Клише или что если бы в классических хоррорах нашлось место девушке-маньяку.

«There ain't no answers For me in here Tell me all of your childhood fears I live on emotions I eat your dreams Nothing's ever what it seems Remember, remember me Remember, and disagree Silence, silence Truth all a children's game Reality a bitter pill We do not come to set you free Silence, silence Silence when you speak to me». /«Motorhead» - «Silence when you speak to me»/. Фредди Крюгер лениво прокручивал каналы, стянув перчатку и шляпу и положив их на спинку дивана очередной несчастной семьи; чей домик их «ужасная четвёрка» решила оккупировать. Молчуны Джейсон Вурхиз и Майкл Майерс смотрели друг на друга, не отрываясь и опустив оружие, хотя и не убирая его далеко. Казалось бы, что им делить? Оба молчуны с тяжёлой биографией и страстью к маскам; а нет, сидят порой по два - три часа, тяжело дышат и глядят друг на друга, готовые сорваться. Хотя Чарльз подозревал, что Джейсон и Майкл друг другу нравятся - просто не знают, как выразить эти чувства. То ли мачете подарить, то ли из жертв сердца повырывать. Но вслух Чарльз Ли Рэй, - для друзей и детей - просто Чаки, - это не сказал бы. Ибо его новое тельце не было целлулоидным, да и от девчонки он избавился. Новым носителем был холёный рок - музыкант тридцати восьми лет, печально известный затворник, что было на руку Чаки. К тому же он сильно напоминал самого Ли Рея. Тёмно - голубые глаза, длинные каштановые волосы, изысканный баритон и нервный смех - это тело было словно «Роллс - Ройс», сконструированный по частному заказу Чаки. Его плавные движения, любовь к пальто, костюмам и тёмным рубашкам полностью подходила Ли Рею. Он начал новую жизнь. Без Тиффани, без этой девчонки Ники, без Энди. Лишь иногда убивая для удовольствия. Фредди открыл пиво, потягивая портер через соломинку. Этим он удивлял Чаки - обожжённым лицом и существованием в двух мирах - подлунном и мире сновидений. Этой магией Чарльз Ли Рей никогда не овладеет и, пожалуй, его это устраивало. Если для этого нужно обгореть до невероятного состояния, то спасибо. В теле куклы он горел, его обливали горячим пластиком, ему отрезали поллица, его голова была отделена от тела кучей способов, а лицо было обезображено шрамами и толстой чёрной нитью. Чаки изрядно настрадался, с него хватит. Внезапно Майерс дернулся, словно что - то услышал на первом этаже. В гости они никого не ждали. Даже Кожаное Лицо не собирался заглянуть на огонёк. Майерс встал и молча протянул ладонь за ножом. Неожиданно Джейсон подал ему оружие, и мужчины кивнули друг другу - высший знак одобрения для этих верзил. Майкл спустился мягким, пружинистым шагом, не издав ни звука на скрипучих ступенях. Внизу, на кухне разразилась настоящая бойня: он и Вурхиз должны были вырезать семью, только въехавшую в этот дом; а теперь молодая женщина и мужчина средних лет лежали на кафельном полу кухни в лужах своей бордово - багряной крови, и какая - то ещё одна молодая женщина наливала вино в бокалы убитых. Майкл замер. Незнакомка была высокая. Конечно, ниже него или Джейсона; но для женщины рост был исключительным, а также она явно не была родственницей погибших. На трупах близких бордо не пьют - даже Майкл это понимал, хотя у его семьи были странные кровные узы. Девушка была крепко сбитая, не тонкая и изящная, а внушительная: она носила косуху с клепками, полную грудь обтягивала серая футболка с длинным рукавом, на поясе были закреплены ножны для ножа Боуи, а к мощному бедру в плотных чёрных джинсах были пристёгнуты ножны от кукри. Это была бледная, подстриженная под каре брюнетка, под тёмными глазами залегли тени, на ногах у неё были рабочие мартинсы без украшений, а в тонких пальцах держала кукри. Девушка не издала не звука, хотя бокал со звоном разбился. Майкл кинулся на неё, хотя обычно от него не требовалась быстрота реакции, обычно он пугал женщин одним своим видом. Кухонный нож против кукри показал себя не слишком хорошо, сталь билась об сталь и она зажимала его, двигаясь к лестнице. Майкл впервые ощутил равный напор и сейчас он наносил выпады, но ни разу не попал по её телу, она вёртко уворачивалась, словно танцуя с ним смертоносный танец. А ещё... От неё по - особому пахло. Не страхом или потом, не мускусом и тестостероном, как от их компании, не кровяным железом или вином, а чем - то иным, горячившим её кровь. Загадочная противница распалилась и толкнула Майерса в грудь, понимая, что они оба уже на лестнице. Майкл растянулся по ступенькам, понимая, что вот - вот кто - то из других выглянет и поможет ему, хотя сейчас он был не в лучшем положении. Женщина практически оседлала Майерса, задрала его маску и прижала лезвие кукри к его шее. В ответ Майкл сдавил её шею, отбросив нож и ощущая, что на самом деле не хочет так закончить эту схватку. Майерс хотел бы узнать, кто эта девушка. И почему она дерётся с ним на равных. Её тонкая шея была в его пальцах, а её нож был прижат к его глотке; однако вместо того, чтобы сразить противника, она рассмеялась. Звонким смехом, похожим на звук колокольчика. Майкл, лежащий на ступеньках под женщиной, которая вжалась в его тело всем корпусом и только так и сдерживала, перевёл взгляд на порог комнаты. На пороге стоял Фредди и ухмылялся. «Вот так номер! Чарльз, гони сотню! Она уложила его на лопатки!!! Посмотри на них!!!» Ходячий ночной кошмар согнулся пополам от смеха. Чарльз выглянул из - за плеча Фредди, и Майкл почувствовал прилив ярости. Он готов был растерзать их. Значит, ставки на них ставили?! А молодая женщина плавно сместилась с его тела, не спеша убирать в ножны кукри. И протянула ему руку, словно показывая, что нападать не собиралась. - Я - Клише. А ты ещё выше, чем я думала. Вблизи, стоя на одной ступеньке, Клише едва доставала ему до плеча. Майкл понял, кто она. Вернее, он просто вспомнил, кто такая Клише. Это была маньячка, убивавшая после сеансов ужасов и триллеров особо визгливых подростков. И чаще всего убивала юных девушек, ощущая особую ненависть к их привычке завидев опасность стоять и кричать. Звать на помощь рядом с Клише не имело смысла. Она из любой королевы крика сделала бы расчленённый труп. Кроме того, она любила маски. Обычные латексные маски разных убийц из ужастиков прошлых лет - монстра Франкенштейна, Дракулы или Носферату, оборотней и клоунов. Под правым глазом у женщины был тонкий шрам. Майкл был обижен, разъярён, ему хотелось спустить пар и в то же время он почему - то не проецировал эти эмоции на Клише. - Леа! Она пожала ему руку, ощущая тёплую ладонь и понимая, что Майкл реален. Майерс давно её интересовал; но порой Леа думала, что его история - всего лишь городская байка об ужасах их маленького городка, выдуманная на основе реальной истории, пока сама лбом к лбу не столкнулась с Душителем С Озера, более известным как кукла Чаки. Сейчас Ли Рэй вольготно сидел на кожаном диванчике и дымил сигаретой. «Огонька не найдётся, Чаки?» - спросила Леа, доставая сигариллы с запахом винограда. Чарльз протянул ей зажигалку и шёпотом спросил: «Ну как, у него на тебя встал или он всё - таки по парням?» Шёпот был почти неуловим, иначе бы Майерс схватил его за ворот рубашки и проучил. - Отвали, Рэй. Иди, поиграй в куклы. Клише закурила и вновь бросила быстрый взгляд на Майкла, который начал точить свою любимую игрушку об точильный камень. По телу пошла дрожь, когда Майерс поднял глаза на неё и посмотрел. Ничего враждебного, он просто изучал серийную убийцу. И этот взгляд сквозь маску с невыразительными чертами лица - он мог ей запомниться. Это был очень спокойный ровный взгляд. Крюгер протянул ей вино - то самое, что она оставила на первом этаже, и сел между Леа и Чаки. Пытаясь развеселить Клише, он истратил все лучшие шутки из своего репертуара. - Мамочка? Внезапно Леа поняла, что хоть Фредди и имеет мистическую природу, Чаки - вудуист, а они с Майклом просто любят резать людей; Джейсон для неё остаётся самой настоящей загадкой. Его мать - что она за женщина? Что же случилось в том лагере? Действительно ли его мать убивала ради сына, чтобы напитать его силой? «Мамочка...» - вновь раздалось тихое и чуть хриплое от волнения из - под хоккейной маски. - Я не твоя мама, Джейсон. Леа пригрозила ему кукри и подумала, что если он нападёт, то тут пощады не жди. Майкл замер лишь из - за того, что его нож против кукри был не лучшим выбором, а она была женщиной. Эффект неожиданности в действии. Фредди пытался шутить, откровенно воспринимая её, как женщину... «Тонкую, понимающую натуру», - добавлял Крюгер, проводя по воздуху пальцами в перчатке с лезвиями. Однако Спрингвудский Потрошитель не пытался завести свои ухаживания дальше томных двусмысленных шуток, а Ли Рэй по сути наслаждался новым телом, вином и своей свободой. У музыканта была такая прорва денег, что он мог легко откупиться от копов. А из - за легенды, что альбом М. в дискографии рокера последний, Чарльз не заморачивался, как он будет объяснять что утратил голос и слух. Джейсон всё ещё воспринимал Леа как свою мать - это было под вопросом для неё, поэтому женщина сторонилась его и того места, где он сидел; хотя один раз Вурхиз подошёл к Клише вплотную, нависнув над ней, и тут же в другом углу комнаты Майкл схватился за нож. Леа выдохнула: «Всё в порядке». Тут стоило видеть реакцию Майерса, который начкл медленно, постепенно отступать назад. Фредерик про себя смекнул, что если сегодня он заглянет к Майклу в сны: а) тот места от него живого не оставит; б) весьма вероятно, Майкл откроет для себя «влажные сны». Крюгер даже не пошутил на животрепещущую тему, решив побольше узнать об этой привлекательной женщине. Например, из этих же самых её снов. Клише сидела слишком близко к Майклу. Обычно он принимал такое расстояние, как призыв к нападению; однако Леа показывала ему свои ножи, кукри и нож Боуи. Убийца сняла косуху и сидела напротив него, скрестив ноги. Он чувствовал её запах, определённо не запах жертвы. Скорее всего, они могли бы стать неплохой командой. Она была разговорчива, смеялась и грубила Чаки, словно давно его знала; но при этом с ним она сохраняла молчание, не пытаясь разговорить Майкла. Майерс подумал, что было бы, если бы что - то ей сказал Леа. Или даже написал: «Давай убивать людей вместе?» или... Чёрт, чёрт! Выброси из головы эту блажь! Но он бы точно всё отдал, лишь бы клише вновь оказалась сверху, всем своим весом пытаясь сдержать его. Хорошо ещё, что Майкл не спит сейчас; иначе Фредди давно бы уже извратил его фантазии, и он вновь оказался бы в комнате Джудит - единственной голой девушки, которую он когда - либо видел. Вскоре компания разошлась по домам. Особенно эффектно ушёл Фредди, растворившись в тёмном шкафу; Чаки воспользовался такси, а вот Джейсон спрыгнул из окна в бурелом позади дома; и Майкл с Клише остались последними. Леа убрала ножи под куртку, ибо тайну её личности ещё не раскрыли. - Хочешь в кино? Мы успеем на последний сеанс, иногда там можно выцепить лакомые кусочки, - взволнованно произнесла Леа. Он кивнул. И внезапно для неё стянул маску. Девушка ожидала чего угодно: изуродованного лица, шрамов, следы врождённых дефектов, но лицо Майерса было лицом ещё молодого мужчины в прилипших к коже русых волосах длиннее даже, чем у Ли Рея, просто потому что ему нечем было их состричь; с небольшой бородкой, которая росла не в качестве дани моде, а просто потому что у Майкла не было бритвы; черты его лица были простые, но мужественные: жёсткая линия рта, внимательный взгляд из - под широких бровей, у него мог быть сломан нос когда - то давно и теперь он сросся с горбинкой. - Ого, - тихо промолвила Клише, протягивая Майерсу резинку для волос, и шлем от мотоцикла. - Теперь ты похож на работягу, который повёл подружку в кино после смены, - прокомментировала она и, газанув на своём мотоцикле, захохотала. Майерс понял - они направились на охоту. Ему было непривычно сидеть позади кого - то. Обычно он общался на равных лишь с узким клубом избранных - тех, кто убил уже достаточно людей, и Клише вполне могла бы войти в этот круг, хотя все они понимали, что каждый из них воспринял её именно, как женщину: Чаки спросил у неё, не хочет ли она поиграть; Фредди томно заявил, что он ей приснится; а Джейсон мог увидеть в каждой подходящей по значимости и влиянию фигуре свою мать. Но они не сражались с ней лицом к лицу; ощущая что - то, что помешало бы им сдавить её тонкую шею, которую каждому из них нетрудно было бы охватить двумя пальцами. А сейчас маньяки приехали к старому кинотеатру, припарковав мотоцикл за квартал от него, где Леа велела положить его руку себе на талию или задницу и спрятать нож получше. В итоге нож Майерса оказался в ножнах на голени, прямо под штаниной. А его рука обхватила бедро Леа, периодически он сжимал пальцы, с удовольствием думая, что завтра на этом месте у неё будет синяк в форме его пальцев. Майкл и Леа взяли два билета на последний ряд и такой же сеанс; и только когда они уселись, Леа подала голос: «Ещё раз так сожмёшь, получишь в ладонь нож!». Майкл посмотрел в глаза Клише. Это была далеко не шуточная угроза; а совершенно серьёзное предупреждение. Леа смотрела фильм и ела попкорн, поставив ведёрко почему - то к нему на колени и периодически высматривала самых громких подростков и студентов. Жертвы нашлись ещё до середины сеанса. Две девчонки начали бегать по залу, меняя места; у одной из них ещё и звонил телефон, сообщая о каждой смске, а вторая чуть не облила колой Майкла. Этого Клише простить не могла. Девушки оказались полнейшими дурочками, ибо домой пошли пешком. Судя по всему, они были ещё и пьяные - идти ровно они не могли. Майкл и Леа шли в тени, по другой стороне улицы, порой пропадая в редком кустарнике; на случай если девчонки бы обернулись. Они громко болтали о том и о сём, о новом пирсинге и о том, как одна из них впервые сделала минет, хотя на вид им было лет шестнадцать. Майкл ощущал, насколько порочные и жалкие эти девушки; что только распалило желание поскорее расправиться с ними. Леа вытащила кукри и Боуи и вручила большой нож Майклу, словно подавая сигнал: «Пора». Нож Боуи лёг в руку Майкла так, словно он всегда им пользовался и ощущался так, словно он был продолжением руки. Маньяки обогнали девушек, и он вновь надел свою маску, а Леа стояла в тени, глядя на реакцию девушек на фигуру Майерса, стоящего в полумраке. Жертвы шли прямо в их сети. - Кори, Кори, это ты?! - одна из них, медовая блондинка так и прыснула смехом. - Сейчас не Хэллоуин, снимай эту глупую маску! Они шли прямо на Майкла, не понимая, что это не их дружок. Леа зашла сзади, и когда одна из них взвизгнула: «Ты не Кори!», полоснула ножом по тоненькой шее, ощущая, как капли крови оросили рукав её косухи. Вторая, с цветными прядями в волосах истошно закричала на одной ноте: «Аааааааааааа!!!!!!», пока не раздался ни с чем не сравнимый смачный звук ножа, входящего в плоть. Боуи прошёл насквозь её плоский живот. Раздался всхлип. Леа стояла в лужице крови, вытекающей из двух девиц на проезжую часть тихого пригорода и смотрела в глаза Майерса. Она готова была поспорить, что Майкл улыбался под маской. - Что ж, а теперь моя любимая часть. Перетащим тела? Майкл кивнул и, стащив маску, молча подошёл к Леа вплотную - так, что она могла видеть только его синюю рубашку от спецовки. Он протянул руку и взял её за горло - не сжимая пальцы. Леа не знала, как тяжело ему это даётся, что он хотел бы услышать хруст позвонков - но не её. Клише готова была бежать. Однако Майерс притянул девушку к себе второй рукой. Он был молчалив, выражал эмоции через странные жесты, не знал ничьей заботы, вырос социопатом и вместе с тем он сейчас прижимал её к себе и гладил по шее. Леа была готова к тому, что он мог рвануть футболку вниз, что он мог сжать пальцы или всадить её же нож ей в бок; но Майкл просто касался её. Вероятно, даже вдыхал запах её шампуня с волос. «Чёрт, я что его привязала к себе тем, что дала ему нож?» - подумала Леа, а затем поняла: возможно, он почувствовал, что они похожи, сразу после того, как она, еле сдерживая его, сидела на нём верхом и прижимала кукри к его шее. - Нам надо убрать их с дороги. И Майкл послушно взвалил одно тело на плечо, а второе на руки; всем своим видом показывая, что он сделает всё, что она попросит. Минут через сорок два девичьих тела оказались в болоте, а два маньяка развели костёр где - то в лесу, в нескольких милях от города. Они сидели у заброшенной сторожки, которая перешла в полное распоряжение Майкла, Леа жарила на костре сосиски, а Майкл раслабленно лежал рядом, всем своим видом показывая, что: а) он бы не прочь убить ещё кого - нибудь; б) он готов ради Леа на всё, просто не скажет. Убийца думала, стоит ли задавать ему вопросы или нет потому, что он до сих пор молчал, хотя Майкл был отчасти её вдохновителем: она читала все статьи о нём, о том, как его не удалось поймать после побега из психушки. У Леа всегда были проблемы с психикой, её травили в детстве, один хулиган наставил на неё выкидной нож - именно так у девочки появился шрам. Но если тогда она ещё могла растворяться в фильмах, то теперь в залы набивались подростки и портили всю магию кино. В первый раз Леа просто оттаскала болтливую потаскушку за волосы в туалете и её кровь смотрелась так чужеродно на кафеле - эти алые глянцевые капли, эти слёзы, текущие по розовым помятым щёчкам, эти голубые невинные глаза - она умоляла Леа перестать. И Леа смилостивилась. А девчушка назвала её жирной лесби и захотела вызвать копов. Во - первых, Леа не была лесби. Во - вторых, Леа не нужен был привод в полицию. Она и так сидела на антидепрессантах и транквилизаторах, и в таком случае её бы просто на всю жизнь упекли в психиатрический стационар. И она перенервничала и переусердствовала. Одного хорошего удара об раковину хватило, чтобы сопливая тварь сдохла. А Леа, не теряя спокойствия, поняла - она убила человека, и ей это понравилось. Девушка смыла свои отпечатки - ей в тот день крупно повезло, что она была в перчатках из кожи; кинула в раковину две бутылочки виски из мини - бара и пару своих капсул, способных свалить даже слона; умылась, наклонившись над трупом; а потом, когда вода сделала своё дело и со стороны казалось, словно она ревела, вышла из туалета и не увидела ни одного работника кинотеатра. Всем было наплевать, что Леа только что убила человека. Майерс понял. Он, может быть, и не говорил ни с кем о таких вещах, тем более с психиатрами и иными мозгоправами; но Леа говорила так, словно это был стимул жить. Словно это была заслуга за их боль. И если их несколько раз уничтожили морально; то почему они не могли уничтожить их физически? Они сидели внутри, в тёмной сторожке, освещаемой масляными фонарями да отблеском не загашенного костра. Вернее, Леа сидела, положив замёрзшие ладони промеж ног и ощущая, как воздух становится холоднее. А вот Майерс приносил ей какие - то вещи и клал их возле неё. Расчёска - может его сёстры, а может и нет. Старый револьвер, хотя он не уважал огнестрельное оружие. Коллекция кухонных ножей - один больше другого. И последнее - початая бутылка медового виски и грязные стаканы. Странно, что они вообще здесь были. Однако Леа предпочла пить из горла, так же как и Майкл. Бутылка ходила от её губ, к его. Если разобрать в медовом огне виски, Леа чувствала вкус его губ на горлышке. Конечно, он не пил виски в маске. Его волосы все еще были собраны её резинкой, переодически они касались пальцев друг друга. Под ногтями Майкла были тёмные ободки грязи, однако её ногти выглядели не лучше - под ними были багряные частички крови. А ещё Клише вздрагивала от прикосновения этих пальцев. Леа была крупнее многих мужчин, её рост - 187 сантиметров и вес больше 90 килограммов представляли её совсем не как ту, кто нуждается в защите даже в своей обычной дневной жизни. А Майерс был выше её, сильнее и опаснее. А ещё у него была бутылка медового виски, а у неё - целая ночь впереди. В сторожке была кровать. Между прочим, весьма приличная. Несколько одеял, пара свитеров размера «xxxl», явно на Майкла. Она сняла ботинки и забралась на кровать с ногами. Позади неё на грубо сколоченном ящике стояла лампа и бутылка с убывающим виски. Виски разогнали его кровь, обычно он пил его по чуть - чуть, а сегодня они выпили почти пол - литра, и Майкл ощущал рядом с собой тепло Леа, которая лежала, вытянувшись по его кровати. Майерс откинулся на кровать, понемногу касаясь её тела, дыша громче, чем под маской. Он мог бы сказать что - то, но Леа понимала его без слов. Её ладони коснулись его плеч, и она медленно коснулась его губ своим ртом. Её дыхание отдавало медовым виски, но ещё и запахом осени - поздними яблоками и корицей, и кровью. Не той кровью, что они выпускали. А густой, пульсирующей кровью из её вен. Пожалуй, только мать не считала его выродком, порочным отродьем. А Леа - такая же, как он. Как худшие из них. Страстно преданная своему пороку. И он ответил на поцелуй. Не неловко - тот, кто владеет умением подходить к жертве безшумно; тот, кто способен молчать годами; не может быть неуклюжим. Он быстро учился и оказался сверху, она обвила его ногами, показывая, что действия Майкла ей нравятся, и он не противен ей. Леа убирала волосы с лица Майкла, они прерывисто целовались, иногда Майкл покусывал её нижнюю губу, а затем отодвигался. Свет в сторожке был оранжевый, от свечей и ламп - неверный свет, неправильный, но даже так Леа понимала, что он возбуждён. Иногда она заводилась, когда убивала: эти крики, стоны, мольбы о пощаде; то, как острый нож входит в плоть - всё напоминало о грубом половом акте, которого у Леа никогда не было с мужчиной. Сама она могла ублажить себя сильнее, чем все те, кто осмеливался к ней подойти. Эти байкеры, самодовольные глупцы из корпораций, иногда синие воротнички переоценивали свою силу и недооценивали страсть Леа. Иногда ей хотелось; чтобы ей овладел кто - то, в разы сильнее её; кто - то, кто не жалел бы её и не владел собой полностью. Майкл Майерс - само совершенство. Они не выпускали друг друга из объятий; но услышали то, что ни один из них не хотел бы услышать именно сейчас. Подростковый укуренный смех и слова: «А оно точно заброшено?» Майерс с трудом оторвался от неё и ладонью указал на дверь. Типо, ну что, убьём их за то, что они помешали нам? Леа кивнула, медленно поднимая с ящика у кровати кукри и отходя в темноту между жилой комнатой и тем помещением, которое Майкл не использовал. Майерс же встал в другой угол, за пару ящиков, стоящих друг на друге, и полуистлевшую ширму. Смеясь и пытаясь поджечь сигарету с планом, подростки вошли в незапертую дверь и огляделись. Леа сосчитала их. Четверо. Два парня, две девушки. Один парень - высокий и крепкий - скорее всего, футболист. Другой - маленький ростом и пухлый, в свитере в ромбик произнёс: «Что - то мне нехорошо. Глен, тут дело нечисто». - Да, ладно. Скорее всего, сюда съезжаются парочки со всей округи, иначе зачем здесь кровать? Гленн вяло махнул рукой, чуть не задев пару ящиков. Девушки же - под стать парням: высокая блондинка с маленькой грудью с топорщащимися сосками под светлой блузкой и брюнетка в очках, решительно скрестившая руки на груди, - пытались осмотреться. Но лампы со свечами внутри гасли от резких движений, поэтому даже головой приходилось двигать медленно. - О - о - ого, вот это подгон! Медовый «Джек Дэниэлс», это даже круче, чем то, что ты стащила у своих предков, Стейси. У Стейси, брюнетки, в руках была бутылка текилы. Глен же крутил в своих пальцах собственность Майкла, однако они выжидали. Пока ловушка захлопнется. - А что там? Вдруг, там бомжи? - спросила визгливым голосом блондинка, перестав виснуть на своём парне. Стоило им достать мобильные и почти увидеть Леа, как Майкл безшумно оказался прямо за ними и в один момент снёс голову Глена ножом Боуи, а затем и сдавил тонкую шею Стейси. Бутылка звякнула об пол. Леа вышла, направив нож лезвием на шокированного толстячка. - Не стоит лезть в старые домишки, детишки. Тут творятся взрослые игры. Клише вспорола его живот снизу вверх, парень ещё только почувствовал боль, а его кишки ужеисклизкой массой выпадали на его руки и пол. Несчастный охнул и упал лицом вниз. Блондинка истошно завопила, а Майкл ловко поймал её и, приподняв над полом, предоставил Леа сделать своё дело. Сначала она распорола её крикливый рот, а девушка трепыхалась как бабочка на иголке в руках Майкла. Затем она разорвала руками её тонкую блузку и посмотрела на её соски. Девушка заливалась слезами, с разорванным ртом она больше не была красоткой. Леа провела ножом между её грудей, словно желая приласкать, а затем нанесла четыре быстрых удара в сердце. Тёплая кровь брызнула ей на лицо и на руки. Майерс отбросил мёртвое тело. Трупы лежали у их ног. «Ты ведь их уберёшь? А я пока наведаюсь в их машину, Майкл?» - спросила Леа возбуждённым голосом. Майерс кивнул. Топь идеально хранила его секреты и её, как оказалось, тоже. Майкл отнёс трупы девушек, а затем и парней; после того, как Леа достала ключи от внедорожника, стоявшего у самой сторожки. Клише покопалась в бардачке и нашла унцию травки, водительское удостоверение, маленькие упаковки экседрина и презервативы. Леа подумала, что видела наборы и похуже. Интересно, а презервативы им пригодятся? Она вспомнила горячие прикосновения Майкла, его крепкое тело под рабочей одеждой, его напряжение, шершавые обветренные губы и напряжение, сразу возникшее между ними. Определённо, у них возникла возможность ощутить кое - что, столь же приятное, как убийство; столь же возбуждающее их воображение; и Леа хотела воспользоваться этой возможностью. Найдя ещё и пачку салфеток, Леа протёрла лицо и шею, думая о том, что завтра днём она точно не сможет вернуться в такой футболке - всего лишь пара капель крови, а подозрений вызывает больше, чем что угодно. Проверив багажник на наличие чего - то вроде травки, Леа выкинула тот пакетик из бардачка. Майкл понял, что сейчас она хотела увести его в другое место. Вероятно, более комфортабельное. Где есть душ. Леа подошла, готовая что - то спросить; но он уже написал на обрывке листа то, что он думает: «Мы сейчас в какой - то дом? Возьми свитер, он скроет пятна крови». - Да, Майкл. Мы поедем ко мне. Только там тебе придётся скрываться, хотя бы немного. Майкл понял, что она обычно прячется в следующие дни после убийства. - Ты можешь лечь на задние сидения и притвориться спящим? На случай если мы увидим копов? Майкл кивнул. - Теперь нам нужна легенда. Ты мой муж или брат, владелец машины. Немой, конечно же. Если нас остановят, и я начну тебя будить, значит нужна помощь. Леа обошла по кругу внедорожник и внезапно залепила тиной всего по паре цифр на номере. Этого было достаточно, чтобы он читался; но не достаточно, чтобы его записать. Конечно же, на дороге в три утра никого не было, и Леа просто перестраховалась, но всё же в простых вещах она была гениальна. Майкл сидел на заднем сидении и с интересом смотрел на проносящийся мимо пригород. Машина, Леа, её сексуальный запах - всё для него было в новинку. Он уже некоторое время прокручивал варианты, что же сказать Леа. Его горло пересохло, голосовые связки давно не использовались, однако сегодня произошло много странностей, и если он что - то ей скажет, их прибавится. Хм, а подозревал ли он в своей жизни что однажды он встретит женщину - маньяка, которая обожает большие ножи? Даже те компании, которые умудрились снять фильм о Чаки, о Крюгере и о нем такого бы не намудрили. Фильмов о себе Майкл не видел, а вот Чарльз ходил в кино на все эти картины, чтобы потом убить режиссёра и сценариста, когда очередной факт исказят. Её дом напомнил маленькую крепость. Это был двухэтажный дом из кирпича с двумя спальнями и без гаража и с видом на обрыв и местную горную речку. Шум воды доносился даже до того места, где они бросили машину, чиркнув спичкой. Пришлось идти несколько километров, но так Леа хотя бы не привела к себе одну из главных улик. Она отперла дверь и пригласила Майкла, а затем заперла четыре замка и вздохнула: «Я пытаюсь сама себя обезопасить, ты же знаешь, какие сейчас времена. Убивают женщин». Леа засмеялась, вновь тем самым смехом похожим на звон колокольчика и притянула к себе за шею Майкла. Она медленно его поцеловала, ощущая как пол уходит из - под ног, да и как она вообще довезла их в таком состоянии, а затем Леа ощутила спазм. Она хотела его. Очень давно, ещё до того, как им помешали. Клише повела Майерса в ванную, где тут же включила горячую воду и вздохнула: «Раздевайся. Футболку я на тебя найду и рубашку тоже. С джинсами будет труднее». Она вышла из ванной, оставив его одного. Майкл понял, чего от него хотят. Он спустил свою привычную одежду по бельепроводу и забрался в широкую ванную, по бортикам которой стояли разные шампуни. Вода была поначалу слишком горячей, а потом он притерпел. Мужская одежда в доме у Леа была из - за её роста и веса - она частенько носила мужские футболки и клетчатые рубашки и сейчас должна была пожертвовать самые большие Майерсу. С джинсами и впрямь вышла бы проблема, не вспомни она о джинсах своего отца - тот был высоким мужчиной, очень крупным, до того, как мать ушла от них, и он начал опускаться и усыхать от всего пережитого. Бельё Леа нашла в том же шкафу и завершила всё это двумя большими полотенцами, джинсами и футболкой в которую завернула бельё для себя. Майкл полулежал в горячей воде, закрыв глаза, когда услышал почти неслышные шаги Леа. Может быть она даже специально шумела. Она также запустила свою одежду вниз, в подвал и погрузилась в ванную, думая, что сварится. Тут же она включила кран с холодной водой. Майкл открыл глаза. Леа смотрела на его лицо, руками прикрывая грудь. Он ожидал чего угодно; но только не того, что они оба были чуть стыдливы. Майерс пододвинулся к ней и занырнул под воду вниз лицом. Его волосы иногда впитывали в себя кровь, пот и грязь неделями, а единственное когда он их мыл - это попадая под дождь; но сейчас ему было приятно находится в горячей воде. Пара прядей прилипла ко лбу, остальные волосы остались запутанной массой лежать за плечами. Леа встала в ванной. Он видел её так близко и такую нагую - белый тугой живот, тяжёлую и большую грудь, тёмный треугольник волос между светлокожих широких бедер. Леа выдавила шампунь на пальцы и начала намыливать его волосы, Майклу же только и оставалось, что смотреть на её тело. Майерс был зрелым уже давно - он сам не помнил, сколько ему лет; но всё ещё стыдливым - он всё ещё краснел при виде голых женщин. Разве что другие голые женщины не стояли так близко к нему, что он мог почуять то, как дурманяще пахнет их кожа. Леа смотрела на мужчину, чей взгляд становится всё тяжелее, а пенис в горячей воде - твёрже. Ещё чуть - чуть, и она изведёт Майкла слишком долгим ожиданием, а ей хотелось этого не меньше. Шептать «Возьми - возьми - возьми меня» она не собиралась. Майерс покорно занырнул второй раз, когда Клише намылила его волосы, а затем они поспешно выскочили из ванной. Леа не могла терпеть, у неё, казалось, ноги начали заплетаться. Майкл подхватил её, когда это реально случилось, и Леа показала ему, где спальня, издав низкий стон, когда он оказался сверху всем своим весом. Её кровать прогнулась под ними, это был не сон. А то мало ли, Крюгер любил кошмары от обратного. Майерс знал, что делать на интуитивном уровне, тем более, Леа подсказывала, как могла. Когда Майкл понял, что слышит своё тяжёлое дыхание, он ощутил это - там было горячо, влажно и тесно, мышцы её тела непрерывно сокращались, стенки держали его член намертво, хотя он двигался взад - вперёд, подаваясь всем телом, Леа обвивалась вокруг него ногами, тихо постанывая, закусив губу, её влажные волосы разметались по подушке, а затем он словно со стороны услышал осипший рык, словно этим голосом давно никто не пользовался и ощутил, как его накрыло волной чего - то такого, чего он ещё не ощущал. Сначала ему показалось что ему больно, а только потом рецепторы распознали, что это не боль, впервые за длительное время. Низкий рык вырвался из его горла - всё верно. Майкл остановился, ощущая, что, наверное, всё прошло слишком быстро. Он даже не понял, что ощутил! Леа чуть улыбнулась, касаясь его лица. - Для первого раза ты держался неплохо. Извини, не удержалась. Майерс впился в её губы - долго, грубо и властно, его пальцы ласкали её грудь самым примитивным способом, и он почти был готов повторить. Этим они и занялись, сначала подремали, а затем Майкл проснулся в четыре утра. Считается, что социопат не способен на жалость, привязанность и чувства в целом. Психиатры считали, что он странный ублюдок, который понимал лишь язык боли. По их мнению, Майерс никогда не сможет оценить чьё -то мастерство на равных; но видели бы они Леа и её мастерство: то, как она владела кукри и ножом Боуи; то, как она отделяла плоть от костей; то, как быстро она двигалась - хищница, а не женщина. Майерс признал её, как равную с того момента, как её нож коснулся его шеи, и он почувствовал себя уязвимым. А теперь они лежали в тёмной спальне с плотно задёрнутыми шторами, медленно лаская друг друга.