★ ★ ★
У парня, а-ля «задрот обыкновенный», уже весь скетчбук изрисован разными набросками. Живописные универские аллеи, красивая сеульская архитектура, милая собачка на прогулке в том же парке. А ещё больше людей. Он художник с буквы Х. Ну, то есть – Хороший Художник, а не то, что вы подумали. Его талант был признан ещё в три года, полотном ему тогда служили старенькие скучные обои. Скучными они были до его каракуль. Какие-то ломаные палочки и кривые кружочки. Мать тогда подумала, что дитя у неё растёт индиго – в тридцать шесть месяцев отроду уже корейский алфавит знает! Потом пошла начальная школа, друг форева не разлей вода, средняя школа, компашка из семи человек, и старшая. Это был переломный момент талантливого ребенка – не такого, как все. Ещё бабушка тогда шептала матушке, что не к добру – художник в семье. Ведь никто по родству рисовать не умел, все или умные, или тупые. Талантливых не было. И тут родилось это чудо, пухлое и, казалось бы, слепое. А нет, просто глазки настолько узкие, настолько маленькие, что хрен поймешь, как он видит свои каракули. Родители самые обычные, типичные офисные рабы, то есть работники. То тем занимаются, то этим, а сынишка растёт на потеху и краски пачками собирает. Художник в семье – не горе, а разорение. Вы видели, сколько только одно масло стоит? А белители, а растворители? А кисти из жопы пушистой белки? Вот он и растёт себе, да рисует целыми днями. Не гуляет, не ходит на какие-то курсы, других хобби нет. Только аниме и гора своих ободранных альбомов. Готовится к поступлению. Родители разрешили, ведь «хочу быть художником» не менялось ещё с пяти лет. Художники ведь те ещё – у них сдвиг в системе, ДНК с браком, врождённые тараканы в голове. Не послушаться – себе дороже. А то ещё придёт к тебе ночью, сядет перед тобой спящим и будет рисовать. Он такое ещё не практиковал никогда, но всегда запугивал. – Она опять пришла! Радостный Чимин тормошит свой рюкзак, с нервами раскрывая все молнии на своём пути, и с «ура» вытягивает отдельный скетчбук и карандаш, что помещается внутри него. Перелистывает кучу страниц и останавливается на белоснежно-белом – новое полотно для идеальных ног. Да, он уже полгода учится в этом универе и месяц назад совершенно случайно нашел это место и эти ноги. За главным корпусом универа находится маленькая площадка, там, позади, спортивный клуб. И возле него не пойми зачем лавочка. Самая обычная и типичная парковая лавочка. Так вот, он её облюбовал, потому что тут почти никто не шастает, разве только покурить приходят. А сама курилка находится примерно в шести метрах от его лавочки. Ещё какой-то столб в курилке стоит, непонятно, что там написано, ведь Чимин никогда не интересовался, но! Эта девушка, или – как Чимин её сам для себя прозвал – томбой, всегда спиной опирается на этот столб и курит вместе со своими друзьями. Верхнюю часть девушки не видно из-за какого-то знака (Чимин предполагает, что там надпись «Курить нельзя») а вот ноги… Чимин клянётся, если бы существовала всемирная номинация самых красивых ног – он отдал бы награду и титул этим ножкам. Слишком они стройные, такие деликатные, худенькие, а косточки как пикантно выпирают, щиколотки так и просятся нарисовать их. В общем – с такими родиться надо. Сам он с детства немного пухлый, особенно щёчки, носик, ручки. Наверное, поэтому любит противоположное: ему нравятся очень худые люди, тонкие пальцы, тощая фигура и ноги, как у этого томбоя. Если когда-либо у него появится девушка, именно если, то он будет опираться на вот такие вот идеальные, худые, фигурные ножки. В четырнадцать у Чимина развилась социофобия. Он с детства был застенчивым ребенком, но с переходным возрастом его вкусы не менялись, отчего он закрылся в себе. Когда его друзья и одногодки начали интересоваться первой выпивкой, первыми сигаретами, первыми девушками и поцелуями с ними, о первом порно вообще молчим, – Чимин оставался чистым и невинным. То есть мозгами застыл в развитии. Парни смеялись с него, не разделяли юношеских интересов и вскоре просто забили на него. Перестали звать погостить к девчонкам, перестали звать погулять с выпивкой и сигами, перестали дружить. Он как-то быстро сдался и заперся в своих четырёх стенах, где мольберт и пара сезонов «Наруто». С одноклассниками общался только по теме и только на территории школы. Свой стресс заедал рисовыми пирожками и толстел. Отчего стресса было ещё больше, ведь косились и смеялись. Было время, когда даже на Плюшку отзывался. Всегда дома и все ночи в интернете с призрачными друзьями. Много пабликов с творческими темами и мечта поступить в Сеульский университет, хоть какой, только чтобы рисовать позволяли. И на тебе, поступил, не то что позволяют рисовать – требуют. Двадцать четыре на семь. В радость ему, в радость! Но с этой молодёжью тоже что-то не заладилось. Похудел перед первым курсом, но остатки социофобии мешали конкретно. Дальше «привет» и «как дела» не заходило, потому что забыл корейский. Отвык он общаться. Только опускает глаза и краснеет, потому что «подумают, что тупой, как быть, SOS, Help me, кто-нибудь». Чтоб отстали со своими знакомствами, которые на новом учебном месте вагонами, выкрасил волосы в серый и забил кучу серёжек в двух ушах. Ну, типа он фрик, все дела, а к таким лезть не будут. Да ещё и молчит всё время – идеальная репутация загадочности. Теперь уже не «он тупой», а «ты тупой, зачем лезешь к нему?». – Опять в обтянутых джинсах, ну, окей. Приступим. Эти идеальные ноги он рисует уже месяц в самой разной одежде. Вернее – в самых разных джинсах и штанах, потому что томбой своему стилю не изменяет и юбки с каблучками не носит, а жаль. Дальше этого большого столба они с компашкой из девчонок и парней не заходят, а потому и лица её не видел никогда. Сначала очень хотелось, любопытство жрало, а потом просто побоялся разочароваться. А что если ноги такие-растакие, а лицо так себе? Как потом с этим жить? Всё, что ему удалось увидеть за месяц, – это бритые виски и кепка. Её неизменный стиль. Как заметил Чимин, это блондинка, всегда в разных мешковатых пуловерах, рубашках, кожанках, с тяжёлыми и грубыми ботинками, кедами и кроссовками. Изредка рокерские цепуры и отрезные перчатки. Эдакая тамблер-гёрл. Чимину очень нравится её стиль, раньше он любил на девушках бантики и рюши, но вкусы прогрессируют, а потому и меняются. Он не заинтересован в ней, просто… ноги идеальные. И ничего больше, правда. Выводит новые линии, затушевывает, ластиком стирает, вновь осматривает объект вдохновения и перерисовывает заново. Много было у него неудачных попыток нарисовать эти ноги, по его мнению. Если так прикинуть, не считать, то двадцать страниц точно есть. Когда она долго курила или смеялась с шуток своих друзей, то Чимину удавалось даже два наброска за перемену сделать. Ракурсы, увы, только два – зад или бок. С каждым днём он всё больше практиковался, для того чтобы идеальные ноги изобразить идеально. Он постоянно сам себе жаловался, что руки кривые, раз такую красоту сложно передать на формате А5 графитным или угольным карандашом. – Ох, чёрт, – тихо ругается, хватая рюкзак в одну руку, а свой альбомчик во вторую. Перемена закончилась, а пара началась ещё пять минут назад. К нужной аудитории ещё придётся бежать через всю площадку территории. Браво, ещё -1 в копилочку кармы. Он вскакивает на ноги, вытирает чёрные от карандаша руки о такие же чёрные джинсы и бежит мимо той компашки, по-фи-гу. У них окно? А, нет, тоже расходятся. Чимин добегает до столба, и ему в лицо влетает чужая рука тыльной стороной ладони. Кто-то что-то бурно рассказывал напоследок, размахивая руками, и вот неосторожность, Чимин с тихим скулежом валится на землю. Всё содержимое из его рук вываливается, а компашка, что уже отошла дальше, даже не обернулась на бедного первокурсника, вдали гоготала о чём-то своём. И только виновник сначала тихо произносит «оу», а потом спустя пару секунд шепеляво и басово: – Это ещё что за херня? Чимин с медленной скоростью в 0,25 секунд поднимает свой ясный взор выше по идеальным ногам и понимает, что вот оно. Его томбой собственной персоной. Те завышенные серебристые кроссовки, которые он рисовал ещё минуту назад, те джинсы с декоративными дырами на коленях, тот самый серебряный пояс к обуви… Только это не томбой. – Ещё раз повторяю, мать твою, ты меня реально сталкеришь? Это парень. С грубым голосом и злыми глазами. И, по-видимому, сильно охуевший. Он поднимает с земли рисунки своих ног в раскрывшемся скетчбуке и издевательски долго перелистывает каждую страничку.1
23 октября 2018 г. в 16:00
Примечания:
Привет, котаны!
– Юн, мне подойти и втащить ему? Говорю же, он глаз с тебя не сводит, – девушка вытолкнула из своих лёгких едкий табачный дым с малиновым вкусом и сощурилась, посматривая за спину своего однокурсника.
– Сохи, ты обкурилась уже? Может, эти слишком крепкие для тебя? – вся компашка засмеялась, и Юнги взял себе на заметочку, что это уже вторая подруга, которая говорит ему какие-то абсурдные вещи.