В память о самом светлом и добром
существе, которое я знала. При твоей
жизни каждый мой день был наполнен
твоим теплом, так же как сейчас каждый
мой день наполнен твоим призраком.
Покойся с миром.
27 ноября, 2022
Порой сожаления о поступках приходят тотчас после их совершения. Изменить их невозможно, а принять — слишком сложно и стыдно. Много раз Иннес видела, как другие девушки её лет влюбляются, некоторые по пять раз за год, и ждала, что скоро придёт и её черёд. Но молодые люди вокруг не увлекали её воображения. Иннес не ощущала никаких чувств и даже начала думать, что с ней что-то не так. Наверное, она бесчувственная и никогда не сможет полюбить. Примерно в это же время стало очевидно, что магические способности девушки откровенно слабы. Хотя её семья и учителя питали надежды, что силы просто требует большего времени для раскрытия. Однако когда Иннес исполнилось четырнадцать, надежды начали угасать даже в них. Тонкая и хрупкая снаружи, она оказалась такой же слабой внутри. Иннес казалось, что она приносила сплошное разочарование, и старалась вести себя как можно тише, чтобы не привлекать лишние неприятности. Тем не менее она не закрылась в себе и не перестала заниматься в замке. Редко в её голову закрадывались мысли, что лучше вернуться домой, но Иннес прогоняла их. Пусть хотя бы усердие и прилежание служили утешением для её семьи, учителей и для неё самой. Она свыклась со своей слабостью, а её терпение вызывало уважение у старших. Со сверстниками проблем было куда больше. Когда все в замке соревновались на учебных турнирах в сложных боевых заклинаниях, Иннес приходилось сидеть в стороне, ловя насмешливые взгляды учеников и жалостливые учителей. Однако она сумела найти силы внутри себя и с достоинством держать голову так же высоко, как старшие дамы. Иннес открыла для себя закономерность. При первом знакомстве над её слабостями многие смеялись, потом, когда она показывала, что это не задевает её, поток насмешек прекращался. После наступал период узнавания. Не сильно разговорчивая девушка, на которую всегда можно было положиться, — она умела вызывать тихое уважение к себе. В конце концов большинство людей забывали, над чем смеялись первоначально. И Иннес приобретала если не друзей, то хороших знакомых. Конечно, не со всеми она проходила столь долгий путь. Например, с Кэмпбеллом она быстро нашла общий язык. Они частенько обсуждали книги и обитателей замка за обедом. Иногда он помогал ей с домашними заданиями и терпеливо разъяснял непонятные моменты. Но даже к задире Эйдану Иннес со временем нашла подход и научилась не обижаться на злые насмешки и неуместные шутки. Её однообразная жизнь пошатнулась, когда в преподавателях у старшей группы появился Эмрис. Первый человек, который заставил её почувствовать магию внутри. Слабую, неловкую, но живую. Она толкалась и упиралась внутри неё, когда Эмрис поправлял положение рук или высоту голоса при чтении заклинания. У Иннес начало получать то, о чём раньше она не смела и мечтать. Внутри замерцала надежда — что если для неё ещё возможен свой, отличающийся от общепринятого, путь к магии? Ведь Эмрис являлся Великим магом и, казалось, мог совершить невозможное. Уроки с Великим магом продлились недолго. Его побег обрушился на голову Иннес, подобно старому злому проклятью. Но если остальные, чувствуя потерю особенного учителя, просто смирились, то Иннес захотела выразить ему признательность и поддержку. Написать письмо было легче, чем передать его. И тогда она нашла единственного в замке человека, который не страшился общения с объявленным предателем. Главный советник. Видя его в коридорах замка, она никогда не заостряла на нём мыслей и чувств, но столкнувшись с ним с глазу на глаз, ощутила прилив волнения, который списала на его должность и характер. Многие в замке жаловались, что в присутствии главного советника ощущают себя неловко, а потому стараются побыстрее уйти. Но вскоре Иннес сообразила, что её волнение совсем иного рода. В ней пробудился необъяснимый интерес к Логи, и утолить этот голод никак не удавалось. Она осторожно расспрашивала Кэмпбелла, зная, что они давно знакомы, а когда главный советник появлялся в библиотеке или в комнатах замка, где находилась и Иннес, тайком бросала взгляды на него, стараясь, чтобы тот не заметил. Будучи, как и все в замке, наслышанной о его проницательности, Иннес объясняла себе то, что Логи не заметил её чрезмерного внимания тем, что он относился к ней, как к ребёнку. Это было до боли обидно. И одновременно спасало Иннес от его жгучей догадливости. Несколько раз она думала, что висит на волоске. Что ещё пара слов или взглядов, — и он обо всём догадается. Но нет, он был занят политическими играми в замке, а после — войной. К тому времени Иннес уже поняла, что за чувство поселилось в её груди и насколько оно безнадёжно. Какой удар пропустило её сердце, когда он оказался возле неё в той палатке в Аскетире, какими жестокими казались его слова о том, что ей там не место. И пускай Джейсон шепнул ей на ухо перед отъездом, что Логи сделал это из беспокойства, Иннес это мало утешило. В замке после начала войны для неё не было места — способные старшие ученики быстро превратились в воинов, а неспособные были обречены на скитания. Желание принести пользу вкупе с отчаянной мыслью увидеть главного советника хотя бы мельком и знать, что он жив и с ним всё в порядке, сносило все доводы разума. Иннес искренне считала себя выдержанным человеком, но непрошенные чувства насмехались над ней хлеще Эйдана. В её душе наступило некоторое примирение, когда Логи извинился перед ней. Оказалось, что омрачённый войной мир, мог засиять от пары обычных слов. Одно из редких мгновений, когда она могла свободно говорить с ним. Иннес ощущала присутствие Логи в своей жизни, хотя видела совсем мало. Он всегда был где-то в её мыслях. Умозрительно, невесомо, незаметно. Поселился в голове и сопровождал всюду. И впервые она ощутила боль и страх за другого человека, услышав, как Лиллэль обронила, что Логи задумал нечто по-настоящему сумасшедшее в Аскетире. Бледное маловыразительное лицо Иннес спасало её постоянно — не только главный советник, но и Лиллэль не понимала, что творится у неё внутри. Она сумела невзрачно пожать плечами и сказать супруге Вотана: — Должно быть, он знает, как избавить север от этих чудовищ. Ответ прозвучал совсем не утешительно. — Никто не знает, малышка. Главный советник готов сложить голову в этом проклятом лесу. Лиллэль злилась, и Иннес догадывалась об истинных причинах этой злости. У неё самой тело заледенело от небывалого волнения. Её сердце выбрало самого неподходящего человека для первого глубокого чувства, и Иннес не допускала и мысли, что у её влюблённости возможно будущее. Но увидеть Логи мёртвым или без своей силы она не пожелала бы ни за что на свете. Лучше выслушать от него тысячу колкостей и тысячу раз увидеть, как они с Лиллэль игриво переговариваются, но только знать — он дышит с ней одним воздухом. Раньше Иннес считала, что любовь пробуждает собственничество. И с радостным удивлением обнаружила, что ничего подобного в ней не наблюдалось. Подобное чувство могло изменить её привычное отношение к людям, а этого Иннес не хотела. Чем сильнее крепла её влюблённость, тем больше Иннес желала сохранить себя. Она приложила много усилий, чтобы камень за камнем выстроить своё положение и жизнь в замке, в котором всех оценивали по магическим возможностям. Безумие, охватившее её мысли, не должно было разрушить плоды столь тщательных стараний. И всё же страх за Логи толкнул её на безрассудный поступок. Она пошла вслед за ним в тот лес. Зная, что выдаст себя и свои чувства с головой. Осознавая все опасности. Потому что её непреодолимо тянуло к нему. Иннес увидела его лежащим на земле с руками, которые отчаянно обхватывали голову. Она увидела человека, который готов бороться, осознавая, что это будет последняя борьба в его жизни. И тогда её рука бесконтрольно взметнулась вверх. Логи лежал на земле. Вокруг не было ни души, но в воздухе повисло чувство опасности. Иннес не помнила, когда в последний раз читала боевое заклинание. Неудержимый порыв, сопротивляться которому было невозможно, охватил её. Для неё самой вырвавшийся наружу белоснежный поток стал откровением. Иннес не знала, что её магия может быть такой — белой, сверкающей, защищающей того, кого она хотела защитить. Она всегда считала, что ему вряд ли когда-нибудь понадобится её помощь. Но Небо то ли сжалилось над Иннес, то ли решило сыграть злую шутку. Оказалось, что внутри неё плещется необыкновенная сила. Да, она не могла сразиться с магами, не могла поставить искусную защиту, но могла уничтожить то, что наводило страх на любого волшебника. В голове Иннес закружились мысли: она спасла Логи, у южан не будет оружия против них, никто из северян не лишится магии! А дальше случилось то, от чего она потеряла голову. Логи, обрадовавшись спасению, обнял её и закружил на руках. Иннес была так близко к нему, видела как порыв ветра уложил пару её рыжих прядей ему на плечо. Она открыла в себе неведомую силу, спасла Логи от пожирателя, и он обнимал её посреди леса! Шквал чувств, которых она никогда не испытывала, ураганом прошёлся внутри. Могла ли она солгать ему или хотя бы промолчать, когда он спросил о причинах её беспокойства за него? Тогда она подумала, что лучше косые взгляды, чем ложь человеку, которому она не имела права солгать. А иначе, какова цена её чувствам? Иннес не хватило слов, но поступки всегда давались ей легче. Она ощутила под руками, как замер Логи, когда она приблизилась к нему и поцеловала в щёку. А вот храбрости посмотреть ему после этого в глаза не нашлось. Поэтому она бросилась бежать, через мгновение осознав всю глупость своих поступков. Лагерь военных и вправду был недалеко. Пока Иннес шла по лесу, её дыхание пришло в норму, а в голове крутилась лишь одна мысль: почему она не сдержалась? Как теперь ей вести себя с ним? Как только Иннес вышла к лагерю северян, то увидела Эйдана, сидевшего возле костра и чистившего оружие от крови. Он смерил её удивлённым взглядом, в его тоне послышалась глумливость: — Твоя настойчивость заслуживает жалости. Тебя прогнали, а ты всё равно явилась. Иннес села рядом и скрестила руки. Глаза неподвижно уставились в огонь. — Тебе бы только придраться. Когда я уезжала, ты предъявил мне, что я легко сдалась. Теперь ругаешь за то, что вернулась. По-моему, тебе просто всегда нужно быть чем-нибудь недовольным. — Тут ты даже права, — усмехнулся Эйдан, приподнимая кинжал на свет. — Ну как, нашла главного советника? Что ты от него хотела? — Может, и нашла, тебя не касается, — буркнула Иннес, сжимаясь от холода. Даже летом по ночам было несладко. — Как скажешь, — Эйдан вернулся к своему занятию. Это продлилось недолго — из леса показался главный советник, который тут же направился к ним такими решительными шагами, что Иннес растерялась и спрятала взгляд. А Эйдан с ленивой заинтересованностью вновь оторвался от своего дела. «Неужели он сейчас что-то скажет обо мне? Прямо тут, при Эйдане?» — бешено крутилось в голове у Иннес. Нет, он не мог так с ней поступить, даже если сильно рассержен. Или всё же мог? В ушах звенели его приближающиеся шаги. Иннес изо всех сил прикусила губу. Он остановился перед ней и Эйданом. — Ваш поступок требует отдельного разговора и немедленного вылета в столицу, — раздался строгий голос над ней. Иннес от удивления посмотрела наверх. Сейчас, когда она сидела, он казался ей почти страшным. Как были связаны столица и её неумелый поцелуй? Что она упустила? Иннес почувствовала, что дерзкий взгляд Эйдана метался между ними и начала краснеть. — Не понимаю, почему должна лететь в столицу, — пробормотала она, сжимая руками ткань платья. — Ваши способности требуют проверки, — вкрадчивым голосом процедил Логи. Так вот оно что. В глазах Иннес её поцелуй являлся главным событием сегодняшнего вечера, но в глазах Логи самым важным была её открывшаяся способность. Как забавно, в глазах всего севера она вскоре засверкает как главный козырь в этой войне. Она хотела помочь. Небеса видели и знали, как сильно она хотела. Но теперь где-то внутри, в дальнем невидимом уголке её сердца заскреблись грусть и печаль. Ему куда важнее её способность убивать пожирателей. Годами Иннес мечтала, чтобы у неё открылся хоть какой-нибудь магический талант, а теперь она даже предпочла бы никогда не иметь его. Только бы крохотная надежда на тень приятия в глазах Логи продолжала жить в её груди. Несбыточная глупая надежда. — Я полечу, когда сама захочу, — Иннес собрала волю в кулак и выпрямилась во весь рост. Как бы ей хотелось, чтобы её рыжие волосы вспыхнули сейчас подобно пламени. Это придало бы ей сил. Логи сощурил глаза. Этому человеку редко отказывали. — Кэмпбелл сопроводит меня. Можете не отвлекаться от ваших дел. Она уловила усмешку Эйдана. Тот испытывал удовольствие при всяком выпаде в сторону главного советника, даже если автором являлся не он. Но Иннес недооценила Логи. Дело было не в том, что ему не отказывали, а в том, что он не позволял себе отказывать. — Нет, Иннес, — его пальцы плавно, но цепко легли на её руку. — Вы полетите со мной. Ни один северянин не будет вас сопровождать. Вы более не распоряжаетесь собой, и, полагаю, причина вам понятна. Иннес яростно взглянула на него. Да, её влекло к нему непреодолимо, но забыть о своей гордости она не могла. Он взялся распоряжаться ею, будто пленницей. — Просто неслыханно! — с возмущением выдохнула она и ощутила, как пальцы, не отпускавшие её руки, сжались крепче. — Иннес! — в его голосе прозвучали и леденящая злость, и предупреждение. Некоторое время Иннес смотрела ему прямо в глаза, спрашивая себя, стоит ли ей продолжать упрямиться или всё же полететь с ним в замок, а там разобраться на месте. Возможно, они смогут поговорить наедине? Раньше Иннес не осмелилась бы, но Логи разозлил её, а в ярости она обретала решимость. Позади послышалось покашливание и ехидный голос: — Прошу прощения, что вмешиваюсь, но что-то я не понимаю, о каких способностях речь? Логи и Иннес в один момент вместе повернулись к Эйдану. — Это не ваше дело, — отмахнулся от него главный советник. Но въедливость Эйдана была непоколебима. — Отчего же? — он тоже встал и спрятал оружие. — Может, Иннес хочет поделиться со старым другом детства своим секретом? — он выразительно посмотрел на неё. Иннес устало выдохнула. Несложно догадаться, что двигало Эйданом — и это были отнюдь не дружеские чувства. Он наломал слишком много дров, навлёк войну на север и всё ещё пылал огнём мести. Он желал поквитаться со всеми — с правителем, с главным советником, с южанами, с пожирателями. Выбор средств для Эйдана не имел значения, просчётом последствий он себя не утруждал. Иннес незаметно придвинулась к Логи. — Пожалуй, мне стоит послушаться главного советника, — тихо сказала она. Эйдан выглядел разочарованным. На лице Логи застыло выражение, кричавшее, что он не желает принимать участие в детских разборках. Просто он уже убедился, что детские разборки приводят к вполне взрослым последствиям. А ещё он, безусловно, вознамерился не спускать глаз с Иннес. Ну конечно, мысленно усмехнулась она, стоило только обнаружить в себе редкие способности, как всё его внимание принадлежит ей. Всё же у Небес злые шутки.***
Море на западном побережье уже несколько дней было гладким, словно простыня. Погода будто располагала к тому, чтобы судна, проделавшие большой путь, наконец пристали к земле. Правда, Моргана предпочла бы, чтобы бушевал шторм. Хоть какое-то препятствие для всепроникающего Эмриса. Казалось, ещё недавно они безмолвно договорились, что она отныне — самая сильная колдунья Альбиона, а Эмрису лучше не приближаться. Во всяком случае Моргана искренне считала, что после произошедшего на острове Блаженных он будет тщательнее оберегать себя и избегать её всеми силами. Будь она на его месте, то не стала бы рисковать жизнью ради кого-то. Одно дело пытаться хитростью обойти противника и держаться на безопасном расстоянии, но сражаться в открытую, практически лицом к лицу, не имея достаточного преимущества, — безумие. Совершенное безумие. Нимуэй оставила её в помощь у западных скал, и Моргана каждый день видела доказательство безумию Эмриса. Бесстрашно, дерзко, словно по-прежнему был самым непобедимым волшебником Альбиона, он обрушивал на них свои заклинания и ловушки днём и ночью. Вскоре они узнали, что к нему подошло подкрепление магов из замка. Моргана закусила губы, когда услышала об этом. Раньше, чем их союзники доплыли до берега. Но, как оказалось, едва ли напор их противников стал сильнее — как и прежде, основной силой, крушащей всё вокруг, был Эмрис. Кто ещё мог наслать на них в ночи морских гадов? Кто мог заразить воздушный покров отравляющими зловониями? Кто использовал чёрную магию в немыслимых количествах? Для кого дракон проводил разведку над морем? Им только и приходилось, что отбиваться от его изощрённых выходок. У Морганы портилось настроение. Боевые заклинания привлекали куда больше, нежели защитные практики. Она не обладала выдержкой союзников, а потому стала проводить много времени в компании Альварра. Он отличался от других магов, вечно ворчал и чертыхался, но Моргана чувствовала, что и его угнетает кажущееся непробиваемым превосходство Эмриса. Нимуэй то сбегала на остров, то показывалась в пещерах. Она подгадывала время, когда приедут оставшиеся маги. — Если ты пытаешься предугадать их прибытие, то и он тоже, — заметила ей Моргана. — Он не уедет отсюда, пока не будет считать, что мы побеждены, — задумчиво произнесла Нимуэй, — но мы заставим его поволноваться и следить за двумя делами одновременно. — Опять твои загадки, — отмахнулась Моргана. — Почему нельзя выйти и открыто выбросить на него все заклинания, которые я знаю, пока у меня не закончатся силы? Ведь я сильнее его теперь, разве нет? Он не переживёт сражения со мной. — Милая, если бы я была в этом так уверена, то давно встала бы с тобой плечом к плечу. Нас вдвоём никто бы не одолел, — Нимуэй напустила на себя заботливое выражение и погладила по руке Моргану. Чаще она была строгой, немногословной, заигрывающей, но когда ощущала, что Моргана устаёт и раздражается, принимала вид любящей старшей сестры. И надо было признать, это всегда срабатывало. Моргана видела её уловки, но словно ребёнок уступала в очередной раз. Всё-таки Нимуэй обладала не просто магией, а особенной силой внутреннего убеждения, сопротивляться которому было невозможно. — Так в чём же дело? — простонала Моргана. — Эти большие силы, что идут к нам, больше понадобятся для покорения Камелота и сражений с армией Артура. С Эмрисом они всё равно не помощники! — Я не знаю до конца, как работает его силы жизни и смерти, — тихо призналась Нимуэй. — Что? — не поняла Моргана. — Ты о том, что сильных магов не убить обычным оружием? Так моя магия и не является обычной. — Ты понимаешь, в чём заключается особенность Эмриса как волшебника? — прищурилась Верховная жрица. — Наверное, не до конца, — Моргана пришла в лёгкое замешательство. — Я только понимаю, что все его преимущества исчезли после прочтения того заклятия. — Это верно, — Нимуэй повернула голову в сторону. — Он больше не обладает такой силой, не может использовать несколько природных стихий одновременно, всё это так. — Она заглянула Моргане в глаза. Поразительное самообладание, когда речь шла об их будущем и жизнях. — Но раньше он не мог умереть даже от мощного заклинания. На свете существовало лишь одно оружие, способное убить его, и о нём знал только он сам. — А ты? — Я догадывалась, — пожала плечами Нимуэй. — Не так и трудно, когда твой возраст приближается к ста годам, и ты каждый день соприкасаешься с миром магии. Меч, закалённый дыханием дракона. — И где его достать? — оживилась Моргана. — Ах, детка, их не стало вместе с драконами! — заулыбалась Нимуэй. — Вряд ли Килгарра сделает тебе одолжение и закалит какой-нибудь меч. А Экскалибур Артур нынче не выпускает из рук. А вот может ли Эмрис умереть от потери сил в схватке? Я сама думаю над этим. — Но ведь он ослаб! — повторила Моргана. Лицо Нимуэй стало строгим. — К тебе пришла огромная сила, но ты понимаешь её суть так поверхностно, — будто с осуждением проговорила она. — Поэтому магия так любит Эмриса. Он её дитя. Природа может сделать так, что и сейчас тебе не хватит сил убить его. Ослабить, но не убить. — Мне казалось, что магия — это просто магия. Это же не человек — как она может любить кого-то? — Говорю же — ты не понимаешь природы силы, которой владеешь. Магия обладает душой и собственными силами. Если она становится на чью-то сторону, то рушит собственные даже самые нерушимые законы. Конечно, никто не скажет тебе наверняка, что случится, если напасть на Эмриса. Даже он сам не знает ответов. Но я слишком долго наблюдаю за этим миром, Моргана. Эмрис не просто силён, он купается в лучах магической любви и удачи. И нельзя этим пренебрегать. — То есть нам придётся сражаться с самой магией? — недоумевала Моргана. — Нет же. Нам просто не нужно «выходить и открыто выбрасывать на него все заклинания, которые мы знаем», — передразнила она Моргану. — Этим ты даёшь ему шанс на победу. Сказав это, жрица сложила руки перед собой и сделала несколько шагов в сторону. Моргана видела её вполоборота. Задумчивый профиль, сжатые пальцы и лёгкая думка отчаянной грусти. В тот момент Моргане показалось, что Нимуэй давно придумала, как убить Эмриса, но по каким-то причинам не хотела или не могла сделать этого. Дрожь волнения прошлась у неё с головы до пят. Моргауза заплатила жизнью за воплощение планов Нимуэй. Моргана, желая получить трон Камелота, тоже играла в игры Нимуэй. Она обещала, что они станут друг для друга полноправными союзниками, и даже не думала выполнять данное слово. А самое страшное, что Моргана ничего не могла поделать с этим.***
В замке Крылатых намечался повод для ещё одной радости. Уничтожение более двух десятков пожирателей можно было считать предзнаменованием победы. За одну ночь имя главного советника прочно сплелось с силой, хитростью и несокрушимостью севера. Лишь немногие не спешили праздновать. И среди них были как раз таки два первых лица севера: правитель и Логи. Первый потому что в принципе не испытывал радости в последние дни, а второй потому что считал, что пока на землях Альбиона ползает хоть одна мерзкая тварь — они не должны расслабляться. Логи прилетел в замок, когда начало светать, и в первую очередь отправил Иннес для осмотра к лично созванному им в спешке совету, состоявшему из учителей, лекарей и старших советников. Ему нужно было знать всё о природе магии этой девочки. Кажется, север, так гордившийся своей системой взращивания одарённых магов, прозевал самую важную для собственного выживания волшебницу. А ведь Логи зацепили тогда слова о том, что Эмрис проявлял к ней повышенное внимание, заступив на учительское место! Слепой глупец! Логи ругал себя за собственную невнимательность. Он не понял, что в ней есть особая сила, он даже не понял, что она… Впрочем, последние мысли он гнал от себя. Он не должен допускать с Иннес тех же ошибок, что и с Лиллэль. Будет лучше, если все недопонимания прояснятся в искреннем и открытом разговоре. Оставив Иннес, которая одаривала его разящим взглядом, Логи отправился к правителю. С главным советником не согласился бы весь замок, но неожиданно Фэн оказался тем человеком, с которым Логи всё было понятно и от которого он знал, чего ожидать. Правитель недовольно постукивал по столу пальцами, хотя главный советник не сомневался — тот предвкушает закрепление победы над югом. Объявление Немета частью севера стало бы последним важным штрихом в желанном будущем. — Мне доложили, что разузнали для тебя имя того человека, который напал на тебя во время той неосторожной вылазки, — поделился Логи. — Ближайший приближённый Одина, не так ли? — Скоро будет приближен к предкам, не сомневайся, — буркнул Фэн. — Сильные маги на вражеской стороне — всегда проблема, — сказал Логи. — А у меня есть подозрения, что я теперь тоже задолжал ему любезность. — Ты о чём? — Там в лесу я бы умер, если бы не Иннес. Фэн замер и во все глаза посмотрел на Логи. Он и представить не мог, на какой тонкой ниточке всё держалось. — И там точно кто-то был, рядом со мной, — продолжал Логи. — Этот кто-то сделал всё, чтобы я не встретил рассвет. — Просил же тебя не рисковать зазря! — воскликнул Фэн. Его скулы сердито подрагивали. — Больше никаких опасных вылазок, это приказ! Логи со снисходительным видом сел напротив. — Всё обошлось, и мы узнали, что Иннес обладает даром убивать Гиен Кэнэх. Так распорядились Небеса. — И всё равно не рискуй, — процедил сквозь зубы правитель. — Ты для меня важный человек, надеюсь, что ты и раньше понимал это. — Логи скромно кивнул. — Иннес воспользовалась силой сама, без помощи? — уточнил Фэн. — Именно, — подтвердил главный советник. — Это значит, что ей не потребуется дополнительное обучение, она готова к уничтожению пожирателей. Хотя если долгие годы в замке не дали нам понимания, кем она является… Логи встряхнул головой. Хотя бы сейчас всё обнаружилось — и они сохранят жизни стольких магов. — И Иннес более не выделяется ни в какой другой области магии, верно? — Угу. Фэн вскочил на ноги и скрестил руки на груди. — Значит, нужно будет её усиленно охранять. Артефакты не смогут защитить от всего. Приставим охрану? — Чего ей бояться в замке? — приподнял бровь Логи. — А когда будем выезжать, я буду присматривать за ней лично. Артефакты, само собой, и побольше. — Нам нужно беречь её, как самый ценный артефакт на земле. Если с ней что-то случится, сомневаюсь, что нам повезёт во второй раз. Что с пожирателями? — Многие уничтожены вместе с заклинателями. Но кто-то определённо остался. Задачей Иннес будет избавиться от них. К сожалению, два мага попали в плен. Я пока не успел поговорить с Адером и узнать кто именно. Губы Фэна сжались в тонкую гневную линию. Он напоминал злобное магическое чудовище, которое хотело разорвать на части всех, кто стоял у него на пути. — Логи, сделай ей артефакты лично, не перекладывай на советников, — отчётливо выговорил правитель. — Даже на Вотана? Амулет от чёрных сил я не сумею сделать лучше его. С другими защитами Логи и сам прекрасно справился бы, но вот остаточными преимуществами от делового сближения с чёрным магом он был не прочь воспользоваться и сейчас. Всё равно скоро от вынужденного временного союза останется только прах, и они вновь будут подсиживать друг друга на заседаниях совета. — Его сделаю я сам, — отрезал Фэн. — Приведи ко мне Иннес завтра, я отдам его ей. Логи поклонился и покинул покои правителя. Задумчиво склонив голову набок, он дошёл до своей комнаты, где принимал прошения, и плюхнулся на стул. Руки сами собой закрыли лицо. Подумать только, эта ночь могла стать последней в его жизни, но он всё ещё дышит и распоряжается в замке благодаря смелости Иннес. Точнее, благодаря её чувствам, которые придали ей эту спасительную смелость. Но самым странным Логи казались ни её поцелуй, и даже ни её удивительный дар. Самым странным было то, что он сидел и сомневался, должен ли со всей решимостью сказать, что ей лучше выбросить из головы всякие мысли о нём. Очевидно, храбрость передавалась им по очереди, и теперь вновь наступила очередь Иннес. После громкого стука в дверь она зашла к нему, гневно сверкая глазами. «Разве так смотрят на объект своих симпатий?» — мысленно усмехнулся Логи. — Чувствую себя подопытной змейкой, которую отдали на препарирование! — возмутилась она. Логи выгреб рукой бумаги, создавая впечатление, что у него много дел. Отчего-то выдерживать внимание Иннес стало не так легко. — Мне и правителю нужно знать все детали, чтобы не случилось неприятных неожиданностей. Неприятных, в том числе, для вас. — Поразительная забота! — вырвалось у Иннес. Логи поднял на неё глаза, когда она отвернула голову и закусила губу. В конце концов самообладания у него было больше. — Вам хотелось бы заботы иного рода, не правда ли? — заговорил он, откидываясь на спинке и сплетая перед собой пальцы. Он словно закрыл в себе недоумевающего Логи и выпустил хищного главного советника, который не ведал ни сомнений, ни запретов. Щёки Иннес тут же порозовели, хотя взгляд по-прежнему метал молнии. Она сделала пару шагов вперёд и с силой заложила руки за спину, будто боялась, что не справится с ними. — Видно, я поступила опрометчиво. Забудьте о том, что случилось в том лесу! Я дала вам повод напоминать о своей слабости, но если в вас есть толика чести — просто забудьте об этом. Новых поводов я не дам, обещаю. Её слова, произнесённые с пылом и налётом детской искренности, задевали сильнее, чем он желал. Логи не считал себя человеком, лишённым чести и принципов. Совсем напротив, в каждом своём поступке он очерчивал линию, за которую никогда не переходил. А в последнее время делал больше, чем требовалось — взять хотя бы его вылазку за пожирателями. Логи поднялся и обогнул стол, встав напротив Иннес, которая и хотела бы уже сбежать из этой комнаты, но застыла, неотрывно глядя на него. — Ваши чувства принадлежат вам, Иннес. А что касается чести, то поверьте, она не чужда мне. Я не стану напоминать о том, что так неприятно вам. Она поникла и заметно погрустнела после его слов. Логи продолжил: — Хорошо, что вы зашли. Если спокойно посидите, я сделаю вам защитные амулеты. — Они не нужны мне, — замотала головой она. — Не спорьте, нужны, — оборвал её главный советник и указал на стул. — Вы понимаете, что за вами теперь будут охотиться? — Южане в замок не проберутся, — возразила Иннес. Она выросла в замке и не могла так наивно заблуждаться. Логи вдруг понял, что она осознаёт опасности, просто они волнуют её меньше, чем иные вещи. — В замке теперь вам может показаться не так безопасно, как раньше, — продолжил он свою невольную воспитательскую деятельность. — Некоторые вещи вас удивят. Завтра я провожу вас к правителю. Позволите вашу руку? Логи протянул ей свою, в другую взяв небольшую чашу, и она послушалась его. Сверкнув магическим светом в глубине глаз, он прошептал заклинание, и на ладони Иннес показалась кровь, которая стекла в подставленную чашу. Логи удовлетворительно кивнул, усадил её, а сам вернулся за стол. Иннес не сумела скрыть любопытства, когда он извлёк множество склянок, записок и трав, потом сходил за шкатулкой с камнями и, усевшись, начал проводить магические обряды. Где-то Логи добавлял её кровь, тем самым усиливая действие наложенных защит. Его пальцы кружили над столом, голос шептал одно заклинание за другим, а магическое сияние то и дело вспыхивало в комнате. В конце он преподнёс ей шесть колец и одну подвеску сразу с несколькими камнями. — Берите, берите, — приговаривал Логи в ответ на отнекивания Иннес. — Вам ещё завтра его величество добавит. — Небо, у меня пальцев едва хватает, — вздохнула она, забирая по одному кольца с ладони Логи. — Ещё и семейные, я же не могу их снять. Эти слишком большие. У Логи остались два последних кольца, которые действительно были великоваты для пустующих мизинцев. — Надевайте поверх первых на средние пальцы, — сказал Логи, но тут же взял кольца, решив, что сам закончит это дело быстрее, и надел ей их. Иннес вытянула руки и внимательно посмотрела на них. Теперь они все были увешаны магическими артефактами, но даже их количество не обеспечивало полной безопасности. — Надеюсь, его величество сделает артефакт не в виде кольца, — заметила она. В тонком голосе Иннес различались ворчливые нотки, и Логи улыбнулся этому мелкому камню в свою сторону. Он мог бы изготовить ещё одну подвеску, поместив на неё сразу три или четыре сочетающихся артефакта. Но чрезмерное количество событий приглушило его предусмотрительность, а переделывать он не собирался. Было нечто умилительно-забавное в том, как Иннес пыталась справиться с навалившимися на её тонкие руки артефактами, ворча и бросая на него странные взгляды. Раньше он назвал бы их недовольными, но теперь знал, что глубоко внутри них затаилась особая симпатия. — Поздравляю вас с тем, что у вас появились два опекуна, — игриво произнёс крылатый. Иннес, безусловно, услышала скрытое посмеивание над ней и не осталась в долгу. — Скоро у его величества будет прибавление в семействе. Не пропустите более хороший повод, чтобы проявить себя в качестве няньки. Будущее севера, как-никак. Логи убрал игривость со своего лица и очень серьёзно посмотрел на Иннес. — Вы наше будущее, Иннес, разве вы не поняли? Если мы не уничтожим всех пожирателей до единого, они так и будут подтачивать и обескровливать север, лишать нас, возможно, самых лучших магов. Иннес слегка склонила голову в сторону. — Знаете, я всё равно не ощущаю себя чем-то важным. Мне кажется, вы преувеличиваете. Север будет жить и без меня, и даже без вас. Порою я думаю, что он сможет выжить даже без магии. Для меня север это нечто большее, и я ощущаю себя лишь крохотной незаметной частью. Не волнуйтесь, свою роль я выполню, уничтожу этих пожирателей, раз уж так вышло. Словом, приложу все усилия. — Она слегка запнулась, будто хотела закончить, но всё же продолжила: — Вот что меня действительно волнует — так это вы. Я только сейчас поняла, что вы боитесь со мной разговаривать. Логи дёрнул плечом и с недоумением посмотрел на неё. — С чего вы так решили? Я никогда не боялся разговоров. — Вот поэтому я сразу и не поняла, — ответила Иннес, внимательно и даже с теплом разглядывая его лицо. Так на Логи никогда прежде не смотрели, это выбивало из колеи. — Так привыкла к вашим язвительным манерам. Как будто вы просыпаетесь только для того, чтобы осыпать мир своими едкими насмешками. Логи не выдержал и рассмеялся. — Поверьте, существуют и другие причины, помимо этой, почему я выползаю из кровати! Но вы только что раскусили мой главный скрытый мотив, признаю. Иннес слегка улыбнулась. — А если серьёзно, — продолжил Логи, — то я не великий знаток разговаривать с девушками и боюсь ранить вас своими колкостями, что в сложившихся обстоятельствах может повлечь за собой урон и вам, и всему северу. И вообще не понимаю, что можно найти в таком, как я. — Логи пожал плечами. — Советы, отчёты, интриги в замке и шпионы — это по мне, но не нежные чувства. Кажется, правитель от скуки всё-таки посыпал меня каким-то любовным порошком, — пробормотал он в сторону, а затем повернулся и с искренностью продолжил: — Мне никогда не забыть того, что вы сделали для меня, Иннес. Моя благодарность на всю оставшуюся жизнь — вот то, на что вы можете рассчитывать. — К тому же вы смотрите на меня, как на ребёнка, знаю, — покачала головой Иннес. — Я всё прекрасно понимаю и сама себе удивляюсь. Не беспокойтесь, учинять неприятностей не буду, можете не посылать за мной слежку, как за госпожой Лиллэль. Логи мгновенно прищурился. — А вы как об этом узнали? — Есть свои преимущества в том, чтобы быть тихоней в замке Крылатых, знаете ли. — После войны возьму вас к себе соглядатаем, — сказал он ей напоследок. Она ушла, и он вернулся за стол, вынул свои заметки и отметил на самодельной карте несколько мест. Выследить оставшихся пожирателей будет труднее, чем уничтожить группу собранных вместе Гиен Кэнэх. Иннес справится, но нужно окружить её защитой и не спускать глаз. В замке имя Логи начали едва ли не превозносить. Когда-то его избегали советники, а теперь каждый вокруг считал своим долгом выразить ему уважение и восхищение. Кто бы мог подумать о таком ещё пару лет назад, усмехался про себя крылатый. Внезапно родившееся всеобщее обожание не радовало главного советника. С той ролью, которую он играл в замке, куда предпочтительнее было оставаться тенью правителя. Однако теперь ему рукоплескала даже северная армия, та самая, что всегда считалась главной опорой его величества. Его вдруг увидели, его способности оценили, его недостатки и странности списали на внутреннее очарование. Какое счастье, что все эти годы Логи оказывал Фэну услугу за услугой, не требуя ничего взамен. С любым другим человеком на его должности распрощались бы немедля после вызванной волны восхищения и доверия. Однако Логи понимал: ему следует держать под контролем ближайшие разговоры и встречи с его величеством, да и вообще следить за происходящим вокруг. На развернувшемся игровом поле Иннес появилась подобно новой, никому не знакомой силе, а значит, взгляды всех участников будут направлены на неё.***
Эмрис действительно готовился к встрече кораблей с новыми силами своих противников. Килгарра постоянно летал к морю и долго проверял окрестности. Пламя дракона в сущности быстро стало бесполезным в схватках — видимо, Нимуэй даже на лошадей поставила защитные чары от огня. Разумеется, для жриц не являлось тайной его сила повелителя и то, что он не пременёт воспользоваться ею. Однако теперь заставлять Килгарру выплёскивать огонь — значило впустую тратить силы немолодого дракона. Волшебник с болезненной тщательностью собирал записки от Фреи и выстраивал события, которые происходили вокруг Артура. Он вступил в битву — Мерлин знал. Он собирался догнать отступающие войска — он знал. Артур дал сражение войскам Одина и одержал победу — Мерлин знал и позволял себе слабое подобие улыбки. Других магов, которые приехали за ним следом из столицы, он использовал в основном для защиты и будущих сражений. Когда речь шла о том, чтобы приблизиться к пещерам на побережье и устроить там неприятность, — в дело вступал Эмрис и только он. Алатор как-то поинтересовался, отчего он не даст первый бой, отчего только эти вылазки и более ничего. Для мага из боевого рода удары исподтишка находились на грани позора. Только необъяснимое для самого Эмриса уважение к нему со стороны Алатора удерживало того от ослушания. Для Эмриса не было ничего позорного в подобной тактике. С его стороны не погиб ни один человек — со стороны жриц были первые потери. Только это и имело значение. Каждый день по пять-десять человек — потому что каждый раз они выучивались на ошибках и ставили всё более искусные защиты, а на их стороне было количество и разнообразие весьма недурно обученных магов. Эмрис оценил по достоинству выучку по системе Старой религии. Едва ли походы к ним можно было назвать занимательной прогулкой. Но Эмрис уж точно не думал отступать, его упрямство не давало внутреннему огню погаснуть. А уж стоило вспомнить про Фрею или Артура — магия так и сочилась через его пальцы. Неприятности пришли, откуда он ждал их меньше всего. Послание Фреи с ощутимым волнением сообщало о том, что небольшой отряд рыцарей, большинство из которых были ранены, преследовался отрядом Сенреда и со дня на день должен был попасть в окружение. Эмрису захотелось сжечь бумагу взглядом, но он сдержался в присутствии других магов. Со дня на день он ждал судна с союзниками Нимуэй. Это окружение явно было частью её плана. Волшебник вызвал дракона, долго разговаривал с ним, а потом послал за Фреей. Если бы он также легко мог отправить Килгарру, чтобы тот сжёг весь этот отряд — но Нимуэй уже почти на всех наложила защитные чары. Хотя бы в качестве быстрого средства передвижения он по-прежнему незаменим. Фрея была счастлива увидеть его. Если бы только нависшая близость дурных новостей не омрачала их встречи. Ответная улыбка Мерлина вышла неловкой и невзрачной — на западном побережье улыбаться было некому, поэтому он отвык. — А что Артур? Он бы мог успеть прийти им на помощь? — спросил Мерлин, после того как Фрея рассказала подробности. — Лорд Агравейн говорит, что он возле реки Дубглас. Войска Камелота взяли возвышенность, и благодаря этому первое сражение прошло успешно, но подошло подкрепление. Мы не сомневаемся, что король выиграет и новое сражение, но потребуется время. Он не успеет до отряда. Мерлин опустил голову. Мог ли он оставить побережье без присмотра в тот момент, когда Нимуэй готовилась высаживать союзников? — Там раненые, — услышал он голос Фреи совсем близко. — Ланселот нуждается в хорошем лечении в замке. Если их окружат, плен — лучшее, что с ними может случиться. Он ни за что не бросил бы Ланселота, как и других рыцарей. Но Мерлин не хотел, спасая одних, подвести других. Нимуэй и Моргана двинутся вглубь западного побережья, сметая живые и неживые препятствия, едва он покинет его. Фрея смотрела на него режущим взглядом. Внезапно ему в голову пришла мысль. — А ведь если бы им приказали убираться Нимуэй или Моргана, то они бы послушались, — задумчиво проговорил он, и взор Фреи стал менее пронзительным. — Разве такое возможно? Лорд Агравейн говорил, что жрицы общаются напрямую с Сенредом и Одином, армии подчиняются только королям. — Ну разумеется, — согласно кивнул Мерлин, обдумывая новый план. — Фрея, — он резко повернулся к ней и схватил за плечи, — у меня есть мысль. И только ты можешь мне помочь, но это смертельно опасно. Я даже думаю, что окончательно тут сошёл с ума, если мне вообще пришло в голову такое. — Если это поможет вытащить рыцарей из этой ужасной засады, то — ты знаешь — я не из пугливых. Мерлину ни разу не приходилось сомневаться в смелости Фреи. Он боялся за неё больше, чем она за себя. Впрочем, то же самое можно было сказать о ней по отношению к нему. — Я мог бы приготовить зелье, которое на время обратило бы кого угодно в Моргану. Этот человек мог бы отправиться к Сенреду и передать приказ о переброске войск в другую сторону. Даже если обман быстро раскроется, отряд выиграет время и доберётся до безопасных мест. Одного дня, судя по тому, что ты рассказала, уже хватит. Глаза Фреи расширились от удивления. — И ты предлагаешь мне отправиться к Сенреду под видом Морганы? Эмрис ни за что на свете не стал бы никуда отправлять её, но, признаться честно, Сенред не выглядел в его глазах опасностью для Фреи. С её предприимчивостью она могла бы воплотить столь рискованный план, а их связь через изумруд позволила бы ему проследить за благоприятным ходом событий. — Если ты считаешь это слишком опасным, я пойму, — быстро проговорил Эмрис. Раненые, оставленные один на один с врагом, беспокоили его, а изумруд делал Фрею самой неуязвимой женщиной в Камелоте. — Погоди, — остановила его жена, пребывающая в явном замешательстве. — Как ты приготовишь зелье? Нужны волосы или кровь Морганы. — В том-то и дело — у меня осталась прядь её волос с того времени, как я отправлял её на остров Блаженных. Моргауза не подумала, что взятого мной количества волос с моей силой хватит на два применения. Так что я всегда держал их в запасе. — А меня примут за Моргану? Дело же не только во внешности, но и в поведении. Я уже молчу про магию, Эмрис, я же не смогу сотворить ни одного заклинания в случае необходимости! — С характером и привычками Морганы тебе могла бы помочь Гвен, она знала её лучше всех. А вот магия — это трудно. Фрея, если я слишком перегнул со своей безумной идеей — только скажи, и я больше не заговорю о ней. Кажется, эти дни на западном побережье совсем лишили меня разума. Привычным движением он обхватил её руки выше запястий. Взгляд невольно упал на светлую ткань перчаток — вечное напоминание об его отсутствии рядом с ней в момент опасности. Фрея увидела это и успокаивающе улыбнулась ему. — Знаешь, если мы не в состоянии додуматься до другого плана, то я не откажусь от этого только потому, что он слишком опасный. У меня перед глазами так и стоит картина их отряда. Каждый раненый должен добраться до замка, иначе и быть не может. Так что готовь своё зелье. Эмрис прикоснулся своим лбом к её. — Я присмотрю за тобой. Не волнуйся, даже если Сенред сразу раскусит тебя, то ничего не сможет сделать. Он быстро управился с зельем, и вскоре Фрея летела обратно в замок. Гвиневра буквально обомлела, услышав, что от неё требовалось. На мгновение растерявшись, она начала быстро выдавать Фрее все детали, какие знала про Моргану. Они несколько раз прошлись от одного конца коридора к другому, чтобы потренировать походку и движения Морганы. Гвиневра бросала долгие оценивающие взгляды на Фрею и хмурилась. — Понимаю, что зелье Мерлина сотворит чудо, но ты совсем не похожа на Моргану, — сетовала она. — Даже с её внешностью — вы разные люди. — Надеюсь, Сенред знает её плохо и не заметит подмены, — вздохнула Фрея. — Эмрис не придумал ничего лучше, так что будем воплощать этот план. — Может, лучше мне выпить это зелье? — предложила Гвиневра. — Даже король не может похвастаться тем, что знает леди Моргану так, как я. — Да, но я лучше разбираюсь в магическом мире. Если он заговорит о заклинаниях, которые жрицы накладывают на их воинов, ты не сможешь ничего сказать. К тому же у меня есть изумруд, мне безопаснее ехать к Сенреду. В действительности, — Фрея улыбнулась Гвен, словно желая показать — бояться нечего, — мне вообще ничто не угрожает. По сравнению с королём, Эмрисом или рыцарями можно сказать, что мне выпало самое лёгкое задание. Недоверие, промелькнувшее в глазах Гвиневры, явно говорило, что она так не считала. Но помощник из неё получился образцовый. Она старалась вспомнить каждую мелочь, которая могла пригодиться Фрее, подсказывала, направляла и поддерживала на прощание, когда та, приложив руку к вырезу на груди, куда спрятала флакон с зельем, садилась на спину Килгарры. Согласно замыслу дракон должен был доставить Фрею в место недалеко от замка Сенреда, где она выпила бы зелье и направилась бы к королю царства Лота. Действие зелья было ограничено, но сил Эмриса хватало на перевоплощение длиной в один день и в одну ночь. При хорошем раскладе Фрея должна была покинуть замок, как только передаст приказ о переброске войск. Дракон домчал её до царства Лота в один миг — время было на счету. Спустившись на землю, Фрея посмотрела в янтарные глаза Килгарры. — Безумие, правда? — сказала она скорее утвердительно. — Безумие, направленное на спасение, обречено на успех, моя госпожа, — вымолвил Килгарра. И Фрее искренне хотелось, чтобы дракон оказался прав. Она запрокинула голову, выпив зелье до последней капли. Поначалу изменений не было, но вскоре будто всё её тело начало шевелиться изнутри. Фрея подбежала к небольшой речушке рядом и посмотрела в отражение. Она никогда не видела Морганы, но судя по взгляду дракона, она превратилась именно в неё — ведьму, которая намеревалась захватить трон Камелота и привнести порядки Старой религии. Не оборачиваясь, Фрея поспешила в замок короля Сенреда. Ещё один человек, которого она так и не увидела, — тогда в Аскетир он так и не прибыл. Фрея беспокоилась, что ей потребуется сказать что-то особенное на входе, но стражники тут же пропустили её. Они сторонились её будто заразной болезни. Дурные слухи и страхи перед жрицами делали для Фреи благое дело. Только когда она переступила порог замка, по её ногам прошлась волна дрожи. Она так и не подумала во время полёта, что будет делать, если её быстро раскроют. Очевидно, посылать сигналы Эмрису. А Сенред? Из-за защиты убить её он не сможет. Бросит в темницу? У Фреи темнело в глазах при мысли о решётках, подземельях и темницах. Она осмелилась спуститься туда снова в замке Крылатых, но Сенред явно не проявит к ней тех же чувств, что и правитель севера. Какими бы презрительными не были мысли Фреи о Фэне, за одно на севере можно было ручаться — её не тронули бы, что бы она не натворила. А вот царство Лота — иное дело. Потолки в замке Сенреда напоминали северные, а коридоры оказались такими же длинными и запутанными с одной лишь разницей: они были переполнены стражей. Будто их хозяин боялся сделать и шаг без их надзора, подумала Фрея. И тут же другая мысль пришла ей в голову — сбежать отсюда нереально. Либо прорываться силой, либо никак. Она старалась не выглядеть так, словно видит это всё впервые. Моргана бывала у Сенреда — в Камелоте это было доподлинно известно. Фрея проходила мимо десятков стражей и их глаз, пробирающих её насквозь. Она должна была войти к Сенреду уверенной, без тени сомнения и суеты на лице. И тогда Фрея подумала об Эмрисе — его магия сильнее, чем все южные уловки на свете. Подвести его — значило бы обречь на гибель Ланселота и других рыцарей. Она добьётся от Сенреда того, что ей было нужно любой ценой. Фрею довели до залы, где находился король. Сопровождавший её страж опустил свой огромный меч на пол, и тот издал неприятный скрежет. Волна мурашек пробежалась по спине Фреи. Сенред стоял спиной к ней перед троном, невысокого роста и в полном военном обмундировании. Чего Фрея никак не ожидала — так это того, что в зале он будет не один. Перед ступенями, ведущими к трону, на коленях стояли двое мужчин со связанными руками. — Леди Моргана! — воскликнул Сенред, вскинув голову и быстро направившись ей навстречу. — Какая честь! Я не ждал вас. Но вы ужасно вовремя — только взгляните, какой подарок сделали мне мои храбрые воины. Он взял её за руку и потянул вперёд, довольный и предвкушающий особое удовольствие. Фрее сделалось дурно. Стоявшие на коленях в тронном зале мужчины, без сомнения, были северянами. Они не сопротивлялись, хотя находились в сознании. Холодящая кровь догадка промелькнула в голове Фреи — пожиратели лишили их магии, поэтому их взяли в плен. Каждый шаг приближал её к ним, и наконец она увидела лица. И едва не закричала. Перед ней был Кэмпбелл и ещё один парень — племянник одного из советников. Если второго она знала мельком, то Кэмпбелл являлся её другом с самого детства. Ни разу в жизни Фрея не видела его настолько опустошённым, обессиленным и отчаявшимся. Невероятным усилием она поборола первый порыв — броситься к Кэмпбеллу, заговорить с ним, утешить и закрыть своим телом от южан. Они забрали его магию. Фрея прикрыла глаза от ужаса. И тут же открыла, чтобы сделать вид, будто слушала Сенреда. — … Мне сказали, что вот этот парень, — он указал пальцем на Кэмпбелла, который уткнулся взглядом в пол, — представляете, он один из советников. Уже вижу лица правителя и его прихвостня, когда они узнают, что я забрал в плен и лишил силы их приближённых. — И Сенред противно захихикал, невообразимо довольный представленными картинами. Правда, стоявшие рядом стражи не испытывали той же радости, напротив, были подавленными и хмурыми. Как будто думали, что это их последний трофей в этой войне. — Так что вас привело, леди Моргана? — повернулся к ней король. Фрея спохватилась и выдавила улыбку для этого омерзительного человека. — Я приехала, чтобы передать срочный приказ. Наедине, — она вовремя подумала, что Моргана не захотела бы болтать при посторонних. Сенред прищурил глаза и сверкнул белоснежными зубами. — От моих людей у меня нет секретов, а эти северные собаки не страшны даже ребёнку. У них вырвали жало. Гнев закипел в груди Фреи. Жаль, что она обладала только внешностью, но не силой Морганы. А иначе Сенред валялся бы мёртвый у неё в ногах. Стиснув зубы, Фрея подавила ярость в груди. Он не должен был заподозрить её. Сердце Фреи разрывалось от сочувствия к Кэмпбеллу, но Ланселот и рыцари Камелота могли оказаться на его месте, если она провалит задание. — Ваш отряд нужен на северо-западном направлении. Нимуэй просит срочно отвести его. — Но он же догоняет отставших рыцарей Камелота, — возмутился Сенред. — Пусть Один пошлёт людей. — Один, к вашему сведению, — по-королевски приподняв голову, ледяным тоном сказала Фрея, — сражается с самим королём Артуром. — Не он, а его люди, — фыркнул Сенред. — Но он руководит ими, — Фрея не знала всех деталей, но решила, что главное — уверенность. — Нимуэй узнала, что северяне перекинули людей. Они не хотят прямых столкновений с Карлеоном и ищут обходные пути. Ваш отряд нужен, чтобы загнать их в ловушку. На этих словах Кэмпбелл поднял свои налитые кровью глаза и посмотрел прямо на Фрею. Её дыхание на миг замерло. Разумеется, он видел перед собой Моргану. Какую ненависть, какое презрение она прочла в его взгляде. — Нимуэй настаивает именно на этом отряде? — уточнил Сенред, раздражённо двигая пальцами в воздухе. — Да, именно так. Она рассчитывает на вас больше, чем на Одина, — добавила Фрея и поняла, что попала в цель. Сенред жаждал оказаться к Верховной жрице ближе, нежели соседний король. — Я обязался прислушиваться к советам Нимуэй, — сказал он со вздохом. — Этот кристалл показывает ей что-то, что знает только она. Джордж! — подозвал он одного из своих людей. — Пошлите за отрядом Моргана, перебросьте их на северо-запад. — Сенред снова повернулся к Фрее. — Леди Моргана, вы просто обязаны отобедать со мной! В прошлый раз вы мне отказали, но сейчас я не потерплю отказа. Только этого Фрее не хватало. Она не хотела портить едва свершившийся план, но сидеть напротив этого жуткого человека было выше её сил. Однако ей пришлось. Фрея и сама не понимала, как высидела мучительно-долго тянувшуюся трапезу. Она старалась отвечать короткими фразами, показывая тем не менее, что она в курсе происходящего. Под конец Сенред начал уговаривать её остаться в замке на ночь. Этого Фрея допустить никак не могла. Ночь под одной крышей с этим чудовищем — от одной мысли сердце в груди захолонуло. — Я бы с удовольствием, но, боюсь, Нимуэй настоятельно просила сразу же возвращаться к ней. Моя сила нужна для той войны, которую мы ведём. Имя Верховной жрицы действовало на Сенреда самым благотворным образом. Король вызвался проводить Фрею. Её поездку можно было бы считать необычайно успешной, если бы не два несчастных северянина. Они так и стояли на коленях в тронном зале, с затёкшими руками, уставшие и ожидавшие худшего. Что Сенред намеревался делать с ними? И как Фрея могла помочь? Сейчас ей следовало уйти. Они остановились посередине залы, Сенред хвалился ей своими победами. Болтал о том, что ещё многим может удивить северян, да и вообще их принято бояться на юге, но бояться там, по его мнению, совершенно некого. Фрея глядела на него презрительно-отсутствующим взглядом и молчала. В голове возникла мысль, что будь здесь Эмрис, он иначе бы разговаривал о северянах. Если бы вообще разговаривал. Бахвальство Сенреда оборвал резкий шум. Двери с грохотом распахнулись, будто на них обрушился ураган. От неожиданности Фрея и Сенред обернулись. Ей следовало бы вздрогнуть от страха при виде вошедшего, но она выдохнула от облегчения. Его не должно было здесь быть, но сейчас он воплощал в себе последнюю надежду на спасение двух несчастных пленников. С истинно северным высокомерием Фэн сделал пару шагов, осматривая зал. Окатил презрением многочисленных стражей, держа руку наготове, с мимолётной болью посмотрел на двух крылатых и внезапно остановился на Фрее. Она забыла, как дышать. Фэн смотрел прямо в её глаза. Нет, даже он не заподозрит под лицом Морганы другого человека, думала Фрея, выдержав его взгляд. Чары Эмриса совершенны. Тем временем Фэн сосредоточился на Сенреде и приблизился к нему с улыбкой на губах и ненавистью в каждом жесте. — Верно, вы перепутали моих людей со своими. Их заждались дома, и я прилетел, чтобы их вернуть.