5
25 октября 2018 г. в 17:11
И все мои дороги приведут меня в дом скорби, время верно выпрямит нас, время верно сгорбит
Сонная продавщица оживилась, увидев незнакомые лица. Андрей воспользовался этим и тут же толкнул уже обкатанную легенду про студентов и вот это все. Пока Ники осматривал ассортимент и выбирал, что купить, он краем уха слушал разговор. Андрей очень старался, женщина оказалась болтливой, но ничего нового она не сказала. «Ой, дом да, репутация у него плохая, но это же просто дом» — и все.
— А у вас есть какой-нибудь архив, где можно посмотреть старые документы? Нас интересует начало века, так что они уже даже не секретные, — Андрей, оказывается, не забил на свое стремление порыться в бумажках, и Ники закатил на это глаза.
— Ой, ну архив есть, наверное, у нас в администрации поселка, кому какие бумажки нужны — туда едут. Только не знаю, найдете ли вы то, что ищете, мальчики. Несколько раз пожар был, много чего сгорело.
Андрей разочарованно вздохнул.
— Брать-то что будете? — женщина облокотилась на прилавок. Ники, успевший в уме составить список, тут же его озвучил.
Они притащили из магазина несколько пакетов и упали перекусить, потому что остатки жратвы из KFC были давно и неправда. Ники хотел было завести очередной разговор о планах, но тут у Андрея зазвонил телефон. Он на автомате сгреб его со стола.
— Номер незнакомый, это еще кто, — буркнул он, прежде чем снять трубку. — Да, я слушаю.
Выражение его лица стремительно изменилось, и он посмотрел на Ники круглыми от удивления глазами.
— Подождите, я сейчас поставлю на громкую связь. Я с другом, — и Андрей положил телефон на стол. — Все, готово. Спасибо, что позвонили, Анна.
— Я удивлена, что вы прочитали мое сообщение, я не сразу вспомнила, что вообще это где-то писала, — раздался из динамика приятный женский голос. Сложно было определить, сколько лет его обладательнице. — Но у вас получилось такое встревоженное письмо, что я не могла не перезвонить. У вас что-то случилось?
— Анна, мы хотели бы узнать обстоятельства гибели вашей прабабушки, если вы в курсе, конечно. Что угодно, любые детали, что-то, что вы не стали упоминать в своем посте. Это очень важно. Мне кажется, я имею дело с тем, что когда-то ее погубило.
— Давайте так, — отозвалась Анна после паузы. — Сперва вы расскажете свою историю, а затем я — свою.
Ники посмотрел на Андрея. Это было немного странно, но тот, кажется, не возражал. Так что Ники пришлось в третий раз выслушать его рассказ, и сегодня Андрей оказался еще более лаконичным.
Анна немного помолчала, было слышно, как она чем-то негромко шуршит.
— Я понимаю, — наконец прервала она тишину. — Простите, что заставила вспомнить. Хотела убедиться, что все это не розыгрыш, а вы — не очередной охотник за сенсацией на пустом месте. Теперь я вижу, что вам нужна помощь. Я помогу и расскажу все, что мне известно. Надеюсь, вы сможете это использовать.
— Мы будем признательны за любую информацию! — горячо заверил ее Ники.
Андрей потянулся и что-то нажал на экране... ага, запись. Отлично. Можно будет просто переслать ее Кьянти и не бояться что-то упустить.
— Мою прабабку звали Анастасия. Все, что я знаю о ней, мне рассказала ее дочь Елена, моя бабушка. Она была довольно маленькой, чтобы помнить многое сама, но о чем-то ей говорили приемные родители — в основном гадости, конечно. А кое-что она узнала из дневника матери, который смогла найти в доме и тайком забрать. Я листала его, там много непонятного. Анастасия и правда обладала силой, но никому и никогда не причиняла вреда. Она знала травы и лечила мою бабушку, которая в детстве часто болела. Однажды в деревне заболели почти все дети, никто не знал, что за хворь, взрослых она не трогала. Моя бабушка тоже заболела, но Анастасия вылечила ее. Она принесла отвар и соседям, но ее прогнали. А когда многие в итоге умерли, то еще сильнее начали проклинать, говорили, что это она порчу навела. Она много писала об этом в дневнике, это довольно тяжело читать, — Анна помолчала. Слышно было, как чиркнула зажигалка, потом она длинно выдохнула и продолжила. — Анастасия долгие месяцы готовилась к ритуалу. Она не отмечала, что именно хочет, просто постоянно писала, что больше так не может. И очень переживала за дочь.
— А в дневнике есть описание ритуала? — перебил Андрей.
— Нет, никаких деталей там нет. Она даже не писала, кого хочет призвать. Точнее, шифровала имя, используя только первую букву — «м».
— Знаю, что вам наверняка все это очень неприятно вспоминать, но что вы знаете о ее гибели? — осторожно поинтересовался Ники.
— Бабушка смутно помнила ту ночь. Она проснулась от грозы, хотела пойти к маме, но ее не было в спальне. А в гостиной она увидела что-то, что ее напугало, поэтому спряталась в своей комнате. Ей было очень холодно и страшно, а потом какой-то мужчина вынес ее из дома на руках. Маму она больше не видела. Но ей потом рассказали, что она лежала в осколках зеркала и была так изрезана, что хоронили ее в закрытом гробу.
Снова зеркало. Что ж, все понемногу начало проясняться.
— Я надеюсь, вам хоть как-то поможет мой рассказ. И... мне жаль, что моя семья так или иначе причастна к тому, что с вами происходит.
— Спасибо, Анна, что откликнулись, — совершенно искренне произнес Андрей.
— Вы знаете, что будете делать дальше?
— У нас есть друг. Возможно, он найдет способ помочь. Вы правда очень помогли нам с информацией, — вмешался Ники.
Анна немного помолчала.
— Когда все закончится, сможете мне написать? Я хочу знать, что с вами все хорошо.
— Да, конечно. Всего вам доброго.
— Удачи.
Они переглянулись. Вроде бы все недостающие кусочки паззла они собрали, осталось сложить из них картинку.
— Я отправил Кьянти запись. И еще нужно рассказать ему про дом.
— Сейчас я напишу ему сообщение, — и Ники принялся сосредоточенно набивать с телефона все, что рассказал им Василий Игнатьевич. Через некоторое время Кьянти отписал ответ. — Он все послушал и прочел, сказал, позже с нами свяжется. Будем ждать.
Ники чувствовал, что вот теперь его разбирает нервяк. Они оказались так близко к разгадке, просто невыносимо близко, и теперь стало страшно, что какая угодно часть плана может пойти не так.
Ждать звонка от Кьянти пришлось довольно долго — видимо, ему пришлось повозиться с источниками, или откуда, кроме его Книги, он обычно брал информацию.
— Ну что, Шерлоки, я вас поздравляю, — вместо приветствия начал он. — Я на громкой, да?
— Ага, — Ники нетерпеливо поерзал. — Выкладывай!
— Выкладываю. То, что вы мне прислали, в принципе, указывает на одного демона. Его зовут Мара.
— Мара? — удивленно переспросил Андрей. — Это же какая-то славянская богиня, нет?
— Тут вот какая штука, — в голосе Кьянти послышались лекторские интонации. — Иногда одного и того же бога, духа или демона называли разными именами. А бывало так, что под одним именем ходили совершенно разные существа. «Мара» — это и славянская богиня, и злой дух из древнекитайской мифологии. Я же говорю про демона, упоминания о котором есть у прибалтийских народов. Среди характерных черт — стремление подпитываться жизненной силой жертв, виртуозное умение насылать кошмары и опять же поглощать чужой страх, привязка к зеркалам — именно с их помощью демон цепляет людей и подчиняет своей воле. Понятия не имею, зачем ваша ведьма его вызывала. Догадка есть, но это все на уровне попадания пальцем в небо.
— Это все очень увлекательно, — дождавшись паузы в его речи, вклинился Андрей. — Но скажи лучше, что знаешь, что нам делать!
— Да, я надеюсь, что знаю. Когда ведьма вызвала демона, она должна была ему заплатить. То, что она в итоге погибла, говорит о том, что цена ее не устроила. Но почему демон не вырвался на свободу сразу, а застрял в доме... Этого я сказать не могу. В итоге он годами искал того, кто сможет стать для него сосудом. Тут много нюансов, не буду забивать вам ими голову, но то, что Андрей в итоге подошел — просто несчастливое стечение обстоятельств.
Ники чувствовал, что голова пухнет от всего этого, хотелось жалобно завыть и попросить Кьянти притормозить, но это было невозможно, они же сами его поторапливали.
— При этом он как бы не полностью покинул свое место обитания, — продолжил тот как ни в чем не бывало. — Андрей не смог вместить его целиком. Так что все это время от таился, копил силы — и параллельно искал того, кто подойдет ему больше. И нашел.
Повисла тишина. Ники поймал на себе взгляд Андрея.
— Я? Я — идеальный сосуд для демона? — Ники сам не верил, что эти слова слетают с его губ. — Блядь, какой пиздец, как я расскажу об этом маме... — он нервно засмеялся.
— Все еще не инструкция, как нам все разрулить, — Андрей проигнорировал последние слова Ники.
— Я к этому подбираюсь, — с тенью раздражения ответил Кьянти. — Я хочу, чтобы вы понимали ситуацию и могли сами оценивать происходящее. Меня с вами не будет во время ритуала, я говорил, что не хочу иметь ничего общего с практикой. Так что я даю вам всю возможную информацию, а дальше вы сами за себя.
— Прости, мы тут все на нервах, — Ники взял себя в руки. — Так, мы знаем, что за демон, примерно представляем, как он был вызван и что произошло дальше. Теперь нам надо узнать, как его изгнать, верно?
— Да. Обычно в таких случаях проводится обратный ритуал. Для него нужно знать имя, обстоятельства вызова и использованный элемент. Мы все это знаем, так что тут проблем не будет, но остается еще кое-что. Жертва. И вот тут я ничем не могу помочь — вы узнаете, что именно потребуется, только в разгаре ритуала. И либо отдадите это... Либо разделите судьбу ведьмы, — жестко закончил Кьянти.
— Вау, — Андрей шумно выдохнул. — А есть какой-нибудь более лайтовый уровень этой игры? Я по ходу не вывожу.
— Это риск, как и все, связанное с оккультизмом, — сочувственно произнес Кьянти. — Боюсь, в вашем случае выбирать не приходится: ритуал дает хоть какие-то шансы. Бездействие не оставляет ни одного.
— Умеешь ты подбодрить, — буркнул Ники. — Рассказывай про ритуал, что ли.
Андрей придвинул ноутбук и приготовился записывать инструкции.
Я последний крест, держа в руках, сломал за покаяние
— Кто бы ни придумывал все эти ритуалы, ребята они были практичные, — заметил Андрей, когда они проверяли по списку Кьянти, все ли собрали. — Никаких тебе ушей летучих мышей и грибов, собранных в пятницу тринадцатого, выпавшую на полнолуние.
— Потому что атрибуты нужны, чтобы призвать правильного чувака, но все равно главная сила в словах. В имени, — пропыхтел Ники, заканчивая упаковывать зеркало.
— Да-да, я тоже слушал Кьянти. И в жертве еще. Но все равно: зеркало, свечи, кровь — это очень легко раздобыть.
— Радуйся. Блин, не знаю, как мы его потащим, конечно...
Со свечами и кровью все было понятно, а вот с зеркалом, ключевым элементом ритуала, имелся нюанс. Кьянти посоветовал им взять свое — неизвестно, остались ли в доме зеркала, плюс, так можно было гарантировать отсутствие демонической энергетики, что могло сильно сказаться на результате.
Согласно данным им рекомендациям, проводить ритуал нужно было после полуночи, лучше всего в середине ночи. Так что они решили выдвинуться из дома где-то в час, и тогда еще оставалось время осмотреться и все приготовить.
— Нервничаешь? — спросил Андрей, когда Ники не смог подкурить с третьей попытки — руки ходили ходуном.
— Я, блядь, в панике, — мрачно отозвался тот.
— Прости, дурацкий вопрос. Просто хотел узнать, какие у тебя предчувствия.
— Исключительно мрачные. Ладно, нет, не так. Мне реально очень страшно, и знаешь, что страшнее всего? Затишье. Мне казалось, эта тварь должна мешать нам, отвлекать, делать все, чтобы мы не провели ритуал. Но ничего не происходит.
— Знаешь, — задумчиво произнес Андрей, запустив руку в карман и доставая знакомый мешочек. — Мне кажется, дело в этом.
— А еще говорит, что не практик, — Ники улыбнулся, на автомате нащупал собственный оберег.
— Давай опять что-нибудь посмотрим, а? Я сойду с ума, если мы следующие три часа проведем без дела.
— Легко. Ты, кстати, смотрел «Мою маленькую пони»? — лицо Андрея вытянулось, но Ники было не остановить: — Чувак, ты многое теряешь, я тебе серьезно говорю!
Видимо, Андрей решил, что на нервной почве Ники совсем сошел с ума, так что решил с ним не спорить.
Но в итоге его увлек сюжет, хотя первые три серии он сидел с кислым лицом. В конце концов Андрей заявил, что больше всего ему нравится Рарити, потому что она стильная, и Ники пришел в дикий восторг. А вот на девятой серии их ждал сюрприз.
— Серьезно? Серия про ведьму? — взгляд Андрея был достаточно красноречивым.
— Я совсем забыл. Будем считать это знаком.
— Знаком чего?
— Просто... знаком.
В итоге мульт про магию дружбу немного отвлек их от мрачных размышлений. Когда пришло время выдвигаться, они еще раз все проверили — и двинулись к дому на окраине. К месту, где все началось.
По дороге молчали. Ники размышлял, каково было Андрею, и пытался понять, что чувствовал бы на его месте. Впрочем, ему и на собственном было так себе — не слишком радовало знание, что нужно будет пустить себе кровь, а потом еще отдать то, что потребует демон.
Вокруг было довольно тихо, совсем не как в городе. Не ворчали где-то вдалеке машины. Шумел ветер, иногда подавала голос какая-то ночная птица, но на этом все. Конечно, им никто не встретился.
Увидев дом, Ники ощутил нечто вроде узнавания. Все правильно, он же заглядывал в память Андрея — значит, почти что побывал здесь.
— В моих воспоминаниях он казался более зловещим. И почему-то я помню его меньшим по размеру, так странно, обычно бывает наоборот.
— Ну что, идем? — кончики пальцев нервно покалывало.
Андрей не ответил, а просто пошел вперед. Ники осталось только удобнее перехватить зеркало, которое они тащили по очереди, и отправиться следом.
Андрей достал фонарик и принялся светить по сторонам. Все вокруг и правда было смутно знакомым — и все же другим, словно воспоминания исказились.
— Чувствуешь что-нибудь? — почему-то шепотом спросил Ники.
— Что забыл сходить поссать, — нервно отозвался Андрей. — Как думаешь, где лучше все это сделать?
— Давай попробуем найти ту комнату, в которой ты тогда видел зеркало? — Ники временно прислонил свою ношу к стене и достал телефон, чтобы тоже подсвечивать путь.
— Это было где-то дальше. Идем.
Под ногами что-то хрустело, пахло плесенью, но в остальном Ники ничего подозрительного не видел, не слышал и не чувствовал.
— Эй, Никит, иди сюда, — позвал Андрей. — Это тут.
Ники тоже узнал комнату. Зеркало в углу было разбито, но осколков нигде не было.
— Ну что, давай все приготовим?
Они распаковали то зеркало, которое принесли с собой, и поставили его у стены, на полу выстроили свечи, которые привезли из Питера на случай, если в доме не будет света. Между свечами расположили пиалу — самую обычную, в цветочек. Кьянти сказал, что нужен будет сосуд под кровь, и он может быть абсолютно любым. В итоге Ники взял первую попавшуюся глубокую мисочку.
— Вроде все? Только зажечь нужно будет, — он обвел взглядом получившуюся композицию.
— Мне кажется, я снова сплю, — Андрей вздохнул. — Никогда не думал, что буду делать нечто подобное.
— Ага, сюр какой-то, — Ники, подумав, устроился напротив зеркала прямо на полу, сел, скрестив ноги и прислонившись к стене. Ждать оставалось недолго.
Когда время пришло, Андрей зажег свечи и погасил фонарь. Огонь осветил комнату, язычки пламени отразились в зеркале, выстраиваясь в коридор. Ники поднялся и подошел к нему, встал рядом. Смотрел на то, как Андрей достал нож, какое-то время помедлил, решаясь, а затем с силой провел по ладони. Присев на корточки, он сжал руку в кулак и подержал так над пиалой. Закапала кровь — медленно и неохотно.
— Хватит, много не нужно, — Ники присел рядом, протянул руку, чтобы забрать нож. Андрей встал, покачнулся, но устоял. Ники повторил его действие, закусил губу, когда лезвие полоснуло по руке. Капельки падали в пиалу, смешивались с кровью Андрея. Ники разве что не шипел — ладонь щипало.
— Теперь призыв? — спросил он, наконец поднявшись на ноги. Андрей кивнул и достал из кармана листок, на который выписал горстку слов на латыни.
— Daemonium de Mara frugativi et apellavi. Turn ad horologium retro. Tolle tecum munera et vade... — медленно и внятно прочитал он.
Ничего не произошло. Ники и сам не знал, что ожидал — порывы ветра, спецэффекты, гром и молнии, закадровый дьявольский смех? Что-то вроде светящейся печати Алукарда над головой?
Ничего этого не было. Но Ники, пытаясь отыскать явные следы того, что заклинание сработало, не заметил, как потемнела поверхность зеркала. Оно перестало отражать комнату и их с Андреем, даже наоборот — словно поглощало свет, исходящий от свечей. И Ники не успел ничего сказать, даже обернуться к Андрею не успел, как темная и вязкая стеклянная гладь словно притянула его к себе, засасывая в непроглядную глубину.
Ники открыл глаза.
Он стоял в той же комнате, один. В углу было зеркало, но совсем другое, не то, которое принесли они. Реальность вокруг была блеклой, как будто он смотрел на нее сквозь мутный пластик. Неожиданно в комнату зашла молодая женщина в длинном платье и с распущенными волосами. Она расставила свечи, зажгла их. Затем взяла в руки чашу и небольшой кинжал. Она резала не ладонь, а предплечье, и явно провела с нажимом — кровь полилась обильно, запачкала ее светлое платье. Девушке — Анастасии — явно было плевать. Она выпрямилась, медленно произнесла те же самые слова, что и Андрей недавно. И начала вглядываться в зеркальную поверхность.
В этот раз Ники увидел, как она стала темной и пошла рябью, словно водная гладь. Голос зазвучал не вслух, но Ники все равно /слышал/ и понимал каждое слово.
— Ты звала меня. Чего ты хочешь?
— Ты знаешь.
— Знаю. Ты должна произнести вслух. Таковы правила.
— Я хочу свободы.
— Ты понимаешь, о чем просишь?
— Да.
— Ты готова заплатить цену?
— Готова.
— Я заберу то, что для тебя ценно.
Анастасия вздрогнула. Сейчас она стояла к Ники спиной, и он не видел ее лица, зато было заметно, как напряглись ее плечи.
— У тебя есть только одна ценная вещь...
— Нет!
— ... твоя дочь. Я заберу ее.
— Нет, я передумала!
— Ты не можешь. Таковы правила.
— Возьми что-нибудь еще!
— Я беру то, что ценно. Для тебя имеет ценность только одно. Я заберу это.
Ники вздрогнул, когда Анастасия бросилась к зеркалу и ударила по нему обеими руками, это не помогло, и она схватила первое, что попалось на глаза — чашку с пола, швырнула ее в стекло. Кровь веером окропила поверхность, а потом зеркало вдруг брызнуло сотнями осколков — и все они впились в тело Анастасии.
Все исчезло, Ники поморгал, пытаясь привыкнуть к темноте, но она была абсолютной и такой густой, что он с трудом смог поднять руку и поднести к лицу.
— Ты звал меня. Чего ты хочешь? — все тот же голос зазвучал в ушах, в голове, повсюду. Невозможно было сказать, откуда он исходит.
— Я хочу обратить ритуал, который провела здесь много лет назад женщина по имени Анастасия, чтобы не осталось никаких последствий, никакого постороннего присутствия в этом мире, — Ники очень надеялся, что верно повторил слова Кьянти.
— Ты понимаешь, о чем просишь?
— Да.
— Ты готов заплатить цену?
— Готов.
— Я заберу то, что для тебя ценно.
Это уже не стало для Ники неожиданностью. С замирающим сердцем он ждал вердикт.
— Решение принято. Я заберу твою музыку.
— Что? Что это значит?
— Цена будет уплачена. Таковы правила.
И вот теперь Ники увидел то, чего ожидал — вокруг него образовалось огненное кольцо, достаточное большое, чтобы не спалить, но он все же чувствовал кожей жар, слышал потрескивание.
Затем раздался оглушительный звон, и больше Ники не видел и не слышал ничего.
В непонятном вам присуще видеть монстров, но родная, ты пойми, мы просто прикоснувшиеся к солнцу
Самым первым и ярким ощущением была боль в затылке. Ники открыл глаза и сел, потирая голову. Андрей лежал рядом и все еще находился без сознания. Ники подполз к нему и уложил голову к себе на колени, надеясь, что так пробуждение будет приятнее.
Свечи потухли, но за окном уже понемногу рассветало, поэтому в комнате был нормальный обзор. Зеркало, целое и невредимое, стояло напротив и спокойно отражало все, что и должно было. Все казалось таким... нормальным? Обычным?
Ники прислушался к внутренним ощущениям, пытаясь уловить разницу в состоянии, но ничего не вышло. У них же получилось, да?
Андрей зашевелился, и Ники успокаивающе погладил его по голове.
— Все закончилось, — и Андрей закашлялся, словно не говорил тысячу лет. — Твари больше нет. Я это чувствую.
Ники крепко, насколько позволяла их поза, его обнял.
— Ты тоже видел Анастасию, да? — Андрей кивнул. — Я так и не понял, о чем она просила.
— Я тоже, но это не важно. Она пожертвовала собой ради дочери. Наверное, именно поэтому демон тут застрял. Она не расплатилась с ним, но и не он забрал ее жизнь, она как бы сама ее отдала, — Андрей не спешил вставать, а Ники не убирал руку с его головы.
— Я думал, так бывает только в книгах. Самопожертвование и прочий пафос.
— Книги же на чем-то основываются, — резонно заметил Андрей. — Почему бы этому не быть реальностью? Вообще, знаешь, после всей этой истории я уже не готов утверждать, что реально, а что нет.
Они помолчали. У Ники на языке вертелся вопрос, и, наверное, он слишком громко думал, потому что Андрей озвучил его сам:
— Ты хочешь спросить, чем ценным пожертвовал я, да?
Ники кивнул, потому что слова застревали в глотке.
— Он сказал, что заберет музыку, — с усилием произнес Андрей. Ники вздрогнул. — Готов поспорить, что ты услышал то же самое, да?
— Да. Только не понял, что бы это могло значит.
— Ну сам подумай, — криво улыбнулся Андрей. — Ты не сможешь больше быть музыкантом, писать строчки, создавать песни. Отныне для тебя это недоступно. Ты просто не придумаешь ни единой рифмы и не попадешь в бит, — его голос дрогнул. — Как и я, впрочем, — тихо добавил он.
Ники зажмурился.
— Знаешь. Мы оба живы, и все закончилось, так что я не хочу сейчас думать о том, что будет дальше. Хочу решать проблемы по мере их поступления.
— Хорошо, как скажешь. Слушай, лежать на полу прохладно. Может, мы двинем домой, пока окончательно не рассвело? Не хочу встретиться с кем-нибудь и объяснять, почему мы шастаем в такое время.
— А мне уже все равно. Или ты планируешь сюда возвращаться?
— Что? Нет, не планирую. Никогда.
— Ну и забей тогда.
Они вышли на улицу. Стремительно светлело, и нужно было поторопиться. Немного отойдя, Андрей достал телефон, и вместе с ним из кармана выпал оберег. Андрей наклонился и поднял его, принюхался.
— Черт, он как будто сгорел.
Ники достал свой, покрутил в руках — запах и правда был такой, словно кто-то жег сушеные травы.
— Кажется, он выполнил свою функцию. Нужно будет расспросить Кьянти, мне кажется, дело было не только в контроле, — Ники сунул мешочек обратно в карман. — Идем?
— Сейчас, я хочу сделать фото для Анны, — и Андрей быстро отщелкал несколько снимков. Возможно, это все была его фантазия, но Ники показалось, что дом перестал быть зловещим. Теперь он был просто... домом.
По дороге им никто не встретился, так что они благополучно вернулись домой.
Можно было бы сразу и уехать, но они негласно решили сперва передохнуть и поспать, а не трястись в электричке почти два часа.
Ники очень странно себя чувствовал — одновременно усталым и окрыленным. Как будто постепенно отходила анестезия, и его начинал отпускать кошмар последних дней. Все чувства и эмоции обострились и стали ярче. Ники совсем не удивился, когда Андрей взял его лицо в обе ладони и поцеловал.
Они стояли на кухне, стол упирался Ники в поясницу, свет включить не успели, и в лучах рассветного солнца Ники видел лицо Андрея — совсем не такое, как в прошлый раз. Он мягко улыбался, а глаза его светились. Погладив кончиками пальцев губы Ники, Андрей осторожно потащил вверх его толстовку, а потом почти невинно поцеловал в шею. Как будто извиняясь за оставленные им самим следы, все еще ярко выделявшиеся на белой коже.
Все было иначе. Да, Андрей и сейчас казался жадным и нетерпеливым, но он не был голодным и грубым, не стремился просто взять — немедленно и побольше. Он просто кайфовал от происходящего и был не против, когда Ники перехватил инициативу, потому что теперь уже ему было мало и хотелось большего. Не физически даже — хотелось смотреть, как Андрей запрокидывает голову и стонет, как открывается шея, которую можно целовать и вылизывать, вызывая дрожь. Как прерывисто он вздыхает, стоит Ники вжаться своим пахом в его.
— Наконец-то все правильно, — выдохнул Андрей между поцелуями, горячее дыхание окатило влажную кожу — до этого он с пошлым звуком выпустил изо рта мочку уха Ники. — Так, как должно было быть с самого начала. Это то, чего хотим /мы/.
Стоять становилось все сложнее, так что пришлось добраться до кровати. Чтобы не терять времени, раздевались на ходу.
— Сейчас, — Андрей задержался у своего рюкзака, порылся в нем, а потом бросил на кровать пачку презервативов. — Больше ничего нет, но это неважно. Мне сейчас это нужно.
Ники вопросительно на него посмотрел. Сам он не был уверен, что стоило сейчас заходить так далеко, было много других способов доставить друг другу удовольствие. Но Андрея, кажется, не отпустил еще адреналин, и выглядел он очень уверенным в своем желании. Упав на кровать, он приглашающе улыбнулся.
Они продолжили целоваться, Ники устроился сверху, неторопливо лаская их обоих одной рукой. Горячие ладони Андрея легли ему на лопатки, притягивая ближе.
— Не тормози только, ладно? Все хорошо будет, — сбивчиво попросил Андрей. Ники закусил губу, кивнул.
Резинки были специальные, но смазки все равно было маловато, поэтому он осторожничал, когда медленно начал входить. Андрей отказался менять позу и лежал на спине, глядя на Ники во все глаза, влажная от пота челка прилипла ко лбу, рот приоткрылся... Он сбивчиво и загнанно дышал, живот поднимался и опускался, пока Ники не вошел полностью. И Ники не двигался до тех пор, пока сам Андрей не зашевелился под ним, не начал понемногу поддавать бедрами, пытаясь найти самое удачное расположение.
Когда они приноровились друг к другу, хорошо стало не только Ники. Андрей обвил его талию ногами, прижимая к себе теснее, не желая отпускать. Ники кое-как удалось просунуть руку между их телами и обхватить твердый член, чтобы дрочить Андрею в одном ритме с движениями в глубине его тела.
Все это было подлинной близостью, в отличие от того, что раньше пыталась навязать им странная мистическая связь.
Ники не выдержал первым, толкнулся в последний раз и замер, чувствуя, как по телу прокатывается горячая волна. А потом, не выходя, довел до оргазма Андрея, и тот кончил ему в кулак.
Разгоряченные, они лежали рядом и приходили в себя. Постепенно становилось холодно — страсть схлынула, а отсутствие отопления осталось.
— Надо встать и включить обогреватель, — застонал Андрей.
— И не забыть вернуть его Нине Николаевне.
— И позвонить Кьянти.
— Этот сам позвонит, потому что явно беспокоится, — Ники фыркнул.
— Вот поэтому я и говорю, что мы должны сделать это первыми, чтобы потом с чистой совестью отрубиться.
— Аргумент. Только еще немного полежим, ладно? — Ники зевнул.
И отчетливо понял, что ему наконец-то не страшно засыпать.
Возвращать ее из сна, пусть в ней вечно горит огонь, воскрешающий огонь
— Роузи сказал, что, раз я закрыл проект, мне больше не нужны фанаты. Поэтому он их забирает. Я ответил, что мне не жалко для него целых десятерых человек, — Ники хмыкнул.
— Неправда, я сам видел, сколько комментариев тебе написали! — звук немного поплыл, так что справедливое негодование Андрея слегка смазалось. Чертов скайп.
— Это ж разве фанаты, — Ники закатил глаза. — «Ты что, охуел? Что за пиздец! Как ты так можешь!» — процитировал он кое-что на память. — Вот это я понимаю, поддержка артиста!
— Но они же не знают...
— И не узнают, — перебил Ники. — Посмотрим, кстати, что тебе твои напишут. Аудитория у тебя значительно превышает мою.
Андрей погрустнел. Он все еще не объявил, что больше не будет выпускать музыку. У него оставались не засвеченные ранее треки и не доведенные до ума демки, поэтому он отсрочивал неизбежное. Ники понимал его, конечно, но ему самому решение далось куда проще и безболезненнее. Просто потому, что он давно размышлял о равнозначности вложенных сил и результатов, и выводы ему не нравились.
Как Андрей и предположил, они больше не могли заниматься музыкой. Это было странное ощущение, сколько Ники себя помнил, он всегда по-особенному относился и к словам, и к звукам, и у него получалось сочетать их так, чтобы выходило гармонично. Получалось раньше, да. Теперь он просто не видел того, что видел раньше. И да, к этому можно было привыкнуть.
Жертва должна иметь смысл, и для Ники этим смыслом была свобода. Кьянти потом рассказал ему, что демон, скорее всего, до него бы добрался — рано или поздно, через Андрея или нет.
— Есть вещи, которые просто случаются. Должны случится. Но вселенная всегда стремится сохранить баланс. Ты дал отпор — и победил. Радуйся.
И Ники радовался, насколько получалось.
— Ты меня слушаешь вообще? — Андрей махал руками перед камерой, привлекая внимание.
— Прости, задумался. Пойду кофе сделаю, а то совсем не соображаю, — Ники подхватил телефон и встал.
— Аккуратнее, меня укачивает! — возмутился Андрей.
— Ты, кстати, приехать не хочешь? Потусим в Москве, может, покажу тебе сиятельное нихуя в Раменском.
— Можно, в принципе, только попозже, надо кое-что разгрести.
Ники наконец нашел, куда поставил любимую кружку, и двинулся к выходу из комнаты.
И ему ведь просто показалось, что в зеркале, встроенном в дверцу шкафа, мелькнула тень?
/end?/