***
Спустя неделю, когда Анна возвращалась домой после ночной смены, Кристина снова ждала под козырьком. При виде Анны она расплылась в своей кривой улыбке: вежливее было бы вообще не улыбаться, чем вот так. – Ключи, – пожала плечами Кристина. На этот раз она была в шортах и широкой белой футболке и выглядела как... как... Анна прогнала из воображения все образы юных нимфоманок, бледных тел под простынями, готовности везде и всегда. Понимающий взгляд опытного подростка: я знаю, чего тебе надо. Сколько ей лет вообще? С одинаковым успехом что пятнадцать, что двадцать два. Понимает ли она, какие сигналы транслирует незнакомцам? – Ты где-то учишься? – спросила Анна, медленно доставая из кармана ключ. – В сентябре пойду в университет. – Здесь или где-то ещё? – Здесь, на архитектора. А ты чем занимаешься? "Мы перешли на ты", – отстранённо заметил мозг и опять вырубился. – Заочное на менеджера, работаю в интернет-кафе неподалёку. – В компьютерах разбираешься? Если надо будет переустановить винду, можно тебя позвать? – Конечно. Я – многопрофильный специалист! – козырнула Анна, и Кристина рассмеялась, протискиваясь в подъезд первой. Её голые стройные ноги, едва прикрытые шортами, зашагали вверх. Анна представила, как обхватывает эти лодыжки пальцами: косточка в центре ладони. "Какова вероятность, что у дочери священника будут гомосексуальные наклонности? Успокойся, дыши. Притворяйся нормальной". – А если тебя не будет дома? – задумчиво протянула Кристина, на каждом шагу шлёпая рукой по перилам. – Да и не хотелось бы стучаться, вдруг помешаю! – Я дам тебе свой номер. "Десять очков Гриффиндору!" – восхитился внутренний голос. По правде говоря, заводить дружбу – не в кавычках, а самую обычную, без подтекста, дружбу – с Кристиной казалось Анне ужасной идеей. Во-первых, изначально она восприняла её как девушку, а вовсе не близкую по возрасту соседку, с которой легко водить компанию. Во-вторых, церковь и лесбиянки сочетались плохо. Выслушивать о служении, целомудрии, покорности и грешниках хотелось бы разве что последней извращенке. Анна представила, как переступает порог в блестящую, полную нимбов гостиную, как отодвигает в сторону разложенные на спинке дивана ризы и кивает, улыбается, снова кивает, пока не станет прилично сослаться на дела. С другой стороны, ничто не обязывало их поддерживать общение. На третьем этаже Анна продиктовала Кристине свой номер. – Обещаю не названивать по пустякам, – сказала та и протянула руку. – Приятно было познакомиться. Серьёзно, в этом доме каждый себе на уме! – В прошлом году здесь хотели делать парковку под окнами, так все жильцы протестовали сообща, подключали связи, юристов, писали и звонили. Как видите... как видишь, парковки нет, так что себе на уме – это до поры до времени... Если возникнут организационные вопросы, так сказать, обращайся. Кристина одарила её бессовестной улыбкой и приготовилась, бросив "спасибо", скрыться в квартире. Странно, ключи от этой двери у неё были, а от подъезда почему-то нет. – Извини за вопрос, – сказала Анна в полушаге, тоже приготовившись подниматься на четвёртый, – но твой отец сейчас в церкви... Ты не ходишь с ним? Или вообще? – Только по большим праздникам. Ну не монашка я! – рассмеялась Кристина. – До встречи, – и хлопнула дверью. Ждать её звонка было глупо, но по пути на четвёртый этаж Анна проверила телефон. Как по волшебству, он тут же коротко звякнул, давая знать, что незнакомый номер секунду назад отправил ей сообщение: "Надеюсь, в следующий раз увидимся не у подъезда))". Анна прислонилась к стене на лестничной клетке, чтобы подумать над ответом. В конце концов, получилось лаконичное "надеюсь)". И ладони вспотели. Чёрт.***
11:02. Кристина: "Привет, ты не занята?" 11:02. "Не особо". 11:04. Кристина: "У меня на ноуте клава взбесилась. Печатает капсом, жму капс лок, при включенном капсе печатает маленькими. Что делать???" 11:05. "Цифровая клава сбоку тоже барахлит?" 11:06. Кристина: "Да". 11:06. "Понажимай shift пару раз". 11:07. Кристина: "Заработало как надо. Спасибо :-) ". 11:07. "Отключи залипание клавиш, целее будешь)". 11:09. Кристина: "Спс, загуглила, сделаю". 11:10. Кристина: "Ты на работе?" 11:10. "Да((". 11:11. Кристина: "Случайно не в Лампе?" 11:12. "В Лампе)". 11:13. Кристина: "Угадала! Я заскочу через полтора-два часа".***
Кристина раздвинула прикрывающие дверь блестящие висюльки в пол и распрямилась посреди зала с таким видом, будто ей принадлежал и этот клуб, и здание, и даже улица. В этот раз вместо шортиков на ней были джинсы. До неприличия облегающие джинсы. На размер или два меньше, чем надо. – Привет. Красиво тут у тебя. – Привет! Эрмитаж отдыхает... Конечно, как всегда, – Анна быстро пропустила двух завсегдатаев, а Кристина тем временем успела снять рюкзак. – Можно немного здесь посидеть? Папа привёл друзей, не хочу это слушать. Анна отвернулась, чтобы Кристина не заметила её кривой улыбки. – Да, выдвигай стул у принтера. Неправославная ты какая-то! Кристина у неё за спиной засмеялась почти ласково, и реакция на этот смех у Анны была настолько сильная, что она уставилась в экран ноутбука перед собой. Не оглядываться, не начинать. Анна могла держаться, пока не трогала. Прецеденты были: рука под футболкой, запертая дверь – и первый поцелуй превращался в первый секс. Так что, вцепившись в клавиатуру, Анна повторяла себе: "Ей семнадцать или шестнадцать. Она вежливая, милая, где ты видишь там флирт? Она твоя соседка, это сразу проблема. Её отец – священик. Она сто процентов гетеро. Включи мозги". Успокоившись, Анна скосила глаза. Кристина занималась какими-то схемами у себя на планшете, кусая и посасывая нижнюю губу. "Взгляни-ка хорошо и запомни: вот это трогать нельзя", – проворчал включившийся мозг. "Но она такая слаааадкая на вид", – простонало что-то мало связанное с разумом. "А представь, какова на вкус". Через двадцать три дня Анна была уверена: попроси Кристина придушить кого-то, она бы согласилась. Хорошо, что Кристина всего лишь хотела внимания. Она дважды в неделю приходила посидеть в интернет-кафе – и нет, в отличие от первого визита, уже не молчала. Так Анне стало известно, что: во-первых, недавно исполнилось семнадцать; во-вторых, парня нет; в-третьих, Кристина разбиралась в компьютерах и не могла не знать о залипании клавиш. Но она возвращалась. Длинные ноги, взгляд из разряда "выеби меня жёстко", заострённые клыки, привычка облизывать губы. Неспокойные руки. В свободную минуту Кристина читала ей интересные истории об архитектуре, избегая терминов, не кичась знаниями. И каждый раз поглядывала: мол, интересно? ты слушала? Она рассказывала об индийских храмах, о старых усадьбах Франции, о планировке Белого Дома. У неё загорались глаза. Её не получалось не хотеть. – Что-то давно у тебя ничего не ломалось, – пошутила Анна на второй неделе: поток бесконечных проблем с компьютером иссяк, как только Кристина получила разрешение просиживать часами на своём любимом стуле у принтера. – Вообще-то, – вскинулась Кристина, – мне надо переустановить винду. Завтра сможешь зайти? – В воскресенье? – Ну да. Учёба не ждёт, сроки горят.***
Это была классика: девушка приглашает домой переустановить винду, а потом приносит чай, вся такая в халатике, садится рядом и ты идиот, если не понял и реально занимался компьютером. Кристина попросила прийти в десять утра. Её отец должен был вернуться только вечером, ближе к семи. Куча времени. Проснувшись, Анна долго намывалась в душе, шлифовала ногти на руках и чистила зубы. Ещё дольше – сидела у стола, закрыв лицо ладонями. Она трижды обещала себе, что не будет трогать Кристину. Даже если Кристина, по невероятному стечению обстоятельств, хочет того же. Так что, прихватив флэшку с виндой, Анна в решительном настроении промаршировала к двери с номером двенадцать и постучала. На лестничной клетке пахло свежей краской и было тихо как в гробу. Спустя пару секунд за дверью послышались шаги. Щёлкнул замок. – Привет, – улыбнулась Кристина, пока Анна за полмига успела оценить её одежду: маленькие шорты и футболка, сквозь которую просвечивался чёрный лифчик, тапочки поверх белых носков. Волосы собраны в хвост, подчёркивая длинную шею. У неё что, вообще нет несоблазнительной одежды? В чём она ходит зимой? – Я думала, ты на каникулах спишь до полудня, – Анна позволила разговору идти на автопилоте. – Не сегодня. Проходи. У меня есть чай, персики, круассаны. И кастрюля варёной картошки, если ты не завтракала или... короче, на любой вкус, – Кристина пружинила на пятках, позволяя Анне самой выбирать, куда идти. Кухня очевидно была по левую сторону: оттуда выглядывали шкафчики и потягивало базиликом. Развязывая шнуровки, Анна огляделась. С обеих сторон на неё смотрели тяжёлые, каменные лики святых с поджатыми губами. В детстве мама иногда водила Анну вслед за собой, за таинственные двери позади алтаря, и через пахнущие ладаном комнаты. Здесь – даже гарнитур был такого же цвета. – Как ты научилась ремонтировать компьютеры? – спросила Кристина, уставившись чуть исподлобья. Для такой очаровательной, острой на язык девушки Кристина иногда страшно тормозила в социальных моментах. "Она нервничает", – вдруг осенило Анну. – Само собой получилось. Когда что-то случалось с моим компом, я всегда шла гуглить и разбиралась, что к чему. Кое-что узнаю и на работе. Ты не первый человек, который просит меня переустановить винду, настроить роутер, взглянуть на принтер, и так далее. Так что я ничего не сломаю, спокойно. Кристина засмеялась. "Точно на нервах", – отметила Анна. По правде говоря, ей тоже было не до шуток. – У тебя ноут? Сядем на кухне. – Э... Нет, ПК, – замешкалась Кристина, кусая губы. – Он зависает, я сделала только хуже пытаясь найти причину, – она выглядела, как первокурсница накануне первого экзамена. Господи. Может, у неё что-то случилось? Но нервозность была скорее гиперактивная, в предвосхищении непонятно чего. – Тогда пойдём к пациенту. Куда? – Моя комната направо. Там немножко бардак, но... В гостиной обитало ещё больше святых в позолоченных рамах. Анна уклонилась от направленных на неё тусклых зенков и скользнула вслед за Кристиной через проходную комнату в новую дверь. Шпаклёвка вокруг проёма засохла грубыми мазками, белая напротив бежевых стен. Видимо, эта комната была выделена специально для Кристины. Догадка Анны подтвердилась. Во-первых, здесь не было ни единой иконы. Хотя нет. Над окном, как раз чтобы бросалась в глаза с порога, поблёскивала сцена Вознесения. Во-вторых, насчёт бардака Кристина преувеличивала. Всего-то разбросанные по столу учебники и стул, в лучших традициях заваленный одеждой. У Анны в спальне был такой же. В-третьих, на подоконнике стояла модель какого-то дворца с колоннами, а сбоку ютились рулоны ватмана. У Анны сжалось сердце – повезло же некоторым, специальность по призванию. – Садись, – Кристина выкатила из-за стола кресло на колёсиках и принялась убирать книги, строя из них аккуратную башню. Компьютер был включен. Анна подвигала мышкой, и монитор засветился. У неё за спиной Кристина то ли закашлялась, то ли поперхнулась воздухом. – Антивирус ничего не показал, – сказала она сдавленно, очевидно торопя Анну запустить хоть какую-то программу поверх рабочего стола. На рабочем столе у Кристины были обои с девушкой топлесс. На пляже. Вид сверху. Конечно, многим просто нравилось смотреть на такие вещи без подтекста: летнее настроение же. Или, может быть, это фото любимой певицы? – Классные обои, – брякнула Анна не подумав и тут же исправилась: – Ты сделала бэкап?.. – Да-да, – закивала Кристина. Она держалась одной рукой за спинку кресла, а второй опиралась на столешницу сбоку от Анны. И, боже, от неё пахло гелем для душа – одним из тех вкусных, которые хотелось съесть. Эпитет "сладкая" становился буквальным. – Уверена? – Точно. И ещё раз прости за обои... – За что ты извиняешься? – фыркнула Анна, не мигая уставившись на острые соски фотомодели с обоев. У неё начало закрадываться одно нехорошее подозрение. – Я видела разное. Самая жесть – дефолтные обои на ноуте, которым пользовались три года, ни разу их не поменяв. И я не против красивых девушек. Если бы руки Анны не были заняты флэшкой, она бы хлопнула себя по лбу. – Не против красивых девушек? – повторила Кристина самодовольным, расслабленным голосом, который не вязался с её дёрганьем две минуты назад. Анна решила молчать. Она как раз запустила БИОС – компьютер перезагружался мучительно медленно – когда Кристина снова заговорила. – Я тоже не против красивых девушек. Мне кажется, или у нас есть что-то общее? Анна положила пальцы на клавиатуру, сжимая и разжимая их, принимая решение. В воцарившейся тишине Кристина громко сглотнула. Анна медленно повернулась на кресле. Кристина, оказалось, смотрела вовсе не в монитор, а на неё. – Скажи правду: компьютер в порядке? Глаза Кристины были широкие, потемневшие – и так близко. – Да, – прошептала она, застыв в полужесте. Почему она не наклоняется дальше, в чём заминка? С этой мыслью Анна положила руку ей на шею и притянула к себе, целуя в губы. "Так вот какая она на вкус", – заурчал жадный голос у Анны в голове. Кристина целовалась целомудренно, медленно, и Анна лизнула её губы: откройся. Это вызвало, кроме нужного эффекта, невольный выдох-стон, от которого Анну облило жарой с ног до головы. Девочка обещала быть громкой... – Стоп, – просипела Анна, упираясь рукой Кристине в плечо. – Стоп, говорю! Кристина уставилась на неё взглядом с поволокой, не вполне соображая, чего от неё требуют. – Нельзя. Нам нельзя, – затараторила Анна, отъезжая с креслом на шаг или два в сторону. – Ты не понимаешь. Это привело Кристину в чувство. Она скрестила руки на груди и хмыкнула. – Почему нельзя? Я тебе не нравлюсь? Анна не могла соврать перед лицом раскрасневшейся, взъерошенной Кристины – нарожают красивых, мучайся потом. – Нравишься. – В чём тогда проблема? – Тебе семнадцать ле... – Возраст согласия – шестнадцать. Помимо собственной воли, Анна заморгала, пытаясь вспомнить, могла ли в семнадцать так прямо сообщить, что хочет секса. – Возраст совершеннолетия – восемнадцать, – процедила она. – И согласия на что? Ты сама подумала, чего хочешь? Мы едва знакомы. Я старше. Мы соседи. Если что-то пойдёт не так, встречаться на лестничной клетке будет очень неловко. И я не парень. Знаешь, что твой отец сделает, когда узнает? И я не знаю. Хватит с меня историй об искалеченных подростках. Ты хоть понимаешь, в какое положение меня ставишь? Глас разума был Кристине, что горохом об стену. Она упёрлась ногами в пол, как статуя, и вскинула голову. – Я знаю, чего хочу. Ты права: мы знакомы недавно. Ты меня не знаешь. Но я умею хранить секреты. Никто ничего не узнает... Зато когда ты на меня смотришь, у тебя на лице всё написано! Вот это я называю "неловко". – Какая разница! Что... Что если у меня СПИД? – У тебя СПИД? – Нет, но... – Мы хотим одного и того же. – Сомневаюсь, ч... – То есть, ты пялилась на мои сиськи просто так? – Кристина!.. – Пожалуйста, – выдохнула она. – Я же знаю, ты хочешь. Я тоже хочу. Что мне ещё сказать? Анна не нашла что ответить на искренность в этом голосе, на новую для неё интонацию мольбы. – Можно тебя поцеловать? – тихо спросила Кристина. Это был финиш. Приехали. Анна отрешённо закрыла глаза. – Можно, – она протянула руку. – Иди сюда. Как только Кристина подошла, чуть ли не на цыпочках, словно не веря в происходящее, Анна поднялась ей навстречу и чмокнула сначала в правую щеку, а потом в левую. Кристина поймала её губы, когда Анна целилась чмокнуть её в лоб. На этот раз она открыла рот сразу и положила Анне на затылок горячую, твёрдую ладонь. Те самые клыки, на которые Анна заглядывалась, несмело прикусили её язык. – Вот видишь... никто... не умер, – пробормотала Кристина между поцелуями. Свободной рукой она деловито пробралась вверх и схватила Анну за грудь. – Воу, притормози! – тут же очнулась Анна. – Не начинай... – заныла Кристина. Ныть у неё получалось очень мило. – Я говорила "можно поцеловать". Только поцеловать. Господи... – А ты хотела, чтобы у меня руки были связаны? Мне такое тоже заходит. – Прекрати, – зашипела Анна. – Не-а. Тебе же нравится, – Кристина прислонилась к ней всем весом, уткнувшись носом в шею. – Ты всегда такая серьёзная, – она поёрзала, обхватывая Анну за спину. – И это неправда, что мы почти не знакомы... Я насмотрелась на тебя столько, что сейчас чокнусь. Пожалуйста. Анна была не из железа сделана. Тёплая, полулежащая на ней Кристина напрашивалась в буквальном смысле. Отрешившись от последствий, Анна подняла руки и осторожно, словно боясь обжечься, провела ладонями от её лопаток до пояса шортов. Кристина выгнулась навстречу. Пульс на кончиках пальцев, мягкая футболка, перекатывающиеся под ладонями лопатки, опущенные ресницы. Обняв это великолепие, Анна ткнулась носом в волосы, поцеловала кончик уха, под ухом, ещё и ещё раз. Кристина вцепилась в неё так, что дрожали мышцы. Её глаза были крепко зажмурены, губы приоткрыты. – М-м, пойдём в кровать, – сказала Анна. И они пошли. Кристина упала на простыни, раскинув руки. Футболка на ней задралась, обнажая поджарый живот. Анна забралась поверх неё, пытаясь навсегда запомнить эту картину: разметавшиеся волосы, бухие зрачки, красные губы. – Ты же не девственница? – уточнила Анна. Кристина мгновенно занервничала: – Нет... Но я только два раза... Два раза занималась сексом? – Целуешься классно, – с облегчением похвалила её Анна, наклоняясь, чтобы подкрепить утверждение доказательствами. Кристина довольно заурчала в поцелуй, расслабляясь под ней, и Анна отстранилась. Она встала на колени и, сдвинувшись ниже, наконец-то сделала то, о чём думала с момента их встречи. Ноги Кристины были идеально стройные и длиннющие, как у супермодели. Анна медленно, по очереди сняла белые носки и обхватила её лодыжки: косточка в центре ладони. – Я так и знала, – невнятно выговорила Кристина, прислушиваясь к тому, как Анна гладит её снизу вверх до колена, слегка царапая голени. – М-м... – она положила ногу Анне на плечо, и та поцеловала её в пятку. – Щекотно! Прекрати! Ой-ой-ой! Анна поймала катающуюся от смеха Кристину, наваливаясь сверху, и волшебным образом пластинка тут же сменилась: – ...Ах! – Не пущу, – Анна потянула футболку на ней выше, ещё выше, и присосалась к ложбинке между грудей. Чтобы снять лифчик, пришлось бы его расстёгивать, поэтому Анна просто сдвинула одежду вверх. – Да, да, не останавливайся, – повторяла Кристина, как заведённая, пока Анна то целовала её груди, то сжимала зубы на сосках – в конце концов, никто же не увидит засосы под лифчиком. Чем сильнее она кусалась, тем смелее становились стоны. Но когда Анна потянулась к пуговицам на шортах Кристины, она пнула её в плечо. – Эй, пошарь под кроватью с правой стороны. Ну! Скептически хмыкнув, Анна наклонилась и вслепую поводила рукой под кроватью. Тут же её пальцы наткнулись на что-то угловатое. Коробка? Точно. Из-под обуви. Анна осторожно вытащила довольно тяжёлую коробку на простыни, но Кристина тут же отобрала её, поставила себе на живот и сказала: – Выбирай. В коробке были... вещи. Бутылка смазки, два прозрачных пакета с – тут брови Анны поползли вверх – дилдо, наручники, презервативы, вибратор и анальный плаг весёленькой расцветки. Всё это добро маскировалось с помощью двух слоёв газет. – Ты копила деньги с карманных, да? Кристина в ответ покраснела ещё сильнее: – Думай быстро. За этим было потрясающе наблюдать: одновременно она умудрялась и волноваться так, что срывался голос, и напирать, как танк. – Я буду думать столько, сколько захочу. – Нифига, – Кристина облизала губы. – Ладно, бери страпон. Он там один, бежевый. – Как хочешь. – Вот это уже разговор. – Ты можешь помолчать? – Не-а. Невозможно. Слегка выбитая из колеи, Анна отложила ящик вниз. В ответ на вопросительный звук покачала головой: – Чуть позже. Дай снять с тебя шорты. Кристина послушно подняла бёдра, наблюдая за пальцами Анны на её ширинке. Стягивать пресловутые шорты-провокацию было то ещё предприятие – они сидели как влитые и тянули за собой трусы. Не то чтобы кто-то возражал. Теперь Кристина не могла свести ноги даже если захотела бы: бросив шорты куда-то за спину, Анна тут же села у неё между бёдер. Под пристальным взглядом Кристина закрыла лицо ладонями. – Ну как, не передумала? – спросила Анна. Убрав руки, Кристина вскинула глаза, полные, внезапно, злости. – Соизволите приступить или мне стишок рассказать? – Хорошо, что ты уже закончила школу. Где-то тут есть влажные салфетки? – Верхний ящик тумбочки. Да, там, – Кристина в нетерпении комкала простынь. – Слушай, ну разве у тебя грязные руки? Люди трахаются в палатках в лесу! В туалетах! На кладбищах! Уже зная, что скажи ей одно слово – она вернёт десять, Анна молча бросила салфетку на паркет и поцеловала Кристину. Пока та была занята, она пробежала пальцами по её животу (глотая в поцелуй все мнения по этому поводу) и провела между ног. Там было очень мокро и очень скользко – Анна сомневалась, что им понадобится смазка из коробки. Кристина тут же завиляла бёдрами навстречу и облегчённо выдохнула, когда Анна принялась медленно надрачивать её клитор. Впрочем, через минуту она снова напряглась, уткнувшись носом себе в локоть. Анна воспользовалась моментом, чтобы облизать открывшуюся шею от уха до плеча, следя за тем, чтобы не оставлять следов. Красная, словно с мороза, Кристина так и не смотрела на неё. Что-то в этом было. "В следующий раз завяжи ей глаза, – подсказал внутренний голос. – Она согласится". – Быстрее, – приказала Кристина, сжимая зубы и дрожа всем телом. Пальцы Анны на её клиторе издавали влажный, поспешный звук. – Быстр-рее, пожалуйста... Анна остановилась – и тут же она подорвалась, как разбуженная ведром холодной воды. Не оставляя шансов сориентироваться, Анна скользнула пальцами вниз, погружая сразу два в тесную, горячую дырку. – А-а-а, – протянула Кристина, выгибаясь на кровати. Анна упёрлась лбом ей в грудь и задвигала рукой так, как её просили – быстрее, быстрее, ещё быстрее. Третий палец вошёл без усилий. Видимо, Кристина была из тех, которые могли кончить даже без прикосновений к клитору – чисто от чего-то внутри. Настоящий подарок. Не прошло и десяти минут, как её тряхнуло будто разрядом. В волосы Анне вцепилась ладонь, больно сжалась. – Н-н... Не остана... А... Мышцы вокруг пальцев Анны пульсировали, то и дело напрягаясь до предела, но она двигалась в выверенном ритме, наслаждаясь скольжением и теснотой. Кристина хваталась то за спинку кровати, то за подушку, не зная, куда девать руки, будто её жгло каждое прикосновение. В конце концов, она издала какой-то захлёстывающийся звук и отпустила подушку, обмякая всем телом. Анна вынула пальцы, растёрла между ними вязкую жидкость. От факта, что Кристине нравится вот так, рвало крышу. "Интересно, что ещё она любит в себя засовывать? И как перестать об этом думать?" Под ней Кристина пыталась отдышаться. Время от времени её подёргивало, будто некоторые мускулы ещё ловили импульсы оргазма. Анна подвинулась так, чтобы шов джинсов врезался в промежность. Наверное, сейчас Кристину развезёт, она уснёт, и справляться придётся одной. – Оближи пальцы, – выдохнула Кристина, едва ворочая языком. – А ты любишь командовать. – Или дай мне, – с вымученным стоном она потянулась к Анне, но та увернулась. Кристина уронила руку, словно кукла. Полная нерастраченной энергии, Анна облизала все пальцы до самых костяшек. Мышцы с правой стороны, от запястья до плеча, горели – давно у них не случалось такой тренировки. Тем временем, Кристина потихоньку оживала: сначала прояснились её глаза, через несколько секунд она съехала по кровати чуть ниже, чтобы с положения лёжа доставать до Анны, и задумчиво положила руки ей на задницу. – Я хочу попробовать... Хех, ты одета в чём пришла. – Надо было дать команду, чтобы я разделась, – огрызнулась Анна. Кристина проигнорировала поддевку, и Анна тоже замолчала: ей стало интересно, как будут развиваться события, если пустить их на самотёк. Наблюдать за Кристиной было одно удовольствие, что бы та ни делала. Первым делом она выпросталась из сбившихся подмышками футболки и лифчика. Дальше потянулась к коробке и нащупала бежевое дилдо. Ох уж эта трогательная заначка с хуями... Надо будет подарить что-то нормальное. Если, опомнившись после сегодняшнего, Кристина пустит её на порог. – Я вряд ли кончу, если ты что-то в меня засунешь, – предупредила Анна. – Ты кончишь, – ухмыльнулась Кристина, возясь с пакетом. – Он сделан для таких случаев. Засовывается внутрь, нажимает на какие-то там точки и на клитор тоже. Правда, я ещё ни разу не пользовалась им с кем-то другим. – То есть, это сейчас полевое испытание? – ...если не кончишь так, я подрочу тебе ногой. Анна захлопала глазами: – Что-что? – У меня возникло впечатление. Одно. Интересное. Ты всё время смотришь на мои ноги. – Потому что ты рассекаешь в шортах, которых почти нет! – Даже когда я в штанах. Пя-я-ялишься. И сегодня... Короче, я разрешаю. – Молчи, ради бога. – Не-а! – счастливо-нервно улыбнулась Кристина, раскатывая по страпону презерватив. – Раздевайся, это приказ. Пока Кристина на удивление соблазнительно пристраивала себе под бёдра подушку, Анна избавилась от одежды. Возбуждение к тому времени перешло в назойливый гул, который только усугубился, когда она протолкнула в себя согнутый конец страпона. Это было даже чуть больно: во-первых, Анна забыла о смазке для себя, а во-вторых, у неё давно не было никого, кроме собственных двух пальцев. – Становись на колени. – Нет, – тут же ответила Кристина. – Потому что тогда я не смогу сделать вот так... – она подняла ногу и водрузила пяткой Анне на плечо. Анна машинально обернула ладонь вокруг лодыжки и взглянула Кристине в глаза. – У меня нет футфетиша, просто таких ног я в жизни не видела. По обыкновению, Кристина мигом превратилась из роковой соблазнительницы в заикающуюся школьницу. Анна наклонилась поцеловать её раскрытый от удивления рот и, пока она не оклемалась, вошла одним плавным движением. Кристина всхлипывала ей на ухо, то ли от болезненной чувствительности после оргазма, то ли собираясь кончить во второй раз. Анну не интересовали подробности: главное, с каждым толчком у неё внутри будто сильнее и сильнее сжималась пружина. Ей хотелось поставить Кристину в коленно-локтевую, чтобы видеть, как растягивается её покрасневшая дырка, как она, сто процентов, снова течёт, но для этого пришлось бы сделать паузу. – А ты любишь быть снизу, – простонала Анна. У неё перед глазами спинка кровати билась о стену. Побелка крошилась куда-то на пол, оставляя длинную вмятину. – Да, – выдохнула Кристина – и, надо же, кайфовала она точно так же, как впервые. Но теперь Анна могла видеть её лицо: прилипшие ко лбу волосы, то и дело закатывающиеся от наслаждения глаза. Чудесная. Анна не позволила ей двигаться навстречу, мешая ритму. Она вообще не позволяла ей двигаться. Если Кристина рассчитывала на нежность, она выбрала неправильную соседку. И если Анна правильно понимала, что творится в этой застенчивой башке, Кристине такое только шло на пользу. На шпионские игры, на не-свидания в кафе, на полное надежды и ужаса соблазнение она могла ответить только так. Может, когда-нибудь они даже смогут поговорить по-человечески. – Я сейчас!.. – Кристина часто-часто задышала, удивлённо распахнув глаза. – Я сейчас... – Хорошая девочка, – выдавила Анна, и в ответ Кристина почти заскулила, отворачиваясь. Ещё немного – и пружина в животе Анны распрямилась. Она двигала бёдрами, пока её не отпустило, пока не разбежались точки перед глазами, и рухнула на подушку, щека к щеке с Кристиной. – Вау, – сказала та слабым голосом. Собравшись с силами, Анна бросила страпон в коробку и захлопнула её, но фишка ящика Пандоры в том, что его достаточно открыть один раз. Вот и переустановили виндовс. – Лежи, – промычала Кристина, обнимая Анну руками и ногами, как осьминог. – Я в туалет и на кухню. – А... не домой? – Если хочешь, могу уйти. Мы можем вообще больше не разговаривать, – прозвучало слегка агрессивно, но Анна тут же исправилась: – Серьёзно. Я не обижусь при любом раскладе, так что думай. Она влезла в футболку и джинсы на голое тело – а вдруг кто-то из соседнего дома глянет в окно. У неё за спиной Кристина шуршала одеялом, укрываясь. – Не надо не разговаривать, – сказала она, судя по звуку, в подушку. – Ты... Круассанов захвати. Анна не знала, что будет завтра или через неделю, но сейчас у неё с плеч будто упал камень. – Так точно, мой генерал.***
Через полгода, когда Кристине действительно понадобилось переустановить виндовс, Анна истолковала это по-своему и оставила флэшку дома.