I can't see me lovin' nobody but you For all my life When you're with me Baby the skies'll be blue For all my life
10.11.2022. Галерея «Art is the Weapon». 12:20 a.m.
POV Gerard
Зал галереи был прекрасен. Стены выкрашены в нежный цвет «латте». Не слишком яркое освещение, исходящее от большого количества лампочек, что расположены на потолке, выделяло каждую рамку, а улыбки не сходили с лиц людей, что радовало меня еще больше. Каждый присутствующий был одет подобающе любому элитному мероприятию, держа в руках хрустальные бокалы. Женщины носили изысканные платья, а мужчины классические костюмы, и я не отличился. На мне красиво сидел синий костюм, под которым расположились белая рубашка и красный галстук, а обувь состояла из черных лакированных туфель. На этих прекрасных стенах висело около ста фотографий, посвященных лишь одной личности. Этот человек подарил мне целый мир, целую вселенную. Он каждый день дарит мне тысячи поцелуев и еще больше улыбок, отчего мое сердце трепещет все больше, и сегодня я хочу подарить ему счастье. Я хочу подарить ему новую жизнь. К счастью, я не предупредил его о костюмах и о том, что выставка посвящена ему, но вот! С минуты на минуту он должен прибежать сюда, покинув свой колледж. Поместив лист на трибуну, я поднялся по деревянным ступенькам и взял в руку микрофон, пробегаясь еще раз по словам глазами. Господи, я так волнуюсь сейчас, вы себе не сможете представить, что я сейчас переживаю. Мое сердце бьется точно так же, как и несколько лет назад, когда я его впервые целовал, а легкие сводит от перенапряжения, но я терплю и выдыхаю большими потоками воздух. За минуту до начала массивная деревянная дверь открылась и в помещение вошел парень приятной (даже великолепной) внешности. Его волосы выкрашены в два цвета. Середина черная, а по бокам цвет белый. Колечко в носу и губе поблескивали от света, а одежда никак не сосчиталась с заданной, но меня это совсем не волновало. Я очень горд им. — Дамы и Господа! Я рад видеть здесь каждого из вас и счастлив приветствовать на своей новой выставке. — Аплодисменты разрядили тишину и я улыбнулся залу, продолжив свою речь. — Здесь также находятся люди, близкие моему сердцу и им я благодарен больше всего, ведь они мне помогли организовать сегодняшнюю выставку. Но выделить из всех вас мне хочется сильнее всего лишь одного человека. Того, кому посвящена вся моя коллекция. Того, без кого у меня не вышло бы совершенно ничего. — Я посмотрел на своего ангела и улыбнулся ему, а затем произнес, не отводя взгляд. — Фрэнк Айеро, поднимись, пожалуйста, ко мне. — Абсолютно все взгляды были брошены на растерянного парнишку, который то и дело открывал и закрывал рот от неожиданности. — Два с половиной года назад этот человек победил смерть. Ну и заставил же ты меня помучиться тогда, детка. — Гости улыбнулись и я вместе с ними, а после взял за руку свое сокровище. — В день, который должен был стать последним для нас, буквально через несколько секунд после того, как я отключил аппарат искусственного питания, этот парень очнулся, заставляя меня упасть перед ним на колени и начать благодарить все существующие высшие силы за подаренный нам шанс. Стоило мне отойти на несколько шагов назад, как тело Фрэнка подскочило и он судорожно начал глотать такой необходимый для организма кислород. Я подорвался и буквально в несколько шагов преодолел расстояние до коридора, вырывая из груди весь оставшийся крик. — Скорее! Он очнулся! Он вышел из комы! — Вернувшись к парню, я уложил его обратно и взял крепко за руку, обращая все свое внимание на себя. — Детка, ты молодец, вот так, дыши, правильно! Я так люблю тебя, Боже, спасибо! — Джи… — Прохрипел Фрэнк, не прекращая кашлять. — Ты здесь… — Да, я обещал не бросать тебя, помнишь? Я сдержал обещание, Фрэнки. Теперь я никуда тебя не отпущу. — Во мне тогда было неопределенное количество эмоций. Я был безумно рад, ошарашен и обеспокоен одновременно, но все равно, этот день был самым лучшим в моей жизни и я благодарен тебе, Фрэнк, за это. Ты — самое лучшее, что случалось со мной за последние несколько лет. До сих пор помню, как ты меня ненавидел в школе, жаловался на то, что я тебя мучаю, «забивая твою светлую головушку такой ненужной ерундой, как искусство». — Парень рассмеялся и прикусил губу, заставляя меня улыбаться еще шире. — Помню, как искал тебя до пяти утра, несмотря на собственную сонливость и плохое настроение. А ты помнишь, как в прошлом году пытался покормить бедную альпаку в зоопарке, а она вместо этого стащила у тебя бумажник? А как я тебя из передряг все время вытаскивал? Помнишь, как ты успокаивал меня ночью после очередного кошмара? Мне тогда приснились твои похороны. Помнишь наш первый поцелуй? Нашу ссору? — Потупив взгляд, я тяжело вздохнул и опустился на колени перед своим парнем. — Несмотря на все плохое, что было в наших отношениях, я влюбляюсь в тебя с каждым днем все сильнее, малыш. Сейчас я знаю точно, я умру за тебя, а если с тобой опять что-то случится, умру без тебя. — Джи, я… — Прервав парня простым жестом руки, я еще пару раз выдохнул, достал из заднего кармана синюю бархатную коробочку и лучезарно улыбнулся, открыв ее перед ним. Да, я действительно собираюсь это сделать, и надеюсь, что этот человек не откажет мне. В зале уже начали проноситься перешептывания и тихие вдохи и выдохи, говорящие об обсуждении этой ситуации. Фрэнки же застыл и приоткрыл рот, смотря то на меня, то на кольцо своими прекрасными, по пять копеек огромными, карими глазами. — Этот день, эта выставка, все это внимание и эти слова посвящены лишь одному тебе, потому что ты единственный, кто достоин этого. Фрэнк Энтони Томас Айеро-младший, я отдаю тебе свою жизнь и сердце, свою душу и воспоминания. Я обещаю подарить тебе самые незабываемые воспоминания и самые чудесные моменты. Обещаю быть с тобой в горе и радости. Обещаю быть верным мужем и прекрасным любовником. Я обещаю любить тебя и быть с тобой вплоть до самого последнего вздоха, при этом не требовать ничего взамен. Мы заведем десять собак, пятнадцать детей, построим большой красивый загородный дом и будем по вечерам смотреть фильмы, наслаждаясь компанией друг друга, а по праздникам будем устраивать огромные застолья, где будем предаваться воспоминаниям. Я обещаю сделать тебя самым счастливым человеком в этой галактике. И вот, то, чего ты, вероятнее всего, ждал всю эту речь. Фрэнк Айеро, станешь ли ты моим мужем? — Когда я произносил последние слова, Фрэнк заплакал. Слезы скатывались по его щекам, а он даже не пытался их скрыть, ослепляя меня своей улыбкой. Его глаза блестели, но не от влаги, нет. Они блестели от счастья, которое он сам построил. Опустившись на колени рядом со мной, парень взял мою руку с микрофоном и поднес ее к своему рту, упираясь взглядом прямо в мои глаза. — Джерард Артур Уэй, ты самый больной человек в этой вселенной. Каждый день ты вызываешь во мне десятки тысяч различных эмоций. Ты заставляешь меня плакать, когда мы ругаемся. Смеяться, когда ты комментируешь очередное несуразное действие главной героини фильма ужасов. Злиться, когда в четыре часа утра ты носишься по дому с криками «Фрэнки, мы опаздываем на самолет», не предупредив меня о рейсе. Смущаться, когда выставляешь какие-то наши бытовые ситуации на обозрение друзьям во время посиделок. Умиляться, когда во сне ты мило морщишь свой носик от того, что тебе щекотно. Тосковать, когда уезжаешь в командировки. И, конечно, ты заставляешь меня любить тебя. Ты — самое лучшее, что есть у меня, Джи и я буду любить тебя вечно. Я буду твоим мужем. — Повернувшись к залу, он поднял руку ввысь и прокричал в микрофон. — Я сказал ему «ДА»! — Зал взорвался аплодисментами, а Майки и Рэй громко соприкоснулись бокалами*, призывая нас к поцелую. Притянув к себе ангела за подбородок, я посмотрел ему в глаза и прикоснулся своими слегка слюнявыми губами* к его немного суховатым, призывая к нежному и чистому поцелую. Его руки сомкнулись у меня за шеей, слегка оттягивая пряди назад, а мои вцепились в его талию, слегка сминая белую футболку. Его поцелуи всегда делают меня окрыленным и безумно счастливым, особенно когда он улыбается в процессе. Оттянув его колечко, я слегка засосал его, а затем провел по нижней губе, собирая слюну. Мы не использовали язык, не трахали рот друг друга, так как этот поцелуй самый долгожданный, самый чувственный и девственный из всех нами когда-либо использованных. Отстранившись через несколько минут с характерным звуком, я взглянул ему в глаза и произнес последнее, что пришло в мою голову:«Take my hand, Take my whole life, too For I can't help falling in love with you»