Во мраке

      Родной дом встретил её тишиной. Адель наконец-то отпустили из клиники, правда раз в месяц ей всё равно придётся докладывать о своём состоянии. Ей сообщили, что больше нет необходимости посещать психолога или психиатра. Однако она всегда может обратиться к ним по собственному желанию. Доктор Ли выписал ей лекарства, которые стимулируют деятельность мозга, и отпустил в свободное плавание. Мужчина был единственный, который искренне хотел помочь ей, не перетруждая организм.       Сейчас Адель стояла в коридоре и её одолевали странные чувства: с одной стороны, она была дома, а с другой — здесь всё было по-другому. Перед тем, как отправится в заброшенный дом, девушка пекла яблочный пирог, от этого на кухне и в гостиной витал приятный запах ванили и корицы. Повсюду был развешан Хэллоуинский декор: чёрные бумажные летучие мыши, оранжевые тыквы, фигурки приведений, который выглядели, словно настоящие. Однако сейчас в доме не было никаких ярко выраженных запахов или каких-то элементов декора. Даже фотографии и картины брата были сняты со стен.       Пройдя в гостиную, она уселась на серый диван и стала смотреть на выключенный телевизор. Так она просидела довольно долго, думая над тем, как жить дальше. Её не было слишком долго, теперь ей придётся заново устроиться на работу, дабы не зависеть от родителей. Также надо будет заново узнавать брата: чем он жил эти три года, что у него произошло, может он с кем-то встречается?       Девушка встала и решила осмотреть дом, чтобы посмотреть изменения, которые произошли во время её отсутствия. Первым делом она направилась на второй этаж и зашла в первую дверь справа — в комнату брата. Здесь было также, как она помнила: повсюду валялась одежда и книги, на столе стоял всё тот же компьютер, а рядом с ним какие-то странные предметы. Единственное изменение, которое произошло — это полное отсутствие фотографий.       Она подошла к его кровати, которая, как обычно, была не заправлена, и села на неё. Её взору предстала стена, на которой висело множество видов холодного оружия. Дэн начал коллекционировать их с семилетнего возраста. Папа был против такого увлечения для ребёнка, однако дядя Том полностью поддерживал увлечение племянника. Поэтому на каждые праздники брат получал по одному качественному клинку. Адель часто шутила, что дядя обворовывает музеи, потому что все его подарки были изысканными и неповторимыми, а некоторые и невероятно старинными.       Посидев немного на месте, Адель встала и развесила окна, впуская солнечный свет в комнату. Эту привычку он перенял от неё, она тоже практически никогда не трогала плотные шторы, которые позволяли сохранить полумрак в комнате.       Далее она направилась в комнату родителей. Рука зависла в воздухе, решиться открыть дверь отчего-то было нелегко. На душе стало тяжело, а ладони неожиданно вспотели. Возможно, всему виной то, что они ни разу не пришли навестить её и не позвонили. Адель боялась, что они злятся на неё или ещё что-то в этом роде. Они никогда не умели показать свою любовь, но ни отец, ни мать никогда не были безразличными к своим детям. — Соберись!       Дрожащей рукой она нажала на дверную ручку, раздался неприятный скрип и дверь отворилась. Пройдя в помещение, Адель застыла на месте. Комната была абсолютно пуста: не было ни постельного белья, ни статуэток, никакой-либо одежды или личных вещей.       Неожиданно раздался звонок в дверь, который заставил подскочить на месте. Адель поспешила вниз, не забыв плотно закрыть за собой дверь. Возможно, родителям было слишком сложно справиться с потерей дочери, и они решили уехать на некоторое время. Но как они могли бросить Дэна одного? Теперь она поняла почему отец с матерью не навестили её и почему в доме теперь проживает их тётя.       Стоило Адель преодолеть половину лестницы, как она почувствовала знакомый холодок: во всём доме внезапно понизилась температура. Девушка резко обернулась и вновь увидела того мужчину, что и в заброшенном доме, и в клинике. Видение мгновенно оказалось возле неё, отчего она дёрнулась и оступилась.       Она даже не успела ничего понять, как оказалась в конце лестницы. Из неё вырвался не то хрип, не то стон. Всё тело болело, а в дверь стали настойчиво стучать, видимо услышав шум. С трудом встав на ноги, Адель всё-таки открыла дверь. На пороге стояли двое неизвестных мужчин, они протянули удостоверения, заставляя удивиться — два агента ФБР стояли на её пороге. — Проходите в гостиную, — устало произнесла она.       Мужчины прошли в комнату, а Адель задержалась у зеркала в прихожей, отмечая, что она ничего себе не разбила, пока летела вниз. — Добрый день. Агент Смит и агент Джонсон, — представился мужчина и улыбнулся, указывая рукой на своего напарника, который был на пол головы выше. — Почему это дело передали ФБР? — напрямую спросила девушка, не желая тянуть кота за хвост. — Понимаете, мисс Браун, в нескольких штатах убиты молодые девушки, а на телах убитых вот такие следы, — агент Смит указал на её руку, и Адель поспешила вернуть рукав свитера в изначальное положение. — Я вряд ли могу вам чем-то помочь, — грустно улыбнулась она, чувствуя свою бесполезность. — Я помню события лишь до 31 октября 2018 года. — Мы прочитали ваше личное дело, — кивнул агент Джонсон, мягко улыбаясь.       Адель опустила голову. Эти двое были более дружелюбными, нежели полицейские, которые вынуждены вести её дело. Офицеры Скотт и Купер недовольны, что им досталось такое сложное дело. Совершенно неизвестно смогут ли они что-то найти, дабы следствие сдвинулось с мёртвой точки. Подозреваемых нет, как и каких-либо улик или свидетелей. — Расскажите, что вы помните, — вновь сказал Джонсон, улыбка так и не сошла с его лица. Он будто знал, что ей пришлось пережить. Мужчина будто говорил: «Я верю. Я помогу». — Я… Это просто мои фантазии… Мне тяжело об этом вспоминать. До сих пор не могу поверить в случившееся. Из моей памяти пропали три года, понимаете? — Ваши слова могут помочь нам поймать убийцу, — сказал Смит. Его тон был таким уверенным, что девушка сразу поняла: в отличие от полицейских они будут бороться до самого конца. — Мы поверим каждому вашему слову, каким бы безумным оно не было.       Услышав эти слова, она почувствовала, как закружилась её голова. Адель поспешила сесть на диван, чтобы не свалиться, потому что ноги стали ватными. Первый человек, который не считал её сумасшедшей — это доктор Ли, а эти агенты ФБР были вторыми. Они смотрели на неё по-другому — с пониманием и сочувствием, в то время как во взгляде остальных читалось снисхождение, отчуждение и жалость. — Я вышла из дома ночью 31 октября 2018 года и направилась к заброшенному дому Блэквудов, который находится в лесу. Там меня дожидалась Ника, моя подруга. Она уговорила меня погадать, — после этих слов мужчины переглянулись, но ни слова не сказали. — Дом был пустой, по крайней мере мы так думали. Мы погадали, желая знать, что нас ждёт в будущем, затем провели спиритический сеанс, но призрак так и не явился. — Призрак? Вы вызывали кого-то конкретного? — Не совсем, — пожала плечами Адель, удивляясь такому странному вопросу. — Мы пытались поговорить с любым представителем Блэквудов. Говорят, что всю семью убили в одной из комнат. Не знаю правда это или нет, но спальня на втором этаже почти полностью бурого цвета. — А что было дальше? — спросил Смит.       Адель внимательно осмотрела мужчину: у него были пронзительно зелёные глаза, как и у неё самой, короткие тёмные волосы, которые на свету казались рыжими, и лёгкая улыбка. Всё это в совокупности делало его моложе, чем он был на самом деле. В глубине его глаз она видела огромный опыт, который сопровождался не только положительными моментами, но и негативными. — После неудачного спиритического сеанса, мы отправились на первый этаж, потому что решили напоследок осмотреть дом. Я взяла в руки старинную вазу, которую почему-то не тронули воры, хотя соседний шкаф был практически полностью опустошен, — девушка на несколько секунд замолчала, неуверенно смотря на свои руки. Следующие слова им покажутся полным бредом. Не поднимая глаз, она продолжила: — Затем температура воздуха внезапно понизилась, будто наступила зима. Я обернулась, думая, что Ника открыла входную дверь… И…       Адель сжимала кулаки, не смея продолжить. По её лицу потекли слёзы, потому что следующие события изменили всю её жизнь. Даже не так: они лишили её трёх лет жизни. Забрали жизнь Тома. Лишили возможности увидеть, как взрослеет младший брат. Это событие заставило сомневаться в своей адекватности.       Соседнее место на диване просело — агент Смит сел возле неё. Она подняла глаза и вздрогнула. Мужчина не улыбался, он смотрел серьёзно. Однако Адель ощутила невероятную поддержку и веру в её слова, несмотря на всю нелогичность и… сверхъестественность. Её взгляд перешёл на агента Джонсона, он кивнул и сказал: — Мы хотим спасти людей от рук убийцы. Нам необходима любая информация, даже та, в которую невозможно поверить. — Что необычно для остальных — для нас обычная работа. Поверьте, для спасения будущих жертв важна каждая деталь: тень, температура, отражение в зеркале, след от руки.       Адель дотронулась до чёрных рубцов. Они были грубыми и необычными. Её словно клеймили, но ведь такого не может быть. Каким должен быть предмет, чтобы оставить такой след? А ведь ей повезло — она выжила. Другие девушки умерли от рук этого психа, который сделал с ней этого. У них наверняка были друзья и семьи, которые сейчас невероятно горюют, с трудом справляясь с такой потерей. — Я обернулась, думая, что Ника открыла дверь, и увидела мужчину. Он был в крови, невероятно бледным и… Если честно, это вряд ли было человеком. Когда я перематывала эти события у себя в голове, то была уверена — это была голограмма или проекция. Мы с подругой подумали, что наши друзья решили нас напугать. — Но это ведь не всё? — спросил мужчина, который сидел возле неё. — Да. Когда мужчина появился, я уронила вазу, она разбилась и всё пространство утонуло во мраке. Даже наши фонарики перестали работать. Я почувствовала невероятную боль в области запястья, будто меня облили кипятком. Затем началось землетрясение, я хотела пойти на поиски подруги, так как услышала её громкий крик, но не смогла сделать ни шагу. Что-то держало меня за эту самую руку, причиняя боль. Когда всё стихло, тьма рассеялась, и мы смогли убежать. Когда вернулись, оказалось, что нас не было три года. А для нас прошло всего несколько часов… Наверное, я схожу с ума. — Я бы так не сказал, — подал голос агент Смит, который до этого внимательно слушал её рассказ. — Мы верим каждому вашему слову. Обещаю, мы найдём убийцу, — второй мужчина улыбнулся, заправляя за ухо длинную тёмную прядь волос. — Первым делом мы обследуем тот самый заброшенный дом, который принадлежал семье Блэквудов. Если мы что-то обнаружим, то обязательно свяжемся с вами. — Пожалуйста, возьмите меня с собой! — вскочила она на ноги, смотря то на одного агента, то на другого. — Я просто хочу убедиться, что не схожу с ума и мне это всё не привиделось.       Мужчины переглянулись. Смит хотел что-то ответить, но его опередил напарник: — Хорошо. Вам нужны ответы, мы понимаем. Но выезжать надо сейчас.