Змеиный поцелуй

Элайн закончила с обработкой привычных ран и сначала внимательно осмотрела последнюю, самую страшную. Как раз ту, из-за которой обычные врачи, стоило им взглянуть на «подопытный образец», сразу мотали головами и говорили: «Безнадежно! Не выживет!». Огромное отверстие в плече, пробитое чем-то невероятно острым. Причем основной удар пришелся со спины, зашивать придется с двух сторон. — Вопрос можно? — Нежно — за этой нежностью пряталась плохо сдерживаемая ярость — спросила Элайн, доставая антисептик и дополнительно обливая им руки и кожу пришельца. — Вы где умудрились ксеноморфа раздобыть? Я была уверена, что их всех уничтожили. — Простите, доктор Вальян, но информация, относящаяся к ксеноморфам — секретна, — максимально вежливо ответил по громкой связи Абрахам. — И так ясно, раздобыли потерянное яйцо из лунной колонии и отыскали какого-то бездомного. — Доктор Вальян, вы важный эксперт, но хочу напомнить, что не единственный. — Тогда почему позвали именно меня? — Хмыкнула девушка. Угрозы ее перестали пугать уже года четыре как. Эрс-Шмидт промолчал. И так было ясно — Вальян куда лучше других разбиралась в ранах, нанесенных ксеноморфами. Девушка активировала столешницу, которая немного приподняла плечо зарычавшего от боли яутжа, чтобы оценить входное отверстие. — Ясно… Вам повезло, что он еще не подох… Ещё и позиция для зашивания неудобная… Девушка взяла шприц, набрала жесткое обезболивающее, шесть кубиков и, ловко нащупав вену на шее хища, воткнула туда иголку, впрыснула лекарство, заставив пришельца раздраженно дернуться и зарычать на нее. — Так, теперь болевой шок при обработке ему не грозит… — Его раса способна на болевой шок? — Пусть для этого ему надо, как минимум, подраться со стаей ксеноморфов, но да, он может умереть от боли. Мне нужна горелка. — Доктор… — Вы хотите, чтобы я его убила, открыв новое кровотечение или предпочтете получить своего хища живым? Поверьте, я знаю, что делаю. — Хорошо… — Смирился Абрахам. Элайн получила требуемое и, включив минимальное горение, быстро прижгла слегка кровящие кромки раны. Яутжа выгнулся так, что ремни затрещали и от его рева задрожали стекла, он задергался, пытаясь вырваться, защелкал яростно жвалами, словно стараясь укусить Элайн. Но та, убрав огонь, тихо, но злобно прошипела: — Терпи! Хочешь жить? Так принимай помощь! По-другому никак! Хищ, тяжело дыша, прикрыл глаза, пережидая слабость после всплеска боли. Девушка взяла кривую иглу и быстро начала зашивать края раны, соединяя куски плоти. — Останется шрам на память. Яутжа вяло щёлкнул жвалами, показывая, что на это ему точно плевать. Элайн, закончив зашивать рану, слегка коснулась кончиками пальцев низкого лба хища и добавила, явно немного поборовшись с собой: — Вот видишь… Ничего страшного, все почти кончилось. Яутжа, с трудом приоткрыв глаза, глянул на нее и медленно развел-свел жвала, издав короткий щелчок. Элайн посмотрела ему в глаза, подсознательно ожидая, что хищ моргнет и отвернется, но охотник ответил ей таким же равнодушным взглядом глаза в глаза. Элайн с удивлением обнаружила, что ей трудно выдерживать взгляд темно-зеленых с золотыми крапинками, глубоко посаженных глаз. Она отвернулась и стала аккуратно смазывать зашитые раны заживляющим гелем и накладывать стерильные повязки. Царапины на бедрах и голенях — следы взрыва — зашивать не требовалось, но Элайн промыла их антисептиком и тоже намазала лекарством, чтобы избежать воспаления. — Я останусь с ним. — Сообщила девушка. — Состояние я стабилизировала, наружнее кровотечение остановлено, но у вас вряд ли найдется рентген подходящего размера и нужного типа, чтобы проверить, есть ли у него внутренние травмы. — Вы уверены, что хотите остаться, доктор Вальян? Мои ассистенты смогут за ним проследить. — Я останусь, — повторила Вальян. — А как же ваша болезнь? — Предпочитаю немного потерпеть боль, нежели быть разбуженной посреди ночи и оказаться у операционного стола в одной ночной рубашке, — отрезала Элайн и добавила. — Но если вы обеспечите меня удобным креслом, я буду вам благодарна. — Как вам будет угодно, доктор. Хищ устало вздохнул.