Свет, камера, самураи!

       Как это часто бывает, если куда-то спешишь, весь мир начинает мешать, ставить палки в колёса, а иногда откровенно издеваться. Но участникам ShinganCrimsonz не приходилось удивляться подобному раскладу событий, ведь в числе любимчиков судьбы и удачи они никогда не числились. Старая развалина, которую язык не поворачивался назвать «машиной», заглохла под конец дороги, прямо у подножья холма, поэтому пришлось парням взбираться своим ходом. Повезло, что по ровной чистой тропинке, а не заросшей кустарниками и заваленной камнями дороге, да и солнце, висящее над горизонтом, не испепеляло всех земных тварей. Хотя это не помешало Кроу жаловаться по пути на всё подряд и допрашивать Рома о том, куда они всё-таки идут. Он так и не сказал, по какой причине разбудил группу рано утром, отменил репетиции и битву групп, а на все вопросы лишь загадочно ухмылялся.        Старые вопросы испарились, вместо них родились новые, когда группа добралась до места. Открывшийся с вершины вид поразил, ошеломил и выбил воздух из лёгких: посреди пышного леса, заполонившего всё, вплоть до горизонта, раскинулись несколько домиков и строений в стиле далёких восточных земель, по протоптанным дорожкам сновали люди в одинаковых футболках, но с разными надписями, такими, как «звукооператор», «камера 3» или «осветитель». Сложив руки на груди, Ром гордо посмотрел на шокированных друзей. — Р-Ром, это… — То, о чём мы думаем? — продолжил Яиба, поняв, что сам закончить Кроу элементарно не в состоянии. Затем подключился Айон: — Неужто наши пылающие песни окрасят в малиновый сие творение? — Мы не просто споём, парни, мы будем сниматься в этом фильме. — Что?! — поразились Айон, Яиба и особенно Кроу. — Подробности позже. Идём, нас уже ждут.        Все торопливо оглядывались, пытаясь ухватить и запомнить каждую деталь. Казалось, вокруг царил хаос и при том строгая организованность, все знали, куда и зачем идти, минуя несущихся навстречу юношей и девушек. Некоторые из них задерживались на небезызвестной группе, но быстро возвращались к обязанностям, не осмеливаясь подойти, выразить симпатию или попросить автограф. Полнейший шок Кроу сменил на высокомерие, вскинул голову и пошёл вальяжно, пусть это не он носил кепку с надписью «Big Boss», красующуюся на идеально гладкой голове яйцевидного создания, сидящего в режиссёрском кресле.        Заметив появление долгожданных участников, режиссёр спрыгнул со стула и протянул Рому, вышедшему вперёд, маленькую руку. Многие вокруг замерли, пропитываясь волнительным моментом. Ещё одна страстная группа в этих стенах и примет участие в фильме, что снимали непременно для Вселенной кино, но с традициями Вселенной звука, то есть, с непревзойдёнными, пылкими, потрясающими, трогающими душу песнями. Заговорило яйцо довольно громким, в силу профессии, низким голосом: — Приветствую, рыцари, что придадут моему фильму алый пылающий дух! Я — Большой Босс, тот, кто прославит вас и ваши песни за пределами этой прекрасной вселенной! — Спасибо, что выбрали нас, — поблагодарил Ром и зыркнул на друзей, что поняли намёк и послушно поклонились. — Ох, что вы, крутые парни! — махнул рукой режиссёр. — Не я выбрал вас, а вы призвали меня! Вы идеально подходите на эту роль. Ринтаро, подойти сюда, — шепнул за спину мистер Босс и подозвал кого-то жестом. Вскоре к компании подтянулся юноша с длинными растрёпанными волосами коричневого цвета, и яркими оранжевыми глазами, на свету отливающими жёлтым. — Ринтаро позаботится о том, чтобы вы ни в чём не нуждались. Жду вас завтра утром. Чао! — Можете называть меня Рин, — юноша поклонился и прижал белые треугольные ушки. — Я в вашем распоряжении.        Как только изменилось лицо Кроу, опьянённого властью над жизнью юнца, Ром вмешался. Задал все необходимые вопросы, на какие Ринтаро отвечал с завидным энтузиазмом, а ещё неутомимо вилял длинным тонким хвостом, покрытым тёмно-коричневой шерстью. Яиба обратил на это внимание. Поправил очки и, нарушая приличия или демонстрируя излишнюю самоуверенность, уточнил: — Ты — наш фанат? — прямой вопрос явно смутил Ринтаро. Он робко кивнул, отвернулся и опустил ушки. — Д-да. Обожаю ваши песни, вашу группу, всё, что с вами связано! У меня все стены в плакатах… — Неужели? — тут уж Кроу не постеснялся. Шагнул к Рину, взглянул на него с хитринкой и воспользовался возможностью потешить собственное самолюбие: — И какая же песня твоя любимая? — Любимая? — переспросил Ринтаро. Недолго молчал, в голове пролистывая обширный список. Прокручивал песни и эмоции, подаренные ими. Так сложно выделить одну, а некоторые судьба ещё и связала со значимыми событиями в жизни, превращая задачу в нечто невообразимо-тяжёлое. — Мне нравятся «Last Flower», «Knocking' The Next – Door», «Re: Climb», но больше всех я люблю «Falling Roses». Мне кажется, она идеально передаёт суть вашей группы!        Ринтаро не скрывал восхищения, чем подкупал и смущал. Ром и остальные не часто общались с поклонником так близко, ещё и когда он всячески пытался угодить. Но стоило беседе переключиться на тему фильма, Ринтаро вернул прежнее спокойствие, голос его перестал лучиться энергией, а ушки приподнялись. Между строк прозвучал вопрос, не согласится ли любимая группа подписать плакат, на что Кроу с рвением согласился, не в силах отказать фанату в такой лестной просьбе.        Группа шла за Ринтаро, на котором красовалась чёрная футболка с текстом «помощник Босса№1», через низкие уютные домики с дверьми буквально со всех сторон, через пышную растительность и протоптанные дорожки, слушая о том, что ждёт впереди. От всего сердца Ринтаро, попутно рассказывая об окружении, хвалил стремление режиссёра снять максимально натуральный фильм, без искусственных декораций, графики, синих и зелёных фонов. На актёров возлагались большие надежды, от них требовалось много труда и сил, группы подбирали по характеру, чтобы они не играли чуждых персонажей, а поведали о себе. Фильм создавался преимущественно для рекламы музыки из Вселенной звука, поэтому имена реальных актёров и названия мест со всеобщего согласия были сохранены.        Окончив экскурсию, Ринтаро остановился. Запасался воздухом и силами для самого интересного — жилища ShinganCrimsonz. Чтобы они не приезжали с другого конца города, режиссёр выделил горячим парням, как важным персонам в фильме, личный домик, снабжённый всеми удобствами. С серьёзным видом Ринтаро выдал по экземпляру ключа, велел запирать домик, когда он остаётся без хозяев, предупредил, что делать, если они потеряются, и с кратким замиранием сердца открыл дверь, пригласив группу войти.        Снаружи домик выглядел крошечным и хрупким, но внутри поджидало просторное светлое помещение с телевизором, мини-холодильником, широким диваном, шкафом с ширмами, отдельными спальными комнатами и туалетом. Выждав, пока гости придут в себя, Ринтаро указал на столик, где лежал сценарий, со смирением попросил постараться выучить запланированные фрагменты до завтра. Недолго вспоминал, всё ли сказал, ничего ли не забыл, велел обращаться по каждому поводу, и оставил компанию отдыхать, привыкать к новой обстановке, что обещало занять определённое время, учитывая выражения на восхищённых лицах.        Дверь закрылась. Воцарилось молчание. Слов ни у кого не находилось, даже Ром оказался обескуражен таким развитием событий. Их пригласили на съёмки фильма. Их намеревались прославить в этой и в соседней вселенной. Им предоставили роскошное жилище, причём абсолютно бесплатно. С ума сойти. В одном лишь мог оказаться подвох и о нём, похоже, подумали все. Кроу уже изучал сценарий с неподдельной претензией, будто им пообещали победы во всех битвах, горы золота и красивый уход перед титрами. Страницы сменялись под непоколебимым взором Кроу, но в итоге он выразил смесь счастья и коварства. — Ого! У нас куча реплик! И мы всех просто рвём!        Оповестив об этом, Кроу захохотал. Вот это действительно хороший сценарий. Дальше дела разворачивались ещё эффектнее, а финал предвещал захватывающее и эпичное развитие событий, неоспоримую победу ShinganCrimsonz над всем живым и так далее. В нетерпении Кроу пробегал по строчкам, всё сильнее чему-то поражаясь. Участники группы смиренно наблюдали, желая узнать, что же так привлекло его импульсивную натуру. — Хей, Айон, ты столько за всю жизнь не говорил! — Чего? — первым удивился Ром.        Кроу театрально откашлялся и громко, выразительно, чётко повторил выборочные реплики, написанные для Айона: — «Кара бога тёмного солнца обрушится на тех, кто противится его воле»! «Своей божественной рукой я сокрушу глупцов, рискнувших бросить мне вызов»! «По велению божественных сил с этого дня»… — Чёрт, — прервал его Ром, сложив руки на груди, — я же предупреждал, что…        Измученный выдох завершил мысль. Кроу, Айон и Яиба с лёгкой озадаченностью следили за Ромом в ожидании его решения; не мог же он позволить Айону зачитать всё это, как бы хорошо реплики ни подходили и ни соответствовали его образу. Взяв одну из папок со сценарием, Ром бегло прошёлся по нему глазами и целеустремлённо зашагал к выходу. — Поговорю с мистером Боссом по поводу этих реплик. — Бог тёмного солнца признателен, — монотонно произнёс Айон и покосился на Кроу. — Запомни, маленький грызун, как звучит глас божий. — Завались! У меня отлично вышло.        Кроу опоздал запросить защиту у Рома, тот уже скрылся за дверью. На ходу он знакомился со сценарием и собой, в нём обитающим. Эпоха самураев востока, кимоно, катаны, ниндзя и всё под музыку популярнейших групп Миди-Сити — тут и там имелись приписки, вроде «под песню Falling Rose» или «на фоне Small&Starlight» — всё выглядело вполне неплохо. До определённого момента.        Выйдя из домика, Ром окинул взглядом окрестности. Множество дорожек разветвлялись, ведя к такому же множеству съёмочных площадок, широких и не очень, длинных и узких, возле водопадов, рек и в самых глубинах леса. И где среди них искать мистера Босса не известно. Спросить бы у кого-нибудь, уж персонал-то в курсе, где режиссёр.        Круглое ушко дёрнулось, уловив приглушённые звуки, доносящиеся из совсем крохотного домика, что стоял неподалёку. Не мешкая, Ром направился к нему на разведку. В маленькой гримёрной или складе, или какую там задачу выполняло маленькое здание, подготавливал костюмы и инструменты для группы Ринтаро, размахивая хвостом. Глядел на всё со странным благоговением и прикасался, как к драгоценным сокровищам. Точно, он же фанат… Помогать любимой группе со съёмками дорогого стоит. С его лица не сходило счастливое выражение, и работал он с искренней радостью, даже неловко было отвлекать.        Постучав о косяк двери, Ром привлёк внимание, заметив, как ушки Ринтаро дёрнулись, и негромко поинтересовался: — Не знаешь, где мистер Босс? — Он на шестой площадке, — обернувшись, не прекращая вилять хвостом, откинулся Ринтаро. — Но зачем он Вам? Съёмки же начнутся завтра. — Хочу кое-что изменить, пока не поздно, — приподняв папку, объяснил Ром. Периферийным зрением различил, как Ринтаро обречённо опустил ушки. — А я ведь просил убрать реплики господина Айона… но, учитывая, сколько их было, мистер Босс правда постарался. — Спасибо, — Ром с улыбкой кивнул, а Рин от смущения вжал голову в плечи. — Пойду, поговорю с ним. — Уверен, он к Вам прислушается! И, если Вам ещё что-нибудь понадобится, только скажите.        Уходя, Ром лишь махнул рукой, но и этот жест произвёл на фаната огромный эффект. Сам Ром, пылающий лидер ShinganCrimsonz, помахал ему на прощание! Ради этого стоило жить.        А Ром в это время с менее оптимистичным настроем уставился на одну из карт, любезно расставленных во всех возможных местах. Съёмочные площадки раскинулись на сотни километров, включающих в себя некий «Храм», рядом с которым расположился «Дом отдыха 1», обширную площадь «Леса», «Дом госпожи», а там и «Дом отдыха 2», столовую, зону отдыха для персонала, «Логово наёмников», вместе с «Домом отдыха 3» и указателем «Вы здесь». Над каждой площадкой в углу так же был обозначен присвоенный ей номер. Под цифрой шесть числился храм, где, вероятнее всего, сейчас и командовал процессом мистер Босс.        Путь лежал не близкий, но Ром не воспользовался одной из маленьких машин, напоминающих игрушечные. Пройтись куда полезнее, да и разведать местность он посчитал не лишним, чтобы потом не позволить парням потеряться.        Работа кипела. Все бегали туда-сюда, носились с предметами, недостающими декорациями и прочим инвентарём, настраивали аппаратуру, но без суеты… по большей части. Царил преимущественно восторг и волнение. Ещё бы! Снимать фильм как рекламу Планеты звука для Вселенной кино, в самурайском антураже, ещё и с участием известнейших групп. Такое не каждый день увидишь. И фанатам выпал шанс поухаживать за кумирами, почистить их костюмы или принести еду. Для преданного поклонника этот как божественная благодать. Божественная…        Верно, нужно сосредоточиться на цели, найти мистера Босса и обсудить с ним обилие высокопарных фраз в сценарии. Айону не хватит духа прочесть их перед всеми. Не столько раз. И Кроу наверняка начнёт подкалывать по этому поводу, язвить и дразниться, и опять троицу придётся унимать, может даже перед камерой, что плохо отразится на репутации группы. Разногласия в любом случае возникнут, однако избавиться хотя бы от одного повода для них уже будет неплохим достижением.        Попутно осматривая лес и вековые деревья, Ром дошёл до площадки минут за пятнадцать, где работали особенно оживлённо. Сюжет добрался до очередного эпизода в храме, возвышающегося над пышными деревьями, но из-за обилия сцен в нём определить, какой конкретно эпизод снимают, было весьма проблематично. Безмятежно Ром прошёлся по оживлённой обстановке взглядом и разглядел овальный силуэт мистера Босса. Он как раз обсуждал что-то с Tsurezure Naru Ayatsuri Mugenan. Дару-Дайя невозмутимо обмахивалась веером, сидя на даруме, пока А и Ун что-то эмоционально доказывали режиссёру.        Вставая в очередь к нему, Ром подошёл ближе. Бурное обсуждение доносилось до леопардовых ушек, но Ром не отошёл — речь шла об общем деле. — Мы не допустим такого! — воинственно махнула перед собой рукой А. — Чтобы госпожа погибла, это немыслимо!        Ун с не менее серьёзным личиком, что совершенно не сочеталось с её милой внешностью, поддержала подругу: — Мы бы защитили госпожу, в отличие от этих чужаков! — Девочки-девочки, тише. Это же просто фильм, — пожал плечами мистер Босс. — Не предлагаете же вы всё переснимать? — Предлагаем! — Да! Мы защитим госпожу!        Мистер Босс вздохнул, но самообладания не терял. — Кто-то должен погибнуть. У современной молодёжи популярно, это, как его, «стекло». — Тогда я отдам жизнь за госпожу, — воскликнула А. — В фильме и в реальности! — Тогда мы не сможем двигать сюжет, — потряс сценарием в чёрной папке мистер Босс. — Смерть госпожи Дару-Дайи играет роль мотивации героев. — Так перепишите!.. — А, Ун, — позвала Дару-Дайя и те немедленно замолчали, обернулись с непониманием и тоской. — Не забывайте, это постановка. Во мне нет сомнений, что вы защитили бы меня от настоящей угрозы, но отдайте повод для выдуманной мести нашим коллегам. — Да, госпожа, — вместе поклонились А и Ун.        Большой Босс с облегчением выдохнул, стерев со лба воображаемый пот. Как-то стыдно стало тревожить его новой придиркой к сценарию, но Ром помнил для кого это делает, да и ничего переписывать просить не собирался, лишь вырезать пару строк. Со смирением Ром подошёл к мистеру Боссу и окликнул. Увидев очередного гостя, Босс зарядился энергией, улыбнулся и даже подмигнул. — О, крутые парни здесь! Съёмки же начнутся завтра. Вы чем-то недовольны? — Нет… по поводу реплик Айона… — Ох, да-да-да, — перебил мистер Босс. — Понимаю, о чём Вы. Уж прошу простить, но Ваш друг произвёл на меня такое впечатление своей таинственной натурой, — продолжал Босс и положил ладонь на лицо, неудачно копируя жест Айона, затем почесал затылок. — Реплики я писал сам, но, да… переборщил. — У Вас хорошо получилось, — возразил Ром, несколько озадаченный признанием. — Слишком хорошо... Мы можем сократить их число, скажем… до двух или трёх? — Жаль, конечно, но что поделать? Хорошо. Выберу самые лучшие.        Судя по интонации, мистер Босс был даже горд избрать троицу изречений, самых запоминающихся и эпичных. Вот и славно, а главное, Айону легче дастся роль… его самого. Дело сделано. Теперь можно идти к парням и разбираться с костюмами. По сценарию ShinganCrimsonz переквалифицировались в ниндзя, так что одежда для них должна выглядеть любопытно, в мрачных тонах, с мешковатостью, с какими-либо изюминками, передающими характерные черты участников группы. Да и Ринтаро собирался дать пару уроков и в общих чертах научить пользоваться катанами; кроме Яибы, который по известным причинам воздержался от роли учителя.        Возвращался в дом отдыха Ром той же неспешной походкой, но с блаженством, ведь облегчил всем жизнь. Он бросил взгляд на виднеющуюся крышу старинного храма, источающего величие и мудрость. Сходить бы туда хоть на полчаса, окультурить ребят, главным образом Кроу, может, они поспокойнее станут. Хотя их не получалось винить за излишнюю дикость, всё-таки, им подобное в новинку.        Будто в подтверждение этому, перевозбуждённые возгласы послышались за пару метров от домика, что невольно нарисовало на лице Рома улыбку. Порой этих оболтусов стоило оставлять одних, чтобы они выпустили пар, посмеялись, побесились. Самую малость. Ром вернулся, так что пришла пора настать уважению. Когда шумно отодвинул тонкую дверь, он застал не назревающий конфликт, на который списывал шум, а нечто совсем иное. И Яиба, и Айон, и Кроу смеялись, он особенно легко, сидя в кругу разбросанных бумаг. Едва лидер появился на пороге, Кроу вскочил на ноги и, вскинув голову, передал ему лист бумаги. — На, полюбуйся.        Настороженный, Ром взял его, не сценарий с эпичной сценой, где Кроу спасает всех в решающую секунду или типа того. На листке быстрым почерком был записан текст песни, пылкой, воодушевляющей, о силе, духе и союзниках. Рядом с Айоном валялись скомканные наброски музыки, наверняка для этой песни. — Вы когда успели? — Что тебе сказать, талант во мне не дремлет. В отличие от этого парня, — не удержался Кроу и указал большим пальцем на Айона. — Жалкий грызун зазнался, написав настолько ничтожную песню, что невозможно создать мелодию, что скроет её ущербность. — Заткнулись все! — рявкнул Ром и сжал кулак, что отрезвил компанию. Выражение на лице Рома быстро сменилось покоем и радостью. — Если успеем закончить, она идеально впишется в фильм. — Да! И пусть её покупают с официальными саундтреками! — злорадствовал Кроу. — Как дополнение к DVD? — Да, так же всегда делают. — Всё равно спиратят и выложат в интернет, Yueni. — А ну тихо вы! — прорычал Ром, но и в этот раз не пустил в ход кулаки.        Спас от праведного удара стук у двери. Получив разрешение, Ринтаро вошёл в комнату, везя позади себя не слишком длинную напольную вешалку на колёсиках, извинился и напомнил о необходимости провести проверку. Костюмы шились по меркам, предусмотрительно запрошенным у Рома, да и фасон не обещал доставить неприятностей, но для надёжности Ринтаро хотел удостовериться, что завтра всё пройдёт гладко в этом вопросе. Да и участники группы благосклонно отнеслись к примерке, так что скоро красовались в роскошных кимоно.        Все они чёрные с разноцветными элементами, вроде синей накидки и меха на воротнике у Рома, бордовых вставок и перьев на плечах у Кроу, золотистой каймы на кимоно Яибы и фиолетовой внутренней стороне одежды Айона были аккуратно сшиты из плотной мягкой ткани. С детским восторгом Кроу любовался отражением в напольном зеркале. Айон осматривал одеяние со сдержанным удовлетворением, а Ром недоумевал. — Я не знаток, но разве ниндзя носили не мрачные мешковатые костюмы? — Д-да, — опустил ушки Ринтаро, извиняясь. — Но мистер Босс хочет сделать яркий красивый фильм в основном для женской аудитории, так что позволил себе, м, отступления от истории… Ну, а вообще, — с надеждой подал голос Ринтаро, — вам нравится? — Да, неплохо, — спокойно ответил Ром. — Главное, эта одежда передаёт наш несокрушимый пылающий дух! — Вот именно! Мы всех порвём!        Ром с улыбкой покачал головой, пока Кроу самозабвенно разглядывал свой новый фантастический вид. Он стал не просто крут, он словно превратился в сосредоточении самой сути ShinganCrimsonz, причём в наилучшем её исполнении. Длинные бордовые перья, подходящие к образу Кроу, манили, скользить по ним ногтем вдоль стержня было забавным занятием. У Яибы одежда не вызвала столь яркой реакции, он безмятежно любовался пейзажем за окном, макушками зелёных холмов и разрисованным облаками небом. Дёрнув ушком, Яиба нарушил пришедшую тишину: — Неплохо бы осмотреться. Мы всё-таки не в городе, Yueni. — Чего? — недоумевал Кроу. — Мы же только переоделись. Мне лень опять раздеваться. — Думаю… думаю, ничего не случится, если вы пойдёте прямо так, ну, в кимоно, — неуверенно допускал Ринтаро, водя хвостом туда-сюда. — Да и так проникнитесь атмосферой фильма. — Точно? Мы бы не хотели причинять неудобства, — последние слова Ром процедил, косясь на Кроу. — Нет-нет, всё в порядке, — неловко замахал руками Ринтаро. — Костюмы сшиты в нескольких экземплярах, замена, если что, найдётся. — Отлично! Покорим это место! — Мы же собирались разбираться с катанами. — Всё в порядке. Осмотритесь, а вечером поработаем… над этим, — криво закончил Рин. — Я в вашем распоряжении всегда! Ну, то есть, мне в любое время удобно. — Да? Тогда сделай мне… — начал было Кроу, но Ром заткнул его подзатыльником. — Спасибо. В таком случае, встретимся вечером.        В качестве согласия и прощания Ринтаро вежливо кивнул, пожелал приятно провести время и покинул комнату, активно виляя хвостом.        Все поддержали идею изучить план съёмочной площадки, а на обратном пути заскочить в столовую и оценить местную кухню. Пышные деревья, кристальные озёра, реки и водопады никого не привлекли, а вот посещение храма показалось парням стоящей идеей, по крайней мере Яибе. Кроу же рассчитывал отыскать там что-нибудь крутое, вроде гитары какого-нибудь великого музыканта или текстов, так и не доживших до реализации, смена обстановки также гарантировала темы ещё для парочки будоражащих песен. А Ром надеялся отвлечься.        После того, как прочёл сценарий до конца, его не покидала тревога или нечто, на неё похожее. Он не одобрял, что их группа выступала в роли этаких антагонистов, ведь главными героями стала Trichronika. На миг Ром даже подумал отказаться от съёмок, но вовремя взял себя в руки. Прошлое не должно мешать будущему, тем более что не он один, а все члены группы рассчитывают заявить о себе за пределами Вселенной звука с помощью этого фильма.        Постепенно Ром переключился на разговоры Кроу, его спор с Яибой на тему того, кому больше идёт кимоно, и забыл о мимолётном переживании. К тому же, вокруг имелось много любопытного, заслуживающего внимания и тщательного изучения.        Съёмки шли полным ходом, ведь до приезда ShinganCrimsonz по сюжету многое успело произойти: наследница клана в роли Дару-Дайи, потеряв отца, решила любой ценой отомстить за его гибель и восстановить справедливость, вместе с ней рассеивая дивную музыку востока по всей стране. Удивительными песнями Дару-Дайи вдохновлялись города, деревни и странствующие селения, их жители присоединялись к клану и проникались её благородным стремлением. Никто не ушёл от неё, потеряв бывшего вождя, юная наследница воодушевляла и держала власть в ухоженных руках не хуже отца. Даже бывалые суровые воины севера преклонили колени перед девой-воительницей и её мелодиями.        Особо преданными Дару-Дайе оставались те, кто изначально следовали её учению и разделяли не самую мудрую, но справедливую жажду мести, молодой самурай Шузо и пара его подчинённых. Когда Ром и его банда пришли в храм, накрывший тенью девственный лес, как раз снимали трагичную гибель Дару-Дайи от клинка неизвестного убийцы, что, истекая кровью, лежала на коленях своего верного ученика. На площадке все словно окаменели, сфокусировавшись на съёмке каждой клеточкой тела. Выглядело как профессионализм, будто всех поглотила работа, но нет. Всех заворожил момент. Рома и самого что-то укололо в сердце, от того, как по щеке Шузо скатилась слеза.        Он выглядел… выглядел… таким честным, таким сломленным, подавленным, словно в самом деле готов был жизнь отдать за Дару-Дайю, хотя они едва ли общались чаще, чем это было нужно. Роскошное небесного цвета кимоно с позолоченными бусинами на груди подчёркивало стройную фигуру Шузо, а длинные волосы и золотая заколка с голубым бриллиантом — или иным камнем — в форме звезды доводили образ до совершенства. Кроу тоже на миг очаровался, как и все, перед кем предстал дивный ангел и его словно неподдельные слёзы. В Роме зародилось и потухло желание уйти, пока не поздно, и зря он не подчинился ему, ведь с каждой секундой странное ощущение в груди усиливалось.        Небо заволокли тучи. Рома не беспокоило, что на самом деле солнце закрыли крышей над площадкой, и что полившийся дождь был создан искусственно, ведь всё казалось настоящим. Накрапывающие капли переросли в ливень. Шёрстка на ушках и хвосте Шузо намокла, его волосы слиплись, частыми прядями налезли на лоб. Приглушённая мелодия заиграла на фоне, давая Рому шанс на побег, намекая, что произойдёт нечто, после которого остаться равнодушным он не сможет, но Ром не сумел сдвинуться с места. Его пленила некая сила... нет, скорей, нежные руки обняли вокруг шеи, а на ухо кто-то шептал. Слов не удавалось разобрать, но они точно твердили, что тело элементарно не подчинится, как и разум, оно уже находится в неоспоримом владении Шузо.        Нельзя было с уверенностью сказать, специально ли для фильма писалась песня и кто её сочинил, но она идеально подходила к тяжёлой тягостной атмосфере. Околдованный, Ром старался не вслушиваться в слова о прекрасном, разрушившемся прошлом. Отворачивался, но безрезультатно. Приходилось пересиливать себя, чтобы не проводить параллели между подстроенной трагедией в фильме и тяжёлым реальным прошлым. Вряд ли Шузо написал эту песню. Да и пел он с трудом, чистый голос не норовил сорваться, но и эмоций его Ром не различал, словно Шузо закрыл сердце, чтобы схожесть с прошлым вновь не вонзила в него кинжал.        Осторожно Шузо делал шаг за шагом. Сомкнул веки и склонил голову, принимая поражение. В его глазах запылало было пламя жизни, надежда, вера в будущее, но они быстро истлели под каплями дождя. Шузо прошёл вперёд. Протянул руку, кажущуюся ещё тоньше и слабее из-за широкого кимоно, и дотронулся до белоснежного цветка на одной из ветвей, сделанного настолько талантливо, что он не отличался от настоящего. От лёгкого прикосновения, хотя до этого хрупкие лепестки нещадно бил дождь, цветок осыпался, заставив Шузо содрогнуться. Он не отрывал пронизанного болью взгляда от одного из лепестков. Подставил ладонь, но не поймал его.        Всеми силами Рот отгонял навязчивую идею, что Шузо специально использовал тайный уголок их жизни в каком-то дурацком фильме. Ему тоже больно. Прошлое тоже преследовало его. Шузо просто не мог... Он не рискнул хотя бы ради карьеры, но Ром всем сердцем верил, что причина в чём-то более высоком, чем в сохранении собственной непогрешимости. Пел Шузо безо всякого рвения, но его глаза… его огромные, яркие, уставшие глаза отражали боль минувшего прошлого, живущую где-то глубоко внутри прелестной тёплой души.        По-прежнему изящно Шузо развернулся спиной, взмахивая хвостом и стряхивая с него сверкающие в лучах капли, на фоне пронзительных слов и высоких нот. И тишина. Веки Шузо были опущены. Губы дрожали. Допевая строчку, он поднял голову к поглощённому тучами небу. Капли падали на лицо Шузо, его одежду, волосы, опущенный хвост. Последние слова завершили песню. Шузо передал её как нельзя живо. Сцена закончилась, но дождь продолжали имитировать, солнце не открывали, прожектора не выключали. Неизвестно, сколько прошло прежде, чем Большой Босс одолел оцепенение и крикнул с мегафон: — Снято!        Охрипший голос вернул к жизни. Прожектора погасли, капли переставали капать, площадку озарило небесное светило. Шёпот пробежал между работниками, одна девушка смахнула слёзы, а другая прижала руки к сердцу. Но были и те, кто восторга не скрыл: Рику и Кай, что подбежали с полотенцем и стаканом воды, активно размахивали хвостами, смотрели во все глаза и тихо вести себя даже не пытались. — Шузо, это было невероятно! — Так проникновенно. — До слёз! — Вы потрясающе поёте, и играете так натурально. — Спасибо, ребятки, — улыбнулся Шузо, но улыбка выглядела натянутой, а потухший взгляд блуждал, в чём Ром винил далеко не актёрские навыки.        Момент для побега — Ром так и не отказался от идеи уйти незамеченным — он всё-таки упустил, засмотревшись. То ли кто-то из окружения сказал про «этих крутых парней», то ли сам Шузо заметил давнего друга и его приятелей, то ли сама вселенная свела их. Как бы то ни было, Шузо помахал и заулыбался, в этот раз правдоподобнее. В компании близнецов он подошёл и поприветствовал ещё не восстановившимся голосом: — О, вы уже здесь! И такие нарядные, — на этом встреча должна была закончиться, но, преждевременно выдав себя сдержанным вилянием хвоста, Шузо поинтересовался: — Как вам сцена? Не кажется слишком… — Вычурно? Немного, — перебил Яиба. — Однако текст и исполнение трогают за душу, Yueni. — Ангелы в небесных чертогах не поют так дивно. — Да, ничего так, но мы-то круче! — заявил Кроу, преисполненный энтузиазмом.        Один лишь Ром никак не похвалил. Не подобрал слов, способных нейтрально выразить все впечатления от единственной песни, завёрнутой в эффекты и атмосферу. Да и не хотелось Рому признавать, что в банальной сцене для фильма он различил тонкую аллюзию на болезненное прошлое. Если он ошибся, это лишь совпадение и сам Шузо всё забыл… получится не очень красиво. С невозмутимым лицом почесав затылок, Ром проронил короткое: — Здорово постарался, Шу. Красивая песня. — Не я её написал, но всё равно спасибо. Вы тоже хорошо поработайте! — воодушевился Шузо, подмигнул и, ссылаясь на то, что работы ещё много, увёл за собой близнецов с площадки. — Хех, — хмыкнул ему вслед Кроу. — Даже песню не написал. Теряет хватку. — Оно и к лучшему, — неоднозначно объяснил Ром, оставив друзей в заблуждении, и предпочёл покинуть территорию съёмок.        Что именно и почему к лучшему, Кроу, Айон и Яиба не понимали, но лезть с разбирательствами не спешили из-за угрожающего лица Рома. Личные переживания он запирал в себе, да и пока что имелось, о чём ещё думать, более понятном и приятном. Яиба не отрывался от Рома, следуя за ним к храму, а Кроу, обернувшись к Айону с предложением пойти с остальными, немедленно обомлел. Пряча ладонью покрасневшее лицо, Айон не сводил с Кроу пристального взгляда. — Ч-что не так? — В кимоно… такой… милый, — невнятно промямлил Айон, смущая Кроу, распушая его и без того необъятное самолюбие. — Надеюсь, комплимент не ограничится словами? — уточнил Кроу, сильнее вгоняя Айона в краску.        Он прижал ушки к голове и заелозил хвостом, напоминая, где они, что происходит, чем они планировали заняться, но Кроу уже завёлся, его не волновало ничто, кроме желания восхитить Айона, показать ему то, что прятала изысканная одежда. Любые отговорки, как осмотр древнего храма и тренировки в обращении с катанами, перестали иметь значение. Слишком редко Кроу слышал от Айона комплименты.        Отвираться Кроу даже не подумал. Ведя напряжённого Айона за запястье, он попросил Яибу передать, что они придут минут, этак, через двадцать-тридцать, и увёл за собой Айона, виляя хвостом. Найти комнату для уединения не стало проблемой, главным персонажам фильма предоставили ближайшую гримёрную в распоряжение на сколько угодно времени, так что и тут Айон не увильнул от разгорячённого Кроу. Не то, чтобы Айон рьяно выступал против, но при мысли о сексе в незнакомом месте ему становилось не по себе, голова шла кругом и тошнота подступала к горлу.        Закрыв дверь на замок, Кроу резко обернулся, вводя в ступор обольстительным, коварным, хитрым выражением на лице. Он вильнул хвостом, прищурился, предупреждая, что возражений не потерпит. Изо всех сил Айон держался приличия, напоминал себе, где они, но самообладание его затрещало по швам, когда Кроу развязал пояс и бросил его на пол, подходя ближе. Как мог, Айон взывал к внутренним силам, чтобы устоять перед чарами дивного создания, однако столбы контроля рухнули, когда он проскользил пальцем, раздвигая края кимоно, оголил грудь. Наблюдал Кроу, как хищник, но не собирался нападать на добычу, а сам жаждал быть съеденным.        Не убирая руку от лица, Айон принял более отстранённый вид. Настраивался. Набирался смелости. Дома он так не боялся, но это и не дом, здесь всё иначе, включая наличие множества ушей, бродящих за тонкими стенами. В такие моменты Айон завидовал Кроу, для него никого не существовало, общественные правила его не пугали, а важность и наглость отгоняли любые мешающие факторы. Тщетно Айон обретал бесстрашие. Предпринял последнюю попытку перенести внезапное свидание на более подходящее время: — Непревзойдённый бог вынужден напомнить... нас ждут, чтобы научить сражаться. — Расслабься ты, наконец, — кокетливо фыркнул Кроу. Подошёл вплотную к Айону, прильнул к нему всем телом и взял за плечи. — Мы просто немного развлечёмся.        Как ещё намекнуть, что и сам не намерен пачкать одежду, Кроу не сообразил, поэтому притянул Айона к себе и поцеловал, настойчиво и требовательно; тот любезно наклонился для удобства. Положив широкую ладонь на макушку Кроу, Айон углубил поцелуй, соглашаясь на ласку. Всё ещё нервничал, не разделял необходимость развратничать здесь и сейчас, но в глубине тёмной загадочной души своей всё-таки благодарил Кроу за инициативу. Он привлекал, порождал страстные позывы, а в непривычной одежде окончательно лишал воли. Зато на фоне всего стресса, заработанного за день в диком чужом месте, этот выступил самым сладким.        Айон легко зажал зубами ушко Кроу, слыша, как он прорычал. От поцелуя и укуса в шею чаще завилял хвостом. Сложно будет не дойти до конца, но являться вымотанными, потными и грязными не стоит, им ещё предстоит усердно работать с оружием. Придётся ограничиться малым, о чём Кроу ранее сигнализировал. Отпрянув, смотря сверху вниз, Айон задел ладонью кожу на его груди и оголил правое плечо Кроу, пока тот чуть отвернул голову. Всё-таки стеснялся, пусть всеми способами неловкость скрывал.        Совсем Айон не раздел Кроу как минимум из-за опасения сорваться и заняться сексом в глубоком смысле этого слова, заставляя его громко стонать и рычать. Опустившись на колени, за чем Кроу следил с растерянностью и предвкушением, Айон поцеловал его живот и бок. Мягко погладил внутреннюю часть бедра. Под импульсом Кроу задрал голову и шумно выдохнул через рот. Ещё активнее завилял хвостом. Сжал пальцы на узком комоде, в который упирался поясницей, чтобы не вцепиться в крепкую спину Айона и от гарантированного наслаждения не порвать на нём одежду. Кроу переполняло осознание собственной значимости и великолепия. Всё-таки, ни для кого Айон не совершал подвигов, ни с кем не вёл себя раскрепощённо, ни к кому не прикасался с такой трепетностью.        Стиснув зубы и зажмурившись, Кроу подавил рвущийся наружу стон. В этом незначительном развлечении Кроу мечтал о грязных поцелуях, но не рассчитывал, что в агрессивной среде Айон всё-таки пойдёт на большее, чем на парочку прикосновений в интимных местах. Он оказался достаточно безрассуден и возбуждён, чтобы стянуть с Кроу бельё и одарить вставший член робкими поцелуями.        Сдавленно рыча, царапая поверхность комода, Кроу старался не сорваться. Резво бил кончиком хвоста. Колени тряслись. Изо всех сил Кроу держался на ногах. Он ощущал влажный язык, скользящий по члену, слабое прикосновение зубов и аккуратные ласки пальцами; Айон между делом снял перчатки. Пошлые фразы возникали в голове, но Кроу не позволял себе озвучить нечто такого рода, иначе потерял бы контроль. Он приоткрыл глаз и немедленно закрыл, не в силах смотреть на Айона, слишком невозмутим он был, а ведь именно Айон был обязан стыдиться нового места.        По привычке Кроу высунул язык. Сжался, удерживая рвущиеся наружу чувства, и снова вскинул голову. Уставился в однотонный потолок, представляя, как выглядит со стороны. На всякий случай бегло удостоверился, что запер дверь.        Ещё парочки блаженных движений хватило, чтобы Кроу, прорычав, вжав голову и ссутулившись, кончил в руку Айона, что даже не дрогнул. Каким-то невероятным усилием воли он умел сохранять абсолютную сосредоточенность, когда ситуация начинала смущать самого Кроу. Он не сомневался, что так Айон поддерживает. Поймав на себе его опьянённый взгляд, Кроу торопливо запахнул кимоно и поднял пояс, но завязать его дрожащими руками не очень успешно выходило. Айон помог справиться с упрямцем и встал с колен. Тембр его слегка сбился: — Нам… пора. — Да уж, — неоднозначно ответил Кроу. Собрался пошутить, восстанавливая лидерство, но так и не придумал ничего остроумного и подходящего. — Бог тёмного солнца признателен за столь щедрый дар.        Произнеся это, Айон припал губами к ладони Кроу. Пришлось ему сменить настрой на горделивый, задрать голову и отвернуться, чтобы не выдать настоящие эмоции. Ребяческое поведение вызвало у Айона нежную улыбку, усложняющую Кроу задачу в поддержании уверенного образа. Пробурчав нечто неразборчивое, Кроу прошёл к двери. Упорно делал вид, что лишь ради Айона решился на спонтанную демонстрацию любви, однако хвостом и ушками давал понять, что и сам получил несравненное удовольствие не только на уровне тела.