Клише или что если бы в классических хоррорах нашлось место девушке-маньяку.

Конечно же Эл Беккет что-то заподозрил. Машину подростков ( хотя как минимум один из них учился на втором курсе престижного колледжа) нашли в нескольких милях от Оукли-стрит, одной из неприятных улиц Хэддонфилда - на ней пока никого не убили, да и вообще улица была тихая, но ощущением, что за тобой следят она напоминала Беккету заброшенный дом Майерсов; Оукли-стрит по спирали заводила своих жителей всё дальше в лес - этим своим свойством Оукли и не нравилась Элу. И дом мисс Лив Баркер находился уже на границе с буреломом - странное местечко для такой роскошной женщины, как она. Эл запомнил её тёмные растрепанные волосы, её губы цветом похожие на красный грейпфрут, волнующие очертания её тела, а так же мужчину, вызвавшего у шерифа ассоциации с домашним насилием, выглянувшего из комнаты. Он был просто огромным, ростом за 6 футов и 8 дюймов (прим.автора - 2 метра и 6 сантиметров), широкоплечим и мощным, его лицо заслоняли длинные русые волосы - он мог быть работником лесопилки или автомастерской, гонять на мотоцикле, ни в одном городе не задерживаться дольше чем на сезон, а так же периодически избивать свою подружку. И почему у таких парней всегда самые красивые девушки, ведь они знают, что ничего путного из их союза не выйдет - в конечном счёте Эл видел множество последствий от таких крепко сбитых мужчин с тяжёлыми кулаками. Его вызвали по рации, которая глючила в этой глуши; докладывали о происшествии в центре городка, две машины столкнулись лоб в лоб. И никто не признавал себя виновным. Быть полицейским в таком городе - всё равно что сидеть на бочке с порохом и время от времени поджигать спички. В итоге ты всегда виноват в происшествиях этого города. Иногда Беккет думал, что их город - что-то сродни тому городку из романа Кинга, где кот попал под грузовик, а затем и маленького ребёнка постигла эта участь, а потом они восстали из мёртвых, (прим.автора "Кладбище домашних животных", это просто пасхалка) - может, Хэддонфилд стоит на нехорошем месте. Индейском кладбище, земле проклятых. Иначе почему тут погибали невинные люди, пропадали без следа подростки, а дети боялись даже лёгкого дуновения ветерка и порой видели то, чего в принципе не должно существовать. И Эл Беккет, выросший на этой земле верил, что в Хэллоуин в этом городе лучше не выходить из дома; и что, порой, лучше довериться семилетнему племяннику и проверить его шкаф на предмет того, что могло таиться в темноте. Он жил с сестрой Эмили под одной крышей, не обзавёлся постоянной подружкой и по сути своей был доверчивым, но скудоумным и совершенно не обладал дедуктивными способностями, осуждая людей по внешности. Например, он никогда бы не поверил, что молодая женщина - та, которую он хотел предупредить об опасности, способна на дьявольски изощренные убийства и, более того, это доставляло ей удовольствие. * * * Леа не собиралась сидеть в своём доме и ждать, пока копы её накроют; помимо молоденького шерифа у них в округе ещё был и детектив на пенсии - а он то мог распутать сложную цепочку преступлений; она считала, что если всё вокруг вскоре начнёт рушиться, то на последок можно и оттянуться. - Хочешь, поедем в соседний город? Или на ярмарку? Тут неподалёку открылась одна из этих ярмарок с чёртовым колесом, павильонами с гадалками, яблоками в карамели, ночным кинотеатром под открытым небом,- мечтательно перечисляла Леа, - подростки такое любят. И я тоже. Майкл хотел все, что она ему предложит. Он никогда не был на ярмарках, никогда не ходил на ночные показы в кино, так же как никогда не ходил на работу, не оплачивал налоги и прочее, что он упустил, пребывая в психбольнице. О некоторых вещах он не то чтобы сожалел, но...он помнил, что любил яблоки в карамели, когда их раздавали на хэллоуин. У неё было предчувствие, что они сюда могут не вернуться. - Пожалуй, стоит заехать в город, прикупить тебе одежды, - глядя на обтрепанную штанину джинс, задумчиво протянула Леа. Она достала из комода большой тёмный рюкзак и ключи от пикапа - её личной машины. "Форд А" был двухдверной развалюхой, собранной в далёком 82-ом, но в этих краях он терялся на фоне остальных машин - лучшей маскировки и не придумать. Два ножа оказались в потайном кармане того самого рюкзака, поверх них легла толстовка ярко-красного цвета и часть купюр, перетянутых резинкой. - Откуда деньги? - Спросил Майерс, наклонив голову в бок. - Часть от Ли Рея. Мне пришлось провернуть для него одно дельце. Длинная история. Часть я откладывала с разных подработок, - будничным тоном объяснила Леа. Она вошла в соседнюю комнату, где, выдвинув верхний ящик секретера, достала остальную наличку - никаких карт, никаких электронных следов; нащупала пару плотных черных джинс, футболку "Motorhead" и клетчатую рубашку. Леа переоделась в эту одежду и выдвинула нижний ящик с такой силой, что он сорвался с петель и достала чёрный пакет, перетянутый изолентой. Внутри был джинсовый комбинезон, синие джинсы и две футболки с длинным рукавом, футболка в полоску, носки, предметы гигиены и бельё, а так же поддельные документы - набор отступника. Она собрала этот набор ещё год назад, когда распалилась и убила пятерых девушек, оставив один труп прямо в кинотеатре. А потом растерзала пакет и добавила ещё одну вещицу, найденную во время выполнения задания Ли Рея. Удивительно, что он не ещё не прознал об этом артефакте. Теперь в слоях джинсовой ткани лежала та вещь, которую она не хотела бы применить. Это был артефакт - нехороший, тёмный артефакт, по сравнению сил близкий к сердцу Даммбаллы, медальону Ли Рея. Вроде бы то, что она спрятала в этом пакете позволяло становится неуязвимым для пуль и иных способов нанести увечья, но имело множество оговорок, так что воспользоваться этим артефактом - все равно, что подписать контракт с дьяволом. Майкл ожидал её, провожая взглядом из стороны в сторону, глядя как она мечется, словно хищник в клетке - её растормошил визит того копа. Майерс не раз избегал правосудия: то, что его признали невменяемым, позволяло избежать двух пожизненных заключений - типичного наказания для серийного убийцы, а вот Леа совсем не хотелось оказаться ни в психиатрической лечебнице, ни в тюрьме. Она ловко избегала этого, ей хотелось присоединиться к их "залу славы" не как обычный серийный убийца - типо Теда Банди или Джона Гейси, или того парня, что устроил переполох в Гайане, а как лучшие из них, сокрытые байками, убаюканные городскими легендами; как те, чьё имя не произносят просто так - Кэндимен, Крюгер, Джейсон Вурхиз; как Чарльз Ли Рей, заставивший весь мир бояться, что однажды кукла повернется и заговорит с ним; как Майкл, которого по легенде не брали пули. Они - ночной народ: те, кто питается страхами и пороками; те, кто приходят только тогда, когда им это нужно; те, кто окутан дымкой и тяжёлым флером смертей; те, кто оставляют одну жертву - чтобы она предупредила других и посеяла хаос и боялась, что однажды один из них, мрачных жнецов этого мира вернётся за ней. Леа подошла к Майклу, сидящему на краю кровати уже с рюкзаком. Он держал на коленях маску - как только она подошла, он молча положил её в рюкзак и пошёл к двери. Леа осмотрелась, надеясь что ничего важнее, чем артефакт в рюкзаке, она не оставила. Пикап заставил Майкла удивлённо вскинуть бровь в немом вопросе. Затем он понял, что машина досталась Леа от отца - типичная такая тачка для лесничего, который в город выбирается раз в неделю за 16-баночной упаковкой пива. Он сел на неожиданно мягкое и удобное сидение, и Леа тут же включила медленно урчащий мотор и магнитолу. Лемми Килместер пел, что дьяволы, окружающие остальных живут только в их глазах. Интересно, чтобы ему на это сказал Сэм Лумис? Леа прибавила громкость. Они поехали по широкому шоссе, а не в объезд по грунтовой дороге, только ради того, чтобы Леа взяла ему пару новых ботинок и джинсы, хотя Майкл не видел в этом смысла. Однако он никогда не скрывался так, как она, не пытался затеряться среди людей. Из-за того, что Майерс самостоятельно выбирал себе одежду не по принципу "неброское и должно подойти по размеру" где-то в середине девяностых, поход в обычный молл стал для него тяжёлым испытанием. Шум, люди, запахи различной еды, свет - слишком яркий и со всех сторон, отражающийся в каждой витрине - всё давило на его психику. Горло словно сдавило - он не смог бы сейчас сказать что-то, даже при желании. Особенно диким ему казались витрины магазинов белья, где безголовые манекены цвета слоновой кости, как трупы, мёртвые матовые тела, залитые светом, стояли в откровенных нарядах - тонких прозрачных кисеях, маленьких кружевных лифчиках и прозрачных нейлоновых чулках, провоцировавших нормальных мужчин, не то что Майкла, дезориентация которого в этом мире началась ещё в 2000-х годах. Майкл попытался абстрагироваться и взял Леа за запястье. Она подняла голову и сдула прядь волос со своего лица, посмотрела на него своими тёмно-серыми, как грозовое небо, глазами, а затем вздохнула: - Потерпи. Это для нашего же блага. Люди обращают меньше внимания на людей в новой чистой одежде, чем на подозрительного типа в протертых джинсах.- Леа усмехнулась, ей и самой было тяжело находиться здесь. Они нырнули в первый сетевой магазин с мужской одеждой, где Леа быстро набрала две пары джинс, ремень к ним, две футболки с длинным рукавом, фланелевую рубашку и рабочую куртку и впихнула Майкла в примерочную, размером уже, чем вертикальный душ. Он посмотрел на молодую женщину чуть прищурившись и наклонив голову, типо, ты издеваешься, да? Однако начал снимать с себя то, что подошло ему по размеру в её доме. - Да, недурственно, - Леа ещё ни одного мужчину не разглядывала так придирчиво, уперев руки в бока в кожаной куртке. - Да, - решила она про себя, - мы сможем оторваться. Переодевшись, Майкл занавесил лицо волосами. Он стоял у павильончика с декоративным оружием - ножи, выставленные в витрине не годились ни на что, кроме коллекционирования, пока Леа покупала не менее необходимый им провиант. Закинув в кузов пикапа под толстый брезент покупки, они двинулись на юго-запад. Леа нравились дороги в такие вечера как этот - закат полыхал оранжево-алым и, казалось, можжевельник, который можно было наблюдать через стекло, горит, хотя дыма не было. Других машин, направляющихся в то же место, что и они тоже не обнаружилось; и Леа успокоилась. Их не преследуют. Майкл устроился на сидении поудобнее, откинув кресло и положив ладонь ей на бедро. Леа хотя и не сводила глаз с дороги, поняла, что они очень схожи - тяжёлое детство, раннее осознание несовершенства и грязи этого мира, тяга к насилию и после этого переход на серийные убийства без особой подоплёки. Она промолчала, не стала озвучивать эту мысль. Когда в воздухе запахло сладкой ватой и попкорном, она поняла, что они близко. Играл старый рок - н - ролл, мигали огни чёртова колеса из - за елей - хоть сейчас на картину Эдварда Хоппера! Майкл оживлённо дергнул головой - он никогда не видел подобного раздолья карни - особого подвида людей, работающих в передвижных парках аттракционов, перебирающиеся с ярмарки на ярмарку, они жили особым вольным народом - ещё один вид ночного народа: фрики и парни, помешанные на адреналине, иногда безумные проповедники, отвергнутые всеми церквями, а так же цыгане. Леа подумала, что они ужились бы с такими ребятами. Она тоже заметила их: светловолосого парня в джинсах, заляпанных машинным маслом; маленькую, юркую девушку-цыганку, а может и просто латиноамериканку - местную гадалку; и однорукого старика, схватившего за плечо девушку. Они вышли из машины, надеясь, что та троица продолжит заниматься своими делами - а именно жарким спором; но сначала старик, а потом и остальные повернули голову в их сторону, переводя взгляд от машины к Леа, от её физических достоинств к Майклу, чьё лицо почти полностью скрывали волосы. Он вжал голову в плечи, избегая взгляда, но всё равно уже на входе удостоился целых трёх. - Вы не похожи на обычных туристов. Где фотоаппарат за тридцать баксов, тёмные очки и облезлый загар? - старик погрозил Леа пальцем, его руки были поражены артритом. - Дедушка, перестань! - одернул старика светловолосый. - Мы рады любым гостям. Он взял с неё полцены - десять баксов за двоих и провёл их за толстый канат в бело-красную полосу - словно огромный леденец отгораживал парк от леса. Помимо них в целом парке из десяти павильонов было множество людей - худых и полных, высоких и низких, подростков и матерей, увешанных детьми, молоденьких спермотоксикозных парочек; но владельцы аттракционов были правы - они не походили на туристов. Майкл вёл Леа, обогнув павильон с клоунами, они достигли подножья колёса обозрения. - Ты хочешь прокатиться? - Леа широко улыбнулась, увидев кивок Майкла. Через две минуты они оказались в медленно поднимающейся кабинке. Совершенно без стекол, она раскачивалась в потоках сентябрьского ветра - не то, чтобы сильно, но ощутимо. Леа протянула руку к лицу Майерса и заправила несколько прядей волос ему за ухо, а затем коснулась своими упругими губами его твердого рта, ощущая ответное движение. Его язык проскользнул к ней в рот, они ласкали друг друга сдержанно и в то же время исступленно; Майкл двигался не спеша, его правая ладонь легла ей на спину, забралась под кожаную куртку, а левой ладонью он накрыл её грудь, у самого сердца - у Леа закружилась голова. Но не от того, что они находились на самой высокой точке чёртова колёса и видели весь Хэддонфилд, а от того, что никто её так не целовал. Они спустились после второго круга, тяжело дыша. Похоже, не одним им пришла мысль целоваться на "вершине мира", ибо лица парочек, сходящих с колёса обозрения были пунцовыми и встревоженными. Майкл ощущал, как в кровь поступил адреналин, каждая клеточка его тела напряглась, каждый мускул налился кровью; он ощущал неудовлетворенность, готовый затащить Леа в её же пикап, но при этом готов был оставаться в парке ещё долго. Леа купила яблоко в карамели и медленно его ела, осознавая, что сейчас Майерс смотрит на неё как на жертву - оттого что он вожделел её. С яблоком они расправились вдвоём, а затем запрыгнули на тяжело гремящие чашки-вертушки с задней стенкой, словно ракушка. Карусель грохотала так неистово - это поворачивалась платформа и сами чашки вокруг своей оси, что было не слышно как хохочет Леа - её раззадорило то, что Майерс теперь непрерывно смотрел ей в глаза и на грудь, обтянутую чёрной футболкой, но при этом Леа тянуло найти им жертву, причём спровоцировать её могло всё, что угодно. Один из тех, кого Майкл и Леа назвали карни, следил за ними, передвигаясь от павильона к павильону; тот самый парень в промасленных джинсах, он не знал, что Майкл и Леа заводили его все дальше, к ограде или просто тихому месту. Вокруг них продавали хот - доги и воздушные шары, стреляли по мишеням в тире, пили сидр загорелые парни и девушки, две девушки в шалях, расшитых монистами, плавно двигали ладонями над картами и хрустальным шаром, зазывая к себе клиентов, за полосатым тентом стояла компания подростков, они курили и передавали друг другу бутылку в бумажном пакете - если Леа нужна была жертва, Майерс готов был взять и убить одного из них или даже всех, оставив после себя множество трупов. Особенно блондина в промасленных джинсах. Он словно видел что-то лишнее, что касалось только Леа и Майкла. Окончательно стемнело. Улыбчивый продавец хот-догов предложил им перекусить и молодая женщина согласилась; большинство людей уходили из парка на стоянку, где начался показ какого-то чёрно - белого фильма, а они с Майклом стояли у полосатого шатра. - Есть предложение, - медленно проговорил Майерс, глядя как его голос воспринимается Леа, - убежище Джейсона. Он перебрался с Хрустального озёра, где сделали закрытый курорт, в место поближе. Его плюс в том, что последние десять лет тот участок превратился в заброшенное место. - Леа кивнула. Она понимала, почему эта идея чудо как хороша. И почему Джейсон, которого она совершенно не знала, лучше Ли Рея. Узнай Чарльз что в её рюкзаке, он бы уже готовил для неё какую-нибудь мучительную ловушку. - Я знаю, что вы не такие, как все, что вы скрываетесь от полиции, - это произнёс тот злосчастный карни, что все рыскал возле них. А зря. Леа буквально вжала его в тент и они вошли в шатер - пятившийся карни и наступающая, готовая напасть Леа. - Что ты знаешь, циркач? - сама того не заметив, Леа наклонила голову как Майкл. Её нож был пристегнут к бедру - в этих местах многие носили с собой оружие, в основном пистолеты и травматы, но не огромный 12-дюймовый кукри. Она провела ладонью по бедру и смертельное орудие привычно легло ей в руку. Леа лишь пригрозила карни ножом. - Ты...ты...ты не сделаешь это! Тебя посадят! - его голос резко стал выше, парень боялся Леа. - Может быть да; может и нет, -Леа расставила ноги на ширине плеч. И засмеялась. Карни был настолько шокирован, что забыл про мужчину этой чокнутой. А вот Майкл ничего не забыл. Карни почувствовал, что его шею сжимает чья-то огромная ладонь и обернулся - все, что он увидел, была белая маска. Леа завершила начатое, лезвие кукри прошло грудную клетку насквозь. С конца лезвия закапала кровь, попадая на земляной пол. Парень простоял по инерции ещё с полминуты, а потом мягко упал на землю. Майкл посмотрел на труп, а потом переступил через бездыханное тело, уводя Леа к машине. Они выбрались из парка без препятствий - пропажу юноши заметила одна из "цыганок" только через три часа, когда она поняла, что сегодня ночью он не согреет её постель, гадалка решила пойти покурить крэк вместе с другими девушками. Карни особо не предавали значения пропаже людей - где один техник, занимающихся сборкой каруселей, ушёл, другой придёт или уедет с ними из ближайшего города. Они ехали три часа без передышки, Леа вела машину максимально аккуратно и деликатно, понимая, что очень сильно облажалась в парке. Если кто-то догадается, что убийства в Иллинойсе связаны - хотя между жертвами не было ничего общего, полиция и, возможно, ФБР начнут спрашивать свидетелей. И кто-то может приметить высокую женщину с тонким шрамом у глаза и просто огромного хмурого мужчину, который не любит показывать своё лицо. За окном полностью стемнело, фары старого пикапа освещали малую часть дороги - Леа свернула с неё на обочину. Она достала из бардачка сигареты и заглушила мотор. Они оставляли за собой след из трупов, Леа нервничала из-за этого, но по своей натуре не могла просто взять и сдерживать себя. И если первое время Лив Леа Баркер испытывала ужас после убийства - думала, что наказание уже близко, пыталась вспомнить в скольких штатах ещё действует смертная казнь, то последние пару лет она испытывала лишь наслаждение, добавляя очередную смерть в свой мысленный список. Леа посмотрела на Майкла, развернувшись на водительском сидении. Он дремал или притворялся спящим, откинувшись на спинку. У её голени стоял рюкзак, а у Майкла под головой лежала свернутая куртка. Они почти доехали до заброшенного лагеря на озере - удивительно, что Джейсон нашёл ещё один лагерь, и Леа захотелось побыть только с Майклом. Она грациозно переместилась на его колени, Майкл слегка дёрнулся, встряхиваясь после сна, а затем плавно обхватил Леа, ощущая лёгкие прикосновения её пальцев к своему лицу, женщина накрыла его губы своими губами. Растягивая удовольствие от поцелуев, её руки сместились к его талии - Леа провела тыльной стороной ладони по его сухощавому прессу и Майкл вздрогнул, ощущая как его тело наливается тяжестью от лёгких касаний. В салоне пикапа приглушенно звучал гитарный рок от "Nazareth", было темно и тихо, Леа все больше задирала его футболку, а её язык касался жилок на его шее. Майкл тяжело дышал, при этом остро ощущая, как нетерпеливо Леа елозит по его ногам своими бедрами, готовая вновь принять его. Он поднял руки и упёрся в крышу пикапа, чтобы она стянула с него футболку. Леа торопливо стянула и с себя лишнюю одежду, оставшись в синем гладком бюстгалтере. Крупные ладони Майкла накрыли её грудь, его пальцы нащупали застёжку и он, распаляясь все больше, стянул с Леа и этот предмет одежды. Он сильно сжал её грудь, поглаживая пальцами яркие розовые соски, от возбуждения он тяжело дышал прямо ей на ухо; Леа завелась не меньше Майкла - она вновь оказалась на своём сидении, но лишь для того, чтобы самой стянуть джинсы, да и дать Майклу это сделать. Она торопливо разделась и вновь села к Майклу на колени, ощущая его напряжение и все больше раздразнивая его: оказавшись с Майерсом лицом к лицу, Леа обхватила рукой его член, её пальцы двигались вверх и вниз по крепкой мужской плоти - Майкл издал низкий и протяжный стон и обхватил её грудь снова, на этот раз обхватывая соски губами, оставляя из-за своей грубости фиолетово - пунцовые следы на её коже, однако Леа возбуждалась от его движений, от силы Майкла и вида его сосредоточенного лица. Он приподнял её за ягодицы над собой - насколько позволял пикап, разумеется, и насадил её на свой член одним резким движением, похожим на проникновение ножа в плоть. Леа громко вскрикнула, он контролировал ситуацию полностью: она была сверху лишь номинально - сил Майкла хватало двигать бедрами или насаживать её на свой орган всем телом, да так что Леа не могла не вскрикивать от удовольствия. Майкл определённо дорвался до всего, чего был лишён в больнице и другую часть своей жизни: до убийств, острых предметов, алкоголя и секса. Леа ощущала его жёсткие толчки, она помогала Майклу, обхватив спинку сидения, она с чувством отдавалась ему, прижимаясь к его щеке, их тела двигались навстречу с одной целью - найти друг в друге то, чего не могли найти ни в убийствах, ни в остальных людях - полного удовлетворения. Пальцы Майкла то сплетались на её спине, то касались шеи, то откидывали с лица влажные пряди волос Леа, то его ладони обхватывали её грудь или талию или сильно сжав её за плечи он увеличивал амплитуду своих толчков внутри её лона, наслаждаясь её стонами и просьбой продолжать дальше. Теперь он понимал, почему парочки никогда не замечали его приближения, слишком увлекаясь друг другом. Действительно, оторваться или сосредоточиться на чём-то ещё, кроме мягко подпрыгивающих грудей Леа и сладострастного ощущения, было трудной, почти что невыполнимой задачей. Майкл начал двигаться ещё жестче, теперь он не просто двигался внутри неё, приближая её оргазм всеми своими силами, а неистово долбил, приближаясь к финалу. Он двигался безмолвно, сопровождая свои движения лишь глубоким ровным дыханием, а вот Леа не могла сдерживать свои вскрики и стоны и сейчас слабым голосом простонала, ощущая себя так, словно её лоно заполнял жидкий огонь. Голова Майкла была запрокинута назад на спинку сидения, его бедра дернулись в финальный раз и он мощно кончил, прикусив себя за губу. Майерс эякулировал в три толчка, один внешний и два внутренних, выплеснув своё семя в свою женщину - так он это и ощущал. Хотя они уже не занимались сексом, Леа все ещё сидела нагой на коленях Майкла, накручивая пряди его волос себе на пальцы, накинув на голое тело лишь рубашку. - И что ты чувствуешь, когда мы вместе? - Леа выделила голосом слова "чувствуешь" и "вместе". Может быть, они лишь безумные ублюдки и не способны испытывать сочувствие; но друг к другу они определенно питали какие-то чувства, не влюбленность, а что - то более особенное. Что они дополняют друг друга - Майкл мог начать одно, а Леа это продолжить и двигаться в тандеме им гораздо легче. Леа могла помочь Майклу с социализацией - притворяться нормальным, а он давал ей мало понятное ей чувство защищённости. Так Леа ощущала себя лишь в детстве, на охоте, в лесу - наедине с отцом, пока он не начал спиваться. Он был большим и сильным, неразговорчивым - говорил Джеймс Баркер мало и по делу, и мог защитить маленькую Лив и развеять её страхи, навеянные городом - где её травили и обижали в школе за нелепую одежду, за то, что она одевалась и вела себя как мальчишка, за то, что она была нескладной и угрюмой, а также сообразительной и умной; отец показал как метать ножи и как разделывать туши; и у Леа в голове отложилось, что нож - это защита, нож - это символ её опасности, того, что она не будет больше жертвой. Её удовлетворил ответ Майкла и они начали одеваться. Когда Леа оправила футболку и надела ботинки, они вновь могли ехать в сторону Хрустального озёра. - Значит, для нас это место довольно безопасно? - ещё раз попыталась убедиться Леа. - Если сегодня не пятница, 13. Знаешь ли, чужие традиции стоит уважать, - Майкл слегка усмехнулся. -Да, безопаснее чем в городе. В эти края люди предпочитают не соваться, хотя порой находятся отчаянные глупцы, которые буквально ищут себе на голову неприятности. Леа улыбнулась. Как киноман, она понимала почему люди всегда будут искать опасность и щекотать себе нервишки, желая проверить ещё одну городскую легенду на прочность. В нашей жизни так много эмоций и удовольствий, что иногда они кажутся абсолютно нереальными и либо ты ищешь острых ощущений в поисках проклятых мест, в наркотиках и алкоголе или ты все больше и больше оказываешься втянута в пучину своего же безумия, убивая таких же искателей острых ощущений из-за ни с чем не сравнимого удовольствия.