Бармен

Вэй Ин предложил Лань Чжаню выпить, поддавшись спонтанному порыву, однако он и подумать не мог, что того вовсе не придется долго уговаривать, и уже через мгновение бокал будет бойко опустошен несколькими крупными глотками. Пораженный неожиданной прытью своего непьющего соседа, юноша замер в растерянности, словно не до конца веря в произошедшее, однако его удивлению не суждено было длиться долго. Бегло прикинув в голове внезапно открывшиеся перспективы, бармен пришёл в неописуемый восторг. В конце концов, не каждый день ему выпадала возможность напоить Лань Чжаня, к тому же на этот раз ему повезло понаблюдать за чудесными метаморфозами «того самого клиента» у себя дома без риска снова влезть в неприятности. — Ты не перестаешь меня удивлять, Лань Чжань, — мягко улыбнулся бармен. — Ну, кто же так пьёт пиво? Ты ведь даже не успел насладиться вкусом! Наткнувшись на осуждающий взгляд светлых глаз, Вэй Ин замер на полуслове. Казалось, Лань Чжань безмолвно упрекал его в чём-то поистине ужасном, отчего бармену стало не по себе… — Вот только не надо винить меня ни в чем. Ты сам согласился, — предпринял неумелую попытку оправдаться юноша, однако внезапно провозгласивший себя обиженной стороной Лань Чжань начисто проигнорировал его. — Хорошо-хорошо, сдаюсь, — поднял руки в примирительном жесте бармен, — Мне не стоило тебя провоцировать. Пойдём лучше спать. Однако Лань Чжань не спешил последовать совету хозяина квартиры. Наконец отведя от Вэй Ина взгляд, он устало помассировал переносицу, словно в попытке усмирить нестерпимый приступ мигрени. — Голова разболелась? — сочувственно отозвался бармен. — Серьезно, пошли-ка спать. Уже почти десять, ты выбился из своего режима… В голос Вэй Ина закрались ощутимые нотки беспокойства. Он вовсе не хотел стать причиной дурного настроения Лань Чжаня и уж тем более его головной боли. Бармен уже собирался взять мужчину под руку и, вне зависимости от его желания, увести в комнату, чтобы тот, наконец, мог себе позволить долгожданный отдых, однако, к его вещему удивлению, Лань Чжань решил этот вопрос гораздо более радикально. Сложив руки на столе, он тяжело опустил на них голову и блаженно заснул прямо на кухне, будто для него это было вполне естественно, чем окончательно поверг Вэй Ина в шок. — Лань Чжань?! — не смог сдержать пораженного вскрика бармен. — Ты серьезно собрался спать прямо здесь?! Потрепав провалившегося в крепкий сон мужчину по плечу, Вэй Ин убедился, что того действительно едва ли возможно разбудить в ближайшее время. Бармен перевел взгляд на пустой прозрачный бокал и тяжело вздохнул. Реакция Лань Чжаня на пиво оказалась в точности такой же, как и на алкогольный коктейль в тот самый памятный вечер в Пионе, когда мужчина буквально после пары глотков приготовленного Вэй Ином Виолетта тут же отключился прямо на барной стойке, словно кто-то невидимый нажал на нем кнопку питания, вызвав экстренное торможение всех механизмов. — Мда уж, Лань Чжань, любишь ты усложнять мне жизнь, — нервно хихикнул бармен, после чего не без усилий закинул руку не сопротивляющегося мужчины себе на плечо и повел его в сторону дивана, периодически спотыкаясь и пытаясь перехватить оказавшегося отнюдь не легким соседа поудобнее. — Тяжелый, — со сбитым дыханием пожаловался Вэй Ин, наконец аккуратно уложив свой импровизированный груз на горизонтальную поверхность. — Алкоголь и правда действует на тебя как снотворное. Не особо забавно, знаешь ли… Окончательно убедившись в том, что шалость не удалась, и увидеть хмельного Лань Чжаня не удастся, бармен переоделся в домашнюю футболку и примостился поближе к стенке, чтобы не беспокоить своего абсолютно не умеющего пить соседа. Душу грела мысль, что завтра не нужно было вставать на пары ни свет ни заря, однако это не отменяло того факта, что как следует выспаться все же необходимо, ведь за барную стойку лучше вставать бодрым, чтобы не испортить настроение клиентам и не схлопотать очередной нагоняй от строгого управляющего. Не без усилия отогнав от себя все посторонние мысли, Вэй Ин прикрыл глаза и уже через пару минут провалился в глубокий безмятежный сон, в котором они вместе с Цзян Чэном и Янь Ли дружно шли со школы по наполненной улыбками знакомых и запахом свежевыпеченного хлеба улице, привычно шумно дурачась. Ему снилась робкая улыбка шицзе, лишь взглянув на которую можно было перевернуть мир, и скептично приподнятая бровь названного брата, смотревшего на него по обыкновению строго, но с искренней заботой, которую не скрыть ни под какой бравадой. Сейчас эти безмятежность и чувство абсолютной защищенности казались такими далёкими и безнадежно утерянными… До боли знакомые окрестности, где Вэй Ин провел большую часть своего детства неумолимо сменялись на оживленную трассу на подъезде к Шанхаю, и уже совсем скоро Вэй Ин обнаружил себя рядом с бесформенной грудой железа, в которой с трудом можно было распознать автомобиль. Размытая фигура родной матери, черты которой со временем всё больше стирались из его памяти, оставляя за собой чувство опустошенности и невосполнимой потери, стояла прямо перед ним, взирая на сына с непередаваемым выражением не то укора, не то сочувствия. Совсем неподалёку с матерью обнаружился куда более выцветший силуэт, принадлежащий статному мужчине, крепко сжимающему ладонь женщины, будто бы та была главной драгоценностью его жизни. Вместо лица у этого почти прозрачного человека расплывалось большое черное пятно, затягивающее в себя всё вокруг, отчего юноша неприятно поежился. Отца Вэй Ин не помнил совсем… Был ли он добр к нему? Строг? Или, наоборот, позволял своему сыну всё на свете? Фигуры родителей Вэй Ина становились всё более блёклыми, тьма медленно, но верно затягивала их, безвозвратно растворяя и лишая юношу последней призрачной возможности вспомнить родные лица. Вэй Ин хотел окликнуть их, но голос изменил ему, и из груди вырвался лишь бессвязный хрип. Осознав всю тщетность своих стараний, Вэй Ин предпринял отчаянную попытку коснуться исчезающих силуэтов, но те растворились прямо в его объятиях, оставив после себя неприятное ощущение прохлады. — Вэй Ин, — вторгся в разум глубокий мужской голос, который можно было бы счесть безразличным, если бы не едва заметные нотки волнения, выдающие переживания говорящего. После первого оклика голос ненадолго затих, и юноша даже подумал, что тот ему лишь послышался, однако уже через минуту звук повторился и даже стал настойчивее. — Вэй Ин. Юноша помотал головой, но глаза так и не открыл, всё ещё пребывая во власти кошмара. — Вэй Ин! Бармен ощутил невесомое прикосновение к своей щеке и пораженно распахнул глаза, тут же оказавшись в плену расплавленного золота, в котором плескалось неприкрытое волнение. — Лань Чжань, — пораженно выдохнул юноша, всё ещё с трудом осознавая происходящее после тяжелого сновидения. Его грудь учащенно вздымалась, а лоб покрывала холодная испарина, которую тот поспешил стереть внешней стороной ладони. Немного придя в себя, бармен запоздало осознал, что мужчина оказался к нему непозволительно близко. Кончики их носов едва ли не соприкасались, отчего Вэй Ин мог отчетливо ощутить чужое размеренное дыхание на своей коже. — Кажется, тебе приснился дурной сон, — даже не предпринимая попыток отстраниться, ровным голосом сообщил Лань Чжань прямо в губы пораженно распахнувшего глаза бармена. — Ах да, — сдавленно пробормотал Вэй Ин, торопливо отводя взгляд. — Спасибо, что разбудил. Ты меня очень выручил… Юноша предпринял неловкую попытку выскользнуть из-под навалившегося на него тела, однако Лань Чжань пресек этот бесхитростный маневр, крепко сжав его тонкое запястье, чем поверг Вэй Ина в ещё больший шок. — Эй, ты чего? — удивленно выдохнул бармен. — Не уходи, — неожиданно твердо припечатал Лань Чжань, так и не ослабив хватку. — Мм? — окончательно потерял нить разговора Вэй Ин. Нынешнее поведение Лань Чжаня, мягко говоря, абсолютно не вязалось с его привычным. Тот творил что-то абсолютно не укладывающееся у Вэй Ина в голове и вел себя так, будто его подменили. Лань Чжань, который раньше выступал как рьяный борец за соблюдение личного пространства, сейчас откровенно пренебрегал им. Да он же буквально лежал на Вэй Ине! — Мне нужно в ванную, — наконец нашел то, чем, как он думал, можно вразумить Лань Чжаня, бармен. Вопреки ожиданиям Вэй Ина, его новоявленный сосед вовсе не торопился его отпускать. На какое-то мгновение бармену даже показалось, что хватка на запястье стала ещё сильнее, однако, вероятно, наконец вернув себе здравый рассудок, Лань Чжань с очевидной неохотой выпустил его руку и даже отодвинулся, позволив своему мимолетному пленнику беспрепятственно отправиться по своим делам. Решив не упускать замечательной возможности ускользнуть из весьма щекотливой ситуации, Вэй Ин поспешил ретироваться в ванную комнату. Пелена сна окончательно спала, и он со всей чёткостью осознал, что что-то явно шло не так, и, кажется, бармен начал понимать, что именно. Обильно плеснув себе в лицо холодной воды из-под крана, Вэй Ин присел на бортик ванной и озадаченно сложил руки на груди. Сразу после пробуждения он был слегка дезориентирован, а потому не сразу вспомнил всех обстоятельств вечера, однако теперь, с ясной головой, он, наконец, нашел причину столь странного поведения Лань Чжаня. Тот всего-навсего был пьян. «Не мужчина, а загадка! Напиться с полбокала пива! Впрочем, ему и в прошлый раз немногого хватило», — рассуждал Вэй Ин, восстанавливая в памяти обстоятельства пьяных выходок Лань Чжаня в Пионе. Сходство в поведении было на лицо. Мужчина вновь стал ярым поклонником телесного контакта, что в обычном состоянии было ему абсолютно не свойственно. Вэй Ин прекрасно понимал, что сейчас в Лань Чжане говорил алкоголь, и в своем обычном состоянии он, наверняка, пришел бы в ужас от столь неоднозначных прикосновений, тем более с недавних пор бармен выяснил, что его сосед — убежденный гомофоб. Вспомнив, что Лань Чжань принял их с Цзян Чэном за любовников, бармен прыснул от смеха. «И как ему вообще могло такое в голову прийти», — мысленно посетовал Вэй Ин. Пьяный Лань Чжань — абсолютно незнакомый для него Лань Чжань. От этой мысли в глазах бармена вновь загорелся азарт. Он планировал немного подразнить эту глыбу льда, не выходя, впрочем, за рамки дозволенного, чтобы не испортить и без того шаткое взаимопонимание. Кивнув собственным мыслям, Вэй Ин вернулся в комнату, чтобы обнаружить Лань Чжаня, сидящего на полу и посылающего тоскливые взгляды не убранной с вечера приставке, которая так и осталась лежать возле небольшого телевизора. Проследив ход мыслей своего молчаливого соседа, бармен растянул губы в шкодливой ухмылке. — Всё-таки хочешь сыграть? — поинтересовался Вэй Ин, чем явно застал пойманного с поличным мужчину врасплох. — Я с удовольствием составлю тебе компанию… Ты только скажи. Лань Чжань упрямо сжал губы и отвернулся, изо всех сил делая вид, что не заинтересован в предлагаемой ему забаве. — Ну, раз не хочешь, — легкомысленно пожал плечами бармен. Вэй Ин нарочитом медленно подошел к приставке, давая Лань Чжаню время передумать, и, к своему немалому удивлению, обнаружил, что эта бесхитростная стратегия, обычно используемая на детях, сработала на ура. Стоило только бармену взять приставку в руки, чтобы отнести в шкаф, как мужчина, наконец, сдался. — Хочу… — робкое, едва слышное. — Что? Я не расслышал, — одарил его ободряющей улыбкой Вэй Ин. — Я хочу сыграть с тобой, — уже более уверенно отозвался Лань Чжань, прожигая его взглядом, и было в его обычно бесстрастном выражении лица нечто такое, отчего Вэй Ин неосознанно сглотнул. — Ну вот, и стоило так упираться, — запылал энтузиазмом бармен. — Я могу включить что-нибудь другое, а не то, во что мы играли с Цзян Чэном, раз тебе не понравилось… — Нет, — решительно перебил поток слов собеседника Лань Чжань. Наконец получив согласие своего не в меру упрямого соседа, Вэй Ин даже не попытался его переубедить. Mortal Combat так Mortal Combat. Он лишь искренне надеялся, что Лань Чжань потом не будет жаловаться на необоснованное насилие и претящие его чувству прекрасного реки крови и хруст сломанных костей. Запустив игру, бармен сразу перешел в режим битвы, выбрал подходящую, на его взгляд, локацию и стал привычно пролистывать предлагаемых персонажей с надеждой на то, что Лань Чжань внимательно следит за его действиями и запоминает. Выбрав давно полюбившуюся смертоносную красавицу Китану, Вэй Ин протянул второй геймпад Лань Чжаню и с удивлением обнаружил, что тот, достаточно ловко орудуя кнопками, бегло изучил всех персонажей и с непоколебимой решимостью остановил свой выбор на Саб-Зиро. Увидев, какого персонажа выбрал его молчаливый сосед, Вэй Ин не удержался от смешка, ведь это именно он совсем недавно порекомендовал Саб-Зиро Лань Чжаню, остроумно заметив, что тот своей холодностью на удивление схож с ледяным ниндзя из игры, того и гляди начнёт обращать в лёд прохожих силой своего арктического взгляда. Однако стоило смертельной схватке начаться, как очевидная неопытность Лань Чжаня тут же дала о себе знать. Как и думал Вэй Ин, мужчина никогда раньше не имел дела с компьютерными играми, а потому не поспевал за стремительными атаками более умелого оппонента. И хоть поначалу юноша старался ненавязчиво поддаваться сопернику, чтобы дать ему возможность хоть немного освоиться, дела, казалось, совсем не двигались с мёртвой точки. — Ты используешь слишком много лишних кнопок. Давай, я покажу, — отложив свой геймпад, Вэй Ин ловко пересел за спину Лань Чжаня и обхватил его ладони своими, указывая, куда именно следует нажимать. — Смотри, вот эта кнопка для прыжка, эта — для удара ногой, эта — заблокирует мой удар, а эта комбинация кнопок, чтобы заморозить противника… Лань Чжань? Лань Чжань, ты меня вообще слушаешь? Заметив, что собеседник никак не реагирует на его слова, бармен забеспокоился. Неужели он задел самолюбие Лань Чжаня, начав поучать его? Насколько Вэй Ин успел понять своего соседа, тот раньше на голову превосходил соперников во всем, к чему бы не прикладывал руку, и для него, должно быть, весьма непросто было признать, что в чем-то он мог уступать другим, пусть это и всего лишь игра на приставке… — Не беспокойся. Ты быстро научишься, — постарался взбодрить мужчину Вэй Ин. — Просто я уже давно играю и заучил все комбинации. Вот, смотри. Бармен нажал несколько кнопок, после чего на экране всплыло окно с различными комбинациями. — Здесь ты можешь посмотреть все приемы своего персонажа, — пояснил бармен. Он сидел вплотную к Лань Чжаню, практически упершись подбородком ему в плечо, но отчего-то такая более чем тесная близость чужого тела вовсе не казалась юноше неуместной. Волосы Лань Чжаня приятно пахли его собственным шампунем, и этот аромат причудливо смешивался с запахом дорогой туалетной воды и чем-то ещё, неуловимым, но определенно приятным… Запахом тела самого Лань Чжаня? Поймав себя на этой странной мысли, Вэй Ин тут же поспешил отогнать её. — Лань Чжань, — снова позвал мужчину бармен, осознав, что тот так и не сказал ни единого слова. Возможно, он уже пожалел, что согласился на эту глупую затею с игрой в приставку? — Ты слишком близко, — приглушенно ответил мужчина. Вэй Ину показалось, или голос Лань Чжаня и вправду прозвучал гораздо ниже, чем обычно? — Ох, прости! — пристыженный бармен мигом отстранился и поспешно вернулся на своё место. — Моя ошибка. Я не должен был… Между мужчинами повисла неловкая пауза. Вэй Ин мысленно обозвал себя последними словами, ведь он-то был убежден, что Лань Чжань чувствовал себя некомфортно из-за того, что бармен поставил под сомнения его способности, а оказалось, что тому всего-навсего не по душе, что Вэй Ин вторгся в его личное пространство. Но разве совсем недавно Лань Чжань не сделал то же самое? И не сказать, чтобы тогда он выглядел недовольным… Неужели протрезвел? — Лань Чжань, — Вэй Ин хотел предложить своему соседу бросить бессмысленные попытки играть в приставку, раз уж они зашли в тупик, однако мужчина вовсе не разделял его точку зрения. — Я учту твои замечания, — безапелляционным тоном заявил Лань Чжань, чем пресек все дальнейшие попытки бармена его переубедить. Сразу после этого разговора игра пошла гораздо бодрее, и уже менее чем через полчаса Вэй Ин был вынужден перестать поддаваться и взяться за игру всерьез. Вскоре Лань Чжань и вовсе настолько освоился с геймпадом, что стерший руки в мозоли на Mortal Combat бармен рисковал позорно проиграть бойкому новичку, что не на шутку задело его самолюбие. Адреналин забурлил в крови от азарта игры, Лань Чжань оказался весьма достойным соперником! Схватка пролетела за схваткой, Вэй Ин всё ещё чаще выигрывал, чем проигрывал, но эти победы давались ему нелегко, ведь Лань Чжань в каждой новой игре всё сильнее наступал ему на пятки. — Должен признать, не ожидал! — после одного из немногих проигрышей искреннее поразился. — Цзян Чэну есть чему у тебя поучиться! Лань Чжань лишь одобрительно хмыкнул в ответ на похвалу и возобновил схватку. За увлекательной игрой Вэй Ин окончательно потерял счёт времени, а потому вдвойне удивительно было, в какой-то момент отвлекшись от игры, обнаружить, что уже перевалило за час ночи. «Кажется, кое-кто расслабился и совсем забыл о своем строгом режиме сна…» — про себя снисходительно хмыкнул бармен. Однако стоило Вэй Ину подумать об этом, как к нему пришло внезапное осознание. При всей своей любви к ранним отбоям и подъемам Лань Чжань до трагических событий почти каждую его смену приходил в клуб глубоким вечером, а то и за полночь. Бармен совсем не задумался об этом раньше, хотя стоило бы, ведь мужчина сам заявил ему, что привык ложиться спать строго в девять… Получается, что Лань Чжань переступал через себя, из раза в раз нарушая свой распорядок дня и не высыпаясь на работу? И к чему такие жертвы?... — Вэй Ин? — заметив, что его соперник погрузился в собственные мысли, мужчина ненавязчиво позвал его, вновь возвращая в реальность. — Ох, думаю, самое время идти спать, — неловко потер переносицу бармен. — Уже так поздно. Лань Чжань с видимой неохотой кивнул и терпеливо дождался, пока Вэй Ин отключит игру и уберет приставку на место. Когда, наконец, все приготовления ко сну были завершены, юноша занял место на диване лицом к стенке, позволив соседу пристроиться с краю. Поведение Лань Чжаня, кажется, окончательно пришло в норму, и больше ничего не выдавало его опьяненного состояния. Однако Вэй Ин не мог не заметить, что под воздействием алкоголя его сосед стал гораздо менее строг к себе, на время изменив своим принципам, ведь вряд ли, будучи трезвым, он бы позволил себе так самозабвенно играть в приставку, посчитав это занятие несерьезным... В остальном же Лань Чжань был в точности таким же, как обычно. Именно таким размышлениям предавался Вэй Ин ровно до того момента, пока не осознал, что мужчина лег к нему непозволительно близко, вновь забывая о личном пространстве. Бармен затылком ощущал его размеренное дыхание в нескольких сантиметрах от чувствительной кожи, отчего по всему телу пробегали стаи крупных мурашек. Вэй Ин не так давно с трудом, но всё же признался себе, что близость Лань Чжаня как-то странно на него влияла, и в этот самый момент лишь в очередной раз в этом уверился. Само осознание того, что к нему практически прижимался тот, к кому бармен испытывал достаточно неоднозначные чувства, серьезно щекотало его и без того расшатанные нервы… Вэй Ину сразу вспомнился недавний инцидент с пробуждением после кошмарного сна, когда он чувствовал дыхание Лань Чжаня на своих губах, и, будь тот трезв, бармен даже мог подумать, что его сосед намеренно искал близости… Однако Лань Чжань был не в себе и едва ли осознавал, что творит. Вот и теперь мужчина, наверняка, всего лишь, изрядно вымотавшись за день, провалился в сон, стоило его голове коснуться подушки, и всего-навсего неосознанно подкатился ближе, а Вэй Ин навыдумывал себя всякого… Пульс громко стучал в висках, а успевшие вспотеть от нервного напряжения ладони отчаянно комкали и без того смятое одеяло… Мысль о столь незначительном расстоянии, что отделяло их с Лань Чжанем друг от друга, не позволяла Вэй Ину взять себя в руки и спокойно заснуть. Его, несомненно, весьма богатое воображение ускользало куда-то в неправильном направлении, за что бармен уже мысленно отвесил себе несколько неслабых подзатыльников. Окончательно примирившись с тем фактом, что в таком незавидном положении он точно не уснёт, бармен принял волевое решение немного отодвинуть от себя нарушителя спокойствия, ведь тот практически впечатал его в стену своим весом, отрезав все пути к отступлению. Решив действовать максимально быстро и тихо, Вэй Ин трезво рассудил, что целесообразнее всего будет не поворачиваться к Лань Чжаню, чтобы не создавать лишнего шума, достаточно лишь слегка подтолкнуть его, чтобы тот инстинктивно отодвинулся. Несмело заведя левую руку себе за спину, Вэй Ин уперся ладонью в нечто твёрдое и горячее, отчего тут же испуганно её отдернул. Ему не показалось?! Не показалось ведь?! У ЛАНЬ ЧЖАНЯ СТОЯК?! «Так, стоп-стоп, только не паниковать. Это нормальная реакция здорового мужского организма, — сам себя успокаивал бармен. — Скорее всего, ему просто снится томная грудастая красавица! Да и вообще… У Лань Чжаня ведь стресс скопился за последнее время, столько нервов!». Судорожно сглотнув, Вэй Ин начал отчаянно искать выход из сложившейся весьма пикантной ситуации. Он прямо сейчас лежал в одной постели с возбужденным мужчиной, буквально в паре сантиметров от него! Ситуация вырисовывалась столь неоднозначная, что, казалось, бармен мог слышать характерный звук, с которым его гетеросексуальность трещала по швам! О том, чтобы мирно уснуть, теперь не могло идти и речи, ведь как бы Вэй Ин не убеждал себя, что ничего особенного не произошло, и реакция Лань Чжаня — это чистой воды физиология, о том, чтобы вернуть себе душевное равновесие он мог только мечтать. Дойдя до точки кипения, Вэй Ин уже готов был оставить своего соседа наедине с эротическими фантазиями, когда ощутил невесомое прикосновение чужих губ к чувствительной шее, там, где бешено бился пульс, отчего пальцы на его ногах поджались, а всё тело будто пронзило мощным разрядом тока. «Он и это делает сквозь сон?» — внутренне взвыл бармен. — Лань Чжань, — почти жалостливо протянул Вэй Ин, надеясь, что его услышат и в то же время до смерти боясь этого. Однако на этом сладкая пытка не прекратилась. Сильная мужская ладонь заскользила по острым косточкам бедер, впалому животу и ниже, в особенно чувствительную область паха, даже сквозь майку вызывая крупную дрожь. Вэй Ин, стремясь избежать столь интимного прикосновения, инстинктивно подался назад, однако этим лишь усугубил ситуацию, упершись ягодицами в само сосредоточие возбуждения лежащего за его спиной мужчины. Осознав, что окончательно загнал себя в тупик, Вэй Ин судорожно выдохнул сквозь сжатые зубы и поспешил отстраниться, однако вторая ладонь мужчины, что до этого бездействовала, крепко обхватила его поперек торса, чем пресекла все дальнейшие попытки вырваться. Сомневаться в том, что Лань Чжань всё-таки бодрствует, теперь не приходилось, что делало ситуацию ещё более неоднозначной. — Лань Чжань, что ты дел… — поток бессвязных ругательств был прерван сорвавшимся с губ полуудивленным стоном. Ранее казавшийся едва ли не святым Лань Чжань почти неуловимо потерся своим возбуждением между подтянутых ягодиц бармена, отчего тот не смог сдержать нахлынувших эмоций. Всё тело охватило блаженное томление, а разум обволокла густая пелена, не позволяющая трезво мыслить. Где-то на периферии сознания билась робкая мысль о неправильности происходящего, ведь они оба с утра наверняка пожалеют об этой спонтанной связи, но вскоре и она замолкла, снесенная под стихией обрушившихся на Вэй Ина ощущений. Тело бармена обмякло в неожиданно умелых руках, больше не сопротивляясь, и уже через пару секунд Вэй Ин ощутил уверенное прикосновение длинных прохладных пальцев к своему уже давно напряженному мужскому естеству. От контраста температур Вэй Ин чувственно прошипел сквозь зубы, и, словно приняв этот звук за одобрение, Лань Чжань начал размеренные движения вдоль возбужденного органа, чем окончательно выбил дух из уже не сдерживающего себя бармена. Вэй Ин и сам раньше не знал, что может издавать такие звуки. Он далеко не в первый раз в своей жизни занимался сексом и к своим годам мог похвастаться немалым опытом, но подобных острых ощущений ему, пожалуй, не дарил никто. Ни одна девушка не могла возбудить его так сильно, практически до искр в глазах… А Лань Чжань делал это так легко, будто бы и не прикладывал особых усилий, доводя юношу до исступления одной лишь рукой, которая, казалось, была создана, чтобы дарить Вэй Ину ни с чем не сравнимое удовольствие. — Лань Чжань, — томно протянул Вэй Ин, после чего ощутил болезненный укус в плечо, от которого кровь его в венах взбурлила и, казалось, начала обжигать изнутри. Решив, что несправедливо получать удовольствие в одиночку, бармен без тени смущения обхватил весьма немалых размеров орган Лань Чжаня, горячий даже сквозь одежду, отчего тот тут же отозвался на ласку, ощутимо увеличившись в размере, а сам мужчина рвано выдохнул застоявшийся в легких воздух. Решив, что даже этого недостаточно, Вэй Ин ловко юркнул ладонью под казавшуюся сейчас такой неуместной одежду и сжал разгоряченную плоть, робко пройдясь большим пальцем по чувствительной головке. Лань Чжань в ответ на ласку охотно поддался навстречу, поощряя Вэй Ина продолжать. Их ладони двигались в едином ритме, приближая долгожданную для обоих разрядку, и отчего-то именно в этот момент Вэй Ин не ощущал в этом ничего постыдного или противоестественного. Доставлять Лань Чжаню удовольствие, заставлять его дыхание сбиваться с ритма, а сердце — колотиться так, словно в любую секунду готово выпрыгнуть, всё это казалось юноше самым правильным на свете... Где-то в отдаленных уголках сознания бармен жалел лишь об одном — о том, что не мог сейчас видеть выражение лица своего партнера, ведь всё ещё лежал к Лань Чжаню спиной. Однако не успел Вэй Ин четко сформулировать эту мысль, как невероятно сильный оргазм накрыл его с головой, лишив на время способности здраво мыслить и шевелиться. Лань Чжаню потребовалось совсем немного, чтобы последовать за ним, и уже через мгновение после собственной разрядки Вэй Ин ощутил тёплую влагу на своих пальцах. После столь мощного оргазма на юношу навалилась непреодолимая сонливость, и думать о том, чтобы дойти до душа и смыть с себя следы страсти, не оставалось никаких моральных сил. Проваливаясь в сон, Вэй Ин успел ухватиться лишь за одну связную мысль: «Я так и не увидел его лицо…».