи. В конце концов Лусио раздражённо кинул вибрирующие напульсники на пульт и пошёл в душ. Он настроил температуру воды и стал набирать ванну. Стянул майку через голову, мельком увидев себя в зеркале. Всё ещё довольно милый, хотя и сильно похудевший за последние пару лет. Лусио зачем-то потёр лицо пальцами, раздражённо ущипнул себя за впалую щеку, потом собрал длинные дреды в пучок, чтобы не намокли, и обернулся к ванне. От вида водной ряби его привычно замутило, но чувство вскоре отступило. Он давно перестал бояться воды, спасибо терапии, хотя до сих пор ни разу с детства не бывал на водоёмах. Но теперь Лусио ощутил и нечто иное. Воспоминания опять навязчиво вонзились в его мысли, заставляя опять переигрывать в уме смутные, как старый сон, события, оцвечивая их, добавляя подробности, неправдоподобные, болезненные. У существа есть нечто вроде человеческого лица с чёрными глазами-безднами и плавниками возле ушей. Оно подплывает и смотрит ими на захлёбывающегося Лусио. Потом отплывает, делает вокруг него круг. Наблюдает. Ему не приносит радости агония ребёнка, но ему любопытно. Наконец, оно что-то решило. Оно стремительно приближается, касается перепончатыми лапами лица Лусио, его плеч, а потом хватает его, впив когти, и тянет с собой, глубже, на дно. Дальше тьма. Или нет? Тьма, на самом деле, полна боли от переполнявшей лёгкие воды, щиплющей слизистую соли, царапин и ссадин, а ещё — звуков. Там, в темноте была музыка. Лусио не слышал звуков больше двадцати лет, не мог даже представить, как звучат его собственные треки, и отдал бы жизнь, чтобы лишь раз УСЛЫШАТЬ. Для него музыка осталась там, во тьме глубины… Он резко очнулся и начал безумно сильно кашлять, выталкивая воду из горла. Лусио весь дрожал. Сквозь слезящиеся глаза он увидел перекошенное от ужаса лицо Лены. Она помогла ему выбраться из переполненной ванны. Всё кругом было залито водой по щиколотку. Когда последствия аварии были относительно ликвидированы, а Лусио сидел в кровати, завёрнутый в одеяло, и ждал прихода врача, Лена рассказала ему, что зашла к нему домой за забытой расчёской. По счастью, дверь оказалась не заперта. Сам Лусио обнаружился лежащим в ванне лицом вниз. — Не представляю, что бы случилось, если бы мне вдруг не пришло в голову… Ты… уснул? Или потерял сознание? — Лена умолкла, но Лусио почувствовал, что она хотела спросить про таблетки. Он не принял ни одной за последние четыре дня.***
Лусио вбежал в комнату, держа на весу открытый ноутбук. Лена и Эмили пили кофе и разговаривали о чём-то, но, конечно, тут же к нему повернулись. Тот подошёл прямо к Эмили, поставил компьютер на стол перед ней и с возмущённым выражением указал на экран. В интернет-браузере была открыта статья о том, что на закрытой станции правительство скрывает выловленное в море животное, относящееся к неизвестному антропоморфному виду. Эмили вздохнула. Врать она не любила и не умела, так что взглянула на Лусио обезоруженно. Тот сделал несколько эмоциональных жестов: Почему ты мне не рассказала? — Это секретно! И вообще, тот, кто допустил такую утечку информации, будет наказан… Но хорошо, допустим. Я бы никогда и не стала тебя этим… нагружать. Тебе и так непросто живётся… Лусио оскорблённо сжал губы. Он был благодарен подругам за заботу, но всё ещё терпеть не мог, что с ним нянчатся, как с хрустальным. — А ещё… проект полностью курируется твоим отцом, — добавила Эмили и опустила глаза. Лусио не видел отца уже много лет. Они очень отдалились после смерти матери, и это тоже сыграло роль в депрессии юного диджея. Он помолчал, подумав, а потом снова «заговорил», показывая Эмили несколько быстрых движений рук. — Что?! Нет! Как ты себе представляешь это? Провести тебя на закрытый объект… Это невозможно! Пожалуйста, Лусио, не проси…***
Лусио проснулся посреди ночи, тяжело дыша. В темноте он различил на угловом столике стакан воды и белеющие капсулы таблеток. Эмили позаботилась о его вечерней дозе. Он нахмурился и проигнорировал таблетки, словно они могут исчезнуть, если забыть о них. А разбудила его вспышка молнии. Лусио не любил дожди. Текущие по стеклу струи вызывали у него на языке привкус соли. Капли учащённо бились в окно, не оставляя никакой надежды, что ливень закончится быстро и даст ему спокойно уснуть. В такие ночи Лусио казалось, будто море вышло из берегов, а капли — это его брызги. От фантазии, как под его подоконником пенятся чёрные волны, Лусио затошнило. И всё же он взглянул в окно. Что-то ему повелело взглянуть. Сквозь дождь, струящиеся по стеклу дорожки воды, прямо на него смотрели чёрные глаза-бездны. Море уже не плескалось под его окном, оно поглотило весь город, и сомкнулось над крышей их с Эмили дома. И теперь нет спасительной кромки берега, иллюзорной защиты от Него. Теперь Он может прийти в любой миг. И сейчас Он здесь. К стеклу прислонилась широкая ладонь с пятью пальцами, соединёнными перепонками. Лусио всхлипнул, зажмурился и до боли в пальцах вцепился в одеяло. «Что тебе нужно? Я отдал тебе свой слух, музыку, свой рассудок. Чего ещё ты хочешь от меня? Разве у меня осталось ещё хоть что-нибудь?..» Внезапно всё пропало. Просто дождь стекает по стеклу, вызывая противное чувство тошноты и соли во рту. Лусио утёр слёзы со щёк, на негнущихся ногах выбрался из кровати, подошёл к угловому столику и проглотил капсулы, жадно запивая их водой.