Альбион

      Мерлин и Артур вышли из города и быстро зашагали в направлении, которое задавал маг.       — Мы могли бы взять лошадей, если бы я заранее знал, что путь такой долгий, — заметил король.       — Не такой уж и долгий, — бросил из-за плеча Мерлин. — Я постоянно ходил им, когда отлучался из Камелота.       Артур громко втянул воздух за спиной у волшебника. А тот довольно ухмыльнулся и неожиданно обнаружил, что «королевские замашки», ранее раздражавшие его, не просто не вызывают прежних чувств — напротив, он ждал от Артура его самовлюблённых фраз. Уж к больно серьёзному человеку он вернулся спустя несколько месяцев. Слишком быстро Артур превращался в зрелого человека под влиянием той ответственности, что легла на него. В глубине души волшебник желал подарить ему парочку лишних беззаботных мгновений.       Они вышли на знакомую Мерлину поляну. Как непривычно было при свете дня, не оглядываясь с опаской сторонам, прикладывать руку к промёрзшей земле и, запрокинув голову, выкрикивать призыв на древнем языке драконов.       Дуновение ветра всколыхнуло голые ветки деревьев, тучи противоестественно ускорили бег по серому хмурому небу. Мерлин заметил, как чутко Артур следил за каждым изменением, словно постигал новые проявления магии. Видимо, для него ветер всегда являлся всего лишь ветром, а теперь он видел, как несколько слов, сопровождаемых золотым сиянием, могли будоражить природу. Словно он оценивал зорким взглядом, чем вызванный магией ветер отличался от обыкновенного.       Артур высматривал, с какой стороны прилетит дракон, и Килгарра не заставил себя ждать. По-свойски приземлившись и сложив огромные крылья, он взирал своими янтарными глазами на короля. Мерлин почувствовал растерянность Артура и первым заговорил с драконом, который решил в этот раз упорно игнорировать мага.       — Нам нужно слетать в долину павших королей, — скомандовал он. — Артур полетит с нами.       — Его величество осваивает новое способы передвижения, — усмехнулся Килгарра, а Мерлин закатил глаза.       — Не понимаю, раз он так радел за магическое будущее Камелота, то почему напал на моё королевство? — вырвалось у Артура.       Король скрестил руки на груди с таким недовольством, будто дракон задолжал ему половину Альбиона и упорно отказывался платить по счетам. Но Килгарру невозможно было смутить. Он в один момент выдал ответ с хитрым и наглым прищуром:       — В то время Камелотом заправлял Утер, а не ты, юный король.       — Но невинные жители! — возмущённо воскликнул Артур. — Я согласен, мой отец устроил жуткие гонения, но зачем убивать обычных людей?       Мерлин чувствовал себя третьим лишним в их, честно сказать, ожидаемой перепалке. Он прекрасно понимал чувства Артура и разделял их, но с тех пор, как дар повелителя перешёл к нему, маг ощущал острую потребность оберегать это вредное существо.       — Я был не прав в том, что обрушил гнев на всё королевство, признаю, — чуть более смиренно сказал дракон. — Но и ты не прав, Артур Пендрагон, думая, что вина лежит лишь на короле. Утер отдавал приказы и принимал законы, но были люди, охотящиеся за волшебниками, были предатели, доносившие на скрывающихся беглецов, были воины, приводившие несчастных на костры.       Некоторое время они напряжённо смотрели друг на друга.       — У тебя есть врождённое и стойкое чувство справедливости, — прибавил Килгарра. — Редкая черта для правителя. Тебе нечего опасаться меня, даже если бы у Эмриса не было силы повелевать мною. — Коварная морда наконец повернулась к волшебнику. — А зачем тебе вздумалось лететь в долину? Я знаю, где живут друиды.       — Всё-то ты знаешь, — с подозрительным видом протянул Мерлин. — Но мне нужно ещё…       — Не нужно, — резко оборвал его Килгарра. — Ты и так всё узнаешь, тебе не нужно в долину.       Мерлин оторопел. Дракон никогда так жёстко не противился его воле. Артур взволнованно переводил взгляд с него на Килгарру, словно заподозрив, что подобное произошло впервые.       — Хорошо, вези, если знаешь, — уступил Мерлин.       Проходя мимо мага, Артур почти не слышно шепнул ему на ухо: «Ты точно уверен в нём?» и получил в ответ чуть заметный кивок.       — Мы с Эмрисом два последних прибежища волшебства на земле, — прогремел сверху негодующий голос дракона. — Неужели ты думаешь, что мы можем быть порознь? Наша связь столь же крепкая, как твоя и его.       Дракон удивлял Мерлина. Он не припоминал, чтобы его что-нибудь так задевало.       — Я прошу прощения за свои подозрения, — смущённо произнёс король.       Килгарра приспустил шею, что маг и король смогли забраться на него, и, дождавшись, пока они усядутся, расправил крылья и поднялся в воздух. Артур придерживал Мерлина за руку и мотал головой из стороны в сторону.       — Ну как? — добродушно спросил его маг, оглянувшись через плечо.       — Это непередаваемо, — только и смог вымолвить король.       Но Мерлину этого было более чем достаточно. Они продолжили полёт в тишине, так как маг подумал, что на первый раз Артуру и так хватит впечатлений. Гораздо сильнее его взволновали слова дракона: «Мы с Эмрисом два последних прибежища магии на земле». Он и так ощущал внутри нечто подобное, но Килгарра вдруг произнёс вслух его потаённые мысли. Не надумав ничего дельного, Мерлин лёгким движением провёл ладонью по чешуе.       — Что ты имел в виду под «последними прибежищами магии»? — спросил маг.       Дракон невозмутимо ответил:       — Именно то, что сказал.       Мерлин устало закатил глаза.       — А ты можешь ответить нормально? Я и так давно понял, что ты особа крайне загадочная.       Издёвка возымела своё действие. Оказалось, что даже древние ящерицы чувствительны к насмешкам.       — Я и так раскрываю перед тобой всевозможные тайны, — фыркнул Килгарра. — А тебе всё мало.       Но не настолько чувствительны, чтобы проболтаться. Мерлин понял, что ничего не вытянет из него против воли.       — А какие последствия у заклинания, которое должен прочитать Мерлин? — раздался из-за спины настороженный голос Артура, и Мерлин обречённо вздохнул.       Быстро же король смекнул, что и он может задавать Килгарре любые вопросы.       — А разве всё необходимое уже есть? — уточнила ящерица, совершая очередной воздушный поворот, отчего Артур сильнее сжал мага за локоть.       Дракон и иносказательность — просто неразлучная пара, подумал Мерлин.       — Как я понимаю, да, — несмело ответил король.       — Тогда нужно с особой осторожностью выбрать момент, Эмрис, — обратился Килгарра к магу.       — Почему? — спросил тот.       — Ты поймёшь, — загадочно молвил дракон.       Он приземлился на небольшую открытую местность, пустынную и неживую.       — Думаю, в моих советах по использованию колдовства ты не нуждаешься, — ехидно заметил Килгарра и поднялся ввысь.       Мерлин с Артуром оглянулись вокруг: нерадостный лес устало склонился перед ними, словно из последних сил оберегал себя от вторжения незнакомцев. Волшебник предупредил короля, что закроет глаза на некоторое время, чтобы «прощупать» местность.       После кропотливых блужданий Мерлин почувствовал смесь магии Древней Религии и собственной, друидской силы, навевавшей ему мысли о Фрее. Только у неё это был гораздо более лёгкий, едва уловимый шлейф. А здесь прочное глухое облако, дикое сочетание различных колдовских сил: от мелких, едва различимых до яростных и сокрушавших.       Он открыл глаза и сразу же встретился с ярким и светлым взором Артура. Тот вопросительно изогнул бровь.       — Нам в ту сторону, — Мерлин показал рукой в южном направлении.       — Как скажешь, — послушно произнёс Артур. — Друиды не такие сильные, как ты? — поинтересовался он.       — На севере их почти не было. Близко я не общался ни с кем, кроме Фреи, а она, по сути, владеет лишь общим даром всех друидов — мысленное общение между своими.       — Но ты тоже так умеешь?       — Да, я слышу их, — подтвердил маг, перепрыгивая через грязный овраг.       — Насколько я помню, Фрея не владеет магией? — уточнил король, следуя за Мерлином.       — Только целебными заговорами, но того, что среди боевых магов называют «настоящими заклинаниями», — Мерлин отрицательно покачал головой, — нет, она не произнесёт ни единого. — Он вернулся к изначальному вопросу Артура. — Но эти, живущие лесу отшельники, думаю, окажутся совсем другими. Друиды — самый разнообразный магический род. Только у них за всю историю рождались и целители, и провидцы, и заклинатели магических животных, и просто сильные колдуны.       — И ты рассчитываешь, что их много? — Артур нагнулся, чтобы пройти под низким и колючим сплетением двух деревьев.       — Надеюсь, — послышался запоздалый ответ. — Они умеют скрываться, их дар незаменим для этого. К тому же они крайне сплочены между собой, живут только общинами и не способны выстоять в одиночку.       Артур надолго замолчал.       — Что ты собираешься им сказать? — поинтересовался Мерлин, которого затянувшаяся тишина начала угнетать.       — Только я придумываю речь, как через короткое время она кажется мне глупой и неуместной, — хмыкнул Артур. Он взглянул на мага. — Я так и не научился составлять речи.       Мерлин вспомнил, как писал их для него, пока был слугой.       — Но произносить их без подготовки у тебя получается гораздо лучше, — заметил он.       — Как-то само выходит. Во мне что-то просыпается, и я не задумываясь выдаю целый поток, — признался король.       Мерлин резко остановил его рукой.       — Они совсем рядом, — шепнул он Артуру.       Маг и король подошли к скоплению камней возле нескольких высоких деревьев. Не было сомнений, что они выложены человеческой рукой. Воздух вокруг сжался от необъяснимого предчувствия. И от этого ощущения нельзя было избавиться, только пожелав.       — Что вы здесь забыли? — раздался позади сердитый мужской голос.       Артур с Мерлином резко обернулись и увидели незнакомца в длинном тёмно-коричневом одеянии с палкой, которую тот использовал как посох.       — Мы ищем поселение друидов, — ответил Артур. — Вы случайно не один из них?       Мужчина злобно сверкнул глазами, он был довольно молод, но ярость искривила его черты. Он широко отставил руку с палкой в сторону, будто защищал то, что находилось дальше.       — А рыцари Камелота всё никак не уймутся, — презрительно бросил он, посмотрев на алый плащ. — Только вот что Великий маг забыл в такой компании?       Его взор устремился к Мерлину, который ничуть не смутился. Конечно, любой друид чувствовал при встрече, кем он является. Даже кольцо с изумрудом, спрятанное под тёплыми перчатками, было без надобности.       — Проводите нас к главе вашего племени, — не то попросил, не то приказал он.       Глаза мужчины вновь блеснули нескрываемой злостью, он не двинулся с места.       — Проводите нас, — жёстко отчеканил Мерлин.       Краем глаза маг уловил, как брови Артура приподнялись от удивления, когда мужчина всё-таки повернулся и последовал вперёд. По-видимому, король рассчитывал на должный отпор.       — Ты пользуешься таким влиянием среди них, — изумлённо прошептал он.       — Магическая иерархия, — многозначительно пояснил Мерлин и на мгновение опустил глаза.       Всё-таки иерархия была ни при чём, но влияние самого сильного волшебника Альбиона ощущалось. Среди магов не было правила, что более сильным остальные должны безропотно подчиняться. Скорее понимание, что силе сопутствует власть, крепко укоренилось в сознании большинства. Артур с таким смехотворным выражением лица посмотрел на Мерлина, что тот понял — короля не обмануло его уклончивое объяснение.       — Да ты настоящая лисица, — усмехнулся Артур.       Похожий на ворчание звук, послышавшийся впереди, вынудил их оторваться от общения друг с другом и посмотреть вперёд. Они подошли к огромной, но совершенно пустой поляне. Как позже признался Артур, его насторожила одна деталь: не один высохший листок на поляне не двигался. Тогда как ветки деревьев неподалёку доказывали, что несильные порывы всё-таки гуляли по лесу.       Мерлин с друидом замерли в ожидании неизвестно чего. Король вопросительно посмотрел сначала на мага, потом на мужчину.       — Прежде чем я провожу вас к главе, оставьте оружие здесь, — потребовал провожатый.       Артур уже потянулся, чтобы снять ремень, за которым виднелся Экскалибур, но застыл под протестующим взглядом Мерлина.       — У нас нет с собой человеческого оружия, а магическое у вас явно не запрещено, — возразил он, обернувшись к друиду.       Тот побагровел.       — Если я много лет живу в лесу, то это не значит, что не отличу рыцарский меч, — он кивнул в сторону Экскалибура.       — Однако же не отличаете, — весело парировал Мерлин.       Артур начал беспокоиться и слегка потянул мага назад.       — Ты его злишь, — сердито шепнул он на ухо Мерлину, одновременно поглядывая на друида. — Я думал, что главным раздражителем для них буду я сам!       — Всё в порядке, — маг похлопал его по плечу. — Меч нельзя оставлять без присмотра, а этот парень много на себя берёт, поверь мне.       — Он беспокоится о своих, его поведение оправдано, — возразил Артур.       — И моё тоже, — Мерлин был непреклонен.       Они снова приблизились к друиду, который не спускал с них бдительного взора.       — Я могу поручиться, что всё оружие, которое у нас имеется, магического происхождения.       Мерлин приподнял подбородок, показывая, что это его последнее слово.       — Очень хорошо, — буркнул друид.       Маг и не сомневался, что сопротивление их провожатого не продлится долго, но, судя по виду Артура, тот совсем запутался в хитросплетениях магических отношений. Друид тем временем коснулся невидимой воздушной стены и прочитал заклинание, после которого на поляне внезапно возникли хижины, люди, костры и лошади.       Подобно оболочке прозрачная стена окутывала собой целое племя. Мерлин посмотрел на Артура, который словно заворожённый глазел на открывшееся чудо. Маг скользнул внутрь защищённой земли и махнул рукой королю.       Артур шагнул в потайной мир вслед за Мерлином. Он шёл словно во сне, оглядываясь на людей, которые были сокрыты волшебными силами. Маг следовал по пятам и тихонько рассказывал, наклонившись вперёд:       — Так друиды и скрываются в лесах. Заклинания, основанные на кровной магии всего племени. Вот почему я настаивал на сопровождении — лишь член племени по крови способен обратить скрывающее заклинание. Я могу чувствовать их, но не увижу, если они сами не захотят.       Король быстро приходил в себя.       — Если бы я понимал, что нечто важное зависит от одного человека, то был бы с ним более вежливым, — подколол Артур.       — Вот как? — с едва скрываемой улыбкой заметил маг. — То-то ты пытаешься разнести меня…       — … Вы вообще слышите меня? — обиженно воскликнул их провожатый, и Мерлин с королём наконец обратили на него внимание. — Глава ожидает вас.       Он показал на мужчину преклонных лет, стоявшего под ветвистым старым деревом в окружении других друидов. Все они были почтенного возраста и с недоверием взирали на короля, являвшегося наследником Утера Пендрагона. Артур кашлянул и отправился навстречу главе друидов.       Тот, единственный, с любопытством и без страха разглядывал короля Камелота.       — Кажется, никакие нападения нам не грозят, — прищурившись, сказал он вместо приветствия, поглядывая то на Артура, то на Мерлина.       — Я благодарен, что вы позволили нам пройти, — начал король, — учитывая, что все ваши опасения были далеко не беспочвенны.       Глава друидов прикрыл глаза, призывая Артура продолжать.       — Я пришёл, чтобы объявить вам об отмене закона на запрет магии. Теперь все маги могут без страха находиться в Камелоте, как и все остальные жители. А так же хотел пригласить людей из вашего племени на службу в замок.       Лица стоявших рядом с главой племени друидов вытянулись неописуемо.       — Какая неожиданность, — только и смог вымолвить глава племени.       Артур переглянулся с Мерлином, но тот взглядом посоветовал ему подождать. Маг понимал: просто так глава друидов не отпустит своих людей, но почувствовал, что и рьяных возражений не последует.       — Я не могу отпустить своих людей неизвестно куда и с кем, — произнёс глава, подтверждая мысли Мерлина. — Мне нужно убедиться, что тебе можно доверять.       — Разумеется, я понимаю, — с готовностью ответил Артур.       — Думаю, лучшим способом, — глава скрестил руки на груди, — будет, если ты поживёшь у нас три дня.       Артура такая просьба удивила, а вот Мерлин попросту разучился поражаться чему бы то ни было в магическом мире.       — Я, конечно, не против, но вы уверены? — король будто давал им возможность передумать, но не понимал, насколько взвешены решения сильных друидов.       — Разумеется, — ответил глава друидов. — Наш народ необычайно сплочён, и мы верим, что нет лучшего способа узнать человека, чем пожить с ним некоторое время. Через три дня я скажу вам точно, отпущу ли в Камелот людей. Но предупреждаю: вы будете здесь не на правах гостя. — В это мгновение он посмотрел на встрепенувшегося Мерлина. — Вы будете работать наравне с остальными. Если не готовы, говорите сейчас, и мы отпустим вас без всякой обиды.       — Нет, я готов, — поспешно заверил его Артур.       Решительный настрой и прямота короля невольно располагали, Мерлин слишком хорошо знал это. Жители Камелота и при жизни Утера тянулись к наследному принцу. А теперь незнакомые враждебно настроенные маги пребывали в лёгком оцепенении, увидев, что юный король никак не вяжется с навязанным образом.       «А ещё среди них точно есть провидцы или кто-то, обладающий особым даром», — подумал Мерлин и решил напомнить о себе:       — Ко мне у вас те же требования?       Маг заметил неподдельный испуг в глазах некоторых друидов и тонкую насмешку на лице главы.       — Вряд ли мы могли бы потребовать такое от вас, даже если бы захотели. У нас нет подобной власти, так что Эмрису мы предлагаем погостить в течение этих трёх дней.       Мерлин довольно хмыкнул и развернулся, поймав возмущённый взгляд короля.       — Вот, значит, как, — сказал Артур, когда они отошли подальше. — Мне только что показалось, что весь мир объединился против меня за то, что я столько времени пользовался тобой в качестве слуги.       — Может, так и есть, — едва сдерживая смех, молвил Мерлин.       Всё-таки выражение лица у Артура было неподражаемым. Друиды, наверное, сами не знали, насколько удачное испытание выбрали для него.       — Как думаешь, они будут проверять меня на силу и выносливость? — с надеждой спросил король, когда их провели к месту, где им предстояло спать ближайшие три ночи.       — Скорее на терпение и брезгливость, — Мерлин присел перед соломенной подстилкой и посмотрел снизу вверх на Артура. — Я знаю, что ты не приспособлен для обычной работы, и они наверняка догадываются. Так что собери всё своё самообладание.       — Я готов сражаться в битвах и защищать людей, а оказывается от меня требуется копать землю, — вздохнул король.       — Не хочу напрягать тебя раньше времени, но, думаю, они будут более изобретательны, — недвусмысленно намекнул маг.       Артур серьёзно посмотрел на него.       — Что бы там ни было, я справлюсь, — он словно подбадривал сам себя.       Король отвернулся, чтобы положить плащ на подстилку.       — Знаю, — шепнул Мерлин. — А я пригляжу за тобой.       Маг не сомневался в порядочности главы племени: если он пригласил Артура вместе с Эмрисом, значит, королю не грозил подлый удар по голове в полуночный час. Но на сокрытой поляне жили десятки людей, у каждого из них могли быть свои мысли о пребывании Пендрагона в их обители. О, эти сверкающие мстительные взоры! Сколько раз волшебник лицезрел их, пока жил в Камелоте под видом слуги. И кажется, никогда не наступит тот момент, когда Артур не будет нуждаться в его защите.

***

      Север стоял на распутье: как ему отнестись к будущей правительнице, которую (пускай невольно) избрал Фэн? С одной стороны, всем претила мысль о южанке в сердце замка Крылатых. С другой, было не то время и не те обстоятельства, чтобы враждовать с правителем, уж его-то точно следовало поддержать. Собранная кровь всех советников в сокровищнице замка давала о себе знать, а милостиво сниженные налоги так и кричали о необходимости чем-нибудь отплатить. А то, что они до этого были подняты, — это не так уж важно.       Удивительно, но Логи, как самый приближённый к его величеству человек, являлся и самым независимым, насколько вообще могла служба при дворе сочетаться с независимостью. Он терпеливо разгребал стопки бумаг и посланий, ворчал о том, что некоторые магические роды составляли донесения из ряда вон плохо и на цыпочках передвигался по замку.       Логи прекрасно знал, что у каждого одарённого человека (не обязательно мага), какой бы скромностью он не обладал, наступает момент, когда тщеславие и желание проявить своё превосходство берёт верх. И приходит подобный момент, разумеется, в самое неподходящее время. Крылатый наступил себе на горло и приложил все усилия, чтобы ни одной унижающей и язвительной шутки не вылетело из его уст в течение первых тридцати дней. Ровно столько он отмерил себе, чтобы закрепиться в новой должности. К концу это срока в столицу должна была прибыть принцесса Митиан. Логи рассудил, что во многом их отношения будут продиктованы не расчётом, а характером её высочества. А в данном вопросе время и терпение были его лучшими союзниками.       Как и Фэн, по утрам он теперь принимал различных советников, придворных учителей, старцев и прочих служителей замка. Если среди их вопросов оказывались действительно важные, то он передавал их правителю. Логи не любил терять время даром, поэтому, если понимал, что вопрос пустяковый, позволял себе между делом заниматься письменными обязанностями.       — … Все слизни выползли! — причитал один из зельеваров, служивший при дворе. — Я вам клянусь, это дело рук одного из этих мальчишек из класса советника Эйгарда!       «Будто это не слизни, а магические змеи», — ядовито подумал Логи.       — В этом нет ничего страшного, — спокойно заметил он вслух. — Прочитайте одно из призывных заклинаний на любом из языков старых северных племён. Если не владеете ни одним — попросите одного из преподавателей.       — Но нужно найти преступника! — завопил мужчина.       «Небо, разбегающиеся по замку пиявки — самое страшное преступление за всю историю севера!» — Логи порядком устал от громкого, скрипучего и изрядно раздражавшего голоса просителя.       — Не ровён час, эти негодники и гоблинов выпустят! — голосил мужчина, размахивая руками.       — Не волнуйтесь так, — сухо сказал Логи. — Что бы не случилось, в замке множество людей, которые готовы устранить любую проблему. — Он снисходительно улыбнулся замершему зельевару. — Вы сами сказали — негодники. Я с вами совершенно согласен. Но разве возможно понять, кто именно совершил столь опрометчивый поступок? — Логи вопросительно изогнул бровь и воспользовался замешательством собеседника, чтобы самому и ответить на свой вопрос. — Нет, нельзя. Если такой предусмотрительный человек, как вы, узнает, кто именно повинен в том, что слизни выбрались наружу, а также добудет доказательства, то сразу же сообщите мне. Север процветает благодаря таким добросовестным людям.       Логи очаровательно улыбнулся и поднялся, протянув руку вперёд и указывая ею на выход.       — А теперь прошу прощения, у меня много дел, как и у вас. Я вам весьма признателен.       Зельевар растерянно улыбался, очевидно, решив, что его поступок произвёл неизгладимое впечатление на нового главного советника. В полной уверенности, что оказал неоценимую услугу всему северу и правителю лично, довольный, он покинул покои Логи, рассказывая всем в тот день, какой удивительный и чуткий человек находится нынче на должности главы совета.       А крылатый между тем, склонив тяжёлую голову на правую руку, выводил подпись на приказном листе. Он ожидал услышать скрип двери, очередное смущённое, словно извинявшееся покашливание. Логи всерьёз думал объявить на него запрет: как было бы хорошо, если бы каждый входил и сразу чётко говорил, что ему нужно. Но мало кто обладал его способностью моментально улавливать суть.       — А вот один человек выпустил дракона, а ему ничего не было. Не то что слизни и гоблины, не так ли? — над головой Логи прожурчал голос, спутать который было невозможно.       — Следите за мной? — обратился он к Лиллэль, которая без всякой суеты, непринуждённо усадила себя перед ним.       — Что вы! — игриво воскликнула она. — Случайно услышала из-за двери, пока ждала очереди. Слизни — не моя сфера интересов.       — Зато я ваша сфера интересов, не так ли? — ехидно заметил Логи, отметив про себя её колкость.       — Вам стоит пугаться, — в притворном испуге прошептала она, но глаза её смешливо блестели. Нелепая мысль промелькнула в голове у Логи — она рада его видеть. — Теперь ещё и моя семья заинтересована в вас. Вот их послание, которое они поручили передать вам.       Логи взял свиток из её рук и начал разворачивать.       — У вас случайно нет сестры? — проворчал он. — А то чувствую, ваши дражайшие родители вошли во вкус и решили снабдить всех главных советников жёнами из своего семейного лона.       Лиллэль странно побледнела, и Логи нахмурился: он уже видел однажды такое выражение на её лице, только не мог сообразить при каких обстоятельствах. Он приступил к чтению.       — Сестры у меня нет, только брат. Но у них с отцом далеко идущие планы, — запоздало ответила она.       — А в Вотане они, стало быть, разочаровались? — язвительно ввернул крылатый, не отрываясь от послания.       — Вовсе нет, — пожала плечами Лиллэль. — Семейные связи крепки, они не мешают создавать новые союзы.       — Ваш супруг высказался бы иначе, — саркастично заметил Логи и отложил послание на стол. — Вы позволите мне подумать над ответом пару дней?       — Разумеется, — добродушно улыбнулась Лиллэль, — мои родители скорее были бы огорчены, узнав, что вы поспешно и без раздумий приняли решение. Мой отец ценит благоразумие и ответственность.       — Отчего же тогда вы его боитесь? — Логи ударил наугад, не ожидая сильного действия, однако Лиллэль побледнела ещё сильнее.       — Я не боюсь, хотя он непростой человек. У него строгие представления о нравственности.       — С вашими они уж точно не вяжутся, — не удержался от замечания крылатый.       Лиллэль, возможно, сделала вид, а возможно, в самом деле не услышала его. Лишь стремительно поднялась со стула и слегка расстроенная вышла из комнаты. Логи через короткое время позвал одного из воинов, который служил в особом отряде при правителе.       — Раздобудьте для меня все сведения о Кестере, отце госпожи Лиллэль.       После обеда Логи поспешил направиться к Фэну, который, казалось, был доволен, что должность занимал именно он. Хотя правитель наверняка чаще думал об Эмрисе, чем о крылатом.       — В Камелоте сняли запрет на использование магии, — сообщил Логи и настороженно наблюдал за Фэном.       Тот поднял голову и быстро склонил её над столом.       — Это не делает Эмриса меньшим предателем в глазах севера.       Логи не стал возражать. Он понимал, что в данном вопросе Фэном руководят личные чувства, а не разум и бесполезно вставать на пути у разрушающего всё и вся урагана.       — Что делать с тем пленником? Мы ничего не предпримем на границах? — он перевёл разговор в иное русло.       — Я ничего не решил, — задумчиво протянул правитель. — Пока оставим его в темницах, не хочу, чтобы в замке прознали про оружие, лишающее магии. А границы… Сегодня опять получил письма из Катуреса, они там не могли решить, как им поступить с какими-то найденными магическими артефактами. Артефакты не важны, — покачал головой Фэн, — важно, что они не в лучших отношениях друг с другом. Даже если решение очевидно, кто-то лишь из чувства противоречия, из желания насолить другому пойдёт против. В мирное время этим можно управлять и мелкие стычки не так страшны. Но я хотел бы быть уверенным, что в нужный для меня момент они объединятся по первому приказу.       Фэн с надеждой и, Логи даже осмелился бы сказать, просьбой взглянул на друга.       — Есть одна мысль, ваше величество, — Логи решил, что может разыграть одну карту прямо сейчас.       Глаза правителя блеснули в предвкушении.       — Говори, я готов выслушать любые твои мысли.       — Мы не знаем, чего ждать на границах. Теперь там дежурят отряды наших воинов под руководством главнокомандующего Адера. Я слышал, — Логи хитро прищурился, — что отряды составляют без строгих правил и, разумеется, близкие родственники, кузены, братья собираются вместе, а также друзья, которые часто оказываются соседями. Предположим дурной исход: на отряд нападают и всех убивают. Их семьи, которые и так скорее всего являются союзниками друг для друга, будут требовать расплаты и будут послушны вам. А вот остальные нет. Они вздохнут с облегчением, что их детей миновала страшная участь, и будут и дальше руководствоваться своей выгодой. Отдайте приказ Адеру собирать отряды из представителей разных семей. Чтобы в любом отряде находились дети, внуки или племянники всех интересующих нас северян. И тогда они все будут вам подвластны.       Не нужно было никаких слов, Логи понял, что его циничная мысль пришлась по вкусу Фэну. Тот с благодарностью кивнул и отпустил его к себе пораньше.

***

      Фрея бывала у Гаюса каждый день, но исключительно ранним утром или поздним вечером. В то время, когда к нему могли заходить больные или же он сам отправлялся к ним — в это время девушки не должно было быть поблизости. Он объяснял это предубеждением людей против всего магического. Бесполезно было бы убеждать их, что Фрея — лишь целительница, которая даже не владеет сколько-нибудь опасными заклинаниями, люди из страха перестали бы обращаться к Гаюсу.       Печально, но и после оглашения отмены закона ничего не изменилось, как и предполагала Фрея.       — Боюсь, нам придётся хитрить, — поделился с ней Гаюс. — Как только мне попадётся больной, вылечить которого я буду не в силах, тогда я предложу твою помощь. Если жители своими глазами увидят, что ты можешь спасать безнадёжно больных, то их недоверие развеется.       Эмрис улетел с Артуром на поиски друидов, а она большую часть дня находилась в комнате. Фрея переделала всё, что только можно, и теперь не могла найти себе места. Её деятельная натура томилась, но она убедила себя, что благоразумное поведение — лучшее, чем она может помочь мужу.       Но чем дольше тянулся день, тем яснее ей казалось, что сидеть в замке без работы — невыносимо. Уж выйти в город на ужин она может? Маги больше не изгои в Камелоте.       Она достала несколько золотых монет из шкатулки. Интересно, в Камелоте золото не отличается от северного? Наверное, золото везде золото. Во всяком случае, Фрея не слышала, чтобы снующие в царство Лота торговцы с восточных земель испытывали трудности с оплатой.       Она надела тёплую накидку и спустилась вниз. Если бы ей повезло встретить кого-нибудь из уже знакомых рыцарей, то Фрея наверняка спросила бы про золотые монеты. Но один лишь лорд Агравейн ревностно прожигал взглядом её спину. Ни за что на свете Фрея не стала бы ничего спрашивать у этого человека.       Найти таверну не составило труда, учитывая, что Эмрис поверхностно познакомил её с близлежащей округой. Укрытая капюшоном, она вошла внутрь и подошла к стойке. Фрея выбрала простые блюда, которые были в любом заведении, но когда достала золото, заметила округлившиеся глаза хозяина. Что-то пошло не так.       Внезапное движение позади почти напугало её, но, оглянувшись, Фрея узнала сэра Гавейна.       — Леди так щедра, — подмигнул он хозяину таверны, пока тот потрясённо молчал.       Он вынул из кармана несколько тусклых монет и бросил их на стол. Затем, наклонившись к Фрее, шепнул:       — В такие места с золотом в Камелоте лучше не ходить.       А после весело добавил:       — И мне то же самое. Принеси за стол у окна.       — Что желаете выпить? — к хозяину вернулась привычная услужливость, хотя он и бросал подозрительные взгляды на странную гостью. Сэр Гавейн славился избирательностью в напитках и никогда ни из одной таверны не уходил, оставив хозяина без парочки опустошённых бутылей.       — Ничего, — поколебавшись, проговорил рыцарь.       — Простите? — хозяин буквально опешил. Он будто получил смертельный удар ножом в самое сердце. Его любимый рыцарь отказывался от выпивки?       — В прошлый раз вам подали плохую выпивку? — спросил он, потому что это было единственным возможным объяснением на земле, почему сэр Гавейн пренебрегал излюбленным угощением.       — Нет, всё было прекрасно, — заверил его рыцарь и наклонился чуть ближе. Понизив голос, он пояснил: — Мне не следует сегодня пить.       Хозяин таверны со смесью тревоги за рыцаря и облегчения за качество собственных товаров взглянул на постоянного посетителя. Наверное, в его голове мелькнула догадка, что необычное поведение рыцаря связано с таинственной леди.       Как бы то ни было, Фрея, сэр Гавейн и присоединившийся к ним сэр Ланселот получили отменный ужин без выпивки.       — Наверное, в королевской казне вам спокойно обменяют золото на мелкие деньги, — посоветовал Ланселот. — А то все торговцы и трактирщики будут смотреть на вас так, словно вы прибыли из другого мира.       Фрея улыбнулась.       — В каком-то смысле так и есть. У нас на… — она осеклась, — у меня дома золото в ходу. — Фрея обратилась к рыцарям с вопросом: — Почему лорд Агравейн ненавидит Эмриса? Он чем-то насолил ему, пока жил здесь раньше?       — Наверное, ненавидит — слишком сильно сказано, — протянул Ланселот, с сомнением потерев лоб.       — Потому что он тот ещё… — Гавейн не стал договаривать в присутствии Фреи, но ей хватило воображения, чтобы догадаться.       — Думаю, причина его нелюбви в том, что он хочет иметь влияние на короля, — предположил Ланселот. — А в последнее время стало очевидно, что на его величество больше всех влияет Мерлин. — Рыцарь мягко улыбнулся. — У меня к вам встречный вопрос. Почему вы зовёте его Эмрисом, а его мама Мерлином? Получается, что даже у него в семье нет единства.       Фрея слегка рассмеялась.       — Так сложилось. Это ведь тётя Хунит назвала его Мерлином, все остальные всегда звали Эмрисом.       — Откуда пошло это имя? — поинтересовался Ланселот.       — О, у многих магических родов есть книги с предсказаниями. Кажется, друиды первыми написали о рождении могущественного волшебника и нарекли его Эмрисом. После них все упоминали его под этим именем.       — Он же очень силён? — понизив голос, спросил Гавейн.       — Очень, — так же тихо ответила Фрея. — Сильнее точно никого нет, — с гордостью добавила она.       — А он может превращать воду в выпивку? — не удержался доблестный рыцарь.       — Нет, такого магия точно не позволяет, — со смехом заверила его девушка.       Гавейн с сожалением вздохнул и посетовал на недальновидность могущественных волшебников. Счастье Фреи, что она находилась в компании рыцарей, потому что другому посетителю так не повезло. Порог таверны переступил мужчина невысокого роста. Завидев его, хозяин тут же перегородил тому дорогу.       — Какие люди! — с издёвкой воскликнул он. — Думал, уж помер давно или сожгли тебя.       — Подай похлёбки, — пробурчал тот и попытался пройти мимо, но хозяин схватил его за рукав.       — Уж не знаю, что за чары наложили на короля, но пускать в своё заведение колдунов я не собираюсь!       Мужчина смерил его злым взглядом.       — Подданные его величества чтят его приказы, как я погляжу, — усмехнулся он.       — Да короля опоили! — послышался голос из-за стола. — Как пить дать, опоили! Наш король не мог узаконить этих тварей!       Фрея застывшими глазами наблюдала за этой картиной, а сэр Ланселот на последних словах поднялся и направился к хозяину таверны.       — Пустите этого человека, — потребовал он.       Хозяин окинул оценивающим взглядом рыцаря и несколько тише заметил:       — В своём заведении я сам решаю, кого впускать, а кого нет.       — Нет, вы не можете нарушать законы, которые издаёт король. Вы проявляете неуважение к нему, — возразил Ланселот. — Его величество желает, чтобы все волшебники могли пользоваться теми же благами, что и обычные люди.       — Вот пусть сам и готовит похлёбку для этого, — хозяин кивнул на колдуна, — а я умываю руки. — Он бросил озлобленный взгляд на мужчину. — Ещё проклянёт меня чем-нибудь, и я тоже, как король, полюблю колдунов.       Внезапно Ланселот выхватил меч и подставил его к горлу хозяина таверны.       — В моём присутствии я не позволю оскорблять короля, — грозно процедил он.       Гавейн не ожидал от всегда спокойного и мягкого Ланселота такой стремительности и даже дерзости. Хотя, услышав неблагоприятные отзывы в сторону Артура, сам уже хотел научить кое-кого хорошим манерам. Хозяин замер и побледнел, осознав, что, расхрабрившись, сболтнул глупость. Одно дело проклинать колдунов, а другое — попирать короля перед двумя его рыцарями. Смельчаки, выкрикивавшие до этого слова поддержки, мгновенно оробели и притихли.       — Его решением магия снова узаконена в Камелоте, и не тебе судить его, — сурово продолжал Ланселот. — Принеси похлёбку.       Хозяин знал всех рыцарей, которые захаживали к нему, и тем сильнее ощущался гнев сэра Ланселота, чем больше он вспоминал о том, какой это сдержанный и благовоспитанный человек. Слабо кивнув, он выполз из-под заострённого оружия и отправился за пресловутой похлёбкой. Ланселот оглядел всех присутствующих, словно спрашивая, готов ли кто-то ещё бросить ему вызов. В таверне не было слышно ни шороха. Удостоверившись, что возражений не последует, рыцарь отправился на место.       Хозяин заведения вскоре подал горячую тарелку колдуну, который с подозрительной свирепостью поглядывал на Ланселота. Благодарности в его глазах не было и в помине, но рыцарь, кажется, и не ждал её.       — Спасибо, — шепнула ему на ухо Фрея, и тот одобрительно прикрыл глаза.       — Всё ещё хуже, чем я думал, — недовольно пробурчал себе под нос Гавейн.       — А что ты думал? — услышал его Ланселот.       — Дело не просто в отмене закона, — пояснил Гавейн, — дело в том, что жители королевства за двадцать лет по-настоящему привыкли ненавидеть всё, что связано с магией.       — Будем верить в лучшее, — с надеждой сказал Ланселот, подбадривая в большей степени Фрею, которая задумчиво наклонила голову. — Они пока напуганы и растеряны. Да и по одному человеку не стоит судить о всех.       Однако на следующий день стало ясно, что на происшествии в таверне всё не успокоится. С разных уголков города в замок потекли донесения о стычках между магами и людьми. Рыцари, помня о королевском наказе, в растерянности не знали, что предпринять.

***

      Логи подумывал о том, что пора отправиться в свои покои, но увлекательное донесение вынудило его задержаться ещё на некоторое время. Главный советник по традиции принимал у себя в светлые часы, так что странно было услышать снаружи шум, когда сумерки уже окутали собой север. Кто-то явно дерзкий, настойчивый и нетерпеливый порывался проникнуть к Логи.       Наконец, этот человек достиг успеха и, тяжело дыша, предстал перед насмешливым взглядом нового главного советника.       — Эйдан! Будь так добр, посмотри за окно и приходи завтра, — едко приветствовал гостя Логи.       — Мой вопрос не может подождать, — нагло возразил юноша и подошёл ближе.       Логи живо поразмыслил и пришёл к выводу, что выслушать настырного гостя будет меньшим из зол.       — Что ж, надеюсь, тебя взволновали не сбежавшие слизни, — неслышно пробормотал он себе под нос. А громче произнёс: — Что случилось?       — Где мой дядя?! — возбуждённо выкрикнул Эйдан.       Логи несказанно удивился. Во-первых, несдержанности Эйдана, во-вторых, тому, почему он ищет у него своего дядю, да и собственно, назревал вопрос, а кто такой его дядя. Юноша не обладал репутацией прилежного и скромного ученика, но должна была быть причина для столь грубого поведения.       — Успокойся, прошу тебя. Я не люблю, когда кричат. Почему ты ищешь своего дядю у меня? Мы с ним даже не знакомы.       — Да потому что все остальные вообще ничего не знают! — возмущался Эйдан. — Он служит на границе. После мирных переговоров всех по очереди отпускали по домам, а он не приехал. И никто не знает, где он. Его командира убили. Но про дядю Финли вообще никто ничего не слышал: он не умер, не пропал, просто сквозь землю провалился!       Он тараторил на одном дыхании, но Логи перестал его слушать на середине: в его голове мелькнула неприятная догадка.       — А как звали его командира?       — Кажется, Леит.       Логи опустил глаза. Он вспомнил, что именно это имя называл ему Эмрис, когда к Фрее в Аскетире принесли мужчину, лишившегося магии. И тогда понятно, что случилось с дядей Эйдана — им был тот мужчина, которого Фэн держал пленником, чтобы северяне не узнали, какое страшное оружие против магов находилось в руках у южан. Но вслух он произнёс:       — Я направлю личное послание главнокомандующему Адеру, чтобы он сообщил, где находится твой дядя.       Эйдан явно не собирался довольствоваться таким ответом. Его сжатые в кулаки руки почти дрожали.       — Вам лучше предпринять что-то более действенное. Иначе мои родители явятся к правителю и потребуют основательных поисков. И укажут, что вы никак не помогли в поисках члена нашей семьи и доблестного воина северной армии, — пригрозил Эйдан.       Логи хищно прищурил глаза.       — И именно поэтому сюда пришёл ты, а не они, — вкрадчиво заметил он.       Главный советник наблюдал, как слегка всколыхнулись длинные юношеские ресницы, хотя, стоило признать, Эйдан достойно выдержал его пристальный взгляд.       — Я всё узнаю и пошлю за тобой, — Логи дал понять, что считает этот разговор законченным.       — Вы что-то скрываете, — упрямился Эйдан.       — Небо! Уж не думаешь ли ты, что я спрятал у себя под столом твоего дядю? Ступай! — Логи знал, как справляться с настырными юнцами.       Очевидно, Эйдан был не из тех, кто слушался приказов. Даже так: его искривлённое злобой лицо буквально кричало о том, что он их ненавидел. Логи готов был поклясться, что в покоях главного советника севера никто и никогда не хлопал дверью так громко.       Но правда заключалась в том, что у Эйдана были основания и для злости, и для подозрений. Его дядя продолжительное время сидел в темнице и, судя по всему, выпускать его не собирались. Единственный живой свидетель расправы южан над магами. Утром, когда крылатый был у правителя, он осознал, какую судьбу Фэн избрал для невезучего пленника: заживо и навечно погребённый человек. Логи сложил руки в замок перед лицом и до позднего вечера просидел в раздумьях.

***

      Друиды вставали перед рассветом и начинали работать. У них имелся отдельный отряд, состоявший из крепких и выносливых мужчин, которые отвечали за охоту и постоянно покидали пределы защищённой местности. В целом, их образ жизни не отличался от жизни обычных людей, работающих на земле. За исключением того, что они боялись быть найденными и не могли выбираться в поселения, чтобы купить то, чего не могли сделать сами. Им приходилось полностью обеспечивать себя всем необходимым.       Артур пытался изобразить, что настолько ранний подъём не смущал его, но наткнулся на взгляд главы племени, который словно видел его насквозь. Первое задание удивило его — ему дали плести корзины. Король тут же вспомнил, что именно за этим занятием застал некогда Гвиневру, когда пришёл открыть ей своё сердце. Как необычно, что именно его выбрал для него глава друидов. Тот неотступно наблюдал за королём, и у Артура мелькнуло подозрение, что это не обычное совпадение.       Тем не менее он покорно принялся за работу, обкалывая пальцы и раздирая кожу на ладонях. Артур с трудом доплёл половину корзины, когда чуть поодаль на бревно присел Мерлин и пристально посмотрел на него. Наверное, он ожидал увидеть в его глазах сочувствие, когда поднял голову, но маг хранил удивительное спокойствие.       — Просто он знает, что в мире магии ничто не даётся просто так, — за спиной короля раздался голос главного друида. — Он тоже проходил испытания, когда это требовалось.       В этот момент Мерлин странно взглянул на главу, но ничего не сказал. Артур всерьёз начал подозревать друида в умении читать мысли и поёжился. А тот сел напротив Мерлина и протянул руки к огню. Король искоса наблюдал за ними, друид явно хотел завести беседу, а маг с неприступным видом хранил молчание.       — Удачное задание, как считаете? — наконец спросил глава, и, на взгляд Артура, это было наихудшим из возможных вариантов начать разговор.       Мерлин бросил на того короткий взгляд исподлобья и сухо ответил:       — Если вы хотели проверить, насколько крепки его руки, то битва на мечах или стрельба из лука подошли бы лучше.       — Но магия никогда не проверяет на силу, — возразил друид.       — Неужели? — усмехнулся Мерлин и поднял голову. — Среди вашего племени есть провидцы?       — Именно людей с провидческим даром нет, — уклончиво ответил он.       — А кто есть? Или, правильнее спросить, что?       Артуру показалось, что в Мерлине есть что-то от гончего: увидев цель, он преследовал её до конца. И если королю было неуютно от испытующего взгляда главы, то самому друиду впору было провалиться под землю от напора Мерлина. Что ж, он сам втянул мага в разговор, с лёгкой усмешкой подумал Артур.       — Вы же сталкивались с камнями Ниатида? — вежливо поинтересовался глава.       — В долине павших королей? — ответил вопросом на вопрос Мерлин. — Да, там я заглядывал в них.       — В долине находятся камни, которые раскрывают настоящее и будущее, а есть камни, с помощью которых можно заглянуть и в прошлое. Их осталось очень мало, — поделился друид.       — Вот как, — наклонив голову вбок, протянул Мерлин. — Выходит, у вас есть один из таких? — Друид кивнул. — И есть люди, которые раскрывают его?       — Пара человек есть, — с улыбкой сказал друид. — Не хотите взглянуть?       Видимо, предложение чрезвычайно заинтересовало Мерлина, потому что его глаза блеснули и он быстро опустил их.       — Если проводите меня, я был бы признателен, — произнёс он.       Но друид не собирался покидать тёплое место, а лишь махнул рукой в нужном направлении.       — Он вон в той хижине. Видите водный знак? Вас пропустят.       Мерлин скосил глаза на Артура и поднялся. Когда он скрылся в хижине, король остался наедине с друидом.       — Не устали? — осведомился он.       — Нисколько, — соврал Артур.       — Вы хотите впустить магию в Камелот не из-за того, что осуждаете преступления отца или считаете гонения несправедливыми, — начал глава, перестав ходить вокруг. Он не сводил немигающего взора с лица короля. — Пожалуй, вам было бы неприятно смотреть на них, но вы бы не пошли на решительные поступки, если бы не он. Вот, чего вы захотели на самом деле: чтобы он вернулся в Камелот, чтобы мог открыто жить там. И ради своего желания вы собираетесь перевернуть вверх дном не только своё королевство, но и весь Альбион.       Артур ощутил, как внутри него всё пылает. Он приподнял подбородок выше и сдержанно ответил:       — В ваших словах есть доля истины: дружба Мерлина придала мне смелости, без которой я не отважился бы на отмену закона отца ещё долго. Если бы вообще отважился. — Артур почувствовал, как в его груди растёт желание вступиться и за себя, и за Мерлина. — Но, полагаю, — он напустил на себя по-королевски надменный вид, как прекрасно умел это делать, — полагаю, дружба — не самый дурной повод для того, чтобы прекратить многолетние преследования. Вы не согласны?       Друид усмехнулся и отвёл взгляд.       — Две стороны одной медали, — загадочно проговорил он.       — О чём это вы? — кажется, обмен привычками у них с Мерлином будет в чести — вот уже и Артур докапывался до людей, причём до волшебников.       — Так говорится в древнем друидском предсказании о вас с Эмрисом, — объяснил глава. — Не думайте, я не против отмены закона — как я могу? Я лишь спрашиваю себя, надолго ли это и стоит ли оно того, чтобы я посылал своих людей к вам?       — Если будете сидеть и сомневаться — так и не узнаете, — заявил Артур. — А самое страшное, что не дав мне людей, зарубите наш шанс на новый мир на корню.       — Хотите сказать, всё зависит от моего решения? — королю послышалось лукавство в его голосе.       — Нет, — Артур слегка смутился, — но, правда, очень многое. Друиды были первыми, о ком вспомнил Мерлин. Помогите мне и я помогу вам.       — Даже в моём племени нет единого мнения на ваш счёт — что уж говорить об огромном и многообразном магическом мире? — усомнился друид.       — Тогда проверяйте меня, пока не убедитесь, — сдался король. Что ещё он мог сказать?       Из хижины вышел необыкновенно бледный и, как показалось Артуру, сердитый Мерлин. Король отложил недоплетённую корзину.       — Узнали, что хотели? — спросил у мага друид.       — С лихвой, — отрезал Мерлин, и глава понял, что пора удалиться.       Напоследок он оглянулся и обратился к Артуру:       — Как закончите, идите к лошадям.       Но Артур не отрывал взора от мага: тот кусал губы и не поднимал головы.       — Что-то случилось? Что такого ты узнал о прошлом? — тихо спросил он.       Мерлин как будто сосредоточился и чуть унял раздражение и гнев, завладевшие им.       — Я раскрыл камень на том дне, когда умер отец, — раздался его приглушённый голос. — Теперь я точно знаю, что тот человек, Марбах, убил его. Я увидел собственными глазами.       Артур отпрянул, когда услышал, ради чего Мерлин воспользовался камнем. Гаюс подозревал, что он тщательно скрывал боль от потери отца, но старый лекарь даже не представлял насколько. Видно, только узнав всю правду, он успокоится.       — А возможно ли узнать, кто отдал ему приказ?       — Нужно на чём-то сосредоточиться: на месте или дне, а я ничего не знаю, — дёрнул плечами Мерлин.       Мага явно угнетала собственная беспомощность в таком вопросе. Артур сжал его руку.       — Судьба причудлива, — мягко сказал он. — Тебе ещё представится возможность всё узнать, я не сомневаюсь.       Лицо Мерлина смягчилось, и Артур вздохнул с облегчением. Всё-таки его нельзя было назвать мастером в утешениях. Добившись желаемого, король снова взялся за плетение колючей корзины, чувствуя, как множество глаз наблюдало за ним со стороны. Остаток дня он провёл за бесконечно приятными занятиями: чистка лошадей, мытьё посуды в ледяной воде, заготовка дров. Друиды явно не скупились, даже воодушевились, осознав, сколько грязной работы можно сделать за счёт гостя. Наверное, созвали совет и накидали, кому и что нужно сделать перед сильными заморозками. Но король не держал обиды, напротив, глядя на маленьких играющих друидов, ему было совестно, что его отец причинил столько зла и горя этим людям.       Артур заметил, что совсем не видит Мерлина после его похода в хижину. Лёжа ночью на жёсткой подстилке, он ждал, когда маг вернётся, и тогда король спросил бы его: «Смерть отца — это единственное, что ты посмотрел в камне?» Но время шло, а Мерлин упрямо не возвращался. Вытянув руку вперёд, измотанный король так и уснул, не дождавшись друга.