Четыре с половиной года назад
Среди жителей пяти королевств находились те, кто считал Карлеон самой южной землёй Альбиона. Более грамотные люди знали, что это не совсем так: Карлеон являлся самым южным из королевств, но его южные границы не омывались прекрасными голубыми водами моря. Довольно большой участок земли не был занят подданными короля Эгберта, зато им всласть пользовались другие. Например, там имелись несколько поселений магов, которые бежали от ужасов Великой Чистки, но так и не перебрались через море на большую землю. И наоборот, некоторые прибывшие с большой земли чужеземцы также обосновались на этом перешейке между водой и границами Карлеона. Этих людей называли саксами. Они слыли безжалостными разбойниками, их боялись все жители самых южных поселений Карлеона. Из-за саксов приходилось держать там усиленные отряды воинов, но даже они не всегда могли защитить местных от молниеносных и разорительных набегов. Поговаривали, что саксы не чурались магии. Никто не знал, как они уживались с местными скоплениями магов, но подозревали, что между ними существовал некий договор, по которому одни не трогали других. А возможно, иногда и помогали. Все эти истории не внушали доверия и расположения, но если вы беглец, которого преследовали и который нигде больше не мог найти пристанища, то одичалые безымянные земли покажутся вам спасением. С незажившей магической раной, покинутая всеми союзниками и отказавшаяся от унизительных перемирий Моргана не одну неделю добиралась до южных земель. Она помнила рассказы Нимуэй и ожидала, что хотя бы среди тех, кто до сих пор предательски не примкнул к Камелоту, найдёт союзников. Главное — сделано. Эмрис больше не владел магией, Гиен Кэнэх высосала её до последней капли. Моргану приняли холодно, но помощь оказали и позволили остаться. В памяти этих людей Великая Чистка отпечатала суровый урок: своим следует протягивать руку, кем бы они ни были. Моргана ожидала увидеть людей с полыхающей ненавистью в сердце, но обнаружила вполне обычных, немного уставших магов, которые пытались выживать и при этом использовать колдовство для себя, как это делали их предки. Они не собирали ополчений. И не строили грандиозных планов мести. Они просто жили на мелком клочке земли, чем вгоняли Моргану в ещё одно разочарование. Наверное, только её погибшая сестра всегда была на её стороне, всегда мыслила в пользу Морганы и всех магов, всегда была честна и смела. Странно, но со временем образ Моргаузы стирался из памяти Морганы, и поэтому недостающие детали она дорисовывала сама, не заботясь об их правдивости. Положение навевало тоску, которая грозила обернуться отчаянием. Но Моргана всем сердцем не желала стать отчаявшейся, она желала бороться. А пока она нашла приют в небольшом доме на берегу моря, помогала местным магией в обмен на необходимые вещи и смотрела на другую сторону моря. В ясную погоду в одном из мест, возле скал, был виден другой берег — большой и таинственной земли. Было ли там всё иначе? Глупо было отрицать, что Моргана нуждалась в союзниках и армии. Только откуда их взять? Мысли о возвращении в Камелот не покидали её ни на миг. А однажды в прибрежное поселение приковыляла ещё одна заблудшая душа. Обросший, в грязной одежде, он всё равно был узнаваем, хотя Моргана видела его мельком. Девон, приближённый колдун короля Мерсии. — Ты-то что тут потерял? — усмехнулась своему открытию Моргана. — Спасаюсь бегством из Мерсии, как и ты из Камелота, — последовал сухой ответ. — Что, король Один больше не жалует магов? — издевательски спросила жрица. — Король больше не король. Он тоже в бегах. — Вот как, — прицокнула Моргана. — Что ж вы не вместе? — Приходится наращивать скорость, когда тебя разыскивает сам правитель севера. — И ему ты не угодил? — распекала его на все лады Моргана, будто довольствовалась тем, что могла хотя бы над этим человеком поизмываться всласть. — Какое невезение, подумать только. Девон окинул её злым взглядом. — Твоя участь тоже не завидна. — Верно, — поубавила пыл колдунья. — Так что сталось с Мерсией? И что у вас за тёрки с северным правителем? — Мерсия отошла северу. А я имел несчастье как-то ранить правителя севера в Аскетире. Думал, удружу Одину — тогда мы ещё имели перевес с пожирателями. Но нажил себе злопамятного врага. Этот человек не прощает даже царапины. — Ты мог бы выторговать у него прощение в обмен на что-то, чего он желает больше, чем твой хладный труп, — в Моргане будто пробудились отголоски прежней жизни. Она вспомнила, как иногда Нимуэй проговаривала вслух свои мысли. А она, как бы не ненавидела её теперь Моргана, обладала незаурядным умом. — Знать бы что, — покачал головой Девон. — И как я смогу ему это предоставить. — Мы могли бы объединиться против Камелота. — Северный правитель не питает ненависти к Камелоту. — Даже после того, как там обосновалась Верховная жрица? — Даже если и так, он не станет ни с кем объединяться. — Но ему нужен кто-то против Нимуэй и Эмриса, действующих заодно. «Хотя, — подумала про себя Моргана, — Эмрис теперь мог делиться только знаниями о магии. Силы у него нет». — Ты понимаешь, что значит север? — развернулся к ней Девон. — Там толпа выученных, преданных магов. Боюсь, северный правитель не нуждается ни в каком объединении. — Никто ни в чём не нуждается! — выкрикнула в сердцах Моргана и вскочила с камня, на котором сидела. — У всех устоявшиеся союзы, а я осталась ни с чем! Пусть они все провалятся сквозь землю! Пусть сгорят заживо в пламени! — Сколько пыла, — пробурчал Девон. — Но жизнь так устроена. — Нет, — резко развернулась Моргана. — Моя жизнь не будет так устроена. Я найду выход. — Девон не стал ничего говорить, только пожал плечами и сосредоточился на горячем отваре, принесённым ему другими магами. — Не верю, что нельзя ничего придумать. Однако жестокое время шло, а Моргана так и не могла придумать достойный план. Ей не хватало сведений — живя на отшибе Альбиона, она лишь по слухам и спустя много времени узнавала о новостях. Как бы Моргана не боялась своих пророческих снов, однако они оказались единственной возможностью не терять связь с внешним миром. Все целебные браслеты, оберегающие заклинания были сняты. Лучше мучаться от кошмаров, чем жить в неведении. Именно из снов она узнала о возвращении к Эмрису магии. Даже последний пожиратель не помог ей избавиться от него. Ей нужны могучие союзники — против Эмриса и Нимуэй. И Артура с его армией. А таким союзником мог быть лишь север. Но как заставить непробиваемого правителя крылатых сражаться вместе с ней? Где его уязвимые места? Или что могла Моргана сделать такого, чего не мог он? Губы были искусаны до крови, но план так и не родился. Однако отчаяние действительно могучий советчик. — Хочешь проникнуть в тайны — тебе нужно средство, чтобы заглянуть в прошлое, — сказал Моргане Девон. — Насколько я могу судить, все тайны растут корнями оттуда. — У некоторых друидов имеется кристалл Ниатида, который открывает не будущее, а прошлое, — вспомнила жрица. — Верно. Только, во-первых, их совсем мало. Во-вторых, здесь их не найти точно, они все в пяти королевствах. — Ты знаешь, где найти хоть один? — Их не каждый маг способен открыть. Но при старых границах между севером и Мерсией жило одно друидское племя, у которого имелся такой камень. И у них был мальчик-друид, который мог открывать его. — Что за мальчик? — Его звали Мордред. Не знаю, где он очутился после захвата Мерсии. — Нужно как-то найти его. Или кого-то из его племени. — Искать следует в пяти королевствах, а у тебя там нет союзников. Это проблема. Моргана тряхнула головой. — Ещё остались маги, не примкнувшие к Камелоту. Они станут мне союзниками. — А они готовы сражаться? — с сомнением спросил Девон. Моргана закусила губу. — Вот, видишь. У тебя один выход — иди к саксам. — К саксам? — лицо Морганы скривилось. — К этим грязным скотам? — Грязным не грязным, но они практикуют магию. Только у них никогда не было сильных магов. Их много, но они едва дотягивают до среднего уровня. Зато людей действительно много. И воины из них ничего. На этом береге лишь часть. Слышал, в ближайшие годы они собираются перебросить ещё людей. — Надо поглядеть на них, — заключила для себя Моргана.***
Там, где берег был особенно крут, волны вдребезги разбивались о скалы, а трава и тропинки никогда не высыхали от бесконечных брызг и влаги, именно там обитали саксы. Они будто воплощали всё самое тёмное и мерзкое, что приходило в голову. Тёмные одежды со странным жестковатым мехом, вечно мокрым и собранным в сгустки. Тяжёлые шлемы продолговатой формы и огромные мечи; кожаные перевязи, за которыми торчали рукоятки кинжалов; длинные нечёсанные волосы. Саксы не имели постоянной стоянки, но при желании их всегда можно было отыскать. По удушливому запаху смрада, по копоти на земле. Для Морганы не было и не могло быть никакого удовольствия во встрече с этими людьми. Стоя перед шатром, сотканным из шкур, вдыхая грязный воздух, она на мгновение задумалась: стоило ли оно того? Невольно вспомнились золотистые волосы Артура, которые так легко развевались по ветру, когда он скакал на лошади. Или коридоры замка, ведущие в её покои и залитые утренним солнцем. Даже встреча в Аскетире с правителем северных земель, его отточенная внешность и безупречная светло-серая рубашка под тёмным плащом — и та неведомым образом затесалась в этот поток необъяснимых воспоминаний. Но Моргана прогнала всё прочь. Для неё дороги назад не существует, и чашу испытаний она с достоинством выпьет до дна. Перед ней предстал один из саксов, который, по-видимому, считался главным в отряде. — Леди Моргана! — обратился он к ней на бриттском, что приятно удивило колдунью. Он усадил её, выслушал и недолго думая пригласил жить с отрядом. Моргану такой расклад не сильно устраивал — она предпочла бы независимое существование неподалёку, но сакс был непримирим. — Скоро к нам прибудут люди, среди них есть друиды. В отряде часто нужна помощь с магией. Это разумный договор: мы вам кров и военно-магический союз, а вы нам вашу силу и знания о пяти королевствах, об их уязвимых местах. Что скажете? С чего-то нужно было начинать. Возможно, со временем она узнает саксов лучше и воспользуется ими во всю мощь. А пока для беспризорной, хоть и сильной ведьмы это был лучший выход. — Скажу: по рукам, — ответила Моргана. Снова в памяти всплыли шумные переполненные трибуны Камелота во время турниров. Вновь промелькнули алые плащи рыцарей, радостный смех, шёлк платьев. Всё давно утеряно, но Моргане нужно это вернуть. Вернуть для себя одной.***
Годы, проведённые у саксов, внесли в жизнь Морганы жёсткость, быстроту и разящую решительность. Примерно через полгода к ним пришло подкрепление, где было много колдунов. Их заклинания и отношение к магии было иным: никакого страха, просто бытовая необходимость. Оружие, которым можно было ставить врагов на колени и лечить собственные раны. Моргана училась новым приёмам и способам, уверенная, что ни Нимуэй, ни Эмрис не владеют ничем подобным. А значит, она овладевала преимуществами. Её использовали не один раз, она позволяла это. Расставляла магические ловушки и защиты для отрядов саксов, которые грабили приграничные поселения. До слуха Морганы то и дело долетало: «Проклятые саксы! И колдуны с ними!» Её это будто бы не касалось. Она ограждалась от людской молвы, видя перед собой лишь желанную цель. Моргана скрыла от саксов свои вещие сны, оставила их сокровенной тайной. И искала способ найти друидов с редким кристаллом Ниатида. Ей удалось выяснить, что один хранится в Камелоте, его привезло племя, которое одним из первых примкнуло к Камелоту. А вот второй, тот, что хранили друиды, жившие возле Аскетира, — его судьба была неизвестна. Забрали ли его северяне? Или друидам удалось оставить его при себе? Встреча с Одином, который теперь мало чем напоминал короля, пролила свет на загадочную историю. — Что я получу взамен, если расскажу тебе всё, что знаю? — Жизнь останется при тебе. Или ты рассчитываешь на большее? — фыркнула Моргана. Один смерил её недовольным взглядом, но сказал: — Если ты вернёшь Камелот, то я займу Немет. — С чего бы? — Потому что Мерсию от севера очистят нескоро. — Считаешь, север сильнее Камелота? — Знаю, что у северян есть шпион. Даже знаю кто. — Вот как, — Моргана потянулась вперёд. — Это уже интересно. Задумавшись, она решила согласиться. Три года, проведённые у саксов, мало приблизили её к трону Камелота. Дали кров, силу, новые знания, людей, на которых можно рассчитывать в битве, — им было всё равно кого грабить и захватывать. Но этого было мало, чтобы мир, установившийся в пяти королевствах, дал трещину. Ей нужны были сведения изнутри, тайны, сокрытые под недрами замка Камелота и замка Крылатых. И найденный Один мог навести её на нужный путь. Моргана ничего не теряла. — Согласна. Если Камелот — мой, то Немет — твой. Говори. — Камень у друидов. Слышал, ты его ищешь, — Один посмотрел на Девона. — Они живут на старом месте, выпросили у северного правителя покровительство в обмен на шпиона. — Они мне позволят заглянуть в него? — задумалась Моргана, размышляя, как к ней может относиться далёкое племя друидов. — А ты что, собралась спрашивать? Укради и пользуйся. У Нимуэй же есть свой камень, правда, он показывает будущее. — А что шпион? Как его зовут? — Мордред. — Ты уверен? Откуда сведения? — От него, — Один кивнул на Девона. — Это он следил за северным правителем, когда тот наведывался к друидам. Даже, если верить ему, ранил его. — Я правда ранил его! — возмутился Девон. — Иначе бежал бы я словно ошпаренный на другой конец Альбиона? — Да-да, так мы и поверили, что ты ранил второго по силе мага. Или он нынче первый, раз Эмрис, как говорят, ослаб? — Не хотите — не верьте! — сплюнул Девон. — Мне теперь всё равно. Вы просто не понимаете магии! Не всегда сильнейший побеждает. Я застал его врасплох. — Полно, — сладко улыбнулась Моргана. — Я верю. Ты достаточно сильный маг, Девон. Она примирительно посмотрела на них обоих, Один хмыкнул и отвернулся, Девон же с мрачным видом помялся с ноги на ногу. — Вопрос, как мне добраться незамеченной до Аскетира, — протянула она, глядя на обоих мужчин. — Разве у саксов нет кораблей? Можно обогнуть западное побережье и добраться затем на конях до Аскетира. Друиды мирные люди, они не дадут отпор. — А северяне? — Это непросто, но и не невозможно. Ты хитрая, сможешь пробраться, — пристально взглянул на Моргану Один.***
И вправду, не невозможно. Моргана выпросила у саксов корабль, который довёз её до западного берега. По земле это было бы крайне затруднительно — теперь Камелот простирался с востока на запад, если считать Немет, а патруль рыцарей отличался от несобранных воинов нынешнего Карлеона. Можно было рискнуть. Ей, конечно, хватило бы сил, чтобы разобраться с людьми, но те доложили бы Артуру, а он уже отправил бы Эмриса. Эмриса, который вновь распоряжался своей магией и наверняка до зубовного скрежета мечтал поквитаться с ней за Гиен Кэнэх. Нет, лучше морем, хотя она вновь становилась в положение должника. Перед грязными саксами. Моргана высадилась в местечке неподалёку от старого расположения друидов. Эти люди ногами прирастали к земле, на которой жили, и уходили с неё с большой неохотой. Однако воинов среди них почти не было, так что приходилось ублажать интересы более сильных соседей. Хотя друиды умудрялись сохранять свою сущность, было в них что-то отшельническое, что-то от старой лесной магии. К несчастью, Моргана наткнулась на один из северных отрядов и отбила их магией. «Следы останутся», — недовольно подумала она и двинулась дальше. Магия помогла ей обнаружить племя, ничем не защищённое и располагавшееся недалеко от старого места. Понаблюдав за друидами и дождавшись темноты, Моргана пробралась в шатёр, на котором были вышиты знакомые символы Старой Религии, и выкрала кристалл Ниатида. Уложив ещё троих стражей. Они не успели поднять шум. Когда она вернулась, Один довольно причмокнул. — Говорил же, ты махом справишься. Представляю лицо этого северного выскочки, когда ему доложат. Внимание Морганы занимал лишь кристалл. Он возвращал её в определённые моменты прошлого Нимуэй, но не в те, которые могли быть полезны. А Моргана не знала, на чём нужно сосредоточить внимание. Кроме того, общение с кристаллом оказалось до боли изнурительным, будто горячая лава проходилась по внутренностям и уносила с собой все живительные соки. Приходилось делать перерывы — причём на недели. Это удручало Моргану, но уже не злило так, как прежде. Медленно, но верно уроки Нимуэй доходили до неё — для великих целей необходимо великое терпение. Моргана наступала на горло своему пылу и издевательски медленными шагами двигалась вперёд. Казалось, мир объединился против неё. Не прошло и пары месяцев, как саксы потребовали отправиться с ними на большую землю. Небольшой завоевательный поход по ту сторону, где им требовались её магические возможности. Уезжать из Альбиона было смерти подобно, но Моргана не обладала большим выбором. Пока что саксы оставались её единственной боевой помощью. Возможно, чем больше услуг она окажет, тем больше потребует взамен? Когда знамёна саксов наконец пойдут против знамён Камелота. Забрав кристалл с собой, Моргана отправилась в чужие земли. К её удивлению, магия там встречалась не часто, о ней мало знали, применяли казавшиеся Моргане странными заклинания. Её возможности выглядели действительно выдающимися. Пробираясь вглубь чужих королевств, она встречала разных людей, некоторые открывали ей совершенно новые стороны в колдовстве, заговорах и взглядах на природу в целом. Моргана не прекращала попыток открыть кристалл на нужном моменте. И однажды удача ей улыбнулась. Перед глазами открылся образ Нимуэй, проигравшей в Великой Чистке, а главное проигравшей северу Эмриса. Она стояла на коленях перед кристаллом Ниатида, склонившись над ним, а рядом лежали огромные драконьи яйца. Их было восемь. С застывшей на лице гримасой исступления Нимуэй брала яйца одно за другим, выкладывала в круг, затем подняла руку и выкрикнула заклинание, превратившее все восемь яиц в пепел. После она собрала его в ступку и, посыпав им кристалл Ниатида, прочла ещё одно заклинание. Моргана не разглядела образов, которые явил кристалл Верховной жрице, но в одном сомневаться не приходилось: это было нечто очень важное для неё. В чём смысл? Сжигание яиц — преступление против магии по любым меркам. Никто во всём магическом мире, независимо от взглядов и заключённых союзов, не сможет оправдать подобный поступок. А уж Эмрис, являвшийся последним повелителем драконов, пришёл бы в ярость, узнав, что случилось с восемью нерождёнными драконами. Для чего же посыпать кристалл их пеплом? Что происходит от соприкосновения Ниатида с драконами? Пожалуй, Эмрис должен был знать — он имел доступ и к кристаллу, и к дракону. Только вряд ли он поделится с ней, подумала Моргана с усмешкой. Ну и пусть. Само знание о поступке Нимуэй, о котором, вероятно, не догадывался больше никто в целом свете, обязано было сослужить Моргане службу. Если она продолжит открывать кристалл на моментах, следующих за сожжением яиц, то увидит для чего Нимуэй это понадобилось. Руки колдуньи сводило от напряжения — Ниатид высасывал все соки. Чтобы увидеть весь ритуал с яйцами до конца, ей потребовалось вдвое больше сил. Пожалуй, она целый месяц не сможет даже прикоснуться к заветному камню. Но сдвиги есть — и шаг за шагом она раскопает секреты Верховной жрицы.***
Почти два года саксы держали Моргану на большой земле, не позволяя вернуться домой. Она не сопротивлялась и приняла правила игры, но не покорилась их воле, продолжая показывать свою независимость в каждом жесте, каждом слове, обращённом к верхам наводящего на всех ужас народа. Наконец их военные цели были достигнуты, и взоры повернулись обратно на Альбион. Возвращаясь обратно, Моргана прислушивалась к бесчувственным толчкам внутри груди. Словно посторонний зритель, она наблюдала. Участится ли её дыхание? Ускорится ли сердцебиение? Многое внутри оборвалось, затвердело и иссохло. Лишь желание справедливости для себя вело вперёд. Воздать сполна и себе, и другим. Моргана сначала ехала с саксами, но ступив на землю, взяла лошадь и помчалась сама к тому месту, где жило магическое племя, приютившее её после побега из царства Лота. Не заботясь о безопасности, пару раз она заехала на земли Карлеона, даже остановилась возле трактира в местной деревне. — Что, довольны новым королём? — спросила она, разговорившись с хозяином. — Что старый, что новый — всё одно, — сплюнул он. — От саксов покоя нет. Моргана оглядела своё платье — оно ничем не выделялось. Да и вообще, её давно не было здесь, а простой тавернщик вряд ли признает в ней незаконную дочь Утера Пендрагона. — А армия? — Что там от неё осталось? Старый король умчал всех на север, там и подохли. Немету повезло, лучше бы и нас постигла та же участь. — Что хорошего? — подняла голову Моргана. — Быть под ногой у Камелота, — фыркнула она. — Видели, как они поднялись? Мы все предрекали им погибель, когда король Артур отменил запрет на магию. — Мужчина ткнул пальцем на столы. — В этой самой таверне сидели три десятка мужиков — и все поносили его за предательство. Говорили, что маги его и прирежут в собственной постели и поделом ему. И что вышло? Живее живого. Женился, присоединил Немет и живёт припеваючи. Тавернщики, которых я знавал в Камелоте, мясо теперь едят не то что по праздникам — в любой день. — Разбогатели? — выгнула бровь Моргана. — А то, — хмыкнул тавернщик. — Их же не грабят проклятые саксы. У них-то и рыцари, и маги. А у нас — тьфу. — А что северяне? — продолжала выспрашивать Моргана, поёжившись. — А что северяне? — повторил тавернщик. — Не то чтобы они с Камелотом любят друг друга, тёрки, поговаривают, есть. Но границы пока стоят. Моргана вернулась в поселение саксов хмурой и недовольной. Как хотелось, чтобы север, тот самый север, который щурит глаза и стискивает зубы при упоминании южных земель, направил все свои умыслы, возможности и умение плести интриги против Камелота. Их сдержанность рождала в Моргане неприятное чувство одиночества. Невольно снова и снова вспоминалась та единственная встреча с северным правителем в лесу Аскетир. От него веяло не только холодом, но и убийственно сильной уверенностью. Будто он мог управлять и севером, и югом не выходя из замка. Моргане же оставалось примириться с отсутствием союзников внутри королевства. Или… Упрямое глупое желание будоражило её — если бы только нашёлся ключик, благодаря которому север присоединился бы к её борьбе против Артура, Эмриса и Нимуэй. Последняя и так была в наихудших отношениях с замком Крылатых, а что же Эмрис? Будь север настроен против него, то не стал бы ждать столько времени, позволяя Камелоту окрепнуть. У Морганы в руках была немыслимая ценность — кристалл Ниатида, показывающий прошлое. Она могла бы заглянуть в северное прошлое Эмриса так же, как делала это с Нимуэй. Только сколько времени и сил это отнимет? Следующие месяцы она не выпускала камень, доводя себя до изнеможения. Саксы ругались и шипели на неё, говоря, что слабая ведьма им ни к чему — таких и у них хватало. Один знахарь принёс ей зелье и вложил в руку. — Помогает восстановиться, но не злоупотребляй. Такого прилива бодрости Моргане не дарило ни одно снадобье жриц, пока она жила на острове Блаженных. Неведомый терпкий аромат трав с большой земли прогонял усталость и пробуждал магию, крепко засыпавшую после изнурительных практик с кристаллом. О таком чудодейственном средстве на землях Альбиона попросту не знали. В тот вечер Моргана дошла до вылазки Нимуэй на север под видом старухи. Увидела юного Эмриса, Фэна и горящие любопытством глаза маленькой Фреи, доверчиво протягивающей ладонь одной из сильнейших ведьм Альбиона. Она смотрела на происходящее глазами Нимуэй, чьё прошлое показывал кристалл, а потому, в отличие от Эмриса и других, сразу заметила что за заклинание быстро прошептала Верховная жрица. Лёгкое; не издающее ни вспышки, ни магической волны; сражающее наповал. Совершенно бесполезное для человека, но такое болезненное для будущей жены хранителя Альбиона. Моргана отпрянула от кристалла, сражённая открытием. Так вот чем Нимуэй прижала Эмриса! Вот как вернулась в Камелот! По спине пробежала дрожь. На миг показалось, что Нимуэй подсмотрела не только судьбу Фреи, но и её, Морганы, будущее. Быть может, и этот самый момент она тоже видела. Моргана быстро собралась и призвала на помощь здравый смысл. Если бы так легко можно было бы заглядывать в далёкое будущее, то все маги бы этим пользовались. Нет, нахмурившись рассуждала она, это должно быть очень сложно сделать. Скорее всего, у Нимуэй была всего одна попытка и она потратила её на будущее Эмриса. Но как она это сделала? Бешено складывая в голове все фрагменты прошлого Нимуэй, которые Моргане открыл кристалл Ниатида, она догадалась. Драконьи яйца, сожжённые тайком на острове Блаженных. Она пожертвовала ими, чтобы через много лет вернуть Эмриса. На самом деле у Морганы холодели руки, когда она представляла, что должна была испытывать Нимуэй. Когда думала о том, как долго той пришлось ждать и хранить тайны ото всех. Временами в голову закрадывались мысли, что воевать с такой женщиной бессмысленная затея: она всегда на сто шагов впереди. Но потом Моргана успокаивала себя: Нимуэй тоже человек. Причём человек, у которого есть страсть, некогда ставшая одной из причин Великой Чистки и толкнувшая её на поступок, который не оценит тот же Эмрис. Впрочем, этот козырь оставался единственным имеющимся у Морганы, а потому разыгрывать его стоило с умом и неторопливо. Узнает Эмрис о яйцах и что? Его руки скованы жизнью жены, он не станет рисковать, хотя и испытает боль. Однако этого Моргане было недостаточно. Лучше оставить это и хорошенько подумать, как превратить небольшое знание в оружие, которое повергнет всех её недругов разом. Моргану снова влекло к кристаллу, как к ледяной воде, найденной посреди засушливой пустыни. Но пришлось сделать перерыв. Следующие недели она с большими отрывками наводила кристалл на прошлое Эмриса, наблюдала за его жизнью в северной столице. Даже обыденные моменты, не имевшие никакой ценности, вызывали внутри жажду. Моргана не могла совладать с желанием окунаться всё глубже и глубже в океан жизни человека, которого считала врагом. Даже с прошлым Нимуэй она не ощущала такой дикой потребности. Однажды она наткнулась на день, когда Эмрис покидал север и прощался с семьёй и друзьями. Логи, которого Моргана успела запомнить, поведал тому, что правитель далеко не равнодушен к Фрее. Моргана едва не подпрыгнула на месте, услышав об этом. Ещё одна ниточка, которую она могла использовать в свою пользу, если только это увлечение не длилось пару месяцев. Последующие месяцы, которые Моргана по-прежнему проводила, прильнув к кристаллу, не разочаровали её. Сила привязанности правителя к жене Эмриса оказалась даже больше, чем можно было вообразить. Осознав это, Моргана оставила кристалл, на что саксы, едва не потерявшие терпение, несказанно обрадовались. В её руках находилось всё, чтобы создать план, который должен был привести Моргану к победе над превосходящим и силой, и числом противником. Саксы наконец-то начали перебрасывать людей не только на словах, но и на деле. Словно многие дремлющие силы пробудились и собирались вместе. Моргана, которая последние годы проводила рядом с природой, а не в замках, научилась чуткости и бдительности. Не было больше той сметающей ярости, когда она думала о словах Нимуэй, о том, что Моргана не чувствует магии. На собственном опыте жрица увидела то, что раньше и вправду не замечала. То, как ведёт себя лес в ясную погоду. То, как реки уносят земляные валы, отрывая их от берега. Раньше это казалось обычными природными явлениями, ничего не значавшами, не имевшими ценности. Теперь в каждом из них отчётливо прорисовывались линии, будто разметки. Их движения стали очевидными и обрели ясность. Гордость не позволила бы Моргане признаться о таком вслух, но про себя она размышляла: если спустя несколько лет она научилась видеть мир таким, то каким видел его Эмрис, с детства обладавший неописуемой силой? Насколько чувствителен он к малейшим изменениям вокруг? Как эта же самая природа говорит с ним? Но эти мысли занимали Моргану недолго: куда больших усилий требовала проработка плана по захвату Камелота. Да, именно так, по захвату. На меньшее Моргана была не согласна. — Мы тут серьёзными делами занимаемся, а ты вознамерилась какие-то свои женские обиды скрещивать? — с раздутыми ноздрями выговаривал ей сакс, когда узнал о том, что королева Гвиневра была отравлена. Моргана фыркнула. — Вот ещё. За кого ты меня принимаешь? Я проверяла одно заклинание. Если ты не знаешь, то король, королева, многие рыцари, в общем все самые важные для Эмриса люди в Камелоте находятся под защитными артефактами. Их не просто обойти. Я проверяла. — И как, проверила? — язвительно поинтересовался сакс. — Безуспешно, — без тени волнения сказала Моргана. Сакс недобро ухмыльнулся и покачал головой. — В другой раз не лезь. Чего ты добилась? Только всполошила короля. Теперь он усилит патруль границ. — Да, усилит. Но он и так бы это сделал. Знаешь почему? Потому что его сторожевой пёс доложит ему о твоей армии. Так что воины, маги — это всё прекрасно. Но если у тебя нет плана, как избавиться от Эмриса, как обезвредить Нимуэй, ты уже проиграл. — Моргана замолчала и, выразительно изогнув бровь, добавила: — Мы проиграли. Некоторое время сакс молчал. — А у тебя-то есть план? Или дальше неудачных проверок дело не заходит? — Он угрожающе двинулся вперёд. — Послушай, мы возьмём Камелот во что бы то ни стало. Ты окрепла — так мне сказали наши маги. Твоя магия превосходит все виденные нами силы за столетия. Какими бы хитростями не владели Нимуэй и Эмрис — нас им не одолеть. Объединив наши силы, мы захватим Камелот и пойдём дальше, на север. Он отвёл взгляд в сторону, скрывая блеск, в котором считывались желание и любопытство. В который раз Моргана отметила, насколько сильно притягивают людей чужие земли. Сакс как будто закончил разговор, но неожиданно добавил, как показалось ведьме, то, о чём нужно было умолчать. — Север Альбиона — очень особенное место. Камелот — лишь преграда на пути к нему. Оставив Моргану в полном недоумении, он ушёл. Ещё одна загадка. Она искренне считала, что саксами движет желание наживы и расширения владений. Это было верно, если говорить о любом другом их походе. Неужели в этот раз есть что-то ещё, о чём Моргана не знала? Ей было нужно выяснить всю правду. Не зная целей противников и союзников, она рисковала проиграть. Отравление Гвиневры, может, и было слишком личным и импульсивным, но первоначально Моргана думала о том, чтобы проверить, как работают артефакты Эмриса. Он делал их лично, и никакая книга по магии не могла рассказать о них. От её людей в Камелоте толка не было: раз в месяц она встречалась с одной из служанок замка, которая приезжала к отцу, жившему недалеко от границ. Моргана вылечила её отца и пообещала безопасность в случае прихода саксов, а взамен получала сплетни из замка. Не густо, да и в вопросах магии девчонка была бесполезна. Ещё в городе имелось несколько магов, которым ход мыслей Морганы нравился больше, чем ход мыслей Нимуэй, но и от них по этой части толку было мало. Что ей оставалось, кроме отравления? Вот тут и вмешались личные чувства. Потому как провернуть такой ход с королём было куда выгоднее — на нём, Моргана не сомневалась, лежала ни одна защита, а несколько мощных. С различными реакциями на магический яд из числа личного достояния жриц с острова Блаженных. Но Моргана выбрала Гвиневру. Потому что в том, что бывшая служанка занимала королевский трон, сквозило нечто особенно мерзкое и отравляющее сознание. В итоге Моргана убедилась, что даже самые искусные и тонкие яды, созданные много лет назад и доработанные самой жрицей, всё равно улавливались магией Эмриса. Она выбрала не самый сильный, но самый сложно уловимый. Если не знать, что человек отравлен, то общая картина сильно напоминала воспаление. Однако королева выжила, из чего Моргана сделала вывод, что Эмрис вовремя увидел яд благодаря артефакту. Тем не менее на следующий день она встречалась с одним из своих магов, жившим в Камелоте. Их встречи проходили на землях Немета, потому что королевство хоть и входило в состав Камелота, всё-таки не доросло до того же уровня защищённости, что и владения Артура. Сэр Леон делал многое, но пока Моргане удавалось проникать в южные части Немета незамеченной. — Как здоровье королевы? Эмрис её излечил? — не особо стараясь скрыть улыбку, тут же приступила к расспросам Моргана. — Если быть точным, королеву излечила его жена, — озираясь по сторонам, вымолвил маг. — Будешь так головой крутить, привлечёшь внимание, — одёрнула его жрица. — Стало быть, всё сделала Фрея? Эмрис же чем-то помогал? — Всё она. Как кого вылечить надо — этим только она и занимается. — Разве яд был не магическим? — Так ведь и она не Гаюс. Фрея лечит в первую очередь магические болезни и отравления, а потом уж обычные. — И Эмрис не вмешивается, — задумчиво пробормотала Моргана. — Куда ему. Разве вы не знаете старую добрую магическую истину? Кто силён в целительной магии, слаб в боевой. И наоборот. Если говорить о Фрее, то обычной магии у неё вообще нет, да ей и не надо. Она целитель, а Эмрис боевой маг. Распрощавшись со своим магом, Моргана объездными тропами через Карлеон отправилась в лагерь саксов. По дороге она размышляла о Фрее. Та, кого она раньше не принимала в расчёт и считала тенью, внезапно обросла ниточками, каждая из которых приводила к важным людям. Сильный целитель, заточенный на магические болезни, мог помешать планам Морганы. К тому же в Фрее были заинтересованы разные и очень неожиданные люди. Насколько хороша она была в лечении? Её яд она смогла вывести из Гвиневры, не прибегая к помощи Эмриса. А если Фрея столкнётся с чем-то более серьёзным? По возвращении в лагерь саксов Моргана намеревалась разузнать о подготовке целителей на севере. Чему их учат? Какие болезни у них встречаются чаще всего? Наверное, за всю жизнь Моргана никогда так скрупулёзно не собирала сведения о разных людях, их жизнях и магических способностях. С учётом того, как мало у неё теперь осталось союзников, это было особенно сложно. План, который она задумала, как выяснилось, очень сильно зависел от способностей Фреи. А потому лицо Морганы становилось всё темнее, когда саксы поведали ей, что та действительно сильна. Как и Эмрис, только в области целительства, она давно занималась составлением собственных рецептов для лекарств. Даже Девон поделился с ней крохами, которые слышал, пока жил в Мерсии: — Не знаю, что там в Камелоте, но когда она жила на севере, то была личным лекарем у правителя. Как думаешь, хороший из неё целитель в двадцать или сколько ей сейчас лет? Моргана оставила при себе колкое замечание, что попасть на должность целителя при правителе красивой женщине можно было и не из-за выдающихся заслуг. Колдунья вернулась к себе, чтобы побыть в одиночестве. Села в глубокое скрипящие кресло, но быстро соскочила и принялась метаться из угла в угол. — Почему у Камелота нет слабых мест?! — в сердцах воскликнула она и остановилась. Из прошлого, сквозь тёмную пелену ночи, до неё донеслись полузабытые слова Нимуэй: «Любое, даже самое сильное, преимущество соперника при грамотной игре может обернуться слабостью».