If you fly away tonight I want to tell you that I love you I hope that you can hear me I hope that you can feel me If you fly away tonight I want to tell you that I'm sorry That I never told you When we were face to face
POV Frank
— Фрэнк? — То, каким тоном произнесла мое имя мама, заставило меня непроизвольно сжаться до размеров атома. Я не особо рад тому факту, что пришла она именно сейчас, в тот момент, когда ее сын находился в не совсем дружеских объятиях учителя. Парня. Взрослого парня, который может оказаться педофилом или маньяком. Ну, это по логике моей матери. — Добрый вечер, мисс…ис Айеро. Рад видеть вас вновь. — Джерард обворожительно улыбнулся женщине, в то время как она просто выжала из себя подобие дружелюбного приветствия. — Итак, я прямо сейчас забираю своего сына и мы направляемся домой. Фрэнк, вставай, мы уходим. — Я дернулся, когда Линда протянула ко мне руки, но с места не сдвинулся, отрицательно покачав головой. — Линда, присядьте, пожалуйста. Нам с вами следует поговорить. Разговор будет долгим и довольно неприятным, поэтому советую вам заказать что-нибудь. — Предложил Рэй и указал рукой на свободное место рядом с собой. Я видел, как она тушевалась, какие взгляды бросала в мою сторону, но старался не придавать этому значения. Джерард вовсе не волновался, он принял расслабленную позу, откинувшись на спинку дивана и прожигал Рэя взглядом, который волновался не меньше меня. Когда она сняла свое пальто и присела, оказавшись напротив меня, у Уэя старшего завибрировал телефон и он, извинившись перед всеми нами, вышел из помещения, оставив за собой лишь шлейф немного резкого аромата одеколона. — Я бы хотел начать с того момента, который буквально полчаса назад обозначил Фрэнк. Миссис Айеро, я вас прошу отнестись к ситуации с пониманием и не лгать мне. Ложь может навредить всей вашей семье, а Фрэнк, как жертва, пострадает больше всех. Итак. В Соединенных Штатах Америки противозаконно: 1) Причинять физический вред или вред члену семьи; 2) Предлагать или пытаться причинить физический вред или вред члену семьи лица, обладающему явной способностью в настоящее время при обстоятельствах, разумно создающих страх перед неминуемой угрозой. — Знакомые слова, миссис Айеро? — Спросил Рэй и открыл свою толстую синюю папку. — Это небольшая выписка из закона, прописанного конституцией США от 2005 года. Не думаю, что нам, взрослым людям сейчас стоит углубляться в поправку от 2013 года. В любом случае, я обязан ознакомить вас с последствиями от действий, совершенных вашим мужем. — Только Рэй собирался озвучить очередную характеристику, несвойственным для него грубым и монотонным голосом, как моя мама подскочила и выкрикнула: — Хватит! Прошу, я не могу это слушать. — В уголках ее глаз скопилась влага, которая собиралась скатиться по бледно-розовым щекам и стукнуться о паркетный пол, но эта женщина просто смахнула их и села обратно, отобрав у меня стакан с соком, и залпом выпивая содержимое. — Я не понимаю, чего вы хотите от меня. Я даже понятия не имела о том, что творилось дома. — В этот самый момент Джерард уселся рядом со мной, поставив на середину стола бутылку воды, и сложил руки в замок, выставляя их перед собой. — Рэй, ты аж испариной покрылся. Мы не в суде, не забывай об этом. — Если вы думаете, что это плевое дело, вести разговор с раздраженными мамашами, то вы глубоко ошибаетесь, дорогие мои. Между прочим, я сейчас защищал задницу Фрэнка, думая о последствиях этого разговора! — Линда, мы не давим на вас ни в коем случае. Просто, — Уэй прокашлялся и вернулся к разговору, — поймите, мы хотим, чтобы вы знали правдивую часть этой истории. Когда мы с Фрэнком приехали к вам домой, мистер Айеро разозлился на вашего сына по пустяку. В порыве гнева, или просто от неприязни к ребенку он захотел его ударить. Я на личном опыте знаю, что причиняя боль один раз, люди не останавливаются. Ваш муж не исключение из правил. Я был рядом и принял удар на себя. Да, я не отрицаю того, что ваш супруг получил от меня по роже, — мое терпение лопнуло, поэтому в следующую секунду по ресторану раздался вопль от боли со стороны красноволосого. Моя нога просто случайно наступила на его, — ох, черт, но он это заслужил, так как при любом другом исходе вы застали бы Фрэнка в реанимации. — Отлично, но я в это не верю. Вы, Джерард, просто хотите заполучить моего сына. Вы думаете, что я не вижу, в каких отношениях вы состоите? Фрэнк несовершеннолетний! Вот это незаконно, но почему на это никто не обращает внимание?! — Здравствуй, домашний арест. После этого меня точно никто не выпустит из дома. Я положил руки на стол и уткнулся в них лицом, тихо простонав. — Мама, мне уже есть семнадцать и я имею полное право выбирать, как мне поступать в той или иной ситуации. Почему когда я ходил на вечеринки, ты меня так не упрекала? Когда я хотел свести счеты с жизнью, ты тоже молчала? Почему сейчас, когда отец вернулся, и он — наша единственная угроза, ты не веришь нам, зато обвиняешь Джи в педофилии?! Прими уже, черт возьми, правду! Я молчал, терпел, игнорировал, но сейчас я молчать не буду. Я не хочу, чтобы между нами развязалась война, но все сводится к этому. — Доля секунды и по моей щеке разлилась огромная волна тепла. Моя мать впервые в жизни ударила меня. Ее подбородок содрогался, а глаза были красные. Она плакала. Плакала из-за меня. Повернув голову и заглянув в глаза зеленоглазому, я увидел в них сожаление. И больше ничего. Занавес опустили. Шоу окончено. Прикрыв на секунду глаза и испустив дыхание, я схватил куртку и сорвался с места, удаляясь из помещения быстрым шагом. Не обращая внимание на крики Джерарда и всхлипы собственной матери, я двигался в неизвестном направлении.Хотелось убежать от этого мира. От лжи. От правды. От близких. От собственных мыслей. Хотелось убежать от себя.
Ноги передвигались самостоятельно, а тело слегка содрогалось. Несмотря на то, что я был в куртке, меня колотило, да, но вряд ли это было от холода и легкого осеннего ветра. Ступая по асфальту, я не пытался обойти лужи, оставленные ночным дождем, я шел, не поднимая головы. Просто шел, обдумывая произошедшее. Между указательным и средним пальцами была зажата сигарета, которая дотлела до фильтра, обжигая пальцы и создавая иллюзию боли. На самом деле эта ситуация заставила меня прийти немного в чувства. Во-первых, домой после этого я точно не вернусь. Считайте меня последней сволочью, но мне нужен перекур. Мало отца, с которым у нас взаимная неприязнь, теперь появилась мама, осуждающая меня за отношения с парнем. Да, он еще и старше на несколько лет. Во-вторых, к Джерарду я тоже не могу вернуться. Мне до сих пор кажется, что он не контролирует себя. История с Лэсси (его девушкой) не забыта мной. Каждый раз, когда я оказываюсь в его объятиях, когда он покрывает поцелуями мое лицо или шепчет слова нежности, я теряюсь. В этот момент становится пофиг на весь мир, живой он или мертвый. Плевать на мысли и здравый смысл. Мне нравится, когда он рядом. На искусственном камине он до сих пор хранит их совместную фотографию, которая излучает тепло. То, как он обнимает ее, а девушка целует его в щеку, мне мерещится до сих пор. Я ничего не могу и не хочу с этим делать. Быть может я эгоист. А, мы все эгоисты, потому что в первую очередь каждый думает о своем счастье, а потом уже рассуждает хорошо это или плохо. Я должен немного побыть вдали от него, чтобы он остыл и усмирил свой пыл. Не мог же он просто так забыть ее? Знаете, мне почти каждую гребанную ночь снится тот день, когда Джи захватила истерика. Когда он крушил все, что попадалось ему под руку. Он ведь мог и меня ударить, но почему-то не сделал этого. Я помню каждую секунду, каждое его проклятие и каждый тяжелый вздох. Даже несмотря на все это, он ведет себя так, будто ничего не произошло. Мужество или страх перед будущим? Этот вопрос не дает мне спокойно жить уже несколько дней. Да, вы никогда не увидите это (моих чувств), но сейчас вы можете почувствовать всю мою боль. Я вытащил из кармана телефон и, найдя нужный контакт в телефонной книге, нажал кнопку вызова. — Алло? — Сонно ответил такой знакомый голос. — Здорова, Джон. Есть разговор.Without POV
То же время. Ресторан.
— Линда, прошу вас, успокойтесь. — Рэй предпринимал подобные попытки уже вот минут 15, но единственное, что у него выходило — еще больше раздражать темноволосую женщину. Джерард тоже сидел на иголках, желая кинуться на поиски парнишки, но его собственный брат запретил это делать, оправдываясь тем, что Фрэнку нужно уединение с собой. — Мы должны его найти, вы не понимаете что ли? Майки, черт тебя побери, отпусти меня! — Кричал красноволосый, вырывая свой локоть из плена. — Успокойся, истеричка! Фрэнк — взрослый мальчик, сам знает что делать. Погуляет, проветрится и вернется. — Констатировал Майки, все еще удерживая старшего на месте. — Джерард, неужели вы думаете, что останетесь безнаказанным, совращая моего сына? — Подняла глаза Линда, обращаясь к преподавателю. — Я не понимаю, как вас еще не выгнали за вашу халатность, бессовестность и педоф… — Не успела женщина закончить, как ее прервал собеседник. — Стоп. Во-первых, за совесть у нас не увольняют. Во-вторых, позвольте подростку самому решить, спать ему со мной или нет. И, в-третьих, ему через неделю 18, если вы не забыли. — Так, друзья, давайте не будем накалять обстановку, м? Мы тут все люди взрослые, поэтому постараемся решить все мирным путем. Что скажете? — Предложил Майки и подозвал официанта. — Можно нам, пожалуйста, бутылку Basil Hayden's aged 8 years и Cabernet Sauvignon, Napa Valley, 2012.* — Простите, но по правилам нашего заведения, вы можете заказать только шоты.* — Ответил светловолосый парень, пряча блокнот в кармашек жилетки. — Плачу двойную стоимость. Неси, тебе сказано. — Зло произнес Уэй старший, не отрывая взгляд от стола. Как только официант ретировался, за столом повисла тишина, которую разбавил звук сообщения, пришедший на телефон Майки, но тот проигнорировал оповещение и с опаской оглядел двух напряженных людей. Возможно, будущих родственников. — Может вам двоим стоит просто все обсуд… — Майки, заткнись. — Одновременно воскликнули и парень и женщина, вырывая из Уэя младшего тяжелый вздох.Спустя 60 долгих минут.
— Линда, Бог свидетель, я не пытаюсь соблазнить вашего сына. Фрэнк мне нравится. Не просто как ученик, он мне нравится как парень, понимаете? Да, у нас есть небольшая разница в возрасте, но это роли не играет. Фрэнк не подвергается насилию с моей стороны. Я просто не смогу причинить ему боль, и даже если захочу это сделать, у меня не выйдет, поймите. — Сколько времени прошло, а я все пытаюсь доказать матери своего парня, что у меня нет никаких злых помыслов. Знали бы вы, насколько это тяжело. Я в который раз тяжело вздохнул, допивая очередной стакан виски. — Мистер Уэй, вот вы объясните мне, как такой человек, как вы, образованный, ангельский, коим вы себя выставляете, мог соблазнить моего ребенка? Фрэнк — не глупый, он не мог купиться на фальш-ИК-ивость. — Подытожила женщина, делая глоток вина из своего бокала. — А я не соблазнял, я вам уже битый час говорю об этом. Он мне чертовски сильно нравится. — Заплетающимся языком ответил я, на что остальные двое парней, не настолько пьяные, просто усмехнулись. — Позвольте своему сыну быть счастливым, не давите на него своим решением. Да, он встречается со мной, но зато у вас есть преимущество. Вы меня уже лично знаете, и если что, сможете обло… обгл… короче, прогрызть до косточек мое бренное тело. Я заебался. Нет, я конкретно заебался доказывать этой женщине, что с Фрэнком все будет в порядке и он не пострадает от моих рук. Она просто не хочет принять ту информацию, что ее сын гей и у него есть парень, который немного старше, но мы будем стоять на своем до последнего. Допивая очередной стакан, я не заметил, как перед глазами все начало плыть. Мое тело стало неимоверно легким, а мысли улетучились вместе со здравым смыслом. Я все еще переживаю, что Фрэнк, убежав, попадет в какие-нибудь неприятности, ведь ему это так свойственно. На звонки он не отвечал первые 15 минут, затем из динамика донеслось знакомое: «Аппарат абонента выключен, или…», ну вы знаете. Где-то спустя 20 минут наших посиделок, на телефон Майки пришла смска с неизвестного номера, с текстом: «Я домой не вернусь, не ищите меня.» Забавно, не правда ли? Когда я пытался до него дозвониться, он игнорировал, но как предупредить, он написал Майки, а не мне. Я зол. Чертовски зол. — Я думаю, что Фрэнку нужно принять решение о том, где ему жить, самостоятельно. Он мальчик взрослый, имеет право на выбор между парнем и родителями. Хотя была бы моя воля, я бы его и на милю не подпустил к собственному отцу. Он меня выбешивает. — Выплюнув последние слова прямо в лицо женщине, я поднялся с места, кинул на стол несколько зеленых купюр, схватил куртку и пакет с купленным для Фрэнка костюмом, после чего двинулся по направлению к своей машине, но был остановлен чьей-то рукой. — Тебе нельзя за руль, Джи, ты в стельку пьян. — О, это моя совесть? А, нет, всего лишь голос братца. — Плевать, доеду как-нибудь. — Я вырвал руку из оков и поплелся к стеклянному лифту, который остановился прямо перед моим носом. — Хорошо, значит я довезу тебя сам. — Подхватив меня под руки, мой тощий родственник, кое-как дотащил мое тельце до машины и усадил на переднее пассажирское сиденье. Еще и ключи забрал, паршивец. Как только моя голова была откинута назад, мозг начал отключаться, а сознание помутнело. Глаза закрыты, дыхание ровное, темнота вслед за спокойствием. Я отключился.POV Frank
— Я не понимаю, Фрэнк, в чем твоя проблема? — Выдохнув ядовитый дым в окно, спросил меня друг. Сразу после ресторана я поплелся к нему домой с просьбой о ночевке и психологической помощи. Сейчас мы сидим в кухне, где все было в простом американском стиле. Белый круглый стол посередине, небольшой островок и кухонный гарнитур молочного цвета. Джон, услышав мольбу в моем голосе, просто не смог отказать, поэтому сейчас я просто изливаю ему душу, а он слушает. — Ты сам говоришь о том, что тебе до безумия нравится Уэй, но через минуту уже отрицаешь сказанное в пользу его мертвой подружки. Что не так, то? — Хм. Ну, во-первых, она не просто мертвая подружка, — черноволосый цокнул языком и закатил глаза, — она любовь всей его жизни, в чем я уже сомневаюсь, конечно. Помнишь, когда у него был нервный срыв? Так вот в тот день она и умерла. Здравствуйте, а вы не знали? Джон, он, блять, пострадал несколько дней и успокоился, а я то не могу! Мне кажется, что это предательство с его стороны. Я хочу, чтобы у нас были нормальные отношения, чтобы он обнимал и целовал меня… — Давай без подробностей, окей? Я не любитель этих ваших штучек. — Теперь была моя очередь тяжело вздыхать и посылать ему выражение лица, а-ля: ты заебал меня уже. — В общем, я хочу быть с Джи, но я не могу. Моя совесть проснулась сегодня и не дает мне спокойно жить дальше. — Я сделал глоток теплого травяного чая и слегка улыбнулся невероятному вкусу этого напитка. Тонкие нотки мелиссы и мяты, смешанные воедино создавали неповторимый и утонченный вкус. — Мне пригласить его сюда, чтобы вы во всем разобрались? — Ты чокнулся что ли? Да я сбежал от него, чтобы разобраться во всем, а ты предлагаешь сюда притащить его. У тебя черепушка варит вообще? — Я поднялся с места и стал наворачивать круги по комнате, думая над сложившейся ситуацией. Моя совесть решила меня достать именно тогда, когда я оказался счастливым. Спасибо, сучка, а теперь можешь идти на покой! Я настолько чувствую себя виноватым, что не смог отправить сообщение напрямую Уэю. Да, поэтому я отправил его Майки. Умно. Разумно. Трусливо? Может быть, но другого выхода не наблюдалось. — А что, если уехать до дня рождения куда-нибудь? Отключить все и уйти в себя. — Ага, свести с ума родителей, парня, друзей. Чокнуться самому. Гениальности у тебя не занимать, Эйнштейн. Ладно, фиг с нами, мы простим тебе эту выходку, но есть один нюанс, который тебе не простит вся наша школа. Уэй. Ты хоть представляешь, как он будет отрываться на нас? Если сейчас мы «недоразвитые дебилы», то что будет, когда тебя не станет? Начнет расстреливать за неправильные ответы? — МакГуайер слез с подоконника и подошел к кофемашине, желая сделать себе еще одну дозу бодрящего напитка, но передумав, пошел по направлению к холодильнику. — Я серьезно, Фрэнк, сбегая из города, ты не сбежишь от себя, — да вы издеваетесь все что ли? Который раз я слышу эту фразу, — поэтому не мучай ни себя, ни Джерарда, поговори с ним и расскажи обо всем, что тебя беспокоит. Я — не он, от меня ты правды не добьешься. — Стоя у окна, я бросил взгляд на телефон, покоящийся на столе. Чего я жду, собственно? Что он сам позвонит? Можно не ждать этого. Скорее всего, моя мать уже промыла ему мозги и запретила видеться со мной. Это уже не удивит. — Фрэ-энк, не терзай себя. Ты после самокопания начинаешь противоречить себе и нести ахинею. Будь другом, либо позвони ему, либо иди сюда и включай фильм. И возьми уже свое пиво, пока оно не стало теплой, безвкусной жидкостью. Во время просмотра я застал себя опять за самокопанием. Где-то на двадцатой минуте я отключился от реальности и стал думать о положительном исходе всего произошедшего. Дома — пиздец. В личной жизни — пиздец (но не факт). Через месяц зачеты начинаются, опять пиздец. Группе нашей тоже пришел пиздец. Ну, вы сами поняли, что происходит в моей жизни. После распада «pencey» мы с Джоном немного утратили связь, поэтому я считал, что потерял друга, но нет. Во время репетиций нашей финальной песни для школьного концерта этот человек был все время рядом. И даже сейчас, когда я объявил о своей ориентации, он не ушел, а лишь посмеялся и обнял, сказав: «ну, я это понял еще во время второго урока у Уэя.» — Спасибо, чувак. — Я слегка толкнул его в плечо и приподнял уголки губ. — Эй, ты опять самобичеванием занимаешься? Не надоело? — Парень услышал дверной звонок, поставил фильм на паузу и пошел открывать дверь. Время летело неимоверно быстро. Когда я пришел, было около 9 вечера, сейчас уже почти 11. Родители моего друга уехали из города на несколько дней, поэтому парень без слов разрешил мне переночевать у него. Но сейчас меня интересует, кто все-таки смог прийти в такой поздний час. У него появилась тайная подружка, о которой я не знаю? — Мистер Уэй? Добр… Добрый вечер. — Что? Джерард? Что он тут забыл вообще? Я поднялся с пола и побрел в сторону прихожей, чтобы встретить нашего гостя, но стоило мне переступить порог, как на меня посмотрел человек с каре-зелеными глазами. Нет, это не Джи. Это его брат. — Фрэнк, слава Богу, я уже думал разворачиваться и ехать домой. Ты в порядке? — Майки переступил порог и прошел в гостиную, не заботясь о гостеприимстве. — Конечно, проходите, пожалуйста, чувствуйте себя как дома, мистер Уэй. Нет, не переживайте, вы не поздно, не побеспокоили нас. — Кричал у двери Джон, вызывая у меня этим поступком улыбку. — Все хорошо. Если вы приехали за мной, то можете отправляться домой прямо сейчас, ибо я не вернусь. — Оперевшись на спинку кресла, я сделал глоток пива и выжидающе посмотрел на Уэя. — Ты нужен ему, Фрэнк. Никогда бы не подумал, что буду сводить вас двоих, но, черт. — Он тяжело вздохнул и присел на краешек дивана. — Ситуация критическая. Когда ты ушел, Джерард серьезно поговорил с Линдой, на повышенных тонах и с бутылкой виски. Я боюсь, что он сорвется, если тебя не будет рядом. Айеро, пожалуйста, ты — единственный, кого он слушает после смерти Лэсси. — Майки, успокойся, пожалуйста. Ты говоришь бессвязно. Что значит «сорвется»? — Джон, как очень хороший друг и хозяин дома, принес Майки пива, и тот выпил сразу полбутылки залпом. — Думаю, что это тебе следует услышать от него самого. Да и не здесь это должно быть рассказано, сам понимаешь. Сейчас он спит у себя в спальне, но скоро проснется в беспамятстве и с мыслью, «где же его Фрэнки?». Ну, и еще с диким похмельем. — Что ты хочешь от меня, скажи, пожалуйста? Майки, я не могу себе помочь, а ты мне сейчас говоришь о брате алкаше. Я не могу видеть его, понимаешь? Мне больно думать о том, что он, целуя меня, вспоминает свою бывшую девушку. — В какой-то момент ноги просто подкосило и я пошатнулся, но успел схватиться за спинку кресла. — Майки, уведи его и запри их в одной комнате, пожалуйста. Он не хочет никого слушать, я пытался. Фрэнку нужно высказаться, а Джерарду выслушать и объяснить ему же, что его парень — тупое недоразумение! — Вступил в разговор мой друг. Ну, спасибо, приятель. Выручил. — Эй, я вообще-то здесь еще. — Для достоверности я помахал руками и сделал хмурое выражение лица, но меня не услышали. — Ох, ладно, поехали. Я поговорю с ним. Как только мы сели в такую знакомую машину, я откинул голову на спинку сиденья и взглядом уперся в окно. Майки — человек «эзотерик», он должен видеть, когда человек хочет общаться, а когда нет. Сейчас я не понимаю себя. За каким дьяволом, я вообще согласился ехать туда, откуда сбежал? Зачем я пообещал поговорить со своим парнем, если я даже не знаю, о чем собственно говорить? Уэй сосредоточенно вел машину, делая вид, что меня здесь просто нет, спасибо ему на этом. Белобрысый сказал, что у Джи есть шанс сорваться, и он этого очень сильно боится. Значит, у его братца была такая зависимость, как алкоголь. И, видимо, он с ней не очень хорошо боролся, раз за него так переживают. — Эй, о чем задумался? — Задал вопрос Уэй, на что я отрицательно покачал головой и уткнулся в окно. — Ну же, поговори со мной, прекрати хандрить. — Не хочу. — Вы же не ругались, Айеро. Что происходит тогда? Джерард, между прочим, места себе не находил, пытался вырваться на твои поиски, но я его все-таки удержал. Фрэнк, он думает, что обидел тебя чем-то, раз ты даже на звонки не отвечаешь. — По щеке скатилась капля соленой жидкости, оставив после себя мокрую дорожку, но я выдал себя, шмыгнув носом. — Эй, ты чего? Что происходит, объясни мне. — Майки, оставь меня в покое, прошу тебя. — Я достал из кармана телефон и открыл сообщения, где появилось одно непрочитанное. От Джерарда. Ну, конечно, от кого еще оно может быть.Ты где? Уже пол 12, Фрэнк. Почему тебя еще нет дома?
Заблокировав телефон и откинув его на бардачок, я сложился в позу эмбриона и закрыл глаза, надеясь на недолгую дрему по дороге домой. Пускай я сейчас убит эмоционально, но зато меня не терзают физически. Я не нахожусь в обществе ненавистных мне людей, не плачу по пустякам, а также не крушу все подряд, что бывало порой. Погружаясь в сон, я краем уха услышал последнее: «Да, Джи, мы скоро будем.», а после отключился.