***
На возвышенности возле реки Дубглас не успела отгреметь одна битва, как наметилась другая. Замысел Артура преисполнился в жизнь как нельзя лучше. Армия под его руководством заняла выгодные позиции и обрушилась на противников. Только к ним успела подойти подмога. Как раз в то время, пока собирался второй отряд короля Одина, Артур получил известие об окружении отряда с ранеными. — Мы не сможем помочь им вовремя, — был вынужден сказать сэр Гавейн, хотя было заметно, как не нравились ему собственные слова. — Путь уже преграждает второй отряд. Как бы быстро мы с ними не расправились, но к Ланселоту и другим не успеем. Артур не считал возможным перекладывать свои дела на других, даже будучи королём. И всё-таки умение смотреть правде в глаза причислял к навыкам, которыми должен обладать достойный правитель. Правда, по сравнению с другими правителями у него имелась в запасе сила, которая могла сдвинуть с места самое гнилое дело. — Я пошлю послание в Камелот, чтобы они известили Мерлина. Сейчас только он сможет помочь. Разве мог Артур тогда представить, что Мерлин отправит к Сенреду Фрею? Он первый бы возмущался такому рискованному плану. Перед началом второго сражения его известили, что рыцари в безопасности добрались до земель Камелота и теперь направлялись в столицу. Это дало ему свободу действий, и король пошёл на хитрость. — Думаете, он рискнёт третьим отрядом? — спросил после второй сокрушительной победы Гавейн. — Там много ценных для Одина сил, он не бросит их на гибель. Рыцари вдохновлены двумя победами и добудут третью. Артур посмотрел наверх, на бегущие облака. Ему до смерти хотелось вернуться в замок и покончить с битвами. Он любил сражения, турниры и оружие, только дома, там, где не истекают кровью рыцари, которых он лично отбирал и обучал. Заманчивое желание поскорее вернуться в тёплый и безопасный замок могло обернуться новыми угрозами королевству. — А мы пустим слух, что наши силы на исходе. Король Один захочет добить нас и обязательно выведет третий отряд. Гавейн слегка усмехнулся и сказал: — Вот уж кто-кто, а я с радостью их встречу, ваше величество. Слухи были легко пущены через местных, даже парочку сцен с «отходящими остатками армии Камелота» разыграли. Артур лучше какой-либо другой армии (не считая собственной) знал войска Одина, их приёмы и излюбленные тактики. Из посланий лорда Агравейна следовало, что Ланселот, Персиваль и другие добрались до замка. По пути они не видели никаких вражеских отрядов. Последнее заставило Артура задуматься. Если Персиваль даже не заметил преследования, то что предпринял Мерлин, чтобы добиться такого? Не мог же отряд Сенреда просто взять и свернуть в другую сторону! Он пообещал Мерлину, что напишет ему в случае неприятностей, но ему не терпелось узнать, что произошло. Ответ мага был скупым и немногословным, и Артур быстро понял почему. Отряд Сенреда и впрямь развернули прямо на дороге, но благодаря невообразимой авантюре с Фреей, которая притворилась Морганой. У короля брови поползли вверх от бесстрашия этих двоих. Судя по тому, что их замысел удался, Фрея должна быть уже в Камелоте или на пути туда. Лорд Агравейн писал ему, что Мерлин препятствует высадке союзников Нимуэй и не может отлучиться с западного берега, но ничего не упомянул о возвращении девушки. Главное, чтобы с ней ничего не случилось. Артур понимал, что Мерлин не бросит западный берег, но, наверное, он ужасно переживает, что пришлось отправить Фрею одну. С недобрыми предчувствиями король готовил армию к последнему сражению у реки Дубглас. Они затаились в низине, недалеко от дороги, куда лежал путь в Камелот. Артур почти не сомневался, что войска Одина появятся на ней.***
В этот раз, отправляясь на опасную вылазку, Фэн предупредил только пару своих стражей. Два члена совета в руках какого-то скользкого Сенреда — нет, с таким он мириться был не намерен. Пленных северян, без сомнения, лишили магии, но они всё равно оставались северянами в глазах правителя. С силой или без — их освобождение являлось для Фэна вопросом чести и гордости. Ему одному было не справиться с двумя мужчинами, теперь лишёнными магии, а потому он брал двух крылатых из стражи. В замке знали о Кэмпбелле и Мичиле, втором пленнике, но предпочитали воспевать Логи, словно пытаясь забыть о том, что посреди триумфальной победы затерялась мерзкая горечь неудачи. Точно так же, как Фэн не разделял всеобщей радости от беременности Митиан, так же он не пытался спрятаться от уязвляющего пленения двух верноподданных. Решение пришло в голову почти мгновенно. Чего ему бояться в замке южного короля? Фэн вообще отвык бояться кого-либо, это он внушал страх остальным. Он вспомнил, как во время последней вылазки его ранил неизвестный маг. Больше такого не повторится, тот колдун прислуживает Одину, а у Сенреда, кажется, нет подобных предателей в подчинении. Да и Фэн будет настороже. Только очутившись перед королём и увидев леди Моргану, Фэн понял, что не просчитал появление одной из жриц. По его личным ощущениям, магия Морганы практически сравнялась с магией Эмриса до того, как тот вернул часть силы в землю Альбиона. Однако в этот раз что-то было иначе. Правитель ощущал её силу, но она будто была покрыта дымкой, будто… Будто её на самом деле и не было, но кто-то отчаянно хотел уверить всех остальных, что она есть. Он сосредоточился на Сенреде и пленниках, но тайно постоянно следил за жрицей. Она не подала виду, что они уже встречались — что ж, это было неудивительно, Фэн и сам не выставил бы напоказ подобного знакомства. И всё в ней, вроде бы, было как прежде, но едва уловимое чувство тревоги не давало покоя. Как будто Фэн видел новую Моргану, но в то же время кого-то до жути знакомого. Это не укладывалось в голове. И только в то мгновение, когда он поймал улыбку на её губах, — Фэну всё стало ясно. Облик Фреи словно призрак очертился на лице Морганы. И Фэн поразился собственной догадке. Эмрис. Со своими. Чёртовыми. Фокусами. Моргана, в которой Фэн уже узнал Фрею, покинула зал слишком быстро. Он и сам не стал тянуть, применив магию и зажав всю охрану на стенах. Правитель быстро скомандовал пленникам следовать за ним и провёл их по коридорам замка Сенреда. Не мешкая он останавливал силой всякого, кто пытался встать у них на пути. К самому королю он применил заклинание неподвижности. Примерно день после его наложения Сенред не смог бы пошевелить нижней частью тела. Да и впредь он бы обнаружил интересные последствия у заклинания, прочитанного северным правителем. Кто-то из стражей валялся мёртвым, кто-то задыхался от силы сжатия, которую использовал Фэн. Ему было всё равно — он вывел Кэмпбелла и Мичила из замка. Два северных стражника ждали его в условленном месте и помогли с освобождёнными советниками. Сам Фэн не спешил расправлять крылья и следовать за ними. Он не знал, куда направилась Фрея, и действовал по наитию. Всё, что было связано с ней, Фэн ощущал невероятно чётко, словно изголодавшаяся ищейка. Углубившись в лес, он быстро заметил мелькнувший между деревьями шёлк тёмно-зелёного платья. Пара быстрых почти бесшумных шагов, и его рука коснулась её. Фрея быстро обернулась, он прочёл на её лице смятение и оборвавшуюся надежду. Она совсем не сознавала, насколько велики его чувства. В собственном голосе Фэн услышал разочарование и обиду. — Неужели думали, что я не узнаю? И после этого Фрея всё ещё пыталась изобразить непонимание. — О чём это вы? Его свободная рука упала в разочарованно-злобном жесте. Видимо, Фрея считала, что имелся шанс провести его дважды. Ей это и в первый раз не удалось, просто ему не хватило сил справиться с собственной страстью. В её намерения явно не входило его соблазнение, а потому вторая неудача ему не грозила. — Может быть, магия и работает безупречно, но, поверьте, вас я узнаю в любом обличии. — Он замолчал, по-прежнему не отпуская её руки. — Очередной сумасшедший план Эмриса? Снова подвергает вас опасности? Его легкомысленность просто выводит из себя. — Не вам тут распекать его! Я согласилась на это ради… — Фрея оборвала мысль и выхватила руку. — Лучше позаботьтесь о Кэмпбелле и Мичиле. Она развернулась, но он снова не дал ей уйти. — Они уже на пути домой, а вот вы куда собрались? Фрея возмутилась той настойчивости, с которой он требовал с неё ответ, и с пылом ответила: — Точно так же, как и они: домой. В Камелот. Пустите, меня ждёт дракон. Фэн и не думал отпускать. — Да пустите, что ж вы человеческих слов не понимаете! — негодовала Фрея, пытаясь освободиться от железной хватки. После долгих и неудачных попыток она остановилась и сказала: — Ладно. Чего вы хотите? Предупреждаю, в этот раз изумруд на мне! Фэн усмехнулся, услышав это напоминание. В это самое мгновение самые мрачные чувства, терзавшие его изнутри, вели борьбу за то, как ему следовало поступить. Разжать пальцы и отпустить её руку казалось таким горьким и болезненным, но пойти против её воли — куда хуже. — Не подозревайте меня во всех несчастьях, — только и сумел сказать он. — Разве у меня нет оснований? — парировала Фрея. Фэну нечего было сказать. — Сенред сейчас всех на уши поднимет. Я провожу вас до дракона, а потом улечу на север. Он надеялся, что ему достанет сил на это. Её благополучие по-прежнему волновало его сильнее всего. Фрея с откровенным недоверием взглянула на него. — Я и сама дойду, — отказалась она. — Нет, — уже с большей непреклонностью проговорил Фэн. — Разрешите мне пойти с вами, я ничего не сделаю, просто хочу убедиться, что вам ничего не угрожает. Или мне придётся настаивать. Он пытался угрожать, но на самом деле почти умолял позволить ему сделать это. А иначе он не сдержит всех тех демонов, что уже взялись за его душу. Фрея пробуждала их, и одновременно только она могла взять над ними верх. Тёплый ветер всколыхнул её тёмные волосы и закрыл лицо. У них с Морганой был похожий цвет волос, только у Фреи они чуть больше отдавали медью. Она едва ли не рассмеялась в ответ на его предложение. — Да главная угроза здесь — это как раз вы! — воскликнула она и сделала шаг вперёд. Он вызывал в ней неприкрытую злость. — Даже после того, что вы сделали, я никогда не причиню вам вреда, Фрея! — крикнул Фэн, который так не любил говорить громко. Он мог позволить ей презирать себя, но не мог допустить даже мысли с её стороны, что он мог бы навредить ей. Его голос звучал так ново и странно. С легко распознаваемыми отчаянием, болью, горечью обиды. — Я сделала?! — обомлела Фрея. — Можно подумать, мои поступки не были следствием вашего преступления! — Я же ничего так и не сдела… — Да, но хотели! Или будете утверждать, что украли Экскалибур не для того, чтобы убить Эмриса? — Но вам бы я ничего не сделал, — простонал Фэн своё бесполезное оправдание. Его глаза так неистово смотрели на неё, но Фрея словно не ощущала ничего, кроме презрения. — Причинить вред Эмрису — то же самое, что пронзить моё сердце тем мечом. Она злилась, что он не понимал настолько простых и очевидных для неё вещей. Повинуясь порыву, Фэн хотел возразить, но замолк. Голова с горечью опустилась. В его сознании Фрея и Эмрис были далеко друг от друга — то, что он так любил, и то, что извечно мешало ему быть замеченным ею. Но в глазах Фреи они с Эмрисом составляли части одного целого. Навредить ему — всё равно, что навредить ей. — Я виноват перед вами, Фрея, — сказал Фэн хриплым голосом. Он мало чувствовал вины, но разумом понимал, что есть много вещей, за которые он должен просить прощения. — Вы даже не способны понять моей боли! — безжалостно продолжила Фрея. — Если бы кто-то хотел убить меня, что бы вы почувствовали? Если, как говорят Эмрис и Логи, вы действительно небезразличны ко мне. Последнее она произнесла со смесью неверия и насмешки. В Фэне взыграла ярость. Фрея никогда не слышала признания от него, но разве возможно не увидеть столь растравляющего чувства? Она ведь видела его лицо, его глаза той ночью, видела, какую власть имела над его волей. — Можете обвинять меня во всём, но не ставьте под сомнение существование и искренность моих чувств. А если бы кто-то хотел убить вас, то его прах давно бы разнёс северный ветер. От силы, с какой были сказаны эти слова, Фрея вздрогнула. Она отвернулась, словно не желая продолжения спора. Она будто вообще не хотела ни видеть, ни слышать его. — Если вам так взбрело в голову — идите позади меня. Только не разговаривайте со мной. И ещё — за поведение дракона при встрече с вами я не отвечаю. Фэна условия сделки вполне устраивали. — Не буду испытывать его терпение, не волнуйтесь. — Если бы вы ещё с той же любезностью перестали испытывать моё, — проворчала Фрея, разворачиваясь и двигаясь к условленному месту. Она точно услышала ответ из-за спины. — А вот это не в моей власти, не злитесь. — Они прошли молча с десяток шагов, как Фэн снова заговорил: — Сколько длится действие этого зелья? — Сутки, — нехотя буркнула Фрея. — А прошло уже? Даже теперь всё, о чём он думал, — это успеет ли увидеть её в собственном обличии. — Часов пять, — она бросила на него сердитый взгляд. — Как чудовищно медленно тянется время.***
Ровно в тот день, когда Фрея отправилась к Сенреду, на горизонте появились очертания морских судов. Лишнее доказательство того, что все эти события — звенья одного плана. И Эмрис без усилий узнал почерк автора. Нимуэй вынудила его послать Фрею к Сенреду. И вглядываясь в приближающихся союзников жрицы, Эмрис задумался: а не было ли и это частью её замысла? Тогда, руководствуясь её мотивами, что-то должно было произойти с Фреей. Что-то, что вынудит его покинуть берег, если она хочет высадить всех магов с кораблей. Волшебник встряхнул головой и прогнал прочь мрачные мысли. Нимуэй настолько приучила его к своей гениальной прозорливости и расчётливости, что ему всюду мерещились её коварные ловушки. Она никак не могла знать, что Фрея отправилась к Сенреду под видом Морганы. Он повернул к крепости, где располагались остальные маги. Его встретил Алатор. — Увидели? — Да, там не меньше двадцати посуден. Погода ясная, они могут высаживаться где угодно. — Вы пошлёте дракона? Эмрис посмотрел вдаль. Скорее всего, корабли тоже уже защищены. Нимуэй ни дня не сидела спокойно всё то время, что они вынужденно находились недалеко друг от друга. Моргана же, напротив, практически не отлучалась с западного берега. Маг крутил на пальце кольцо с изумрудом. Алатор заметил это. — Отсутствие новостей значит лишь, что госпожа Фрея сейчас выполняет план. — Я не могу послать дракона, — сказал Эмрис, хотя прекрасно услышал слова Алатора. — Я приказал Килгарре следить за Фреей. Наверное, на каждом корабле всё равно стоит защита, хотя, может, хватило и не на все. — А с Морганой у них может не хватить защиты? — усомнился воин из рода Ката. — Она не терпелива. А ещё не любит защитную магию. Разве ты не заметил в эти дни? Настал черёд Алатора согласно кивать. — Для таких соперников у меня в роду есть особая тактика. Мои предки считали, что терпение — одна из главных составляющих победы. Эмрис поднял на него засверкавшие недобрым блеском голубые глаза. Он собрал остальных магов. Их главной задачей было сдерживать людей жриц и не давать им добраться до Эмриса, пока тот занимался бы своим делом. Они были готовы и ждали. Корабли приближались. Губы Эмриса искривились, и он бросил через плечо, что разобьётся в лепёшку, но не даст свежим силам добраться до берега. Эта победа жриц могла дорого им стоить, пускай маг и считал, что даже их высадка никогда не помогла бы жрицам захватить Камелот. Но лучше бы всем этим людям не увидеть даже башен замка издалека. Эмрис отправился к берегу, где его, разумеется, уже поджидали. Едва заметив его, маги, которых он все последние дни мучил в прибрежных пещерах, выпустили десятки атакующих заклинаний. Слаженными волнами под руководством Алатора волшебники Камелота ответили несколькими слоями защит. Их противники повторили атаки, но ответ не заставил себя ждать. Алатор прикрывал лично Эмриса, остальные волшебники сосредотачивались на сдерживании отдельных групп. Вылазки Эмриса и его необузданные нападки последние дни совершались не только для запугивания: он изучал врагов. Так что у волшебников Камелота имелось ясное представление, что из себя представляли люди жриц. Пользуясь добытыми Эмрисом сведениями, они наилучшим образом распределились вдоль побережья. В то время как враги не знали о них ничего: потому что сталкивались лишь с Эмрисом. Тот намеренно не позволил жрицам изучить своих людей так, как он изучил магов Нимуэй. А теперь в нужный момент они все выстроились за его спиной. Судна подошли чуть ближе к берегу. Эмрис замер, и Моргана, стоявшая вдалеке, тоже. Нимуэй не было видно, и это не нравилось магу. Он поднял руку и начал заговаривать море. Огромная морская волна поднялась по всему побережью, закрывая собой подошедшие суда. Моргана тут же выставила руку вперёд, читая защиту. Эмрис ощутил, как с кораблей пошли волны магии. Волшебники на судах тоже не спали — и читали защиты. Они подумали, что он хочет их потопить, усмехнулся про себя Эмрис, но он был не настолько глуп. Также быстро, как он поднял волну, он опустил её. Защитные заклинания не дали мощи падающей воды попасть на палубы судов, но она отнесла их дальше от берега. Эмрис удовлетворённо хмыкнул. Некоторое время потребовалось, чтобы суда вновь подошли к берегу, и он повторил тот же фокус с поднимающейся волной. Потом ещё и ещё. Маги уставали, хотя Эмрис ощущал, что и силы волшебников Камелота не вечны. Он не мог помочь им — магия природных стихий требовала полной самоотдачи. Но и Моргана могла только ставить защиты на судна, но была не в силах препятствовать его власти над морской водой. Эмрис не мог потопить защищённые корабли, точнее, не мог потопить, пока их прикрывает Моргана, но у него получалось сделать так, чтобы они не пристали к берегу. Моргана раздражалась. Он ощущал это по потокам магии, исходящим от неё. Защита кораблей не была вечной и подтачивалась его однообразными атаками. Однако вскоре появилась Нимуэй. Моргана не могла отойти от берега, поэтому переговаривалась с Верховной жрицей прямо там. Эмрис стоял против ветра и видел их силуэты вдалеке. По-видимому, им предстояло находиться здесь до тех пор, пока у одних не закончатся силы или терпение. И если Моргана была соткана из сплошных порывов, то Нимуэй на подобные фокусы было не купить. Эмрис рассчитывал, что она пойдёт в нападение, чтобы он отвлёкся от воды для сражения с ней. Это было так логично — Моргана могла бы проследить за судами. А на такое развитие событий у Эмриса было продолжение имеющегося плана. Несколько морских гадов, созданных чёрной магией, уже поджидали, когда ослабленные судна подойдут ближе к берегу для высадки. Тогда они впились бы в их корпуса и сделали пробоины. Гады занялись бы суднами, а он — Верховной жрицей. Но Нимуэй поступила иначе. Будто прочитала замысел мага у него в голове, будто заранее увидела, как он в прошлую ночь запустил в воду с другой стороны берега своих маленьких тёмных помощников. Будто неведомая сила предупредила её, что корабли не должны подходить ближе. А чёрные гады не могли заплыть дальше в море за кораблями. В тот момент, когда Эмрис вновь поднимал волну с водяной глади, она не стала тратить силы ни на защиты, ни на атакующие заклинания. Она взяла в руки его же оружие: также направила магию на воду, только для того, чтобы волны расступились и показалось морское дно. Эмрис со смесью удивления и замешательства смотрел перед собой. Он не ожидал подобного. Первым его желанием было отпустить волну и направить силу против Нимуэй, что он и сделал. Но освободившаяся Моргана закрыла её своим заклинанием. Волшебнику пришлось ответить ей. Алатор больше не помогал ему — другие маги требовали его внимания. Нимуэй держала расступившиеся волны, и Эмрис только успел восхититься её мощи. Он, как никто, понимал, какой выучки и внутренних возможностей требовало подобное управление свободолюбивой природной стихией. А она должна была дождаться, когда двадцать судов смогут подойти по очереди к открывшейся впадине и высадить людей в образовавшийся песчаный проход прямо посреди моря. Эмрис с двойным усилием отправил в Моргану парочку отменных боевых заклятий, но та отбивалась. И не забывала отвечать ему. Краем глаза волшебник увидел, как люди с кораблей спрыгивали прямо на песок и выходили на берег. Планы рушились на его глазах. Он оглянулся на сражающихся магов. Вряд ли они справятся с прибывшим подкреплением. Каждое мгновение новая пара ног спускалась на берег. Эмрис с яростью запустил старое и мощное северное заклинание в Моргану, которое наконец-то сбило её с ног. Не дав себе передышки, он упал на колени и запустил руки в песок. Пусть он не мог управлять стихиями одновременно, но все они по-прежнему подчинялись ему. Он вцепился в землю ногтями. И она задрожала в его руках. Золото полыхнуло из глаз, земля сотрясалась всё сильнее. Эмрис будто говорил прибывшим союзникам — смотрите, как она будет сотрясаться под вашими ногами. Она не подчиняется вам и никогда не подчинится. Пески начали двигаться, камни катились к жрицам и их союзникам. Эмрис вложил в это заклинание столько сил, сколько было в его руках, но почувствовал, что сама земля благоволила ему. Его ярость откликнулась в ней. Все начали разбегаться. Алатор подбежал к Эмрису и закричал: — Уходим! Иначе пески снесут и нас! Действительно, издалека полились песчаные насыпи, и будто земляное море надвигалось на них. Если и было нечто более могущественное, чем Эмрис или жрицы, так это сам природа. И сейчас она бушевала вокруг них, разбуженная своим неугомонным ребёнком. Волшебники уносили ноги, и только Эмрис с Алатором продолжали стоять на дрожащем песке. — Я не уйду без вас! — прокричал Алатор. Его слова едва достигли мага, он прислушивался к внутреннему клокотанию земли. Эмрис посмотрел на него взглядом, приказывающим убираться. Преданность в воинах из рода Ката тесно сплеталась с послушанием. Алатор не стал перечить и побежал прочь — туда, где зыбучие пески пока не встали на дыбы. В воздухе кружила песчаная буря, но Эмрис почти не чувствовал жестокого покалывания. Он устремил взгляд к морю. На воде покачивались семь или восемь суден. Нимуэй скрылась и не успела помочь всем союзникам спуститься на берег. Тем более в тот момент, когда они видели, что происходило на суше, им должно было казаться, что море — самое безопасное пристанище. Только Эмрис намеревался разрушить их заблуждение. Он оторвал руки от земли, но буря и землетрясение не прекратились. Будто он передал искру в землю, а дальше она сотрясалась сама. Маг зашагал по вздымающимся пескам, прикрывая рукой лицо от бури. Он только сейчас подумал о том, что прочёл заклинание для земляной стихии, но на его призыв откликнулась и воздушная. Или дело было вовсе не в нём, а в потрясающей связи, которая скрепляла природу воедино. Одно было ясно — для магии и природы, даже ослабленный, он по-прежнему являлся особенным человеком. Он подошёл к морю и вскинул руки. За его спиной раздавались крики, он чувствовал всплески магии, но не отводил взгляда от оставшихся кораблей. Он зашептал заклинание, как в его спину прилетело другое. Зашипев от боли, Эмрис упал. Позади засвистело новое заклинание. Маг вытянул руку, чтобы отбить его, но пески плотной массой сомкнулись перед ним и защитили от нового удара. В груди потеплело от очередного доказательства того, как его оберегала сама природа. Эмрис повернул голову к морю. Судна отошли и держались на безопасном расстоянии, но не уплывали. Наверное, маги на них решили переждать песчаный ураган и всё-таки высадиться на берегу. Сидя на земле, Эмрис навёл ладонь на светлые паруса и начал шептать заклинание. Спину покалывало, но он старался не замечать боли. Что-то капало на ноги, и волшебник понял, что это его кровь. Родное золото вырвалось из его ладоней и, минуя все препятствия, помчалось к суднам. Как хорошо, что они отошли чуть дальше от берега, — там глубже, подумал Эмрис. Его магия сделала пробоины в корпусе каждого из восьми кораблей, защиты им уже не хватило. Не без удовольствия маг наблюдал, как люди на них в ужасе зашевелились. Эмрис упал на песок и закрыл глаза. Он не спал, но позволил магии в своей крови унять клокотавшую ярость и затянуть наружные раны. Песчаная буря улеглась. Скоро к нему придут либо свои, либо чужие, но сил подняться на ноги у него не осталось. Только в мыслях прозвучал зов, который вряд ли был услышан. Однако вскоре послышались взмахи огромных крыльев, и чьи-то гигантские когтистые лапы бережно подняли его в воздух, чтобы унести в безопасное место.***
— Ты с ума сошла! — Нимуэй с небывалой яростью накинулась на Моргану, когда они добрались до пещеры. Той пришлось отойти к стенке, хотя сомнительного удовольствия быть прижатой к ней ведьме удалось избежать. — Если я говорю тебе не бросать смертельных заклинаний в Эмриса, это значит, что ты должна слушаться беспрекословно! Моргана в недоумении уставилась на Верховную жрицу. — Я совсем не понимаю тебя! — возмутилась она. — Разве мы не воюем против Эмриса? Разве он не встал на сторону наших врагов? Разве ты не желаешь вернуть Старую религию в Камелот? Что я должна была делать? Подарить букет ромашек и извиниться? — Моргана выступила вперёд, размахивая рукой. — Будь он на моём месте — мигом бы испепелил меня. И никаких сожалений потом не испытывал бы. Я не считаю, что должна слушаться тебя беспрекословно. Будущей королеве Камелота подобное не к лицу! Нимуэй поджала губы и прищурила глаза. — Стало быть, ты лучше меня знаешь, что следует и чего не следует делать, да? Может быть, поведаешь мне, какие последствия настанут на Альбионе после смерти Эмриса? — Новый обитатель на Авалоне и пара человек, обливающихся слезами? — ядовито поинтересовалась Моргана. — Нет, моя дорогая. Этот человек много значит для магии и природы. Или ты не видела, что произошло, когда ты направила в него второе заклинание, а потом третье? — Нимуэй изогнула губы. — Ведь он уже упал на землю, но сама стихия защитила его. Я уже говорила тебе: магия по-особенному относится к нему. — Во-первых, он жив и, думаю, лишь слегка ранен, — не сдавалась Моргана. — А во-вторых, если бы он умер, размышлять уже ни о чём бы не пришлось. — Ну конечно! — фыркнула Нимуэй. — Но и разгребать проблемы из-за того, что ты не умеешь сдерживать себя, было бы уже поздно. Потому что единственная вещь, неподвластная магии, это воскрешение мёртвых! Моргана застыла. Немигающим взором она уставилась на Нимуэй, словно смысл сказанных слов медленно проникал в её сознание. — Погоди, ты это всерьёз сейчас? — Верховная жрица едва заметно сдвинула брови в непонимающем жесте. — Я думала, у тебя есть какой-то особый план хитрой ведьмы, как использовать Эмриса, но ты сейчас всерьёз сказала, что если бы он умер, то сожалела бы, что ни в силах воскресить его? — Моргана, — строго произнесла Нимуэй, но Моргана отшатнулась и криком перебила её. — Ты же знаешь, что Моргауза отдала жизнь за моё усиление! Усиление, которое позволило бы противостоять Эмрису, разве это не твои слова? Ты лгала мне! — Нимуэй пыталась воззвать к ней, но Моргана начала метаться из угла в угол. — Ты совсем не хочешь уничтожить Эмриса! Взгляд Нимуэй заледенел. — Я хочу, чтобы ты правила Камелотом, — спокойно произнесла она. — К нам только что прибыли силы. — Восемь кораблей он потопил, — напомнила Моргана. — Это плохо, но не смертельно. Остальные с нами. Моргана, — почти ласково позвала Нимуэй, — не думай, что я не забочусь о тебе. Ты так молода и не понимаешь, что поспешные решения в том, что касается Эмриса, повредят прежде всего тебе. — Моргана молча смотрела на жрицу. — Как раз потому, что я помню о том, что случилось с Моргаузой, я так осторожна. — Разве не ты всё и подстроила? — злостно усмехнулась девушка. — Моргана, — снова повторила Нимуэй. — Мы больше не будем медлить. Сегодня мы отправляемся в Камелот. Лицо Морганы вытянулось, а дыхание участилось. — В Камелот? — растерянно повторила она. — Да, — улыбнулась Нимуэй. — Эмрис ранен, Артура там нет. А у нас за спинами множество союзников. Самое время, дорогая.***
Каждый пройденный шаг отдавал внутри Фреи напряжением. До места встречи с Килгаррой пришлось останавливаться несколько раз, когда вдалеке слышались звуки. Она пряталась за деревьями в лесу, и Фэн следовал её примеру. Он мог бы не опасаться воинов Сенреда, поскольку сам только что выбрался из замка, набитого стражей до самой крыши. Но он ничего не делал. Только прикрывал собой Фрею, когда в очередной раз они заворачивали за широкий ствол дерева. Фэн тянул время, и они оба об этом знали. — Может быть, вас заждались в замке? — намекнула один раз Фрея. — Даже не пытайтесь избавиться от меня. И дальше снова сплошное молчание с напряжением, от которого хотелось избавиться любыми путями. Точнее, хотелось избавиться от его источника, но тот со свойственной ему настойчивостью продолжал следовать за Фреей. Она подумала о выгодах своего положения: план Эмриса воплощён в жизнь, рыцари должны были добраться до Камелота, а ей самой точно ничего не угрожало с изумрудом на шее и подобным сопровождением. Разумом Фрея понимала, что правитель ничего ей не сделает, но расслабиться хотя бы на мгновение не получалось. Фэн преследовал её подобно охотнику. А ещё придётся объясняться с Эмрисом, когда он узнает об этой безобидной прогулке по лесу наедине с правителем. И как же Фрея надеялась, что это не приведёт к ссоре, подобной той, что у них была в прошлый раз. Она оглянулась назад и быстро отвернулась. Фэн не сводил взгляда с её затылка. Наконец они добрались до дракона, который начал копать когтями землю. Фрее не пришлось думать о том, как объяснять присутствие Фэна — кое-что волновало Килгарру гораздо больше появления северного правителя. — Я уловил зов Эмриса, но очень слабый. Возможно, он ранен. Мне нужно к нему. — Морда дракона отклонилась в сторону, и пара взыскательных глаз впилась в Фэна. — Неожиданная встреча, — вынес вердикт Килгарра. — Полагаю, большой беды не будет, если вы переждёте меня здесь. Там, — он махнул крылом влево, — есть низина с пещерой, я вернусь за вами, как только смогу. Я не могу взять вас на поле битвы, иначе цена для Эмриса может только возрасти. Фрея, бледнеющая с каждым мгновением всё сильнее, с готовностью кивнула. Она и думать забыла о Фэне, все мысли вмиг обратились к Эмрису. Дракон обладал целительной магией и смог бы помочь её мужу, а ей не стоило создавать проблем. — Я подожду, не переживай. Не медли и лети к нему. Дракон с одобрением посмотрел на неё и на прощание с нравоучительным тоном обратился к Фэну: — А вы, молодой человек, — Фэна передёрнуло при этом обращении, — постарайтесь не усугубить ситуацию. Фэн сделал суровое лицо и не удостоил Великого дракона ответом. Когда он скрылся в небе, правитель недовольно заметил: — Кажется, он совсем стар и не помнит, как следует обращаться к правителю севера. — У Килгарры идеальная память, — язвительно сказала Фрея. Фэн постарался не выглядеть чересчур уязвлённым из-за слов огромной ящерицы, и Фрея едва не улыбнулась, раскусив его попытку. В тот же момент её взгляд упал на изумруд, покоящийся в глубине выреза платья. Если бы он был серьёзно ранен, она бы почувствовала, Фрея в этом не сомневалась. Не сомневалась, что их связь — особенная и не зависела от магии. Дракон поможет ему, а она спокойно посидит здесь, на землях Сенреда. Хотя скоро он узнает, что у него была поддельная Моргана и начнёт искать ту, кто его обманула. У него нет ни малейшей зацепки, Фрея пыталась рассуждать последовательно и не поддаваться страхам. К тому же завтра заклинание Эмриса перестанет действовать, а на юге её мало кто знает, если не считать Камелота. Фэн развёл магией огонь и ушёл в лес. Однако быстро вернулся с птицей. Заклинания и крылья делали умелого охотника из того, кто охотой никогда не увлекался. Он не позволил Фрее заняться готовкой, а сделал всё сам. — Я не стала бы вас травить, — сказала она, наблюдая за ним. В его глазах, поднявшихся на неё, отражались блики огня. Он невесомо улыбнулся. — В прошлый раз вы и не травили меня, всего лишь усыпили, — попытался отшутиться он, но добился противоположного. Фрея помрачнела при упоминании прошлого раза. — Вас там семья ждёт, разве нет? — жёстким голосом напомнила она. Пришла его очередь помрачнеть. — Я не считаю её своей семьёй, — тихо сказал правитель, поворачивая магией птицу на огне. — Мне так жаль её, — шепнула Фрея в темноту. Фэн пошевелился на месте. — Не вижу поводов, — его губы плотно сжались, едва выдавили ответ. — О, ну разумеется! — сверкнула глазами Фрея. — Вряд ли вы способны оценить со стороны, что значит жить с вами под одной крышей. — Но полагаю, что вам об этом судить сложно. — Небеса сделали мне подарок, — усмехнулась Фрея. Фэн замолчал. Она знала, что задевает его, но ей и хотелось уколоть его побольнее. К правителю в её душе не осталось сочувствия. Они поужинали в мёртвой тишине, которую он нарушил первым: — Ваша тётушка теперь работает лекарем в замке. Фрея вскинула на него удивлённый взгляд, но сказала: — Мне это безразлично. — Она выразила надежду, что однажды вы вернётесь на север, — Фэн с интересом наклонил голову, наблюдая за её лицом. — Никогда! — слишком горячо воскликнула она. — Камелот вам так понравился? — Мне уютно там. И все люди, которые дороги мне, находятся рядом, — отрезала Фрея, заканчивая ужин. — Где вы будете спать? Фэн несколько растерянно огляделся. — Полагаю, в пещере, как и вы. Я поставлю защиту. — Мне не нужна защита. — Нельзя полагаться во всём на изумруд, учитывая, что Эмрис сейчас, вероятно, лежит где-нибудь без сознания. Сердце Фреи болезненно сжалось. До чего беспощадный человек сидел перед ней. Вероятно, в глубине души он невыразимо радовался, когда услышал сообщение Килгарры. Они зашли внутрь, Фрея завернула накидку и в качестве подушки положила на камень по левую сторону от входа. — Вы идите туда, — она указала пальцем в правую сторону. Фэн со вздохом пошёл туда, куда она приказала. Удивительно, что в основном он вёл себя довольно послушно. Прищурив глаза, она смотрела на правителя, разжигающего теперь пламя в пещере. Не отрываясь от своего занятия, он внезапно заговорил. — Вы подозреваете меня в злорадстве — и напрасно. — Вы не убедите меня в обратном. В прошлом ваши поступки были так красноречивы, что у меня до сих пор закипает кровь, как подумаю. — Помните предсказание на ярмарке, которое вам сделала та отвратительная старуха? — неожиданно произнёс Фэн. Фрея заморгала глазами. Смутно она помнила, но это было так давно, да и кого интересовали предсказания шарлатанки? Тогда она была маленькой наивной девочкой. — Я долгое время относил его на свой счёт, — продолжил правитель, и у Фреи начали холодеть руки. Она не знала, чего опасаться больше: его хитростей или его откровений. — Думал, что это про меня и Эмриса. И что у нас с ним равные шансы. — Какая самоуверенность, — фыркнула Фрея, скрестив руки. — А теперь я понимаю, что, может быть, у этого предсказания и был шанс на исполнение в другую сторону, только я должен был признаться вам сразу. — У того глупого ярмарочного предсказания не было ни шанса на исполнение в другую сторону, — строго оборвала его Фрея. — Любовь, и вы это знаете, не поддаётся ни гадалкам, ни магии. А теперь ложитесь и спите. Или хотя бы не мешайте мне. Для своей любви я должна быть выспавшейся и красивой. И после этих слов Фрея тут же легла и отвернулась, не успев увидеть широкой улыбки на губах Фэна. Проснувшись утром, она сразу наткнулась на его изучающий неприлично довольный взгляд, будто он и не спал вовсе. Фрея тут же вспомнила, что заклинание Эмриса больше не действовало. Она опустила взгляд на кончики волос — они вернули прежний каштановый оттенок с ноткой золота. Правитель моментально поднялся и повернул голову в сторону, заговорив о делах: — Тут рядом река, довольно тёплая, так что умываться в ней сносно. А ещё кое-что осталось на завтрак. В его голосе послышалась лёгкая суета, что ему было совсем не к лицу. Фрея пошевелила плечами, стараясь окончательно пробудиться и немного согреться. Она полагала, что после ночи на холодном камне к утру не будет чувствовать спины, но всё оказалось не так страшно. Или и тут дело не обошлось без магии одного человека? — Я выгляжу собой, да? — спросила в воздух Фрея. Фэн замолк, снова разрешив себе посмотреть на неё. — Что ж, вы дождались этого, — буркнула она, застёгивая туфли. Ей показалось, от него веяло печальной радостью. Он в самом деле не мог скрыть своего довольства от лицезрения её настоящей, украдкой он то и дело бросал на неё взгляды. Но и от этой тени счастья вскоре не осталось ни следа: разумеется, расчётливость северного правителя не позволяла столь непозволительной роскоши, как чрезмерное увлечение сладкими несбыточными мечтами. — Мне было важно увидеть вас. — Он сказал это и вздрогнул, прислушиваясь к собственным словам. Будто сам удивлялся, что способен на такую искренность. И в другой раз, подумала Фрея, он, наверное, одёрнул бы себя и замкнулся, но в этот раз не стал. Голову осенила догадка: Фэн боялся, что эта невероятная встреча в лесу была последней. Она останется в Камелоте подле Эмриса, а он никогда не покинет вверенный ему север. Невероятная тоска по дому и прошлым прекрасным мгновениям жизни появилась из ниоткуда, а желание ударить Фэна посильнее пропало. Фрея никогда бы не смогла простить его, даже будь его извинения в тысячу раз искренней, чем те вскользь сказанные слова, но она замолчала, сцепив руки на коленях. — Пускай вы считаете, что я только и жажду, что смерти Эмриса — это не так, — продолжал правитель. — Но вы в праве думать обо мне плохо — я заслужил это многими поступками, о некоторых из которых вы даже не знаете, и, надеюсь, во веки не узнаете. Я сожалею, что не был открыт с самого начала, при том что сразу понял, какое значение вы будете иметь для меня. Меня вырастили с мыслью, что чем меньше мир знает обо мне, тем больше у меня силы и власти, но с вами я должен был нарушить это правило. О чём я совершенно не сожалею так это о том, что не смог выбросить вас из сердца спустя годы. Возможно, вы самое прекрасное, что в этом сердце когда-либо обитало. Но я сожалею, что вам пришлось проливать слёзы из-за меня. — Звучит так, — наконец осторожно прервала своё молчание Фрея, — будто вы лежите на смертном одре и говорите со мной в последний раз. Прекратите давить на моё сочувствие. К вам его не осталось. Фэн усмехнулся. — Да уж, мой дед был откровенен только на смертном одре, так что это семейная традиция. Для меня прощание с вами — это своеобразная смерть, Фрея. Никаких игр и попыток вызвать у вас сочувствие, клянусь. Меня мучило то ужасное расставание на севере, а потому я немного счастлив сейчас. Небо дало мне шанс исправиться. Но оно всё равно жестоко — вы скоро покинете меня. Фрея нахмурилась. — Ваша беда в том, что вы слишком связываете свою жизнь со мной. Будет лучше, если вы отпустите меня в своих мыслях. Горечь исказила лицо правителя. — Я достаточно умён, Фрея, чтобы видеть разницу между жизнью, в которой вы присутствуете, и той, где вас нет, а ещё той, в которой вы могли бы быть. Никакие воображаемые отговорки не изменят этого. В небе показался силуэт дракона. — Я хотел сказать, — заторопился Фэн, — для вас север всегда открыт, что бы ни случилось. Вы можете приехать домой, когда пожелаете. И уехать, когда пожелаете. — Под её строгим осуждающим взглядом он терялся со словами. Фрея никогда не видела его таким растерянным и запутавшимся, даже не представляла, что он мог быть таким. — Я сохраню ваш дом нетронутым. — А ещё его переполняла боль. Настолько сильная, что её ощущала даже она, держась на расстоянии от него. — Кажется, запах вереска будет стоять там вечность, — выдохнул Фэн, прикрыв глаза, и Фрея поняла, что он ходил туда. — Вы проститесь со мной? Фрее казалось, что он будет говорить ещё долго, но он резко оборвал сам себя. У него внутри поднималась волна невыраженных чувств, которые он подавил, как и всегда. Фэн протянул вперёд руку в ожидании её ответа. Прощальное рукопожатие — единственное, что Фрея могла подарить ему без сожалений. В воздухе раздался звук крыльев, Килгарра собирался приземлиться. У них оставалась пара мгновений наедине. Фрея подняла ему руку навстречу, и правитель слегка сжал её за запястье, не касаясь ладони. Ещё один человек, который знал и помнил о той боли, что она пережила. Фрея более не произнесла ни слова, но когда она села на спину дракона и посмотрела на Фэна, то больше прочла по его губам, нежели услышала: — Пусть Небеса берегут вас.***
Мерлин очнулся под тёмным небом. Вокруг было слишком глухо, только ветер свистел непривычно пронзительно. Он повернул голову и увидел дракона. — Фрея дома? — спросил он. — Нет, но я оставил её под присмотром. — Под чьим ещё присмотром? — прохрипел маг. — Северного правителя. Мерлин дёрнулся вперёд, но боль в спине тут же потянула его вниз. — Ты с ума сошёл? Немедленно забери её в Камелот! — Я почувствовал твой зов и теперь не могу оставить тебя раненого. — Я не звал тебя, — возмутился Мерлин. — Это была лишь мимолётная мысль. Я помнил, что Фрее ты нужен больше, чем мне. — И тем не менее я услышал тебя. Если хочешь знать, то Фрея по собственной воле отпустила меня, когда я сказал, что ты в опасности. — Ещё бы она не отпустила тебя, — проворчал маг, отворачивая голову. По-видимому, он лежал где-то в ущелье на большой высоте, куда никто, кроме дракона, не мог добраться. Где-то вдалеке шумело море, значит, они всё ещё находились на западном берегу. Вскоре он скосил глаза на Килгарру, который не сводил с него своего чертовски проницательного янтарного взгляда. — Как она? — Твой план сработал. Но у Сенреда она встретила правителя севера. Он согласился приглядеть за Фреей, пока я занимаюсь тобой. Потом слетаю и заберу её. — Мог бы захватить её с собой, раз уж полетел ко мне. — На поле боя, где шастают две жрицы? — съязвил Килгарра. — А мне сначала показалось, что рана пришлась на спину, а не на голову. Эмрис бросил на него уничтожающий взгляд. Он быстро вспомнил окончание сражения и с разочарованием прошептал: — Я проиграл эту битву. — Нет, Эмрис, тут никто не одержал победы. Жрицы высадили союзников — это, бесспорно, плохая новость. Но восьми кораблей нет, чему я ужасно рад. — Я не могу победить Моргану в открытой битве, — покачал головой маг. — Надо возвращаться. — Тебе ещё несколько часов тут лежать. Я прочёл лечебное заклинание. Ему нужно время. Зато ты будешь как новенький. — Спасибо, — вздохнул маг. — Ты не знаешь, где маги Камелота и где жрицы? — Как я понял, жрицы сбежали. А об остальном позаботится Алатор. — Как это сбежали? — встрепенулся Эмрис. — Довольно просто. Вот куда? Я и сам думаю. Мерлин отвёл взгляд и посмотрел на далёкое чернеющее облако. — Они двинулись на Камелот. Килгарра прищурил сверкающие глаза. — Это было бы разумно, учитывая, что у них собраны большие силы, а в столице нет ни тебя, ни короля. — Да, — кивнул Мерлин, — там в основном друиды, несильные маги, а ещё Гвиневра, Гаюс и Агравейн. — Он запнулся, потому что вспомнил ещё одно имя. — И Мордред. — Мерлин покачал головой. — Хорошо, Фреи нет. — А в меня ещё летели упрёки! — съехидничал дракон. — Да тот, с кем ты её оставил, не сильно лучше Морганы и Нимуэй! — Не лукавь, — вкрадчиво произнёс Килгарра. — Убивать твою жену он точно не будет. Мерлин напрягся, но спор продолжать не стал. — Мне нужно побыстрее возвращаться. Сколько именно часов длится твоё заклинание? Четыре? Шесть? — Сорок. — Ты что, шутишь?! Какие ещё сорок? — Сорок, Эмрис. Зато даже шрама не останется, и заклинания сможешь на том же уровне использовать. Мерлин застонал в голос и запрокинул голову. Килгарра сохранял невозмутимость и не проявлял ни капли сожаления. — Да слетай ты хотя бы за Фреей! — напустился он на дракона. — Чтобы я знал, что Фэн вокруг неё не вертится. — Привезти её прямо в это ущелье? — уточнил дракон. — Ну меня же ты сюда засунул! — Но дама — это другое дело. — На севере всегда говорили, что манеры у меня отсутствуют, — ядовито процедил маг. — Да лети ты уже, не сиди, как на королевском турнире. Выпроводив Килгарру, Мерлин уставился в выглядывающее из-за скал небо. Алатор — разумный человек, он уведёт волшебников в сторону. Скорее всего, направится к Камелоту, но поймёт, что и жрицы направились туда же. Он не будет вступать в бой по собственной воле, а, наверное, подождёт его. И правильно, пусть лучше сбережёт людей, битвы им ещё предстоят. Он пару дней не получал известий от Артура. Если он закончил с войсками Карлеона, то отправится в Камелот, но точно не успеет раньше Морганы и Нимуэй. Если те зайдут в город, то Артур наткнётся на захваченную столицу. И тогда он начнёт планировать обратный захват. Как полководец, он разумен и предусмотрителен, но в Камелоте осталась Гвен. Нужно вытащить её из города, иначе кто знает, что взбредёт в голову Моргане, когда она увидит такую пленницу. Силы слишком неравны. Лучше бы оставшимся внутри города даже не пытаться оказывать сопротивление. Их перебьют. По крайней мере, Мерлин мог отправить записку Агравейну и предупредить о приближающейся угрозе. Оставался отряд раненых рыцарей. Сейчас он уже приближался к стенам города. И они окажутся внутри, если сбудется худшее. Им посылать записку смысла не было — они нуждались в лечении Гаюса внутри замка, а не под открытым небом. Килгарра не заставил себя ждать и вскоре вернулся вместе с Фреей. Немного бледная и куда больше волновавшаяся за него, она мигом подлетела к нему и взяла за руку. — Килгарра мне всё рассказал по пути. Не трать силы. — Всё в порядке? — многозначительно спросил он. Фрея кивнула в ответ, и он не стал расспрашивать подробнее. — Мне нужна твоя помощь с написанием письма. Боюсь, этот хитрец так меня заговорил, — маг покосился на усевшегося поудобнее дракона, — что я только головой могу поворачивать. Фрея заверила его, что напишет письмо, чтобы Эмрис отправил его в Камелот лорду Агравейну. В послании упоминалось также, чтобы короля непременно известили о случившемся. После того как дело было сделано, она осмотрела Эмриса и не обнаружила ничего опасного. — Моя магия во всю действует, — пояснил дракон, зевая. — Ложитесь спать, дети мои. Завтра ближе к вечеру можно будет собираться в Камелот. День был в разгаре, однако дракон не выспался, пока присматривал за Эмрисом. В то время как в ущелье раздавалось его сопение, маг держал за руку Фрею, которая была молчалива и задумчива, но крепко сжимала его ладонь в ответ.***
Сэр Гавейн с нахмуренным видом наблюдал, как чернеет лицо короля. Только что отгремела третья великолепная победа над войсками Одина. Король Мерсии, безусловно, считал своих воинов сильными и умелыми, но при столкновении с армией Камелота под руководством Артура они блекли словно свечи на фоне ослепительного солнца. Рыцари поздравляли друг друга и ожидали команды короля, чтобы возвращаться домой. Всем не терпелось попасть в Камелот. После долгого похода они мечтали о домашнем ужине, чистой свежей одежде и прогулке по переполненным городским улицам, где сновали дети, а женщины улыбались и махали им руками, едва завидев. Волшебные мечты рассыпались об суровое лицо Артура. Гавейну стало не по себе от его неумолимого взгляда, которым он не смотрел даже на противников на поле боя. Первая мысль рыцаря была о Мерлине: с ним что-то стряслось. И, к несчастью, его предположение подтвердилось. — Мерлин ранен, — выдавил Артур и тут же прикусил губу. Ему понадобилось время, чтобы продолжить: — Они сошлись с Нимуэй и Морганой на западном береге. Жрицам удалось высадить часть союзников, остальные корабли потоплены. Гавейн несколько обалдел от того, что Мерлин полез сражаться сразу с двумя такими сильными ведьмами, но разве приходилось ждать от него чего-то иного? — Если часть кораблей потоплена, то это же хорошая новость? — он постарался посмотреть на положение с обнадёживающей стороны. — С той частью, что им удалось спасти, они идут на Камелот, — выдал король, и у Гавейна приоткрылся рот. Вот тут не было ничего обнадёживающего. Но рыцарь и тут не растерялся: — Так мы же разобрались с войсками Одина. Во всяком случае ему потребуется время, чтобы собрать новые силы. Встретим Моргану и Нимуэй! Артур помолчал, обдумывая положение. — Дядя написал мне, что по совету Мерлина они готовят город к сдаче, потому что силы Нимуэй совсем близко, мы не успеем даже добраться. Гавейн ощутил, как все рыцари вокруг напряглись. Сдача столицы — это тяжёлый моральный удар для любого воина. Особенно после того, как они отмечали грандиозные победы. Один из рыцарей крикнул: — Как они могут сдавать город? Камелот — древняя крепость, он выдерживал ни одну осаду. Пусть дождутся нас! Артур покачал головой, он держался удивительно стойко. — Внутри мало сил. А Моргана и Нимуэй просто разнесут или сожгут город дотла. Нет, пусть лучше сдаются, тогда у них будет шанс. — Возвращать город с войсками внутри сложнее, чем выигрывать открытый бой, — выкрикнул кто-то другой. — Да, — согласился Артур. — Но нам придётся постараться, если мы хотим снова увидеть тех, кто внутри. Ведь я не один, у кого остались дорогие люди в Камелоте? Его слова прозвучали как вызов и призыв одновременно. Тонко чувствующий настрой своих воинов Артур не стал продолжать воодушевляющие речи. Он словно кинул зацепку, затем отдал приказ о сборах и направился к себе.***
Мерлин извёлся от нетерпения, снедаемый желанием побыстрее попасть Камелот. Отрезанный от всего мира, он не знал, что происходило снаружи. Что с волшебниками Камелота? Добрались ли жрицы до столицы? И главное, где сейчас был Артур? Если бы у него под рукой оказался кристалл Ниатида, он преодолел бы свою неприязнь к нему и заглянул в страшный камень. Ему казалось, что Килгарра тянул с разрешением встать, но Фрея решительно встала на сторону дракона, сказав, что тому лучше знать, прошло ли нужное время. Против них двоих спорить было бесполезно. Но одно пришлось признать — когда Мерлин всё-таки поднялся, то чувствовал себя так, словно на его теле не было ни единой царапины. Лечение дракона было совершенным. Не теряя ни минуты они полетели к стенам Камелота. По дороге Мерлин вглядывался в дороги внизу, ища группы путников, но никого не обнаружил. Они подлетали к замку. Теперь маг смотрел вперёд и прислушивался к звукам. Если Камелот захвачен, то он должен был понять это, однако с виду всё было спокойно. — Жрицы в городе, — повернул морду Килгарра. — Как ты понял? — быстро спросил волшебник. — Знамя Пендрагонов спущено, — ответил дракон. Мерлин взглянул на главную башню. Там, где обычно развевался золотой дракон на красном фоне, зияла пустота. — Приземляйся в лесу на поляне. Нужно найти и собрать людей. — У тебя есть предположения, куда подойдёт Артур? — шёпотом спросила Фрея. — Думаю, туда же, куда он отправился в прошлый раз, когда замок захватили. Рудники, затерянные глубоко в лесу, они являлись лучшим укрытием, Мерлин помнил об этом, поэтому пошёл вместе с Фреей к ним. Когда на Камелот напала армия мёртвых, именно туда отправился Артур и рыцари. Волшебник поморщился, вспомнив о чаше друидов. — Что такое? — взволнованно спросила Фрея, заметив его беспокойство. — В сокровищнице замка осталась чаша, которую Нимуэй использовала в прошлый раз. — Но она ведь находится под каким-нибудь надёжным защитным заклинанием? — уточнила Фрея. — Да, — кивнул Мерлин, — но нужно поскорее вернуть город. Там ещё столько всего лежит, что не должно попасть в руки жриц. В моей комнате все ценные артефакты, привезённые с севера. Фрея скептично приподняла бровь. — По-моему, это ещё хуже, чем чаша. — Именно, — нехотя согласился Мерлин. — Поэтому надеюсь, что хотя бы Алатор и Артур уже нашли друг друга, пока я валялся с чудесным сорокачасовым лечением Килгарры. Это желание Мерлина было исполнено: когда они с Фреей добрались до рудников, то обнаружили армию Камелота вместе с отрядом волшебников, которых Алатор в целости и сохранности доставил к стенам столицы. Артур издалека первым заметил Мерлина и почти снёс его с ног, бросившись обнимать его. Волшебник ответил столь же крепким объятием, сказав на ухо, что безумно рад его видеть. — Как тебя умудрились ранить? — удивлённо воскликнул Артур, оторвавшись от друга и поприветствовав Фрею, которая с улыбкой взирала на столь бурную встречу. — Моргана, — коротко бросил Мерлин, пожимая руку подошедшему Гавейну и другим рыцарям. — Она бросила в меня смертельные заклинания огромной силы, пока я пытался разобраться с кораблями. — Их сила заметна, когда они атакуют с нескольких сторон, — послышался со стороны голос Алатора. — Рад, что вы быстро оправились после ранения. — А я благодарен, что ты позаботился о других вместо меня, — отозвался Мерлин. Артуру потребовалось немного времени, чтобы перейти от радостных объятий до требования разъяснений. — Дядя написал, что ты выдал им чуть ли не учёный трактат по сдаче города. Я и сам в сложившихся обстоятельствах посоветовал бы сдачу, но, Мерлин, почему ты велел им оставаться внутри? Гаюс, дядя! Хорошо хоть Гвиневра выбралась! — Внутри раненые — следовательно, им нужен Гаюс. А лорд Агравейн обеспечит нам связь. Также внутри много друидов. — Мерлин кивнул на Фрею. — Это всё наши люди в стане врага, которые полезнее внутри, чем снаружи. Понимаю, Артур, рисков очень много. Прости, я не смог выбрать, кому следует покинуть замок, а кому остаться, поэтому оставил всех, кроме Гвен. Мы заберём Камелот, у меня созрел план, пока мы добирались сюда. Это шанс навсегда избавиться от Нимуэй. Артур с заинтересованным видом смотрел на Мерлина, нетерпеливо ожидая, когда тот раскроет детали. Гавейн наклонился ближе, приготовившись слушать, Гвиневра встала позади короля. — Мы отправим группу магов, якобы для присоединения к рядам Нимуэй. Пока они будут разбираться, лучники Камелота нападут на них. Маги поблизости не дадут им воспользоваться защитами. Друидам, которые находятся внутри, нужно будет распределиться по городу и следить, чтобы огонь нигде не перекинулся на дома. Наша цель — вернуть Камелот в целости и сохранности. Правда, я не придумал, как рыцари попадут в крепость. — Предоставь это мне, — с уверенностью заявил король. — Нужно сначала послать разведчиков, чтобы они доложили, как обстоят дела внутри. — Наши разведчики уже внутри, — улыбнулся Мерлин. — А Нимуэй может слышать общение друидов? — спросил Гавейн. — Нет, — ответил ему Мерлин. — Только сами друиды и я. Больше никто, даже жрицы. — Это прекрасно, — обрадовался Гавейн. — Есть разгул для нашего плана. — Но среди тех магов, кто на стороне Нимуэй, есть друиды, — вынужденно огорчил рыцаря Мерлин. — Но опять-таки есть хитрости, не позволяющие чужим ушам услышать важные вещи. — Кто бы знал, как я рад тебе и твоим хитростям! — заметил Гавейн, похлопывая мага по плечу. — Мы наслышаны, какого жару ты задавал всем за западном берегу. — Это всё равно не предотвратило захват столицы, — с сожалением произнёс Мерлин. — Их меньше, чем могло бы быть, — вмешался Артур. — А без тебя, без каждого из вас, — король повернулся к волшебникам, стоящим за Алатором, — нам было бы не справиться. Спасибо. Я верю, что все вместе мы вернём город обратно. — Артур обернулся к Мерлину и сказал ему: — Говоришь, среди людей Нимуэй есть друиды? Можно рискнуть и передать нашим друидам приказы, а можно поступить куда лучше. «Нашим друидам» повторил про себя Мерлин с замирающим сердцем. Артур начал мыслить магов своими подданными, так же как и обычных жителей Камелота. Мерлину захотелось закричать от счастья, но он сдерживал себя, чувствуя, что сейчас выглядит ужасно глупо, разглядывая Артура с широко раскрытыми сияющими глазами и не отвечая на его слова. Артур, по-видимому, догадался, что ожидать чего-то от Мерлина в тот момент было бесполезно и продолжил излагать мысль. Маг сосредоточился на его словах и, обдумав их с разных сторон, пришёл к выводу, что план великолепен. Во всяком случае, надёжнее того, что предлагал он.***
Они вошли в город так легко, что Моргана не почувствовала привкуса победы. Она желала увидеть сопротивление и показать, на что способна. Показать, что она сильнее Нимуэй и та вовсе не управляет ею, как шептались за их спинами. Моргана слышала это трусливое шушуканье, и оно куда сильнее, чем смерть сестры наводило её на мысль, что их пути с Нимуэй — разные. Но когда она оказалась в тронном зале Камелота, где в последний раз была через своё видение на церемонии назначения Мерлина придворным магом, она выбросила из головы глупые предубеждения. Она уже у цели, трон прямо перед ней, Нимуэй выполнила свою часть сделки. А когда Моргана наденет на голову корону, никто не посмеет сказать, будто бы ею кто-то управляет. Странное дело, в Камелот съехалось много магов после снятия запрета на колдовство, но никто не вышел встречать её и Верховную жрицу. Разве они все не должны радоваться приходу истинных ставленниц Старой религии? В городе гудело молчание, люди попрятались по домам, по улицам гулял ветер, перегонявший пыль из стороны в сторону. Моргана желала вдохнуть в Камелот новую жизнь, но он выглядел одиноким и брошенным. А самое страшное, что он продолжал сохранять гордость в своём одиночестве и упорно не желал сдаваться. Дома и земли были сданы, но не дух. Моргана чувствовала, что жители затаились и ждали. Ждали, когда Артур вернётся и заберёт Камелот обратно. А вся сдача была похожа на разыгранное представление. Словно каждый здесь знал, что всё происходящее является частью плана и терпеливо пережидал. Моргана в первую очередь послала за Гвиневрой, но её не нашли. Она сбежала. — Конечно, — ничуть не удивилась известию Нимуэй, — её предупредил Эмрис. Он знает о твоей ненависти к ней. — Но Гаюс, рыцари, Агравейн — они все здесь, — непонимающе воскликнула Моргана, но тут же замерла с догадкой на устах. Нимуэй слабо улыбнулась. — Это значит, что они рассчитывают вернуться. Будет бой. — Камелот — прекрасно защищённая крепость. Он выдерживал ни одну осаду врагов, взять его практически невозможно, — выдала Моргана и спохватилась, что повторила слова Утера, которые он так часто произносил. — И тем удивительнее, что мы вошли сюда так легко, — заметила Нимуэй. — Но тут ты права — находясь внутри, мы сохраняем более выгодное положение. Но Артур может знать о каких-нибудь тайных ходах в замке. Ты ни о чём таком не слышала? — Нет, — быстро ответила Моргана. Да и откуда? Утер ведь никогда не признавал в ней родную дочь, чтобы делиться государственными тайнами. К Нимуэй подлетел один из магов и что-то шепнул на ухо: — В чём дело? — спросила Моргана. — Они собираются напасть. Наши люди перехватили их общение с друидами. Оно было защищённым, но в одном месте сорвалось. Нужно приготовить встречу у северо-западных ворот. — Они самые лёгкие для проникновения, — со знающим видом заметила Моргана. — Неудивительно, что Артур выбрал их. Нимуэй скрылась, чтобы отдать тайком какие-то приказания. Моргана осталась в тронном зале, разглядывая его, проводя рукой по резным ручкам трона. В таком положении её застал Альварр. — Почти у цели, — сказал он с улыбкой. — Осталось только разобраться с Артуром, и тогда я буду единственным претендентом на этот трон. — Вздор. История знает ни один случай, когда совершенно другой род захватывал чьи-то владения и делал их своими. Моргана бросила на него укоризненный взор. — Я другой случай. Королевство моё по праву рождения. Только во мне сочетаются кровь Пендрагонов и магия. Альварр любовался ею, но не терял бдительности. — Будет сложно выиграть эту битву, если Нимуэй отдаёт приказ не использовать смертельных заклинаний против Эмриса. Потрясённая Моргана повернулась к нему и сделала пару шагов вперёд. — Она отдала всем такой приказ? — Не всем, только самым сильным, остальным всё равно не хватило бы сил даже поцарапать Эмриса. Моргана повернулась спиной, пряча своё изумление и разочарование. — Как она рассчитывает его победить? — Никак, — последовал ответ Альварра. — Наверное, она думает, что его нельзя победить, и даже не рискует. — Но ведь мы уже здесь, в замке! — уже не сдерживая себя, воскликнула Моргана. — Он не отступится! Ведь у неё же есть я! Почему она использует мою силу для чего угодно, но только не для смерти Эмриса?! Ей показалось, что на лице Альварра мелькнуло сожаление. Запутавшаяся в сетях старой умудрённой жрицы девочка — всё, чего она заслуживала, это лишь сожаление. От злости она стукнула сжатым кулаком себя в бок. — Ты уже знаешь ответ, только боишься произнести вслух, — как можно мягче произнёс Альварр. Он опасался, что в гневе она выплеснет магию наружу. — Боюсь? Я? — с вызовом и усмешкой переспросила она. — И что же это за ответ? Альварр сложил руки перед собой и выпрямился. Голос звучал серьёзно, а вид его излучал проницательность. — В планы Нимуэй никогда не входила смерть Эмриса. Моргана против воли вздрогнула. Она не мыслила победы без смерти Эмриса. Одного лишь Артура ей будет недостаточно. И она считала, что Нимуэй мыслит в эту же сторону, пускай у неё и припрятана сотня секретных планов. — Он столько раз вставал у неё на пути, — с непониманием покачала головой Моргана. — И что, она хотя бы раз пыталась по-серьёзному разобраться с ним? — подхватил Альварр, приближаясь к ней. — Утер, Артур, армия Камелота, но Эмрис? — Ты не видел, как она ненавидит всё, что связано с севером. А он, в конце концов, прежде всего северянин. — Это единственное, что гложет её по отношению к нему. Единственное, Моргана. И то, я полагаю, она винит в этом совсем другого человека. — Тогда что она собирается с ним делать? — На твоём месте я бы иначе задавал вопрос. Что она собирается делать с тобой? — Но ведь я ближе для неё, чем Эмрис! Он сражается по другую сторону! Он против Старой религии. Альварр рассмеялся. Он просто стоял, не размыкая рук, и, слегка откинувшись назад, хохотал, не сдерживая себя. Моргана почувствовала, что багровеет от ярости. — Ты такое дитя, прости, — успокоившись, произнёс он, поднимая руки в примирительном жесте. — И ты совсем не знаешь истории. Тебе следовало бы рвать и метать, но собирать её по крупицам из разных источников. Именно в истории спрятаны все ключи, ответы на все вопросы. Уверен, ты не знаешь, например, что Нимуэй готовилась воспитывать Эмриса после его рождения? — Моргана вскинула на него изумлённый взор, Альварр утвердительно кивнул самому себе и продолжил: — Как думаешь, хочет ли смерти ребёнку, пусть он и пошёл против неё, та, что готовилась посвятить себя ему? А Нимуэй много лет жила с этой мыслью и готовилась. Есть ещё кое-что, но это мои домыслы. Никто не знает, что случится, когда Эмрис умрёт. Моргана вконец разозлилась. — Я уже слышала это от Нимуэй! — возмутилась она. — Что он часть баланса или что-то в этом роде. Для меня он враг! Разве непонятно? И я устала вечно позволять ему одерживать надо мной верх. Он не признаёт за мной права на Камелот, он убьёт меня ради Артура, а я не позволю этому свершиться. — Моргана, — мягко возразил Альварр, — тут в рассуждениях Нимуэй есть правда. Он уникальный маг, никто не знает, каким станет мир с его уходом. Я даже скажу так: никто не знает, будет ли существовать этот мир. — Разумеется, будет! Что с ним случится? — Он часть природы, часть магии. Последствия его ухода могут быть страшными. По-настоящему страшными. — Я не верю в эти россказни. Спорим — я пущу в него смертельное заклинание, и он умрёт, как и все люди? — Моргана, — попытался остановить её Альварр, — ты никогда не думала договориться с ним? Ты говоришь так, словно очень легко пустить в него смертельное заклинание, которое убило бы его, а не ранило. Но он — Эмрис, и пусть в тебе много сил, он слишком серьёзный противник. — Я рискну и попытаюсь. А если Нимуэй не поможет мне, значит, нам лучше разойтись. — Она остановилась и пристально посмотрела на него. — Если бы тебе пришлось выбирать, за кем идти: за мной или за Нимуэй, кого бы ты выбрал? — Моргана, — в этот раз умоляющим тоном проговорил он, — ты мне глубоко симпатична. Я, как и ты, мечтаю увидеть Камелот со Старой религией, как оно было много лет назад. Она улыбнулась и прошла мимо него. Хотя бы один человек на её стороне — это уже неплохо.***
Рыцари Камелота были заперты в темнице, хотя Гаюсу было дозволено навещать их и обрабатывать раны. Хуже всех было Ланселоту — его ранение внушало опасения старому лекарю. Моргана намеревалась склонить их к присяге. В соседние королевства поспешно разослали сообщения о том, что Моргана Пендрагон — отныне законная королева Камелота. Советники и придворные от страха разбежались и забились по углам. Конечно, не их опасалась Моргана, а Эмриса, готовящегося напасть. — Они оба тут, — сказала Нимуэй во время ужина. — Кто? — Эмрис и Артур. Они вместе. — Вместе и умрут, — Моргана невозмутимо резала мясо. Нимуэй усмехнулась. Днём они вместе обошли крепость, Верховная жрица заглянула в сокровищницу, но все более менее интересные артефакты были надёжно запечатаны древними заклинаниями. — А Эмрис неплохо потрудился, — хмыкнула Нимуэй, попробовав открыть некоторые из них. — Гордишься? — бросила Моргана. Верховная жрица сузила глаза. — С чего бы? Просто отмечаю, что потребуется время на подбор контрзаклинания. — Ах вот оно что! — протянула Моргана, проходя мимо заподозрившей неладное Нимуэй. Конечно, не стоило бросаться такими замечаниями, но у Морганы клокотало в груди при мысли, что все разговоры о возмездии, о её правлении в Камелоте, об уничтожении и стравливании врагов — пустой звук. Точнее, Нимуэй говорила это про всех, кроме Эмриса. Она вспомнила, как Нимуэй рассказывала ей про его силу, про магию, про возможности, говорила, как важно знать врагов наизусть. А что выясняется теперь? Может, она ошиблась и чего-то не понимала? Может, Альварр тоже ошибся? К чему столько усилий, если Эмрис будет мешаться у неё под ногами? — Мы будем сражаться против наших врагов сколько нужно, правда? — Моргана взглянула в глаза Нимуэй, ища там какой-то особенный ответ, который та никогда не произнесла бы вслух. — Конечно. Мы отстоим Камелот у Артура и его армии. Они будут прикрываться магами и опираться на них. Но мы сосредоточим удар на рыцарях. — Почему? — Потому что это костяк силы в понимании Артура, даже теперь. Потому что это удар в самое сердце. А ещё потому, что они никогда не присягнут тебе, не обольщайся. А маги снова примкнут к нам. Слишком мало времени прошло, Артур им чужд. А когда он умрёт, ты будешь единственным претендентом на трон, так что уже никто не посмеет возражать. — И даже Эмрис? — пытливо спросила Моргана. — Положись в этом на меня, — загадочно улыбнулась Нимуэй. Моргана поднималась в свои покои и размышляла: а чего желает добиться Нимуэй? По каким-то таинственным причинам она не заносила руку над Эмрисом для решающего удара, но он сам презирал её. Верховная жрица явно не планировала в ближайшее время отправиться на Авалон. Договориться с ним? Но Эмрис не пойдёт на сделки! Если только Нимуэй не припрятала козырь в рукаве, но Моргана не представляла, что на всём свете может заставить Эмриса действовать против интересов Артура и собственных целей. У неё есть только один человек, на которого можно рассчитывать и которому можно верить. Это она сама. В эту ночь Артур должен был начать атаку. Моргана зажгла магией свечи и села за стол. Хорошо знакомые ей покои, она знала здесь каждую деталь. Ничего не изменилось за время её отсутствия, напротив, тут было куда светлее и спокойнее, чем она помнила. Как необычно колдовать в замке, не опасаясь Утера за спиной. Её руки непроизвольно принялись упражняться с заклинаниями. Через некоторое время, когда за окном стояла кромешная тьма, раздался сигнал тревоги. «Как и доложили Нимуэй», — подумала Моргана. Она отправилась к северо-западным воротам, где уже столпились гудевшие маги. Моргана не успела подумать, что все они вели себя крайне неорганизованно и куда смотрела Нимуэй, как поняла, что больше тут никого не было. Никаких рыцарей Камелота, пытающихся прорвать оборону крепости. — Это ловушка! — крикнула стоявшая впереди Нимуэй. — Они придут с другой стороны… Её прервал шум от бежавшего мага. Он выкрикивал на ходу: — Они уже в городе, госпожа! — Но как?! — метнулась вперёд Нимуэй. Едва заметная морщина легла у неё между бровей, и Моргана почти с восторгом подумала, что ей, как и любому человеку, не чуждо удивление. — Я не слышала, чтобы какую-то из башен атаковали, — вторила Верховной жрице Моргана. Они были не так глупы — даже с перехваченным сообщением от друидов охранялась каждая из башен без исключения. — Они вошли не через башню. Но это попросту невозможно, подумала Моргана. Крепость непроницаема, ни единого окошка — либо выбивать одну из башен с воротами, либо никак. Не научился же Эмрис вместе с армией Камелота ходить сквозь стены! Объяснение произвело впечатление и на жриц, и на союзников. — Эмрис осушил половину реки, проходящей через город, и рыцари просочились через образовавшееся пространство в стене. Нимуэй остервенело блеснула глазами, а Моргана ощутила неожиданный прилив злорадства. Так она всё ещё считала, что Эмрис может остаться в живых? Неужели непонятно, что полагаться необходимо только на своих? Укол жгучей ревности пронзил сердце Морганы. Утер предпочёл ей Артура, а Нимуэй, неужели ей вправду дорог Эмрис? Невозможно, невероятно, непостижимо, немыслимо. — Разошлите приказ жителям не выходить из домов! — раздавались приказы Нимуэй. — Допрашивайте всех прохожих. Пусть отряды из башен явятся в замок. Верховная жрица стремглав понеслась в замок, и Моргана за ней. — Они могут быть где угодно! — выкрикивала ей в спину Моргана. — О, они пойдут в замок, иного пути нет. Когда жрицы добрались, то увидели, что они уже были там. Рыцари и маги, совместно атакующие Камелот. Лучники стреляли, а маги наводили стрелы на желанные цели. Совместная работа бывших врагов была безупречна, тут постарался Артур, его почерк Моргана узнавала с лёгкостью. Альварр с этой стороны замка руководил их атаками, а другой маг защитами, Нимуэй также начала с защитных заклинаний, а потом отправила Моргану на другую сторону помогать с атаками. Воздух искрился и шипел от количества магии, которое использовалось с обеих сторон. Огни пролетали над головами, щиты возникали в воздухе, сферы вбивались во врагов и защиты. Несмотря на ночь, Камелот сиял в отблесках колдовского света. Людям не пришлось доносить приказ — они и сами заперлись по домам. Все, кто находился на улице, участвовали в сражении. Моргана протянула вперёд руки ладонями вверх и зашептала магические слова. Она вдруг поняла, почему Артур не стал атаковать башни. Между внешней крепостью и замком как раз располагались дома простых жителей. В магической битве они бы неизбежно пострадали. А за замок он переживал, но не настолько. Силы десятикратно взмыли вверх внутри Морганы. Нимуэй, Эмрис, Артур — она должна быть королевой сегодняшнего сражения. В ней плескалась такая мощь. Пока она читала заклинание, воздух вокруг собирался в круговые сгустки. Чем дальше — тем с большей скоростью они кружились. Внизу под стенами замка сражался отряд магов, который в то же время обладал великолепной боевой подготовкой. Они не знали усталости, они отбивали атаки магов, стоящих рядом с Морганой, и посылали собственные. В них-то Моргана и отправила разогнавшиеся воздушные потоки. Мощное заклинание Старой религии, оно пробивало насквозь человеческое тело. Моргана создала с пару десятков и отправила в воинов, стоящих впереди. Внезапно один из них выскочил и выставил руку вперёд. От пальцев пошли волны светлого защитного заклинания, которое сожгло в воздухе её смертоносные вихри. — Воин Ката, — пояснил кто-то рядом с Морганой. Об их выдержке слагали легенды. Ещё один человек, который предпочёл служить Эмрису, а не ей. Моргана повторила заклинание, его снова отбил тот воин, но на этот раз при помощи других. Они потрясающе слаженно работали. Прекрасно понимая, что один на один не смогут выстоять против неё, они объединялись и складывали усилия воедино. Она испробовала другое не менее мощное заклинание. Кто-то из воинов внизу падал и уже не поднимался, но в основном они держались. Моргана не видела ни Эмриса, ни Артура, и это напрягало. Если их нет в гуще сражающихся, значит, они плетут какую-то хитрую интригу против них. Артур в совершенстве знает замок, как король и как главнокомандующий. Словно для того чтобы развеять её сомнения, в гуще магов показалась голова Эмриса. Он смотрел на неё снизу вверх, но недолго. Подняв руки высоко над головой, он выплеснул широкую золотую волну, которая достигнув стен замка разлетелась куполом над головами всех сражающихся. Защитный щит необычайной мощности. Словно она вовсе и не ранила его возле западного побережья. Ничего, это только начало, подумала Моргана. Она наносила один удар за другим в попытке пробить брешь в этой золотой сверкающей защите. Он защищал сражающихся за Артура магов, но не препятствовал их атакам в сторону Морганы и Нимуэй. Иногда смертельные заклинания прилетали и сражали рядом стоящих магов, но большинство защищались и атаковали. Моргане показалось, что если они разобьют золотой щит Эмриса, то смогут перебороть их. Она начала медленно продвигаться в сторону Нимуэй. Где-то внизу ворота в замок брали штурмом рыцари Камелота, пока волшебники прикрывали их. Моргана поймала взгляд Нимуэй, и они обе поняли, что нужно делать в следующий момент. Собрав силы в одной точке на щите, они направили туда силы единым потоком и пробили защиту Эмриса. Тут же она начала расползаться, пока жрицы с двух противоположных сторон не уничтожили её окончательно. Заключительный удар пришёлся по воину Ката, он отлетел в сторону и затерялся среди сражающихся. С новыми силами Нимуэй направила свою искусную магию, блокируя чужие заклинания. Внизу было слышно, как рыцари прорываются в замок. Обычные люди не должны были изменить исход битвы. Моргана, кивнув на бегу Нимуэй, побежала вниз. Она встретит их и расправится с каждым. Взращённые её братом, они были обожаемы Камелотом. Но, видно, такова их участь, если они не захотят сложить оружие и присягнуть ей. Она почти добежала до входа в замок, как перед ней возникла тень. Это было так внезапно и пугающе, хотя Моргана быстро выдохнула. Всего лишь ребёнок — наверное, он испугался звуков битвы. Глаза мальчика были удивительно завлекающими и глубокими на фоне бледной полупрозрачной кожи. Моргана хотела быстро обойти его и крикнуть, чтобы он прятался, как ужасающий звук разнёсся в её голове. Она сжалась и сложилась пополам, закрыв уши руками. Звенящий разбивающий сознание вдребезги звук повторился и усилился, лишая возможности сопротивляться. Он не давал даже подумать об ответном заклинании. А затем мощная магическая волна откинула её к стене, и Моргана потеряла сознание.***
Артур должен был руководить проникновением в замок. Но Мерлин сразу выхватил взглядом во главе группы Гавейна. И его пронзила волна неконтролируемого страха. В последний раз он видел короля, когда они пробрались в город через пространство в крепости, образовавшееся после осушения половины реки. После битвы Мерлин, разумеется, восстановил бы её полноценный поток. Они договорились, что волшебник сначала сопровождает отряд рыцарей. Ставит защиту, помогает с атаками, а потом переходит к магам, туда, где, очевидно, будут сражаться Нимуэй и Моргана. Эмрис почти не сомневался, что удар на магов будет наибольшим. И с удивлением обнаружил, какую встречу уготовила рыцарям Нимуэй у ворот. Он задержался возле них чуть дольше, помогая своей магией и выставляя многоуровневую защиту, пока Гавейн не сказал: — Кажется, тебе пора. Мы справимся, не волнуйся. Мерлин оставил с ними пятерых друидов и с тяжёлым сердцем отправился к группе магов, по пути высматривая короля. От беспокойства волшебник не сразу выставил защитный купол на сражающимися магами Камелота, но всё же вовремя спохватился. Он прочёл немного атакующих заклинаний. Его голова не способна была думать о сражении. Глубоко в сознании он понимал, что эта битва важна и без него не будет выиграна. Но ещё лучше он понимал, что без Артура это всё вообще не имело смысла. Мерлин обходил с двух сторон замок, там и тут выплёскивая заклинания, а глазами ища исчезнувшего короля. Согласно планам придворный маг должен был взять на себя Моргану, но он появился перед жрицей с запозданием. Мерлин встретился с ней взглядом и увидел остатки удивления от того, что он не появился сразу. Артур не из тех, кто сбегал, он из тех, кто рисковал собой. Это и пугало Мерлина. У короля совершенно нет магии, не считая того, что втихую волшебник снова наложил на него защиты. Мерлин потёр пальцем кольцо с запечатлённой прядью волос, что поддерживала его силы на прежнем уровне, а потом коснулся изумруда. Воспользовавшись обоими артефактами, он отправил ряд мощных сфер вдоль стены, чтобы досталось и Моргане, и Нимуэй, и, нарушив все договорённости, помчался в замок. Штурмовавшие ворота рыцари уже прорвали оборону. Похлопав Гавейна по плечу, Мерлин попросил подсадить его на плечи, чтобы он мог добраться до небольшого отверстия повыше, через которое можно было пробраться внутрь. Рыцарь с лёгкостью выполнил просьбу мага, не отрываясь от могучего прихвостня Нимуэй, который норовил проткнуть его мечом. Оказавшись наверху, Мерлин немного помог Гавейну магией и поймал дружеское подмигивание. Волшебник прошёл по внешнему коридору и оказался внутри замка. И тут же увидел потрясающую картину: Моргана стояла на лестнице перед Мордредом, который прожигал её злобным взглядом. Её тело согнулось пополам, а руки болезненно ухватились за голову, будто её разрывало изнутри. Мерлин тут же сообразил, что это друидская магия. С ней сталкивались немногие, потому что обладали ею в полной мощи редкие по-настоящему значимые представители друидского рода. Мерлин вытянул руку вперёд и прошептал два слова простого, но действенного заклятия воздушной стихии. Он вложил туда много сил, золотая волна подхватила Моргану и ударила высоко об стену. Затем ведьма упала на пол. Всё, что успел выхватить Мерлин, это струйки алой крови, которые вытекали из-под её головы, сплетаясь с тёмными волосами, точно змеи. «Король наверху», — сказал голос в голове придворного мага. Он посмотрел на Мордреда, тот немигающим взором уставился на него, а затем резко сорвался с места и побежал вверх по лестнице. У Мерлина не было времени ни на Моргану, ни на Мордреда. Его волновал лишь Артур, который всё-таки пробрался вперёд всех в замок и сейчас… Если Моргана здесь, значит, он пошёл за Нимуэй! У Мерлина перехватило дыхание, и он побежал по лестнице так быстро, как никогда прежде. Противная леденящая дрожь захватила тело, но в мыслях был лишь Артур. Безумный храбрец! Его всегда поражала его внутренняя смелость. Он пошёл к той, с которой даже Мерлин ведёт себя настороженно и избегает открытых столкновений. Без людей, без магии, без защиты. Неужели думает, что Экскалибур поможет ему расправиться с Нимуэй? Он проклинал на бегу высоту лестниц в Камелоте и количество поворотов в коридорах. А когда вынырнул на площадку, где как раз стояли Артур и Верховная жрица, то не знал пугаться ли их встрече или радоваться, что Артур ещё жив. Он услышал, как она говорила ему: — Я считала, что ты пойдёшь к Моргане. — Её сила сейчас больше, чем твоя, — ответил Артур. — Но я знаю, кто на самом деле руководил взятием Камелота, а сейчас удерживает его. Все эти люди докладывают сначала тебе. Тебя они считают главной. Самодовольная ухмылка быстро появилась и столь же быстро исчезла. Нимуэй уже заметила Эмриса. — Не трогай его, — прошипел он ей, угрожающе выставляя руку вперёд. Бровь Нимуэй взметнулась вверх, словно она приняла вызов. Одной рукой она метнула огненную сферу в Артура, другой — заклинание Старой религии в Эмриса. О, она помнила, в какой магии у неё перед ним преимущество. Но он изучил много сильных защит на севере. В отличие от Морганы он прекрасно понимал значимость защищающей магии и не отдавал предпочтение одним боевым заклинаниям. Мерлин двумя руками отгородил и себя, и Артура. Правда тот выставил вперёд Экскалибур. Огненная сфера столкнулась с мечом раньше, чем с защитой Мерлина, и полетела назад в жрицу. Нимуэй едва успела выставить щит для себя. — В этом и есть сила Экскалибура, — произнёс воодушевлённый, но по-прежнему занимающий боевую позицию король, — отбивать магию и направлять её обратно в источник? На лице Нимуэй появился оскал, но она промолчала. Посмотрев сначала на Мерлина, затем на Артура, она выставила руки вперёд и приготовилась к новому этапу. — Где Моргана? — прошипела она. — Лежит с раной в голове внизу, — бесстрастно ответил Мерлин и заметил, как вздрогнули и Нимуэй, и Артур. Верховная жрица, вероятно, оставила вероятность того, что он врал ей, желая ослабить моральный дух. Но звуки снаружи говорили сами за себя: замок должен был вернуться к прежнему владельцу. Маги Камелота слишком быстро одерживали верх, а это было возможно только при условии вывода из боя главной силы — Морганы. Она перевела пылающий взгляд на Артура. Не отводя взора, она выставила руку и направила собственный поток магии в сторону Эмриса, чтобы ему пришлось защищаться. В ответ он атаковал её. Два потока магии схлестнулись, освещая всё вокруг. Казалось, что искры столкнувшихся сил долетали до звёзд. Ослеплённый светом Мерлин пытался разглядеть, что происходило с Артуром. Он видел лишь его силуэт и длинное очертание Экскалибура. Меч короля отбивал атаку Верховной жрицы и направлял обратно в неё. Сам Артур в это время медленно приближался к Нимуэй. Король задумал пронзить её Экскалибуром, пронеслось в голове у Эмриса. Только это не то же самое, что внезапно нанести удар Моргаузе на острове Блаженных. Возможно, Нимуэй приготовила очередную ловушку. Её первая цель — Артур, это очевидно. Наследник Утера, того, кто объявил войну магам и уничтожил её мир. Всегда неторопливая и даже вальяжная, она сейчас излучала давнюю ненависть. Мерлин вытянул вперёд руку. Ту, на которой было кольцо с волосами Артура и направил её на Нимуэй. Пока одна рука излучала его личную золотую силу, другая сосредоточилась на северном смертельном заклинании. Эмриса научили ему по приказу Кадагора, и оно, проникая волнами в тело, испепеляло его, обращая магию хозяина против него изнутри. В тот момент, когда оно вылетело из его руки, Нимуэй удалось задеть Артура и отбросить его к стене. Экскалибуром со звоном упал на пол. У Мерлина кольнуло сердце, а из-за сжатых зубов вырвалось шипение. Жрицу тоже отбросило его заклинанием к стене, но, судя по сдавленному вскрику, оно вышло не смертельным. Мерлин бросился к Артуру, тот, корчась от боли, пытался приподняться. Маг поддержал его за плечи и ощутил исходящее от короля тепло. Его голубые глаза смотрели на Мерлина с долей уязвлённого самолюбия и желанием сражаться дальше. Маг никогда так не радовался его пендрагоновскому высокомерию, искоренить которое не представлялось возможным. Да и не хотелось. Чуть ободрённый, со жгучим желанием положить всему конец, Мерлин вскочил, схватил Экскалибур, но не сделал ни шага к Нимуэй, которая с хрипом пыталась подняться. Северное заклятие выбило из неё много сил. Мерлин остался прикрывать Артура своим телом, зато магией направил меч со звенящим свистом к шее Верховной жрицы. Та остановила его магией, но Эмрис усилил поток. В его голове было только желание пронзить её Экскалибуром и забыть навсегда. Ещё немного борьбы, и она бы не выдержала. Маг чувствовал, что одолевает её. Позади пытался подняться Артур. Внезапно Нимуэй крикнула: — Стой! Убьёшь меня — и я заберу с собой Фрею. Мерлин не сводил с неё разъярённого взгляда. Он чуть ослабил напор золотого потока, но не убрал его окончательно. — Ты выторговываешь себе жизнь сейчас! — воскликнул он, сглатывая от волнения. Мысли роем пронеслись в голове. Она лжёт. Фрее ничто не угрожает. Её тут вообще нет. Они договорились, что она появится в городе лишь тогда, когда исход битвы будет предрешён, чтобы она могла поскорее оказать помощь раненым. — Нет, Эмрис, — покачала головой ведьма. — Ты уже как-то обвинял меня во лжи, помнишь? А всё обернулось так, как я и говорила. Она намекала на убийство его отца и причастность к нему севера. Но Мерлин было не купить на это. Пускай тогда Нимуэй сказала правду — но где гарантии, что не лгала сейчас? С Экскалибуром на расстоянии ладони от пульсирующей жилки на её шее. — Ты привела в Камелот армию. Снова. — Мерлин многозначительно посмотрел на Нимуэй, но та не собиралась оправдываться. — Я намерен покончить с этим раз и навсегда. В ладонях Мерлина разгоралось золото, будто плавилось от силы, исходившей от него. Артур, пошатываясь, встал за его спиной. — Но тогда ты скорее покончишь с собственной женой! Умру я — умрёт и она. Это не пустая угроза. У меня всегда есть запасной план, помнишь? Мерлин хотел бы, чтобы её слова не достигали его слуха или же он не понимал бы, о чём она говорит. Он повёл рукой и на всякий случай погасил магический поток. Вокруг повисла уничтожающая тишина. Мерлин почувствовал, что руки не слушаются его. — Что ты сказала? — спросил он осёкшимся голосом. А вот в Нимуэй просыпалось некое торжество. Она поднялась на ноги и раскачивающейся походкой, хватаясь руками за стены, направилась к нему. В это же время появилась Фрея, и всё тело Мерлина пробрала дрожь. Он мутным взглядом наблюдал за ними. Значит, рыцари взяли замок, раз она тут. Но лучше бы её тут не было. Нимуэй излучала силу даже теперь, когда её, казалось, загнали в угол. Её сила, её реальная власть всегда заключалась не в одном лишь умении читать замысловатые заклинания. Нимуэй смотрела на Фрею со смесью насмешки и лживой жалости. Мерлину хотелось закричать, чтобы она не смела так смотреть на неё. Хотелось собственной магией стереть эту женщину с лица земли, но страх за Фрею сделал его руки и ноги тяжёлыми и негнущимися. Нимуэй поравнялась с ним и остановилась. Её взгляд был прикован к лицу Фреи. — Мы ведь уже встречались с Фреей. Ты разве не помнишь меня, дорогая? — с приторной любезностью Нимуэй склонила голову вбок. — Ох уж эти дети! Ничего не знают о вежливости и манерах. Разве так встречают давнюю знакомую? Она попросту издевались над ними, думал Мерлин. Он ощутил горький привкус во рту. Фрея же держала голову на уровне жрицы, словно не давая запугать себя. Мерлин обернулся и посмотрел на Артура. Он желал услышать едва уловимый шёпот: «Не верь ей. Она лжёт». Но король тоже не понимал, играет ли Нимуэй или достаёт из рукава последний заточенный нож. — Может, моя память и не так хороша. Вам стоило бы напомнить, — прозвучал прямой выдержанный голос Фреи. Они впились друг в друга взглядами, будто вели между собой сражение. Только Мерлин совсем не желал оставлять Фрею с этой ведьмой, он готов был принять удар на себя. Нимуэй сделала два шага в направлении Фреи и предусмотрительно остановилась. — А ты посмотри на меня внимательней, дорогая, — наклонилась к ней жрица. — Может, тогда и вспомнишь. — Довольно! — вмешался Мерлин. — Перестань навязывать Фрее и мне свои игры. Если у тебя есть что сказать — говори. Нимуэй словно не слышала его, она всё склонялась ближе к Фрее, угрожающе шепча: — Всё так же не узнаёшь? Не расстраивай меня, моя девочка. Если бы судьба распорядилась иначе, ты была бы мне как дочь. Фрея отодвинулась от жрицы и слегка съёжилась. Мерлин уже было метнулся к ней, протягивая руку, чтобы положить конец этому представлению, но Фрея вдруг взметнула свой взор на Нимуэй. Ресницы её затрепетали — она будто в самом деле узнала её. — Нет! Это невозможно! — воскликнула она, отшатнувшись. Мерлин остановился. Если окажется, что угрозы Нимуэй реальны, значит… — Ты вспомнила, верно? — подхватила Нимуэй. Фрея мотала головой, а Мерлин поймал в воздухе её мятущуюся руку и крепко сжал. — Фрея! — позвал он её. Она нашла его воспалённым взглядом. Её пальцы колотило в руках мага. — Скажи мне, что такое? Взгляд Фреи метался от его лица к Нимуэй, пока не остановился на ней. — В это поверить просто невозможно! — Нимуэй усмехнулась. Фрея обернулась к Мерлину и вцепилась в рукава его рубашки. — Помнишь, давно, ещё детьми мы ходили на ярмарку? Мне ещё гадала по руке одна старуха. Мерлин нахмурился — он ожидал многого, но не воспоминаний о детском походе на ярмарку. Фрея проглотила всхлип. — Та гадалка, что сидела, это была она! — Она указала пальцем на Нимуэй. — Только с заклинанием старости. Ни за что не узнала бы тебя! — последнее Фрея выкрикнула Нимуэй в лицо. Будто порыв ветра пронёсся в голове мага. Только Небеса могли знать, что тогда сделала могущественная ведьма, воспользовавшись детским незнанием. Сил играть в загадки больше не осталось. — Что ты сделала тогда? — хрипло спросил Мерлин, перекрывая собой сражённую открытием Фрею. — О, если не помнишь, я держала её за руку, — ликовала жрица. — И тогда на ней не было никаких защит. Ни ты, ни будущий правитель — никто ничего не заподозрил. Как много ты знаешь опасных заклинаний, которым не страшно время? Если на человеке не было ни единой защитой — выбор был довольно богатый. А Фрея в детстве представляла собой совершенно уязвимого человека. Кого могла заинтересовать обычная друидка без особых магических дарований? Кто мог заглянуть так далеко в будущее и узнать, что она выйдет замуж за сильнейшего мага Альбиона? В пророчествах говорилось о нём, об Артуре, но не было ни слова о Фрее. Никто не мог знать. Никто из ныне живущих не обладал даром заглядывать в будущее так далеко. Каким-то образом Нимуэй исхитрилась узнать это. — Как ты поняла? — распалялся Эмрис. — Как вообще ты додумалась подойти к ней тогда? — Он всё ещё держал за спиной руку Фреи. — Что за заклинание ты наложила? Проклятье? Смертельные чары? Нимуэй наслаждалась его отчаянием и не говорила ни слова. От поражения, грозившего обернуться гибелью, она оправилась мгновенно и обратила его если не в победу, то в сохранение собственной жизни. — Если ты молчишь, я просто уничтожу тебя! — сквозь зубы прошипел Эмрис. — Прямо как твои корабли — сначала сожгу, потом потоплю, если надо и двадцатью слоями земли под морем засыплю! Раздался смех ведьмы. — Вот уж не думала, что ты так жаждешь остаться вдовцом! Её слова вонзились словно ядовитые шипы в грудь Эмриса. Фрея была его сердцем. Всегда. И вот теперь Нимуэй грозилась нанести удар туда, где Эмрис был бессилен защитить её. Подумать только — навести заклинание на маленькую ничего не подозревающую девочку. Эмрис бросил бы все защиты мира и в настоящем уберёг бы Фрею от любых, даже самых страшных атак жрицы, но как вернуться в прошлое и изменить его? Маг ненавидел слово «смирение», а теперь единственное, что он мог сделать — это смириться? — Нет, — покачал головой он, — даже если на Фрее лежит какое-то проклятье — я сниму его. — Ах, Эмрис, — с притворным сожалением вздохнула Нимуэй, играя пальцами в воздухе. — Думаешь, я настолько недальновидна? Прошло уже много времени с тех пор, как Кадагор забрал тебя. Я знала, кем ты вырастешь, и воспользовалась крайне надёжной вещью. Даже не буду скрывать — потому что это заклинание проверено веками. Заклинание-ловушка. Он прикрыл глаза. В самом деле — так просто и так совершенно. Артур сердито нахмурил брови — Мерлин рассказывал ему как-то о работе заклинаний-ловушек, поэтому король понимал, о чём шла речь. Зацикленный момент времени, который при повторении переносил волшебника со всей его силой на Авалон. Бессмысленное заклинание для человека, не владеющего магией, если только этот человек не являлся женой хранителя Альбиона. — Я могу запустить его в любой момент, — услышал Эмрис ненавистный голос. — Даже с предсмертным хрипом я произнесу его. В любой момент времени Фрея могла попросту исчезнуть. Нимуэй хвалилась властью, полученной над ним. Ни один волшебник за всё существование жизни на земле не сумел снять это заклинание. Его можно было только предотвратить заговорённым магическим артефактом. Защита настолько лёгкая, что ею с детства пользовался любой маг на севере. Но Фрея не владела магией — её не от чего было защищать. Во всяком случае в детстве. — Как вообще можно было узнать, что я женюсь именно на Фрее? Как у тебя получилось заглянуть в будущее на много лет вперёд? Когда-то на острове Блаженных, когда Моргауза объявила о своих планах сделать Артура жертвой для закрытия дыры в ткани мироздания, голова Эмриса отчаянно искала несостыковку в её словах. Так и сейчас: волшебник изо всех сил пытался найти лазейку, ложь, что лежала бы на поверхности. Но в этот раз Нимуэй не было нужды лгать. Идеальный план, воплотить который мечтали многие: заполучить власть над хранителем Альбиона через тех, кто ему безусловно дорог. Эмрис считал, что сделал всё возможное, чтобы никто и никогда не смог осуществить подобного плана. У него не вышло. Он видел злость Артура, непередаваемую выдержку Фреи, а сам думал лишь о том, как теперь убить Нимуэй. Она держала его на крючке. Что теперь она потребует, зная, что взяла его за живое? Она словно читала его мысли. — Ничего больше я с тебя не возьму. Моя жизнь в обмен на жизнь Фреи. Можешь не верить, но у меня свои представления о честных сделках. Разве у него был выбор? Нимуэй собралась уходить, но Артур перехватил меч у волшебника и остановил её. Мерлин показал ему жестом, чтобы тот опустил Экскалибур. — Помни, что мой меч может быть быстрее магического заклятия, — с нескрываемым презрением сказал ей Артур. — Я знаю, что однажды настанет конец и для меня, — вылилось внезапное откровение из уст Нимуэй. — Но не от твоей руки, Артур Пендрагон, — она обернулась через плечо, — и не от руки Эмриса. Я скоро навещу тебя, и мы заключим сделку. Не будешь нарушать условия договора, и тогда тебе не придётся оплакивать жену. Обменявшись сверкающими взглядами с магом, она ушла. Эмрис смотрел ей вслед.