Рождественский нортшавин с лирическими отступлениями

- Лукас,нет!!! – заорал Олег. - Стой, твою мать!!! Стрелять буду!!! Норт услышал его, но, конечно же, не обернулся. Несколько целенаправленных прыжков с кочки на кочку, и для преследователя всё кончено, а для беглеца наоборот: человек из плоти и крови на глазах удивленной публики превращается в тень и тает в мутной болотной дымке. Так сказать, сливается с родной стихией. Преследование наконец-то можно было считать проваленным. Олег остановился, переводя дух. Ищи теперь свищи этого ... Да он лучше под кочкой сдохнет, на березе повесится, чем обратно-то… Олегу стало обидно. – Скатертью дорога!!! – гавкнул он в пустоту, да послал вдогонь пару крепких слов. Болотная тишь поглотила всё без остатка и жадно облизнулась, мол, что-то еще, Олег Вадимович? Но Олегу нечего было добавить. Сумерки стремительно сгущались, ноги увязали во мху всё глубже, чуть ли не по косточку, да еще из низких брюхатых туч начал накрапывать дождик – вся обстановка как бы намекала Даршавину, что нужно немедленно возвращаться в Лушанку. Или уж чёрт с ним, бежать вперед. Во все тяжкие, без разума и оглядки. Туда, где чахлые деревья сплелись голыми корявыми ветвями наподобие ворот, и предательски легко отпускают каждого, кто осмеливается в них войти. Олег не знал, откуда это известно, но был уверен на сто процентов - там за деревьями другой мир. Мир, где дышится легко, где под ногами твердая сухая земля. Где люди спокойно с улыбкой идут навстречу друг другу, а не бегут, скрывая лица. - Ну что же ты, Лукас, что же без меня то… - Даршавин! Даршавин! Да проснись ты, ну! - О! Чё? – Олег вскочил, как ужаленный, и увидел прямо перед собой испуганное лицо Мани. – Что, опять болтал во сне? - Опять. Жена неуверенно улыбнулась и погладила его по щеке. "Врёт" - понял Олег. Не болтал, а орал. В пользу этой версии говорило и состояние наволочки - ткань была мокрой от пота. Впрочем, в остальном он был в порядке – даже легкий стояк натягивал трусы, чего при истинно хреновом самочувствии, конечно, не бывает. - Сколько времени, Мань? - Почти шесть. - Ну, значит вставать пора. Замотавшись в халат, Даршавин поплелся в ванну. Спину покалывало от сердобольного Маниного взгляда. - Вот так вам, зарррразы, вот так, хорошо! - Олег ежился под ледяными струями, почти физически ощущая, как нехорошие мутные мысли вымываются из головы и с присвистом уносятся в водосток. Контрастный душик за пять минут прочистил все его системы и поставил мозг на место - из ванной Даршавин вылез, словно заново родившись. Намурлыкивая «нам песня строить и жить помогает», растерся полотенцем, подошел к зеркалу. Из зеркала на него смотрел бородатый подтянутый мужик, в меру пьющий, не курящий, совершенно спокойный и готовый к любым вызовам судьбы. Даже к приезду тёщи из Петербурга. Словом, всё было норм, и только жена продолжала тревожиться по инерции. - Хочешь, сама за мамой съезжу? – осторожно спрашивала Маня. – Давай сама, а, Даршавин? - Отставить панику, – отмахивался Олег. – Куда щетка подевалась, лучше бы вот поискала. - Держи, - Маня протянула щетку, самолично нахлобучила на мужа шапку, сунула в карман носовой платок, и с чувством чмокнула в щеку. – Возвращайся скорее. Дурные сны – о службе, Лушанке, Лондоне, вывернутом наизнанку прости господи стокгольме - давно остались за бортом. Даршавину так казалось, да креститься надо, когда кажется. Почему же именно сегодня? Отскребая от лобового стекла налипший за ночь снег, он и так и этак размышлял на тему, пока не пришел к заключению, что всему виной резкий перепад давления. В плохую погоду всякое может приключиться, верно? То затылок разболится, то суставы заноют. То Лукас Норт приснится… Олега не столько напрягал факт сна, сколько чувство, с которым он проснулся. Однажды с ним уже было такое – в Лондоне, перед началом операции. Тогда он тоже проснулся с чувством незавершенности, словно не сон посмотрел, а предисловие к реальным событиям. Только тогда снилась каменная халабуда и всякие чудачества, а теперь бескрайнее болото, и Норт как олень по кочкам да в туман. - Вот ведь хрень собачья, а… - Олег сплюнул в снег и полез в натопленный салон. Тёщин самолет должен был приземлиться через час с небольшим, и любящему зятю следовало поторопиться. На парковке было не протолкнуться, как и всегда. Даршавин с трудом нашел место, запер машину, и быстрым шагом направился в здание аэропорта. Навстречу ехали машины, разбрызгивая мерзотную смесь снега с реагентом, и люди с чемоданами то и дело возникали на пути, мешая держаться прямой траектории. В зале прибытия было тепло, светло и людно. Олег приехал вовремя, даже с запасом. Плохая новость заключалась в том, что нежданно-негаданно начался снегопад, а в такую погоду самолет посадить сложно. - У природы нет плохой погоды, ага, – пробурчал Даршавин, подходя к стеклянным дверям. С неба валило всё гуще и обильнее, парковку было не видно, только людей курящих по ту сторону стекла и пару-тройку метров за ними. Вот ко входу подъехало такси. Олег от нечего дела стал ждать, кто выйдет. Дверь распахнулась, показалась серая шляпа, следом меховой воротник, и наконец пассажир вылез целиком – высокий плечистый иностранец в пижонском сером пальто и черных кожаных рукавицах. Что иностранец было ясно невооруженным глазом, а вот с национальностью Олегу пришлось немного поугадывать. Рост и габариты говорили в пользу какой-нибудь скандинавии - там что ни мужик, то верста, - но когда парень приблизился к стеклу и достал сигареты, стало ясно, как день - америкашка. Олегу стало неинтересно, и он отвернулся. В зале тоже нечего было рассматривать – новогодние ёлки, да кафель. На табло писали, что тёщин самолет задерживается, и чтобы скоротать время, Даршавин пошел за кофе. - С вас триста рублей. Пока сонная девица отсчитывала сдачу и бодяжила в картонный стаканчик коричневую бурду, Олег и так и этак ощупывал взглядом вывеску «Табак». Соблазн был велик, но он уговорил себя, что не хочет платить втридорога за пачку отравы. "Уж лучше стрельнуть. И халявно, и не выкуришь потом всю пачку". - У вас не найдется сигареты? – спросил он у давешнего американца. Тот упорно околачивался на улице и скучал. - Да-да, конечно! – парень достал из кармана сигареты, с улыбкой протянул Даршавину. - Благодарю. Халявная палочка здоровья оказалась вкусной. Олег чередовал затяжки с глотками кофе и щурился на искристую снежную пелену. По телу расплывалось приятное чувство безмятежности. Подъехало очередное такси. Американец заинтересованно вытянул шею, стараясь разглядеть пассажира. И оказался прав: некто выпорхнул из салона и, на ходу заматываясь в шарф, быстрым летящим шагом направился к нему. Последовала сцена воссоединения двух любящих сердец – Даршавин иронично ухмылялся в усы, наблюдая в пол глаза, как «мальчики» под два метра ростом каждый, нежно берут друг друга за руки, украдкой целуются и воркуют какие-то приветствия. Любовь и голуби, ёптыть. Однако, самое время и тебе с кем-нибудь поворковать, Олег Вадимыч. Даршавин посмотрел на часы и недобро цыкнул зубом. Если возникли проблемы с посадкой, об этом могут и не объявить. Надо потрясти кого-нибудь из администрации. Избавившись от стаканчика и окурка, Олег решительным шагом направился в здание аэропорта, но возле самых дверей вдруг испытал непреодолимое желание оглянуться назад. Как иголочкой меж лопаток кольнуло – «оглянись на меня». Олег развернулся на девяносто градусов, просканировал местность. Заснеженная парковка, фонари, тётка в шубе с клетчатым чемоданом, и… Ёптыть… Лукас Норт. Даршавину захотелось снять перчатку и ущипнут себя побольнее. Тот мужик, что выпал из такси в объятия американского дружка, совершенно точно был Лукасом Нортом. И сверлил Олега пристальным взглядом, поглаживая аккуратную черную бороду. Борода то и сделала его... Чуть-чуть неузнаваемым. Усилием воли Олег разорвал зрительный контакт и попытался уйти со сцены, но не особо удивился, когда прошлое нагнало его и вежливо преградило дорогу. Прошлое – оно такое, откуда хочешь достанет. - Что, даже не скажем друг другу «привет»? - вкрадчиво поинтересовался англичанин. Акцент за годы испарился, его русский был безупречен, кабы не... - А мы разве знакомы? - Олег и бровью не повел. Плевать ему было на акценты. - Скоро выясним. По этому адресу, в любое время. – Лукас протянул визитку. Даршавин взял её двумя пальцами, пробежал глазами название гостиницы, а когда поднял взгляд, Норт уже стоял возле выхода. Призрак из прошлого, тающий на глазах – всё как во сне. - Не забудь про жёлтые цветы, Олег! – крикнул Лукас по-английски и, ослепив на прощание улыбкой, слился. Так же внезапно, как нагрянул – натурально «снег на голову». - Дела, - пробормотал Даршавин, опуская визитку в карман. – Вот дела-дела… Под пальцы попался платок и плоская картонная коробочка. Что еще за коробочка? Олег выудил её на ладонь, оказалась пачка "женских" тоненьких сигарет. Маняша, добрая душа, подсунула…