Во мраке

      Время летело неумолимо быстро, не позволяя даже проанализировать все события, которых было довольно много. Адель уже целую неделю провела в частной клинике, однако скучать ей не приходилось. Её затянуло в водоворот сеансов, где врачи пытались выявить причину амнезии.       Медицинские работники предполагали, что у неё была частичная потеря памяти. У неё взяли довольно большое количество крови, дабы провести множественные анализы. Девушка не любила эти процедуры, потому что каждый раз у неё кружилась голова и темнело в глаза. Хотя другие методы диагностики недуга были ничуть не лучше: электроэнцефалография, КТ, МРТ, токсикологические и биохимические анализы — утомляли не хуже.       Адель хмурилась каждый раз, когда врачи строили предположения: сложные термины были ей непонятны. Однако ей удалось понять одно — никаких травм головы и головного мозга у неё не было. Все анализы были в порядке, поэтому врачи находились в замешательстве. Они давали ей препараты для улучшения питания головного мозга, надеясь, что это может помочь.       К сожалению, ни к какому результату это не привело. Тогда девушка начала ходить на сеансы к психологу. Адель не нравились вопросы, которые задавал ей специалист, потому что большинство из них были личного характера. Следующие вопросы были ей особенно неприятны: Применялись ли к вам насильственные действия в подростковом возрасте? Какие у вас отношения в семье? Применяли ли к вам физическое наказание? В каком возрасте случился первый сексуальный опыт? Был ли он по обоюдному согласию?       У Адель создавалось ощущение, что мужчине больше хотелось покопаться в грязном белье, нежели помочь. Ей всегда казалось, что психологи должны оказывать моральную поддержку, помочь разобраться в собственных мыслях и наставить на путь истинный. Однако во время этих сеансов её заставляли копаться в себе и в своих воспоминаниях. Она не была специалистом, возможно эти вопросы действительно лучше помогут понять её психологическое состояние. Но несмотря на все старания, психолог просто взял и перенаправил её к психиатру.       Всё это очень нагнетало девушку. Она была чётко уверена в том, что видела и что чувствовала. Адель была уверенна, что не сошла с ума. Держать себя в руках становилось всё сложнее и сложнее. Однако она приняла для себя одно решение: просто и кратко отвечать на все вопросы, выполнять то, что они требуют, и тогда её вскоре отпустят домой.       Мысли о доме вызывали почти физическую боль. Её родным и друзья запретили приходить к ней в клинику, дабы не навредить ещё больше. Это очень огорчало девушку, ей хотелось поскорее увидеть отца и мать, несмотря на то, что раньше она искала повод избежать встречи с ними. У неё были натянутые отношения со всеми родственниками, лишь брат и дядя были для неё всем миром. Лишь они всегда поддерживали её во всех отношения и говорили, что всё будет хорошо. Ей очень не хватало их.       Девушка была благодарна, что Дэн, её младший брат, не слушал наставления врачей. Он каждый день приходил к зданию и дожидался, когда сестра выглянет в окно. К сожалению, иногда ему приходилось стоять весь день, потому что Адель часто ходила на консультацию специалистам или на сеанс к психотерапевту.       Вот и сейчас возвращаясь после очередного сеанса, на котором её ввели в гипнотический транс, Адель спешила к окну. Несмотря на жуткую усталость, девушка спешила в палату, зная, что на улице её ждёт брат. Ей казалось, что она жила во мраке, а Дэн был её лучиком света, который изо всех сил старался разогнать тьму. Этих сил не хватало, однако этого было вполне достаточно, чтобы не дать ей пасть духом.       Адель облокотилась руками об подоконник, смотря на парня, чьи щёки и нос были красные из-за холода. На дворе ноябрь, который в этом году выдался особенно холодный. Брат радостно замахал правой рукой, в левой руке был мешок. Девушка указала на него рукой, сетуя на врачей, которые запечатали окна. Помещение проветривалось, когда её не было, а когда приходила — ручки с рам снимались.       Дэн улыбнулся, и девушка поняла — он гордится тем, что находится внутри. Вытянув голову, чтобы лучше разглядеть то, что скрывается в пакете, Адель заулыбалась, а затем резко отвернулась. По её щекам катились слёзы, а душу разрывало на части. В руках подростка была картина, на которой были изображены она и он, такие счастливые, не знавшие печали.       Девушка обернулась и послала брату воздушный поцелуй, а затем обняла себя за плечи, показывая, как заобнимает его, когда увидит не через окно. Позади неё раздался стук, обернувшись, она увидела доктора Ли в обществе двух офицеров. Помахав на прощание брату и послав ему очередной воздушный поцелуй, Адель вернулась на свою койку. — Мистер Скотт и мистер Купер хотят задать тебе несколько вопросов. Позволишь? — Да, — кивнула она, не очень понимая, что эти мужчины здесь делают.       Доктор Ли улыбнулся и вышел из палаты. Девушка неуверенно смотрела на незваных гостей, которые выглядели, как всегда, не очень дружелюбно. Офицеры подошли к ней и встали возле её койки. Стульев в помещении на этот раз не было, поэтому им пришлось стоять. Адель мысленно им позлорадствовала. — Мы получили отчёт вашего психолога, который помог нам немного прояснить детали вашего дела. Исходя из всей информации, которую мы имеем, можно сделать несколько вывод: первый подозреваемый в этом деле — невиновный, ваша память действительно повреждена, но никто из специалистов не может сказать как именно. — Простите, вы сказали «первый подозреваемый»? — нахмурилась она. — Не могли бы вы подробнее рассказать о «моём» деле? Никто не хочет посвящать меня в детали, а ведь это касается меня напрямую. — Первый подозреваемый в вашем похищении — Том Браун, — ответил офицер Скотт, после того как переглянулся со своим товарищем. — Что?! — возмущённо воскликнула девушка. Её охватила злость, а щёки покрылись заметным румянцем, что свидетельствовало об эмоциональной вспышке. — Мой дядя? Вы шутите! — К сожалению, нет, мисс Браун. У нас было достаточно улик, чтобы так полагать. — Это бред! Дядя — это единственный человек, который волновался за меня! Он бы никогда не причинил мне вреда. Зачем ему вообще красть меня? — недоумевала Адель, совершенно не понимая какие улики могли указать на Тома, дабы полиция смогла предъявить ему обвинения. — Он сейчас в тюрьме?       Адель чувствовала, что сердце ускоряет свой ритм. Её голос дрожал, но она старалась взять себя в руки. Сейчас ей необходим ясный рассудок. Если дядя в беде, девушка готова сделать всё, чтобы помочь ему. Он бы поступил также. — Соболезнуем, но Том Браун умер, — это было сказано таким сухим тоном, что она сначала не поняла смысл сказанных им слов.       По её щекам покатились слёзы, а в голове лишь повторялось одно и то же слово: «умер». Как? Как он вообще мог умереть? Тому было тридцать семь лет, мужчина никогда не жаловался на головную боль или давление. Он занимался любимым делом, жил как хотел, не заботясь ни о чём. У него не было своей семьи, поэтому к ней и брату относился как к собственным детям. Перед глазами возник его лик: серые глаза, которые вечно смотрели на всех будто усмехаясь, мягкая улыбка и вечно растрёпанные светлые волосы. — Как? — спросила Адель, не узнавая собственный голос. — Как он умер? — Повесился. Следствие посчитало, что он убил свою жертву, и не выдержав чувство вины — покончил с собой.       Девушка смотрела на мужчин, удивляясь их отстранённости. Они были не рады её появлению, им не нравилось, что дело придётся вновь открыть. Однако Адель была уверенна — его скоро закроют за неимением новых деталей. Её лицо озарила улыбка, а затем она и вовсе засмеялась, игнорируя слёзы, что катились по щекам и падали на специальную белую одежду, оставляя влажные следы. Эти люди не хотели искать похитителя, им нужен был козёл отпущения и они сделали им Тома. Девушка была уверена, что именно они довели его до такого состояния. — Как удобно, что Том Брауни умер, правда? — она перестала смеяться, лишь с ненавистью смотрела на офицеров. — Представляю ваше ликование, когда поняли, что дело закрыто. Если это возможно, я хочу чтобы дело было закрыто. Вам не надо будет никого искать, а мне не надо будет здесь торчать, пытаясь вспомнить хоть один день. — Да мы бы с радостью, однако дело об похищении переформировали в дело об убийстве. — Убийстве? — Вчера нашли женский труп. Она была похожа на мумию: обескровлена и высохшая, а на предплечье находился такой же чёрный след, как у вас.       Адель посмотрела на своё запястье, где виднелся след от чёрной ладони. Она прекрасно помнила, как пыталась убежать, у неё ничего не вышло. Нечто, скрытое во мраке держало её за руку, не позволяя сделать и шаг. Девушка вспомнила всепоглощающий страх и понимание… Понимание скорой смерти. Существо хотело её убить, однако что-то помешало ему. Именно в этот момент началось землетрясение. Это всё было реальным до мурашек, не могла же она придумать это? Тогда бы у неё не было этого «клейма». — Мы надеемся на вашу помощь, мисс Браун. — Если я что-то вспомню, то обязательно дам знать.       Офицеры переглянулись и направились на выход, когда Адель отвернулась от них. В данный момент ей надо было побыть одной. Ей казалось, что она сходит с ума. У неё пропали три года жизни, к ней приходит образ мужчины, который посылает её воспалённый мозг. Всё это и правда указывало на то, что у неё были проблемы. По крайней мере все пытались её в этом убедить. И она начинала в это верить.       «Никому не верь» — в голове внезапно раздался мужской голос, заставляя вскочить на ноги.