Бармен

Утро следующего дня наградило Вэй Ина тянущей болью в висках и ещё более гадким, пусть и пока безотчётным, чувством вины, шкодливой кошкой скребущим на сердце. Сознание милосердно стерло все случившиеся накануне события в первые минуты пробуждения, однако чем яснее становились мысли, тем более выразительной вырисовывалась картина случившегося накануне. Прикосновения длинных мужских пальцев к разгоряченной плоти, чувственные всхлипы и прикушенная в сладостном экстазе нижняя губа, горячее дыхание на оголенной коже, вызывающее стаи упоительных мурашек… Вэй Ин в мельчайших подробностях вновь мысленно пережил все события вчерашнего вечера, отчего кожа его щек приобрела насыщенный пунцовый оттенок, а тело вновь охватило пламя томительного желания, приятно оседающее в паху. Глупо было отрицать, что нехитрые ласки Лань Чжаня не оставили Вэй Ина равнодушным, и, возможно, он бы даже не прочь повторить сей волнительный опыт, однако оставалось одно категоричное «НО», привносящее смуту в мысли бармена. Его сосед вчера был мертвецки пьян и, очевидно, совсем не отдавал отчёт в своих действиях, когда ложился с ним в постель… — Чёрт, — не удержался от ругательства испытывающий сильнейшие муки совести Вэй Ин. И угораздило же его вчера снова напоить своего трезвенника-соседа, хотя, смотря правде в глаза, бармен вовсе не ожидал, что Лань Чжань согласится на его глупую авантюру после весьма неприятного опыта распития алкоголя в Пионе... Очевидно, только Вэй Ин в тот злополучный момент, когда ситуация вышла из-под контроля, находился в трезвом уме и здравой памяти, а потому кому как не ему теперь нести ответственность?! Лань Чжань, наверняка, даже не осознавал, что именно и с кем вытворял, действуя на низменных инстинктах… Так почему же Вэй Ин не остановил его? Почему позволил этой спонтанной близости, которая в итоге всё только безнадежно запутала, случиться?! От подобных безрадостных мыслей бармен болезненно поморщился. Боль в висках усилилась стократ, а осадок на душе стал еще более гнетущим, почти невыносимым. Значило ли это, что на месте Вэй Ина мог оказаться кто угодно, для Лань Чжаня вовсе не было разницы? Возможно, именно в этом крылась тайна его убеждённой трезвенности? Не без усилия отогнав от себя неожиданно болезненные предположения, юноша, наконец, вылез из-под одеяла и настороженно огляделся по сторонам в поисках источника своего беспокойства, однако Лань Чжаня, к вящему удивлению Вэй Ина, в зоне видимости не оказалось. «Неужели сбежал?» — закралась в голову бармена тревожная мысль, однако не успел он поддаться панике, как до его ушей донесся шум льющейся воды, разносящийся со стороны ванной комнаты. Осознав, что мужчина всё-таки не сбежал после вчерашнего инцидента (хотя это казалось вполне вероятным вариантом развития событий), Вэй Ин не смог сдержать облегченного вздоха. «Может, он и в этот раз не вспомнит ничего…» — втайне понадеялся бармен. Он всерьез опасался неловкости между ним и Лань Чжанем и уж тем более не хотел, чтобы его сосед, которому решительно некуда было пойти, сорвался в неизвестном направлении из-за нелепого недоразумения, случившегося по пьяни. Трезво расценив, что самобичеванием делу не поможешь, Вэй Ин наскоро заправил диван и, возблагодарив небеса за то, что не должен прямо сейчас объясняться с Лань Чжанем, засеменил к кухонному умывальнику, где плеснул себе в лицо холодной воды с надеждой не только взбодриться, но и хоть немного привести в порядок разрозненные мысли. Немного придя в себя, юноша отмыл с себя следы вчерашнего позора, торопливо натянул джинсы со свободной бежевой футболкой, наскоро причесался и, пренебрегая завтраком, забросил в рот пластинку мятной жевательной резинки. Выудив из письменного стола чистый лист бумаги, Вэй Ин размашистым почерком чиркнул несколько едва ли похожих на правду строк о том, что его срочно вызвал на работу управляющий и, оставив записку с невнятными оправданиями на кухонном столе, перекинул через плечо чёрную кожаную сумку, напоследок обернулся на шум воды и решительно закрыл за собой входную дверь. Тем временем до рабочей смены в клубе оставалось еще около трех часов, но в том, что сбегает от неловкого разговора, бармен стыдился признаваться даже самому себе… Решение немедленно уйти, пока Лань Чжань ещё не вышел из ванной, родилось в голове Вэй Ина спонтанно, он вовсе не думал, где именно проведёт эти несколько часов, а потому, увидев на экране мобильного телефона время, первые пару мгновений был почти готов вернуться в квартиру. Однако едва в воображении Вэй Ина родился образ смотрящего на него с неприкрытым укором Лань Чжаня, шаг его тут же ускорился. Дойдя до ближайшего сквера, бармен устало опустился на скамейку и невидящим взглядом уставился перед собой. Крайне глупо было вот так убегать, ведь если Лань Чжань запомнил события вчерашнего вечера, внезапное исчезновение Вэй Ина могло навести его на разного рода мысли... Не разумнее ли было отшутиться? Сделать вид, что ничего значимого не произошло, оправдать свои действия тем, что и сам неплохо захмелел, пусть это и представляло собой чистой воды ложь? Бармен мог пить пиво цистернами, при этом оставаясь абсолютно трезвым. Для него выпить пару бутылок Хейнекена приравнивалось к распитию невинного лимонада, а потому вчера он был трезв как стёклышко. Однако Лань Чжань, в отличие от ближайших знакомых бармена, не был осведомлен о данной особенности организма соседа, а значит это оправдание вполне могло сработать. Мало ли что могло случиться между двумя пьяными мужчинами, у каждого из которых давно не было секса… «Ведь у Лань Чжаня был кто-то до этого?» — внезапно задался вопросом Вэй Ин, после чего хлопнул себя по лбу в попытке прогнать эти абсолютно неуместные мысли. «Разумеется, был. Как же иначе? Сколько ему? Лет двадцать шесть?». Бармен никогда раньше не размышлял о возрасте своего незаурядного соседа. Тот явно был старше него самого, но вряд ли разница была значительной. Сам Вэй Ин в октябре этого года справил своё двадцатидвухлетие, хотя многие (особенно Цзян Чэн) из-за его бесшабашных выходок часто упрекали его в том, что Вэй Ин так и не вышел из подросткового возраста. Не успел бармен дальше развить свою мысль, как из состояния глубокой задумчивости его вывел громкий рингтон телефона, возвестивший о том, что кто-то упорно пытался до него дозвониться. Выудив мобильник из сумки, Вэй Ин не без удивления обнаружил на экране написанное заглавными буквами милое сердцу слово «ШИЦЗЕ». Не медля ни секунды, юноша тут же принял вызов. — Наконец-то шицзе вспомнила своего А-Ина, — словно и не было прежней меланхоличной задумчивости, радостно произнес бармен. — Да разве тебя можно забыть? — послышался из трубки мелодичный женский голос, от которого в груди Вэй Ина привычно распространилось уютное тепло.— Как ты там? — Как и всегда создаю батюшке твоего благоверного кучу проблем, — решив не посвящать сестру в подробности своей запутанной личной жизни, уклончиво ответил парень. Он с самого детства редко посвящал сестру в свои проблемы, предпочитая не беспокоить её лишний раз, и сейчас не собирался изменять этой привычке. — А я слышала, что в последнее время у отца к тебе никаких нареканий, — задумчиво ответила Янь Ли. Брови Вэй Ина удивленно взметнулись. А ведь и правда, пока Лань Чжаня не было в Пионе, там практически не происходило ничего из ряда вон. С барменом даже никто особо настойчиво не флиртовал, отчего ни у шефа, ни у управляющего впервые за долгое время не было к нему претензий. — Может и так, — не стал спорить с сестрой бармен, — Что более важно, как там поживают новобрачные? Янь Ли на мгновение замялась, и, Вэй Ин готов бы поклясться, что та густо покраснела, ведь вряд ли за столь короткое время его скромница-сестра успела привыкнуть к их с Цзы Сюанем новому статусу супругов. —У нас всё хорошо,— робко ответила девушка, — Тебя не было на свадьбе, поэтому я… мы хотели бы пригласить тебя. Может, ты зайдёшь к нам, когда у тебя появится свободное время? — Надо же, Цзы Сюань тоже хочет меня видеть? — не удержался от беззлобного подтрунивания бармен. Их отношения с избранником сестры с самого начала были крайне напряженными, и Вэй Ин не мог упустить ни единой возможности поддеть своего новоиспеченного родственника, который, наверняка, согласился на эту встречу лишь, чтобы не обидеть Янь Ли. —Конечно! — словно не заметив подвоха, уверенно ответила девушка. — Ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме. — Спасибо, шицзе. — с искренней благодарностью отозвался бармен, настроение у него заметно улучшилось, — В принципе могу прийти хоть сейчас, раз ты так настаиваешь. Вэй Ин брякнул последнюю фразу, поддавшись моменту. Он вовсе не рассчитывал, что сестра и её муж готовы принимать гостей столь скоро после приглашения, однако Янь Ли вовсе не казалась смущенной его неожиданным заявлением, а даже наоборот — заметно приободрилась. Заверив брата, что они с Цзы Сюанем обязательно будут ждать, она пообещала Вэй Ину его любимый суп из свиных ребрышек и, казалось, абсолютно довольная положила трубку. Таким образом, проблема коротания времени до начала смены в Пионе неожиданно решилась сама собой. Подаренная на свадьбу любимому и единственному законнорожденному сыну Цзинь Гуан Шаня квартира находилась в новостройке в одном из элитных районов Шанхая как раз в нескольких кварталах от Пиона, что для Вэй Ина было как раз кстати. Решив не мудрствовать лукаво, бармен зашёл в ближайший супермаркет, где собирался купить торт для радушных хозяев, так вовремя пригласивших его к себе на чай. К выбору угощения он подошёл со всей тщательностью, ведь хотел выбрать для своей любимой шизце самый лучший подарок. Остановив свой выбор на недешевом шоколадном торте с вишней, бармен расплатился на кассе и, здраво рассудив, что ехать с подобным подарком в общественном транспорте едва ли будет сподручно, вызвал такси. Солнце еще только взошло, а значит, времени до начала смены оставалось предостаточно и провести его в обществе Янь Ли было, пожалуй, наилучшим вариантов из всех возможных. Обычно оживленный сквер в будний полдень был практически пуст. Кроме Вэй Ина здесь наблюдался лишь явно потрёпанный жизнью старик, удрученно считавший мелочь в тени деревьев и снующие под ногами в поисках пропитания голуби. Вокруг стояла уютная тишина, прерываемая лишь щебетанием птиц и цоканьем каблуков редких прохожих, спешащих по своим, наверняка, невероятно взрослым срочным делам. Бармен любил этот небольшой скромно обставленный сквер на окраине города именно за даримое им иллюзорное ощущение уединения в огромном и ни на секунду не замедляющем свой ход Шанхае. Поддавшись внезапному порыву, Вэй Ин проследовал к отдаленной лавочке, на которой сидел старик и, приветливо улыбнувшись, протянул явно растерянному мужчине новенькую купюру в 100 юаней. — У меня сегодня явно не лучший день, старик. Надеюсь, тебе это пригодится больше, чем мне, — неловко почесал затылок бармен. Мужчина на мгновение замялся с ответом, и Вэй Ин уже успел устыдиться своего поступка, посчитав, что своей «подачкой» оскорбил гордость незнакомца, когда тот внезапно без всяких возражений принял протянутую купюру. —Спасибо тебе, добрый человек, — с искренней улыбкой ответил незнакомец. Лицо его при этом просветлело, и, казалось, даже помолодело на пару лет от разгладившихся морщин. — Уверен, все у тебя совсем скоро наладится. «Эх, если бы», — удрученно вздохнул про себя бармен. Вэй Ин хотел было ещё что-то сказать, как вдруг телефон в его сумке громко возвестил о пришедшем сообщении. В том, что это было оповещение о приехавшем на место такси, юноша не сомневался ни секунды. Кивнув благодарному старику на прощание, Вэй Ин на ходу прочитал сообщение с указанными маркой и номером пришедшего такси и принялся глазами искать обозначенный автомобиль на парковке недалеко от сквера. Искомая машина обнаружилась сразу же— чёрный новенький Porsche ждал его, приветливо поблескивая фарами ближнего света. Решив не терять больше ни минуты, бармен торопливо запрыгнул на переднее пассажирское сидение, тут же предусмотрительно пристегнувшись. Спонтанное решение помочь абсолютно незнакомому человеку в трудной жизненной ситуации уже не казалось Вэй Ину таким уж импульсивным и глупым, ведь как бы ему самому не было паршиво на душе, у кого-то всегда найдутся проблемы гораздо серьезнее. «Например, у Лань Чжаня, который потерял работу, дом, брата, а потом его еще споил и растлил какой-то извращенец», — услужливо напомнила не унимавшаяся с самого утра совесть. Ранее молчавшая годами, за сегодняшней день она решила вволю отыграться на своем проштрафившемся хозяине, из раза в раз надавливая на самые больные точки. Провожая взглядом высотные здания и то и дело мельтешащие за окном машины, Вэй Ин всю дорогу провел в собственных безрадостных мыслях и вернулся в реальность лишь, когда осознал, что автомобиль давно остановился, и молодой мужчина на водительском сидении выжидающе смотрит на него. —Извините. Задумался, — смущенно улыбнулся бармен, после чего расплатился с водителем и поспешил покинуть салон автомобиля. Отругав себя последними словами за несобранность, Вэй Ин отправил сестре сообщение о том, что уже на месте и набрал номер необходимой квартиры на домофоне. Новостройка, в которую не так давно переехала сестра с Цзы Сюанем выглядела не в пример дороже и симпатичнее того обшарпанного здания, в котором снимал квартиру сам Вэй Ин. Добротное бело-зеленое здание с просторными балконами возвышалось над просторной парковочной площадкой, на которой стояли весьма недешевые автомобили, прямо-таки кричавшие о финансовом благополучии жителей дома. Ожидая, когда ему откроют дверь, Вэй Ин огляделся по сторонам и обратил внимание на детский сад и игровую площадку, которые располагались совсем рядом со свеженькими новостройками. Бармен мысленно похвалил шефа за такой удачный выбор, ведь, когда у Янь Ли появятся дети, ей не придется перетруждаться и возить их в город, ведь все удобства уже во дворе. Юноша мечтательно улыбнулся. Пусть Вэй Ин и недолюбливал Цзы Сюаня, он прекрасно знал, что шицзе в нем души не чает, а потому ворчал на их союз скорее по привычке и с нетерпением ждал появления племянников, которых обязательно будет любить и баловать так же, как это делала в его детстве сама Янь Ли. Из потока мыслей Вэй Ина вывел приятный голос шизце в динамике домофона и призывно открывшаяся дверь. Войдя в не заставивший себя ждать лифт, бармен мысленно подметил, что по масштабам тот был сравним с основной комнатой в его скромной квартире, а уж чистотой и роскошью превосходил точно. Цзинь Гуан Шань явно не скупился, подбирая своему сыну и невестке жильё. Не менее просторным и чистым оказался и коридор, по которому Вэй Ин добрался до необходимой квартиры. Дверь жилища четы Цзинь была радушно открыта, и едва юноша закрыл её за собой, как в его нос ударил приятный запах ароматного супа и свежезаваренного чая. —Проходи. Не стесняйся, — тепло улыбнулась шизце, приглашая брата на кухню. — Надеюсь, ты голоден. Перед барменом стояла молодая девушка с приятными, пусть и не слишком броскими, чертами лица, серыми глазами, будто бы светящимися изнутри, и приятной линией губ, изогнутых в извечной чуть робкой, но невероятно доброй улыбке. —Просто зверски, — с готовностью отозвался Вэй Ин и поспешно последовал за Янь Ли вглубь недавно приобретенной, но уже обжитой квартиры. Он уже бывал здесь раньше, но тогда это было пустое неприветливое помещение с коробками. Теперь же юношу встретило уютное жилище молодой семьи, каждым своим штрихом говорящее о характере своих хозяев: пастельные фиолетовые тона — мягкая и сдержанная Янь Ли, помпезно золотой — гордый и любящий похвастаться Цзы Сюань. На просторной кухне брата и сестру уже поджидал Цзы Сюань, послушно разливающий чай по изящным фарфоровым чашкам. Как и прежде одетый с иголочки и идеальный в своей броской привлекательности он выглядел до нелепого неуместно в этой уютной и непринужденной обстановке. Не выдержав столь непривычного зрелища старающегося ему угодить избалованного золотого мальчика, Вэй Ин прыснул от смеха в кулак. — Что смешного?! — тут же вскипел Цзы Сюань, но стоило Янь Ли в примирительном жесте положить ладонь на его плечо, как гнев тут же схлынул, и сын Гуан Шаня лишь со строго сложенными руками сел за стол. —Прости. Просто не ожидал, что от тебя может быть польза на кухне, — беззлобно заметил бармен и присоединился к нему за столом. — Ну, не всем же только алкогольные напитки смешивать, — не остался в долгу наследник семейства Цзинь. — К твоему сведению, я весьма неплохо готовлю. Правда, шицзе? —в поисках поддержки Вэй Ин перевел взгляд на улыбающуюся сестру, ставящую перед ним и мужем по тарелке ароматного свежеприготовленного супа со свиными ребрышками. — А-Ин действительно хорошо готовит, — с готовностью подтвердила девушка и села за стол между обменивающимися колкостями братом и мужем. —Хорошо, только от его стряпни можно все внутренности спалить, — фыркнул Цзы Сюань и принялся за аппетитное угощение супруги. Препирательства между юношами казались такими привычными, почти уютными, что Янь Ли даже не пыталась их остановить, смиряясь с упрямством обоих. —Вся наша семья любит острое. И шицзе в том числе, — ухмыльнулся бармен, ненадолго оторвавшись от поглощения горячего супа. — Это правда? — скептически поднял бровь Цзы Сюань. На его памяти супруга никогда не перегибала с приправами, и он даже не предполагал, что Янь Ли могла разделять причуду своего названного брата, который вызывался готовить на каждой тусовке, после чего как минимум половина собравшейся компании пылала огнём весь следующий день. Он и сам несколько раз попадался на эту удочку, за что не готовый к такому градусу остроты желудок вовсе не благодарил своего незадачливого хозяина на утро после посиделок в общей компании. —Я люблю острое, но не так сильно, как А-Ин, — тепло улыбнулась девушка. Наблюдая за абсолютной идиллией между молодоженами, Вэй Ин вдруг вспомнил подробности самого первого вечера, что они с Лань Чжанем провели вместе в его квартире. Кажется, тогда, возможно, впервые в жизни бармен всерьез задумался о вкусах своего собеседника и, вопреки собственному обыкновению, приготовил совсем не острое блюдо и даже с удовольствием его съел. Остаток трапезы компания провела за ненавязчивым разговором о свадьбе, на котором Вэй Ин выведал все подробности состоявшегося торжества, которое он, к своему неудовольствию, был вынужден пропустить. Янь Ли показала брату сделанные на телефон, но абсолютно искренние фотографии, за одно пригласив Вэй Ина на просмотр тех, что сделал профессиональный фотограф, как только те будут готовы. При разговоре о свадьбе оба новобрачных выглядели столь довольными и преисполненными любовью, что сердце юноши растаяло, и он сделал себе мысленную пометку постараться поменьше дразнить Цзы Сюаня, ведь тот делал его драгоценную сестру такой счастливой. За разговорами и вкусным угощением пару часов пролетели незаметно, и, трезво рассудив, что отвлекать внимание молодоженов на себя и дальше было бы просто неприлично, засобирался было на работу, как вдруг лицо Цзы Сюаня приняло непривычно серьезное выражение, и он неожиданно для всех присутствующих кардинально поменял тему разговора. Голос его при этом был столь напряжен, что Вэй Ину несложно было догадаться, что тот давно хотел задать этот вопрос и всё это время лишь искал удобной возможности. — Как продвигаются дела в Пионе? Бармен вопросительно изогнул бровь. Непривычно было слышать от Цзы Сюаня вопросы о бизнесе его отца, ведь тот обычно на правах наследника всю информацию узнавал от Гуан Шаня напрямую. — Полный зал алчущих алкоголя и зрелищ, впрочем как и всегда, — сделал вид, что не заметил настроения собеседника Вэй Ин. — Разве за последнее время случалось что-то из ряда вон, о чем я не знаю? Наследник всего богатства семейства Цзинь задумчиво сдвинул брови, будто бы мысленно прикидывал, стоило ли ему посвящать собеседника в подробности бизнеса отца. Наконец, сделав для себя определенные выводы, Цзы Сюань положил свою ладонь поверх кисти супруги в ободряющем жесте и продолжил разговор. — Отец в последнее время стал очень скрытным. Обычно он делится со мной всеми подробностями бизнеса, но уже около месяца явно что-то скрывает. После слов своего новоиспеченного родственника Вэй Ин вспомнил, что действительно давно не видел шефа в клубе, хотя раньше тот нередко приезжал проверить дела в Пионе. Весь рабочий коллектив для себя объяснял длительное отсутствие начальника тем, что тот полностью доверяет компетентности Сун Ланя и потому чуть отпустил поводья, погрузившись в дела других заведений, однако теперь бармен понял, что причина могла оказаться куда более серьезной. Неужели над Пионом и, возможно, остальными детищами Гуан Шаня нависла какая-то угроза, которая даже такому опытному руководителю может оказаться не по зубам? — Какие-то предположения? — вмиг стал серьезнее Вэй Ин. Хоть он и мечтал однажды сменить свою барменскую жилетку на деловой костюм успешного юриста, за Пион юноша искренне переживал, ведь любил это заведение всем сердцем, даже несмотря на клиентов, иногда позволявших себе лишнего, и порой слишком строгих руководителей. — Хоть отец и не говорил напрямую, но я видел в его кабинете документы. На них была печать корпорации «Ци Шань Вэнь».